Перепад температуры провоцирует мурашки на коже. Эндрю недовольно ёжится и бросает возмущённый взгляд на Дэвида, который никак не реагирует. Они вернулись с весьма долгого и неловкого перекура после ужина. Ни Эндрю, ни Ваймак никогда не были хороши в открытых разговорах, но как взрослые люди были должны время от времени их вести. Дэвид — для того, чтобы узнать, как дела у
его детей, даже если они уже далеко не дети. Эндрю — для того, чтобы… Не волноваться? Эта концепция всегда будет неловкой для парня, он никогда не признается об этом вслух, но оно так и было.
Эбби с Аароном устроились на диване в гостиной и уже смотрели какой-то старый мультик Disney. Дэвид накрыл их пледом по пути на кухню, бурча что-то о том, как ему надоели эти сказки. Эндрю же знал, что мужчина сейчас вернётся и присоединится к ним с какими-нибудь снеками. Скорее всего, с карамельным попкорном — Эбигейл его обожала. Эндрю довольно хмыкнул, краем уха улавливая знакомый диалог Жака и Гаса. Приятно осознавать, что что-то не меняется.
Эндрю действительно нравилось в университете — это удивило после первого курса и вызвало небольшой кризис, с которым ему помогла Бетси. Посиделки с Аароном и Ники вечером в комнате. Общие обеды по понедельникам и четвергам за пределами кампуса, так как ни у кого в это время нет пар. Пару раз в месяц вечера кино с командой — большая часть ребят продолжает быть раздражающей, но если сокращать время в их компании, становится терпимо. Игровые часы в общей комнате с Бойдом и Гордоном. Редкие совместные подготовки домашних проектов с Мэттом. Бесчисленные прогулки с Рене, разговоры, обеды, ужины и всё то общение, которое они не могли позволить себе длительное время. Всё это достаточно терпимо, а иногда даже приятно для Эндрю. Но это не дом. Как и выходные в обществе только Ники и Аарона. Николас снимал дом в Колумбии — какая-то старушка сдавала его за копейки только лишь для того, чтобы кто-то мог за ним следить, — и это было их убежищем от внешнего мира, когда всего становилось слишком много.
Первый год их компания довольно часто пряталась там. Иногда они просто скрывались в разных комнатах и наслаждались так необходимым одиночеством и тишиной. Иногда устраивали семейные обеды и ужины — Ники обожал готовить что-то из мексиканской или немецкой кухни, а близнецы любили халявно поесть. Позже их вечера начали разбавляться общими созвонами с Эриком. Это было совсем редко, но Ники в некоторые моменты решал не уходить в свою комнату для видео-свидания и оставался в гостиной. Аарон с опаской отвечал на вопросы Клозе, но потом, казалось, привык к нему. Эрик был куда спокойнее Ники и всегда смотрел на его выходки с мягкой ласковой улыбкой и бесконечной нежностью в глазах, ловко переключая внимание Хэммика в моменты, когда тот увлекался или начинал говорить что-то, что напрягало Миньярдов. Эндрю никогда не вмешивался, но считал, что Эрик не так плох. Во время таких звонков он просто сидел где-нибудь вне зоны камеры и коротко кивал в приветствии, когда Ники поворачивал камеру к нему. В доме в Колумбии теперь было много настольных игр, в которые они любили играть в редкие приезды Кейтлин. Эндрю ни за что не признается, но он несколько раз поддавался в Монополию только для того, чтобы посмотреть, как будет злиться Аарон из-за того, что проиграл Ники.
Всё это — отдельная комната внутри Эндрю, которую он не думал, что когда-либо сможет построить и открыть. Она была маленькой, но достаточно светлой и уютной. Эндрю боялся, что открыв её, изучив и полностью обжив её, другая, более большая комната закроется на замок. Тот, от которого у него не будет ключа.
Но сейчас он стоял в этой самой комнате, вновь разглядывая её, отмечая все незначительные изменения. Эндрю не был наивен и глуп, ошибочно предполагая, что всё останется так же. Нет. Он просто радовался, что эти изменения были такими незначительными, что совсем не тревожили.
К тому моменту, как Эндрю, наконец, поднимается по лестнице и останавливается напротив знакомой комнаты, все переживания и негативные мысли немного отступают. Не происходит мгновенного осознания, что всё хорошо, проблемы не исчезают магическим образом. Просто сейчас все они не кажутся чем-то непреодолимым.
Тихо постучав, Миньярд дожидается тихого: «Открыто».
Натаниэль слегка удивляется, заметив его, но ничего не говорит, возвращается к поискам в комоде. Неприятная брезгливость оседает на позвоночнике, пока Эндрю наблюдает за тем, как парень просто отпихивает ненужные вещи, создавая ещё больший беспорядок в ящике.
Эндрю прикрыл за собой дверь, ожидая, когда парень, наконец оденется. Натаниэль только недавно вышел из душа и какого-то чёрта ходил в одних шортах. Пусть в доме и было достаточно тепло, но Эндрю не мог не думать о том, что младший может простыть. К сожалению, такой опыт уже был.
Многообразие шрамов, старых, уже заживших и потерявших цвет, был знаком слишком сильно, чтобы обращать на них внимание. Пусть иногда и вызывали приступы злости, Эндрю держал её под контролем. Синяки же, украшавшие бронзовую кожу — последствия солнечного лета, — были тем, что вызывало не до конца понятный спектр эмоций. Как и предполагал Эндрю днём, их было много. Основная часть была старой и уже приобрела желтизну, они были с пятницы. Единицы были яркими, но небольшими. Новые.
Натаниэль, наконец, нашёл нужную кофту. Мягкий яркий плюш свободно облегал его туловище, когда парень соизволил обратить внимание на Миньярда. Эндрю не может вспомнить точную дату, когда Нат отказался от бинтов. Это происходило постепенно и достаточно медленно. Сначала он перестал клеить пластырь на лицо дома и на улице. Мог не кутать руки в бинт, если надевал что-то с длинным рукавом. Иногда мог выйти так на улицу или в школу. Был и регресс. После буллинга в начальной школе, все бинты вернулись на место.
— Ты хотел поговорить, — говорит Нат и проходит к кровати, устало плюхаясь на неё. Он не звучит враждебно, просто констатация факта, которую принимает Эндрю.
— Нам нужно, — соглашает он, устраиваясь за рабочим столом Натаниэля. Стул жалобно скрипит, но в целом кажется крепким.
Натаниэль хмыкает, скрещивая свои длинные ноги и чуть наклоняя голову в бок. Его рыжие волосы, не такие длинные как когда-то, спадают на глаза. Эндрю хочет откинуть кудряшку назад. Но Натаниэль больше не беспомощный десятилетний ребёнок — он сам убирает волосы с лица, запуская в них пятерню.
Комната Натаниэля не претерпела сильных изменений. Пусть ему и предложили переехать в одну из пустующих комнат близнецов, он отказался. Натаниэлю нравилась его небольшая, но уютная обитель. С тех пор, как впервые переступил её порог, им пришлось поменять обои, окна, мебель, но в целом и расположение, и количество вещей оставалось таким же. Натаниэль не украшал комнату плакатами или рисунками, но в углу у окна стоял небольшой телескоп, а на потолке была растянута карта созвездий, подсвечиваемая светодиодной лентой голубого цвета. И даже если с возрастом он понимал, что становилось немного тесно, менять на более просторную комнату он не собирался. Это было его.
Эндрю переводит взгляд со стопки тетрадей и невольно задерживается на нескольких фоторамках. Все эти снимки знакомы. Вот та, которую они сделали на первое Рождество Натаниэля у них. У него немного шальной взгляд и растерянность, выдающий всё его замешательство. На Эбби, Дэвиде и Би глупые красные свитера с оленями, на Аароне и Эндрю тоже красные, но вязанные вручную Эбби, с каллиграфичными буквами в центре, складывающиеся в их имена. У Натаниэля в руках такой же. Он надел его только после фото. Как оказалось, это было первое Рождество, которое Нат действительно отмечал. Деловые банкеты, на которых присутствовала семья Веснински, не были действительно чем-то праздничным. Все они в гостиной на фоне громадной ёлки.
Следующий снимок сделан в тот же вечер, только на нём нет взрослых. Аарон и Эндрю уснули на диване, а Натаниэль зажат между ними. Со слабой улыбкой он смотрит в камеру, в то время как оба Миньярда завалились на его плечи. Эндрю так и не понял, как смог так уснуть. Он склонялся к тому, что виски, мастерски украденный у Дэвида, оказался крепче, чем он рассчитывал.
Ещё одна фотография, на ней вновь вся их семья. Она была сделана в то утро, когда Эндрю и Аарон должны были уехать в общежитие. Естественно, близнецы по центру. Эбби обнимает Дэвида позади них, Натаниэль стоит рядом с Аароном и закусывает губу. Его лицо довольно глупое, но забавное. Бетси показывает «мир» пальцами, а рядом с ней на самом краю неловко улыбается Ники. В тот день именно он отвёз их в Пальметто.
Самая крайняя фотография, самая старая. Эндрю знает её так же хорошо, как и остальные, но так и не смог почувствовать к ней что-то приятное. Теперь она в деревянной рамке, как и все те, которые хранит Натаниэль. На ней маленький Натаниэль ярко улыбается в объятьях молодой женщины, чьи длинные тёмные волосы вьются аккуратными кудрями. Мэри. Она крепко прижимает к себе сына, словно он бесценная драгоценность. Натаниэлю здесь, кажется, не больше пяти. Он такой маленький и худой, что трудно определить реальный возраст. В свободной футболке и детских шортиках он кажется ещё моложе, но на коже не видно ни одного изъяна. На Мэри, что одета в летний сарафан, их тоже не видно. Рядом с ними, крепко обнимая женщину за талию, стоит ещё мужчина, которого Эндрю ни разу не видел вживую. Стюарт Хэтфорд. Он чуть выше сестры, немного моложе неё — Эндрю предполагает, что на этом снимке ему едва ли больше двадцати пяти, — но в нём чувствуется вся стать, присущая аристократичным англичанам, и сила. Он тоже улыбается, его тонкие губы мягко искривляются, а вокруг глаз собираются лучики, которые со временем непременно станут морщинами. В отличии от Мэри, его волосы довольно светлые, а глаза — яркие и пронзительно серые, с плещущей живостью и огнём. Он не совсем вписывается в общую картину в своём строгом костюме, но его это не заботит — рубашка немного расстёгнута, пиджак висит на локте, рукава закатаны, а галстук просто висит на шее. Фото сделано на каком-то поле в солнечный день. Натаниэль признался, что не помнит, когда именно оно было сделано, а Мэри не удосужилась подписать дату на обратной стороне.
До сих пор эта фотография оставалась единственным, что из своего прошлого признавал Натаниэль.
— Я хочу знать, что произошло в пятницу, — наконец произносит Эндрю и смотрит на парня.
Натаниэль не выглядит удивлённым. Оно и понятно. Вместо агрессивной защиты, которая была на парковке этим днём, лишь спокойствие и добродушное смирение. Эндрю раздражается, сжимая кулаки. Нат усмехается, упираясь ладонями позади себя, и упирается на них.
— Была драка.
— Я в курсе, — с нажимом отвечает Миньярд и упирается локтями в колени, наклоняясь. — Я хочу знать, почему.
Натаниэль обдумывает что-то секунду и выдыхает.
— Девушка пыталась подкатить ко мне. Я сказал, что меня это не интересует. Она устроила сцену. Кто-то попытался «вразумить» меня, — Нат скривился. — Я оттолкнул его.
— Ты был пьян?
— Нет, Эндрю, я не пью. Ты знаешь.
Эндрю кивает.
—
Они были пьяны. На самом деле, разобрать что-то было сложно. Мне кажется, эта ситуация послужила спусковым крючком для всех. Им требовалась драка, но не было повода. Неосознанно, я его подкинул.
— Твоя шея? Кто это сделал?
Натаниэль горбится и морщится.
Сейчас, когда на парне была обычная кофта без горла, Эндрю видел эти полосы. Красные, покрытые почти зажившей корочкой. Не считая лица, они были самым неприятным из всего.
— Я.
Эндрю требуется минута, чтобы обдумать это.
Натаниэль с возрастом многое переборол и проработал, но шея… Шея всегда была тем, что он отчаянно защищал. Зимой было многим проще — водолазки составляли неотъемлемую часть его гардероба. В более тёплое время их заменяли либо футболки с самым высоким горлом, которые мог найти Натаниэль, либо лёгкие шарфики. Они выглядели максимально дебильно, но Нат редко выходил на улицу без них. Это была его защита. Эндрю понимал это. По этой же причине он до сих пор носил повязки, даже если ножи иногда могли быть оставлены где-то дома.
— Почему?
— Это… Вышло не специально, — Натаниэль морщится и хмурится. Эндрю хочет подойти и ткнуть в эту складку меж бровей пальцем. — Если не ошибаюсь, кто-то схватил меня за рубашку сзади. Мне показалось, что я не могу дышать. Пытался убрать это.
— Поэтому ты звонил мне, — заключает Эндрю. Все неизвестные переменные соединяются воедино, детали пазла соединяются в цельную картину.
Натаниэль что-то говорит, но Эндрю не слышит.
Чувство безопасности и контроля. Тепло чужого тела. Полная отдача и податливость. Похоть и неописуемое желание, бурлящее под собственной кожей. Лёгкое удовлетворение от происходящего, погружение в чужие потребности и наслаждение. Приглушённые мелодии с танцпола, голоса работников, слышимые за закрытыми дверьми подсобки. Ощущение того, как собственные руки тонут в мышцах другого человека. Вибрация телефона. Глухой стук удара этого самого телефона о коробки.
Эндрю тошнит. Перед глазами плывёт, когда он понимает
что произошло. Воздух как будто становится тяжелее, плотнее и намного более осязаем.
— Эндрю! — Натаниэль оказывается прямо напротив. Сидит на корточках и с лёгкой тревогой заглядывает ему в лицо.
Призрачная голубизна сейчас сильна как никогда. Глаза, такие синие, будто нереальные, смотрят в упор и прямо в самое нутро.
— Дыши со мной, хорошо? — Натаниэль начинает пресловутое дыхание на счёт, которое неоднократно сам Эндрю проводил для него.
Натаниэль волнуется, переживает и пытается помочь. Разве должно быть не наоборот? Это Эндрю проебался. Это он был занят, когда Натаниэлю нужна была помощь.
Занят? Забавная формулировка, — презрительно хмыкает голос в голове.
— Ты трахался, когда была опасность. Когда был нужен.
Дыхание окончательно летит к чертям. Эндрю понимает это только потому, что взгляд Натаниэля становится более отрешённым, холодным. В тот момент, когда он теряет зрительный контакт — Нат смотрит на дверь будто в мольбе, — Эндрю понимает, насколько всё плохо.
— Полиция Венесуэлы давно осведомлена о делах вора. Было предпринято несколько попыток арестовать его, но все они были безуспешными. Полицейские знали адрес вора. В очередной раз, получив ордер на его арест, они поехали по его адресу, но как только они приходили, вор убегал и закрывался в своей спальне. Полицейские выжидали какое-то время, но вскоре, были вынуждены уходить. Почему? — Натаниэль говорил медленно, его голос дрожал.
Эндрю хочет усмехнуться и фыркнуть.
Слишком легко. Но он просто смотрит вперёд, кое-как обретая контроль над голосом.
— Дом стоял, — он вынужден сделать глубокий вдох, — на границе Венесуэлы и Колумбии. Входная дверь и кухня были на территории Венесуэлы, спальня на территории Колумбии, — хрипит он.
Натаниэль кивает.
— Верно. Человек убил свою жену и полностью растворил её тело в ванне с кислотой. Он избавился от её одежды и украшений, но одна улика всё же его выдала. Какая?
Эндрю хмурится, крепче сжимая кулаки. Ему не нравится эта загадка.
— У неё был искусственный зуб, он не подвергается кислотному воздействию.
— Молодец. Почему никто ещё не покорил самый крупный из известных потухших вулканов, хотя он находится не под водой, и его хорошо видно?
— Он на Марсе, — мгновенно фыркает Эндрю.
Лицо Натаниэля расплывается в улыбке.
— Верно. Воды?
Эндрю кивает.
Эндрю до сих пор чувствует, что напряжён, но его дыхание более-менее в норме, а кулаки медленно расслабляются.
Натаниэль появляется спустя мгновение — или так только кажется? — с бутылкой воды, вокруг которой собирается конденсат. Она уже открыта. Эндрю чуть проливает мимо рта, ощущая, как холодные капли пропитывают его футболку.
— Спасибо, — горло немного дерёт от прохлады, но Эндрю не обращает на это внимание. — Загадки из детского сада?
— Рад, что ты начал язвить, — фыркает Натаниэль и закатывает глаза. Его плечи немного расслабляются, а сам парень присаживается на край кровати. — Тест на логику прошлого года для поступления в полицейскую академию, первый этап.
Эндрю медленно поглощает воду и выгибает вопросительно бровь. Натаниэль краснеет и мнётся.
— Подумал, будет полезно запомнить парочку на всякий случай. Как видишь, пригодилось.
Эндрю ловит себя на том, что усмехается.
— Слушай, всё в порядке. Да, я звонил тебе, но ты не виноват в том, что не смог ответить. Не перебивай, — Натаниэль остановил его взглядом и нахмурился, сцепляя пальцы в замок. — Ты предупреждал, что будешь в клубе с командой. Я забыл и позвонил. Хотя должен был набрать Би первой. Но я не захотел, чтобы она или старики переживали.
— Как ты успокоился?
Натаниэль морщится и отводит взгляд.
— Тебе это не понравится. Рене.
— Рене, — повторяет Эндрю, чувствуя неприятный привкус.
У него есть несколько вопросов к ней. Рассчитывать на благоразумность Натаниэля всегда было глупой идеей. В случае с Рене ситуация была другой. Эндрю почувствовал резкий укол предательства, но решил его проигнорировать. Сначала он поговорит с ней.
— О нет, даже не думай. Она не виновата. Это я попросил её ничего не говорить. Не хотел, чтобы вы переживали.
Эндрю хмурится.
— Да, вышло так, что вы переживали ещё больше, но изначальная задумка была другой, — на губах Натаниэля появляется самоуничижительная улыбка.
— Ты идиот.
— М-м-м, я слышал что-то подобное.
— В следующий раз, если он, блять, будет, ты
сразу рассказываешь, что произошло. Если по какой-то невообразимой причине я не отвечу, ты звонишь Аарону, Ники, Рене и просишь их найти меня. Ясно?
Эндрю сомневается, что теперь когда-либо его телефон будет вне его досягаемости. А ещё нужно бы добавить Натаниэлю особый рингтон и внести в списки всех исключений, установить приоритетным номером. Этим Миньярд займётся этой же ночью.
— Ясно, — фыркает Натаниэль, но больше для вида.
По его взгляду видно, что он уже принял своё поражение. Натаниэль может сколько угодно быть самостоятельным и независимым, но для семьи он непоседливый ребёнок, который служит магнитом для неприятностей. Это неприятно, но Нат готов это признать.
— Есть что-то ещё, что мы должны знать?
Натаниэль тщательно обдумывает вопрос. Эндрю может поклясться, что видит, как в его глазах проносятся мысли. Спустя какое-то время Нат трясёт головой.
— Не думаю.
Хмыкнув, Эндрю качает головой.
— Дэвид думает, что тебя избивают в школе. У Аарона теория, что это не буллинг, а осознанные драки. Я думаю, ты в дерьме. Кто прав?
Натаниэль тихо смеётся, падая спиной на кровать.
— Аарон ближе всего к истине.
Эндрю наблюдает за тем, как Нат вытягивает руки, будто пытаясь поймать одну из множества звёзд на потолке. Из освещения в комнате только светодиоды на потолке, в их свете фигура Натаниэля кажется чем-то неземным. И Эндрю солжет, если скажет, что парень перед ним не один из самых красивых людей, которого он когда-либо видел.
До сих пор довольно сложно принять, что Натаниэль — этот немного несуразный и неловкий подросток, — действительно существует и является частью их семьи. До сих пор в памяти свежо воспоминание о том, как Аарон завис, разглядывая Натаниэля после полугода разлуки. Эндрю тогда тоже подвис, но собрался куда быстрее брата. Их лето после первого курса. Натаниэль выбежал в майке-алкоголичке и баскетбольных шортах прямо на лужайку у дома, когда услышал, как они паркуются. Его волосы, длинные в то время, были в полном беспорядке и спадали на лицо. На губах яркая и счастливая улыбка, глаза горят так, будто исполнилась его самая заветная мечта. Натаниэль подпрыгивал на носочках, ожидая пока близнецы покинут машину. И чёрт. Миньярды знали, что Нат выиграл в генетическую лотерею — жёсткие и грубые черты Натана были хорошо разбавлены мягкостью и грациозностью Мэри, но убедиться лично было немного больно. Называйте Эндрю мелочным, но он надеялся, что переходный возраст немного подгадит Натаниэлю. Но нет. Всё такой же идеальный, будто слепленный искусным скульптором. С изъянами, небольшими погрешностями, но теми, которые придают ещё больше шарма.
Именно из-за этого у Ната и было столько проблем. У Ната и близнецов. К счастью, сам Натаниэль был зачастую слеп к чужому вниманию и умел осадить тех, кто проявлял его более назойливо. А вот Миньярды видели всё и чуть ли не плевались ядом на каждого, кого могли засечь. Натаниэль объективно красив и привлекателен — это признаёт даже полностью гетеросексуальный Аарон и, о боги, Сет Гордон, который случайно спалил фотку мелкого в телефоне Рене. Но Натаниэль не интересуется. Поэтому Миньярды, как более старшие члены его семьи, считали, что при возможности должны отталкивать всех, кто представляет потенциальную угрозу. Глупо? Да. Мелочно? Возможно. Но как однажды выразился Ники, Аарон и Эндрю — драконы, охраняющие непостижимое для этого мира сокровище. Они будут действовать аккуратно, в рамках разумного, но не позволят кому-то опорочить их драгоценность. Би называет это апологией, качает головой и говорит, что рано или поздно Натаниэль заметит и разозлится из-за этого. Но пока он находится в блаженном неведении, Эндрю считает, что это не так критично. До тех пор, пока это не приносит вреда Нату, всё хорошо.
— Знакомый Бобби учит меня драться. Он занимается смешанными единоборствами, — Натаниэль звучит неуверенно и уязвимо, сжимает руку в кулак и замирает.
Это вырывает Эндрю из мыслей.
Райли помогает Нату научиться самообороне? Сам Роберт не похож на того, кто знает, как правильно наносить удары, но тем не менее нашёл кого-то, кто научил бы Натаниэля. Всё это звучит странно. Эндрю помнил, как год назад мысль о драке заставляла Натаниэля морщиться и кривить лицо. Он никогда не был сторонником насилия или грубой силы, но почему-то изменил своё мнение. Это влияние полной беспомощности недавно или обдуманное решение?
— Я знаю, о чём ты сейчас думаешь, — смеётся Нат и приподнимается на локтях. Его волосы в полном беспорядке от недавней встречи с одеялом, но его это мало волнует. — Я сам попросил, потому что пришёл к выводу, что не хочу больше быть боксёрской грушей. Я не хочу драться, но иногда это происходит, и я должен знать, как защитить себя.
— Это практически цитата того, что я говорил тебе четыре года назад, — Эндрю не может скрыть недовольство в голосе.
Натаниэль вновь смеётся. Его взгляд такой мягкий и понимающий, что Эндрю невольно горбится. Он отвык от этого чувства. Натаниэль, казалось, всегда понимал их с Аароном, а если не понимал, то старался изо всех сил, становясь на шаг ближе к этому. И это странно.
Сейчас, видя полную картину, Эндрю понимает, что они с братом повели себя, как мудаки. Но Натаниэль не злился. Он смеялся, открывался и оставался таким же спокойным, как и всегда. Его доверие и принятие до сих пор поражало. Если Эндрю правильно помнил, а это было так, Натаниэль никогда не смотрел на них с осуждением. Он мог быть не согласен, мог выражать своё недовольство, но никогда не пытался переубедить или осудить их. Рассказывал свою точку зрения и оставлял это им на раздумья. Иногда складывалось ощущение, что Натаниэль умнее, чем кажется. Но это только иногда.
— Говорят, сегодня будет метеоритный дождь. На самом деле его обещают уже месяц, но я пока не увидел ничего. Не хочешь попытать удачу?
— Для этого нужно то исчадье ада? — Эндрю кивнул в угол комнаты, где скромно пылился телескоп.
Промычав, Натаниэль проследил за его взглядом и растянул губы в улыбке.
— Не-а. Только ты, я, подоконник и пачка сигарет.
— Ты не куришь, — Эндрю прищурился.
Торжественно кивнув, Натаниэль потянулся.
— Конечно, я не курю. Я же спортсмен, — фыркнул он, поднимаясь с кровати и цепляя край плюшевого пледа. — Но я твой пассивный курильщик, так что…
Если что-то внутри Эндрю сжалось от этих слов, это было не важно.
***
Было что-то приятное в том, чтобы на протяжении двух часов наблюдать за тем, как Натаниэль раз за разом оказывался на твёрдых матах с выразительным
бдыщь. Если изначально Эндрю навязался, чтобы убедиться, что тренировки действительно настолько безопасны, как пытался доказать Нат, то спустя время это изменилось. Парень-шотландец, если судить по остаточному акценту, который и являлся таинственным знакомым Бобби, имел достаточно неплохое телосложение и был чуть ли не на фут выше Натаниэля и втрое шире. Он мог бы внушать чувство опасности, но вечная глуповатая улыбка, ни разу не сошедшая с его губ за это время, полностью рушила весь грозный вид. А если принять во внимание, как бережно он прикасался к Нату во время очередного приёма, то сама мысль о том, что он может быть опасен, казалась безумной. Что-то в нём напоминало Эндрю Мэтта. Такой же большой и сильный, но по натуре — любвеобильный пёс.
В очередной раз, когда Нат оказался на полу и в конечном итоге не встал, парень-шотландец объявил об окончании тренировки. Эндрю не сдержал довольного вздоха. Ему нравилось наблюдать за тем, как Натаниэль получал контролируемые профилактические люли — Эндрю мысленно каждый раз подкидывал повод из списка моментов, когда младший его бесил, — но это уже начинало надоедать.
Эндрю уткнулся в очередную бессмысленную переписку с братьями, ожидая, пока Нат переоденется. Ники жаловался на прошедший марафон, в красках описывая все круги Ада, которые он прошёл за это время. Аарон в ответ скинул фотку того, как он с Эбби торчит в супермаркете, выбирая мясо для грядущего барбекю. Ники взвыл о несправедливости мира. Эндрю лишь хмыкнул, отправляя ему эмодзи фака. Для Аарона он отправил вкус мороженного, который по глупости мироздания продавался
только на окраине Балтимора. Аарон ожидаемо прислал фотографию собственного среднего пальца на фоне морозильных камер.
«Я для вас шутка?!» от Ники осталось проигнорировано обоими близнецами. Эндрю с лёгкой усмешкой наблюдал за тремя точками, оповещающими о том, что Хэммик набирал что-то ещё.
Лицо Натаниэля появилось слишком внезапно, заставив мгновенно напрячься. Подросток появился из ниоткуда и склонился над Миньярдом, с тупой улыбкой глядя на его реакцию.
— Прости, я завис в душе.
Будто бы в подтверждение его слов, с чёлки сорвалась капля воды, падая и разбиваясь о нос Натаниэля.
— Идиот, — фыркнул Эндрю.
— Ну что, мы прошли твою проверку? — глаза Натаниэля сверкали озорством.
— Ты оказался более бесполезным, чем я думал, — Эндрю фыркнул, отводя взгляд.
Тот рыжий парень собирал маты и остальное оборудование. Из рассказов Натаниэля по пути сюда, Эндрю догадался, что он готовится к занятиям с младшей группой.
— Я слышал, как ты усмехнулся, когда я падал на мат.
— В который именно раз? — Эндрю выгнул бровь, вновь встречаясь взглядом с Натаниэлем.
Ухмылка Ната стала более острой и самодовольной. Эндрю готовился к очередной глупости, которая вот-вот выскользнет из его рта.
— Признай, я был шикарен.
Эндрю глупо моргнул, отупело глядя в чужие глаза.
— Блять, нет.
— Ты ранишь меня в самое сердце! — наигранно воскликнул парень и рассмеялся, выпрямляясь. — Мне, вообще-то, часто об этом говорят.
— Семья лжёт тебе, Нат, — Эндрю покачал головой, чуть опуская её в надежде скрыть полуулыбку.
— Как жестоко с их стороны, — фыркнул Нат и схватился за сердце.
Когда очередная капля сорвалась с кончика рыжих волос, добавляя влаги к мокрому пятну на плече, Эндрю обречённо вздохнул.
— Иди высуши волосы, я буду в машине.
Натаниэль что-то довольно промычал и сбросил спортивную сумку с плеча.
Какое-то время Эндрю просто продолжал сидеть в опустевшем зале, наблюдая за скромными лучами солнца в окне. Было пасмурно, но они продолжали с упорством пробираться сквозь тучи. Подняться с места было труднее, чем ожидал Миньярд. Лёгкое чувство веселья витало в воздухе, постепенно растворяясь в обыденности и хмурости дней. Казалось, что каждый неосторожный жест в миг разрушит создавшуюся идиллию. Фыркнув собственным мыслям, Эндрю, наконец, поднялся с холодного пола. Его задница немного онемела от длительной неподвижности, но это должно было скоро пройти. Убедившись, что Нат скрылся за одной из дверей, и услышав звук работающего фена, Эндрю поплёлся на парковку.
***
— Я ни за что не поверю, что ты это сделал. Он ведь не мог, да? — повернувшись к Эндрю, Натаниэль чуть ли не плакал от сдерживаемого смеха.
— Он это сделал, — кивнул Эндрю.
Небольшая деревянная беседка взорвалась от хохота Натаниэля и Эбби, в то время как Аарон покрылся предательским румянцем, но выглядел крайне самодовольно.
— Между прочим, я сдал на отлично.
— Ты припёрся на мой экзамен по философии и затирал про Спанч Боба.
— Да, но суть в том, что я сдал!
— Мне кажется, над тобой сжалились, — фыркнул Дэвид, с улыбкой наблюдая за ними.
— Нет!
— Да, — кивнул Эндрю. — Он пришёл в кигуруми енота на три размера больше него самого с отпечатком подушки на лице и гнездом на голове, утверждая, что глобальной проблемой человечества является то, что где-то на дне океана существует Губка Боб, у которого квадратные штаны.
— Ты хоть представляешь, как тяжело найти квадратные штаны? — фыркнул Аарон, выгибая бровь, и кинул в брата виноградинку с самодовольным хмыком. — Вот так-то.
— Это великолепно! — всё ещё смеясь, взвыл Натаниэль, хватаясь за живот.
Эбигейл покачала головой, но всё ещё улыбалась.
— Ты был там? — Натаниэль только немного успокоился и перевёл дыхание, когда Эндрю торжественно кивнул.
— Я готовился к ответу.
Натаниэль вновь взвыл, падая на Аарона. Он продолжал смеяться, не обращая внимания на попытки Аарона успокоить его. К сожалению, Миньярд считал, что уточнение некоторых моментов приведёт к тому, что комичность ситуации прошлого семестра немного уменьшится. Он ошибался.
Эндрю наблюдал за происходящим со своего угла стола. Это было весело. Попытки Натаниэля узнать лайфхаки для грядущей студенческой жизни вылились в бесконечный поток забавных историй, главным героев которых в основном был либо Аарон, либо Ники. Изредка фигурировали и члены команды по лакроссу, в частности Мэтт. Слушая их истории, Дэвид и Эбби тоже время от времени подкидывали свои воспоминания об учёбе. Они не были такими полными или детализированными, ведь многое просто стёрлось из памяти по прошествии лет, но были уютными и добрыми. Миньярд с лёгким удивлением понял, что впервые слышал что-то подобное от взрослых.
Вечерний барбекю плавно перетёк в ночь и это ощущалось по упавшей температуре. Они ёжились, старались сесть немного кучнее и то и дело выскальзывали из беседки, дабы погреться немного у мангала. Но заходить в дом не спешили.
Завтра к обеду Эндрю и Аарон будут вынуждены вернуться в Пальметто, чтобы иметь возможность отдохнуть перед учёбой, выслушать жалобы Ники и ответить на все вопросы о том, как прошла их поездка. Эндрю думает, что сбросит эту обязанность на Аарона. Ну, а пока, они просто наслаждались вкусом мяса, горьким привкусом выпивки и спокойной атмосферой дома.
