Планета волков

К концу второго месяца жизни на Джи в лагерь пришла неизвестная болезнь, поразившая и Году. Сперва он не придавал значение утреннему ознобу и тянущим болям внизу живота, но с каждым днём боли становились сильнее. Своего пика они достигали к вечеру, когда на горизонте показывалась красная луна, одна из двух естественных спутников Джи. На пятый день болезни Года решился обратиться к Карлу, единственному врачу в колонии. УЗИ показало лишь небольшой, не угрожающий жизни, сдвиг внутренних органов, а скрининг выявил нечто похожее на аутоимунное заболевание, причину которого недалёкий врач определить не смог. Корпорация, отправившая их на Джи, одновременно с этим занималась колонизацией ещё двух планет в другой солнечной системе, поэтому экономила буквально на всём, включая качество консервов, генераторы энергии, медицинские капсулы и количество вспомогательного персонала. Её девизом было: "молодые и сильные выживут в любых условиях". Как правило, так оно и было. Смерть части колонистов считалась неизбежными потерями, и никакой материальной или юридической ответственности корпорация за это не несла, о чём каждый колонист был уведомлен при подписании пятилетнего контракта. На 8 день болезни Года не смог встать с постели: суставы распухли и болели, а температура стойко держалась на 39 градусах. Его перенесли в медицинский блок, где уже лежали несколько мужчин, включая Энди. Все парни не отличались атлетическим телосложением, из чего был сделан вывод, что болезнь поразила лишь самых слабых. Изо дня в день парни метались на своих кроватях, то покрываясь потом, то дрожа от холода, безуспешно пытаясь принять позу, в которой меньше болел живот. Постоянную боль в животе не могло заглушить даже сильное обезболивающее, которое врач колол парням несколько раз в день. На десятый день болезни Года покрылся странной белой сыпью, усыпавшей всё тело. Пятна жутко чесались, но быстро исчезали, чтобы через несколько часов появиться уже в другом месте. Однажды утром Энди не проснулся. Это повергло Году в шок. Впервые умирал кто-то, с кем он был знаком лично. Даже его дедушки и бабушки отошли в мир иной раньше, чем Года успел их запомнить. Вслед за Энди, с разницей в пару дней, на тот свет отправились ещё шестнадцать парней. Сначала Года боялся смерти, но вскоре стал ждать её с усталой обречённостью. Ему хотелось покоя, хотелось не чувствовать боль хотя бы 5 минут. Но смерть больше ни за кем не приходила. От боли и жара он не мог спать, проваливаясь в сон лишь на пару часов в день, не мог есть и пить ничего, кроме кислого напитка из красного кустарника, который ему заботливо приносили коллеги, не зная, как помочь иначе. В эти дни Года часто вспоминал свою жизнь на Земле. С любовью и сожалением он вспоминал родителей, трёх сестёр и маленького брата. Его родители отдавали детям всю свою любовь и внимание, стараясь не обращать внимание на постоянную нехватку денег. Но Года был уже взрослым и понимал, как сложно им прокормить пятерых детей на небольшую зарплату отца, работавшего врачом в государственной больнице и временные подработки матери-швеи. Это и стало главным аргументом Годы в пользу его полёта на Джи. На двадцатый день наступило улучшение. Сначала отступил жар, а через 2 дня почти полностью исчезли боли. Из 28 заболевших колонистов выжило лишь 11. В результате болезни Года потерял около 7 килограмм. Но благодаря появившемуся вскоре аппетиту он стремительно набирал потерянный вес. Ещё одним, весьма неожиданным, побочным эффектом странной болезни оказалось полное выпадение волос везде, где раньше была сыпь. Нетронутыми остались лишь волосы на голове, брови и ресницы. Перестала расти даже щетина, что юноша отметил для себя как несомненный плюс. По утрам Года с удивлением рассматривал в зеркале словно смягчившиеся черты побледневшего лица, на котором теперь отчётливо выделялись алые губы и нежный румянец щёк.