***
Джесс сильно сжимала поводья своего рыжего коня, идя по лесу рядом с Пятым. Нового питомца девушки зовут — Рыжик. Как объяснил мальчишка, пока Пятый расплачиваться за коня с каким-то взрослым ликаном, Рыжий весёлый конь. Добрый, храбрый, отважный. «Он не такой как все» — сказал мальчишка из-за чего Джесс приподняла брови вверх в немом вопросе. — «Рыжий странный, а от того ещё более интересен, чем другие лошади. Этого все обходят стороной, думая, что он своей не серьёзностью может навести на будущего хозяина смерть в бою, но-о… Я так не думаю. Я рад, что ты выбрала именно его.» Джесс чувствовала странную лёгкость, а вместе с ней и ответственность. Если Баюн разумное животное, которое умеет разговаривать, размышлять, добывать самостоятельно себе еду, защищать себя, то Рыжий точно не такой. Он… просто конь, который требует большой ответственности. Это будет первый питомец у Джессики, нормальный, не странный, а от того все в груди сжимается от трепета который она испытывает в данный момент. Пока девушка рассматривала пеструю листву деревьев, в голову лезли тяжёлые мысли. Баюна использовать нельзя. Баюн есть у Джесс, а не у ведьмы. Если хоть один ликан увидит схожесть кота Джессики и огромного повелителя снов: «привет огонёк»! Завтра ведьм будут сжигать на главной площади и девушке смотреть на это совсем не хочется, ведь будут сжигать таких же как она сама. Это будет не честно, это будет не справедливо… А сердце сжималось ещё сильнее от понятия того, что Джесс и здесь помочь будет не в силах… Почуяв плохое настроение своей новой хозяйки, Рыжий начал тереться своей длинной мордой об шею Джесс из-за чего та тихо стала хихикать, постепенно забывая о всем плохом. Временно… — Думаю, что мы может начинать наши занятия здесь. — впервые за долгое время подал голос Пятый и Джессика послушно остановилась, осматриваясь. Небольшая поляна усыпанная красными листьями. Пятый отпустил поводья своего коня и тот медленно зашагал по полю, видимо разминать свои ноги, ну или же просто погулять. Ликан объяснял все нюансы езды верхом на лошадях Джессике, а та в свою очередь его внимательно слушала, хмурив брови. Мужчина несколько раз повторял одно и тоже на всякий случай, чтобы если что, Джесс не лягнул Рыжий, если она вдруг захочет обойти его сзади. «Кони — это чувствительные существа. Они всегда чувствуют, что лежит на душе хозяина: доволен он или в печали, болен иль здоров. Тебе нужно научиться быть на одной волне вместе со своим другом.» — говорил Пятый, скрестив руки на груди и с высока смотря на Джессику, что стала сжиматься под взглядом своего мужа, сильнее натягивая на себя поводья. После долгих объяснений, которые кажется длились целый час, Пятый наконец подозвал к себе коня. Да, имя у него было не очень, обычный «Конь». Все это время Джесс думала, что он вообще безымянный! Ликан наглядно-медленно показывал девушке, как же нужно правильно садиться на лошадь, чтобы не свалиться, да и чтобы конь стоял послушно. Насчет послушания Джессика не переживала, так как Рыжий точно не будет ее ни слушаться. Не зря же она ведьма! — Теперь ты. — сказал Пятый, спрыгивая с коня. — Покажи на что способна, а я если что помогу. — мужчина встал сзади девушки, чтобы если она упадет — поймать ее. Джессика прикрыла глаза, готовясь повторить все за Пятым, но перед этим погладила Рыжику шею, пытаясь передать своими действиями ему спокойствие и безопасность. Правая рука сильно сжала поводья лошади, стараясь не слишком сильно натягивать их на себя, чтобы конь не стал пятиться. Правую ступню засунула в стремя. Со стонами (усталыми, мучительными) старалась перекинуть левую ногу через спину коня. Коленка правой ноги стала дрожать от долгой нагрузки, а правая рука незаметно для хозяйки начинала сильнее тянуть поводья на себя, из-за чего Рыжий встал на дыбы и девушка с криками полетела на землю. Но не успела она соприкоснуться с ней, как почувствовала на своем теле мужские руки, что успели поймать ее. Пятый смотрел на Джессику обеспокоенно, все сильнее сжимая ее тело в своих руках. Джесс висела на руках мужчины, чувствуя тупую боль в правой ступне, что застряла в стремени. Лицо Пятого было настолько близко, что девушка могла почувствовать на своем носу чужое дыхание. Руки сами потянулись к скулам мужчины. Стали гладить их, не боясь пораниться. Шея вытянулась выше, а пышные алые губы прислонились к мужским. Джессика легко чмокнула Пятого, после чего медленно отстранилась. — Спасибо… — тихо прошептала она, нехотя выскальзывая из рук Пятого, который до сих пор не пришел в себя. Снова проделала те-же махинации, только уже с какой-то волшебной легкостью. — У меня получилось! — радостно воскликнула Джесс и метнула взгляд на Пятого. Но какого-же было удивление когда на прежднем месте его не было! Девушка сразу же почувствовала липкий страх внутри себя, чувствуя тревогу. — Я очень рад за тебя… — тихо-тихо прохрипел голос над ухом и девушка вскинула голову. — Ты меня напугал! Я думала, что с тобой что-то слу!.. — смотря на Пятого, что уже сидел верхом на своем коне, начала нервно причитать Джесс, но не смогла договорить до конца. Мужчина припал к губам девушки, нежно сминая их. Омега внутри девушки, что давно не показывалась, радостно завиляла хвостом, не желая, чтобы это когда-нибудь заканчивалось. — Люблю тебя… — прохрипел Пятый в самые губы Джесс, а потом немного отстранился, заглядывая в глаза девушки. Джессика видела в его глазах немой вопрос, на который положительно ответить она — пока не могла. — Хочу быстрее прокатиться на Рыжике… — сказала Джесс, отворачиваясь от Пятого. Краем уха слышала, как тот тяжело грустно выдохнул, а потом стал объяснять, как правильно при езде: держать поводья, сидеть и другое. Учиться было весело, а находиться рядом с Пятым — приятно.***
Маленькая девочка сидела у себя в комнате, играя в куклы. Ей повезло родиться в семье пекаря, ведь именно благодаря отцу ее семье не приходиться: скитаться по грязным улицам Лондона, идти в Рабочий дом или снимать жилье и спать с незнакомцами на одном матрасе. На старом диванчике спала её старшая сестра, что-то мыча во сне. Вещие сны небось ей снятся. В последнее время старшей сестре только они и снятся. Жаль, что эта гадюка не делится своими познаниями о будущем. Хотя почему не делится? Она записывает их в тетрадь, которую прячет, как какое-то золото! — А-а!!! — вскрикнула сестра и вскочила с кровати. К мокрому лицу её прилипли пряди светлых волос. Зелёные глаза бегали по комнате, как у сумасшедшей, в страхе что-то ища. Когда взгляд наконец замер, сестрица подбежала к письменному столу, где из своего маленького сундука достала тетрадку с пером и чернильницей. Писала что-то быстро, своим корявым почерком. Конечно ей нужно всё быстро записать, а то весь её дар тогда будет бесполезен! Зачем нужны вещие сны, если даже запомнить их не можешь? Когда сестрица наконец откинула перо в сторону и облегчённо уселась на стул, то сразу же прикрыла глаза. Стала щипать свою переносицу, чем сильно напоминала мать. Она была копией матери. Что и внешне, что и характером, манерами, жестами: всем! — Ещё той стервой ты однако будешь, лиса… — прохрипела сестрица. — И тебе доброе утро! — фыркнула девочка, отворачиваясь от сестры. Снова начала играть в куклы. — Много людей погибнет из-за тебя, лиса, много… А знаешь из-за чего? — не видя заинтересованности своей младшей сестры, старшая все равно продолжала: — Из-за зависти! — усмехнулась сестрица, а потом горько вздохнула. — Когда меня не станет, под твоей подушкой будет лежать ключик от этого сундука. — старшая постучала пальцами по крышке сундука, после чего засунула в него тетрадь с записями, перо и чернильницу. Прошла неделя после того разговора и старшая сестра скончалась. Смерть была поистине прекрасной, как думала молодая ведьма. Лошади затоптали девушку, после чего карета проехалась по уже и так раздавленному телу. Лиса тогда долго смеялась перед тем как сжечь своих кукол, что уже были бесполезными. Глаза — пуговицы будто смотрели в душу маленькой девочке сквозь языки пламени, что когда-то прыгала на ней. Кукла вуду горела в огне камина, ведь теперь была не нужна. Жертва и так мертва. А когда от куклы ничего не осталось, лиса пошла смотреть что-же у неё лежит под подушкой, ведь весь этот цирк был организован только ради тетрадки. — Ты вторая, кто погиб из-за моей зависти, сестрица. — смотря на ключ в руках прошептала лиса, вспоминая мать, что погибла при родах не родившегося живым брата. Лисе просто было завидно, что кто-то будет получать больше внимание, чем она.***
Джессика научилась ездить верхом на лошади довольно быстро, что сильно удивляло Пятого. За один чёртов день научиться всему! Как это возможно?! Сам Пятый учился ездить на лошади месяц! А тут его омега уже показывает хорошие результаты?! Это было что-то новенькое, что-то… вроде гордости? Пятый остановил своего коня около небольшого пруда, слез с животины, что сама уже побрела к воде. Его примеру последовала и Джессика, которую он сразу притянул к себе в объятия, припадая к её пышным губам. Будь Пятый котом — уже мурлыкал бы от удовольствия. Его Джесс прижималась к нему всем телом, старалась отвечать на поцелуй с такой горячей страстью, которая никак не вписывалась в нежность, которую мужчина хотел подарить своей любимой. Он так давно не проводил время с ней, что в штанах становилось тесно, а в груди тяжело. Пятый хотел заполнить всего себя Джессикой, но понимал, что та наверняка не захочет заниматься с ним любовью в лесу. Именно любовью, ведь сейчас мужчина ощущал не возбуждение, а желание быть рядом, быть нужным, любимым. Отстранившись друг от друга, пара села под какое-то дерево, что кажется ещё не осыпало ни одного своего листочка. Джессика прижималась к ликану от чего сердце того билось чаще, а уголки губ сами тянулись вверх. Пятый гладил макушку Джесс, иногда целуя её в лоб. Смотрел на закат, что отражался в водах пруда и грелся последними тёплыми лучами солнца. — Люблю тебя… — снова сказал мужчина и прикрыл глаза. Хотел услышать: «Я тебя тоже» или «я люблю тебя», но ничего из этого никогда не вырвалось из губ его омеги. Никогда. Будто она его и не любила. Пятый не понимал, чем заслужил нелюбовь своей омеги. Неужто потому что наказывал ее часто? Так сама же она и виновата! Если бы слушалась его — ничего бы из тех «позорных» вещей не произошло! И чем они позорны вообще? Тем, что альфа показывает свою любовь истинной? Чем? Ветер ударил ликану в лицо, принося с собой знакомый запах. Так воняет Крэб. Мужчина хмурился, а настроение его ухудшилось. Этот дворняга иногда ошивается рядом с Джесс еще с тех пор, как тот отправился в поход. Некоторые ликаны говорят, что тот даже обедал в баре с Джессикой! Пятый не хотел в это верить, но понимал, что никто наврать ему в этом городе не посмеет. Боятся. Уважают. И все же Крэб не боялся, не уважал, иначе бы не подошел к его омеге! Пятый хотел сорваться с места, привести дворнягу к ногам Джесс мертвым, чтобы та поняла, что приказы своего альфы нужно выполнять, а не то из-за ее непослушания и умереть кто-то может. Но атмосфера, чувства, что сейчас присутствовали между ними… Мужчина не хотел их портить, прерывать. Джессика не каждый раз сама ластится к нему, а потому тот готов был терпеть присутствие Крэба, что сейчас находился непозволительно близко. Неужто следит? Тогда бы уж лучше обмазался травой или извалялся в грязи. И все же Пятый не мог удержаться, а потому спросил: — Что у вас с Крэбом? Он твой любовник? — Любовник?! — переспросила Джесс и отстранилась от груди мужчины, чтобы ошарашено смотреть ему в глаза, хлопая ресничками. — Конечно любовник! Ты же обедаешь с ним пока меня нет! — слова вылетели сами и были настолько сильно пропитаны обидой, что Пятому стало даже стыдно, ведь какой-то дворняжка это мог услышать. — Он мой друг. А обедали мы с ним потому что мне было его жалко! Он же без дома, его все бьют, никто не любит… — Он следит за нами… — прошептал в самое ухо Пятый, пока Джесс хлопала глазами. — Зачем?.. — скорее всего девушка спрашивала саму себя, потому что после слов мужчины хмуро стала смотреть на пруд. Ликан притянул Джессику к себе, чего та кажется не заметила. Джесс вообще стала вести себя по другому. Пятый не узнавал ее. Девушка стала серьезнее, капризнее, храбрее. Что-то случилось в ее жизни, пока мужчина был в походе, вот только что? Что изменилось и почему она не хочет делиться этим с ним? Пятый чувствовал переживания Джессики, чувствовал как она нервничает, боится. Но не понимал почему. Хотел бы спросить ее сейчас, но из-за Крэба, что кажется уже начал валяться в земле (потому что запах его стал слабеть с каждой секундой все сильнее и сильнее), Джесс вряд-ли скажет ему правду. Пятый постарался отгородиться от всех своих тяжелых мыслей, а потому взял лицо девушки за щечки из-за чего та кажется забыла о чем думала. По крайней мере Пятый так думал, смотря на румяные щечки. Припал к губам Джесс. Нежно сминал их, пока язык изучал рот омеги, как в первый раз. Джессика обняла Пятого за шею, начиная прижиматься к нему сильнее и сильнее, будто искала спасение в нем. — Сегодня, когда ты рассказывал мне о лошадях, сильно напоминал моего учителя по танцам. — сквозь поцелуи шептала девушка. — Он был очень строг со мной, иногда даже ударить мог, если я сделаю какое-нибудь движение не так… Я боялась, что ты будешь таким-же, но… я ошиблась и я очень рада этому. Руки девушки переползли в угольные волосы и начали оттягивать их из-за чего Пятый стал рычать от удовольствия.