Гибель Довакина

      Прошло два очень медленных, тягучих дня. Акий-Ран с наградой не появлялся, а Мальгет не хотел рисковать, проверяя, почему: не с ожогами же ступней — и не только ступней — топать к жилищу ящера. Эльф до своего-то дома доковылял чудом!       Между прочим, босмер не боялся, что загадочные любители масок уедут, оставив их с товарищем без обещанного золота. Во время последней встречи аргонианин сообщил Мальгету подсмотренные в документах культистов имена и адреса оставшихся кандидатов на возможность оказаться Довакином; стоит предупредить об опасности большую часть этой шестёрки — и подчинённые Мирака поплывут домой, на остров Солстхейм. Возможно, в гробах. Так что пусть только попробуют обмануть.       Раздался стук в дверь. Эльф медленно, чтобы не «добивать» обожжённые стопы окончательно, приблизился ко входу в дом, поднял засов, отступил на шаг и сказал: «Открыто, проходите». Сам распахивать отпертую дверь не хотел. Маленькая хитрость: пусть лучше хотя бы одна ладонь заходящего будет занята дверной ручкой, в то время как у хозяина дома останутся свободными обе руки. Конечно, дубовая дверь была достаточно тяжёлой, двухслойной, и заставлять гостя тянуть такую громадину на себя было невежливо; но ведь гости разные бывают. Сколько раз сам Мальгет в похожих ситуациях вонзал нож в печень домоседам, которые не пользовались описываемым приёмом? Не счесть…       Два пласта старых дубовых досок, склеенные смесью смолы и опилочного порошка, медленно, натужно повернулись вокруг своей боковой оси с правой стороны — и в лачугу протиснулся долгожданный Акий-Ран с не менее долгожданным побрякивающим мешочком в перепончатой лапе. Не прошло и года!.. Заметив, с каким выражением его друг уставился на «гостинец», ящер ухмыльнулся:       — Ишь, как глазёнки засверкали… Не спеши радоваться, это только задаток. Я получил его в тот день, на который ты назначил свою вылазку.       — Понятно. Сколько там?       — Тысяча. Островитяне оказались чуть более жадными, чем я предполагал. Думал, будет сразу половина обещанных пяти… — Акий-Ран задумался, и со стороны эта задумчивость казалась мрачной, гнетущей. — Странные они. Куда-то пропали с постоялого двора, оставив свои пожитки. Их исчезновение может закончиться для нас чем-нибудь хорошим?       Мальгет пожал плечами:       — Не думаю, что ребята в масках собираются оставить нас без платы. Если так, то зачем они вручили тебе задаток? Нелогично получается. Более того, ты сам сказал, что культисты не взяли с собой вещи.       — Кто знает…       Внезапно оба замолчали. И вот из-за чего: со стороны входа донесся подозрительный треск — это шатался засов. Дальше начались совсем чудеса: деревянная перекладина поднялась сама по себе, а следом легко отворилась увесистая дверь.       На пороге стояли, легки на помине, служители Мирака. Они ступили на дощатый пол с такой непринуждённостью, как будто возвращались в собственный дом, и заперлись за собой так же, как и вошли — с помощью телекинеза. Аргонианин с босмером замерли в шоке.       Из-под той маски, носитель которой стоял слева, послышался приглушённый бас:       — Так вот где живёт «валенвудский потрошитель»… А я думал, ты кочуешь по тавернам разных городов, чтобы тебя сложнее было найти.       «Я не потрошитель! Потрошители работают грязно, с кучей крови и, как следствие, шума и улик, а я аккуратный: чик — и всё…» — с обидой за свою «профессиональную» репутацию подумал Мальгет, ранее ни разу не слышавший о себе чего-то похожего. А вслух произнёс:       — Что за фокусы? Разве я разрешал вам вламываться в мой дом?!       Человек с низким голосом ничуть не смутился и ответил на оба вопроса:       — Нам не нужно твоё разрешение, чтобы что-то сделать. Позволять или запрещать нам что-либо может только Мирак. А что до того, что мы не стали стучать и открыли дверь сами… Это чтобы ты понял, на что мы способны. Предостережение.       — Почему вы нарушаете договор? Мой посредник предельно ясно выразился: любое общение только через него! — и босмер кивнул в сторону рептилии.       — Слушай, с этим условием так смешно получилось… — зашепелявила вторая маска. — Сегодня мы и хотели поговорить с твоим напарником, но видели, что он куда-то спешит, и никак не могли его догнать. Оказалось, он держал путь сюда.       — Иными словами, вы за мной шпионили, — возмутился Акий-Ран.       Бас ответил:       — Ты следишь за нами, а мы отвечаем тебе тем же. Твоя чешуя отпечаталась на листах с нашими записями. Думал, мы не заметим? Сам виноват.       — К делу… — вклинился хозяин дома. — Вы ведь пришли не с пустыми руками, верно?       — Тут начинается самое интересное. Мы держим ухо востро, когда дело касается актуальных новостей о происходящем в округе; например, о пропаже без вести молодого травника или о большом разрушительном пожаре, едва не перекинувшемся на дороги, ведущие к поселениям. Подумать только: когда в непримечательном перелеске поодаль от цивилизации всё было хорошо, то он никому не был нужен, кроме отдельных аптекарей; но стоило леску загореться, как объявились чуть ли не толпы желающих поглазеть на его обуглившиеся остатки! Не лень же им ехать в такую даль. Именно из-за зевак нам было очень сложно подгадать момент для поисков трупа Довакина. Сами-то любопытствующие обыватели никаких обгорелых мертвецов не нашли. Проблема в том, что и мы тоже. Высохшую лужу крови на траве видели, стрелу, видимо, пущенную мимо, также не пропустили, но на этом всё закончилось… Как это понимать?       Мальгет, «переварив» известие об отсутствии тела Драконорождённого (что было непросто), ответил вопросом на вопрос:       — Не подскажете, в истории уже были случаи, когда Довакин выживал после одновременного получения отравленной стрелы в брюхо и дыма пожара в лёгкие? Я такого не помню. Но мне простительно — нордские легенды я впервые начал читать неделю назад.       — Что ни говори, трупа нет. Мы шли по кровавому следу от одной красной лужи к другой, и рядом со второй лужицей было пусто.       Шепелявый человек замолк. Эльф выглядел озадаченным:       — Где находится второе скопление крови, в какой части леса?       — В десяти-пятнадцати шагах от первого по направлению к выходу из пролеска. Трава и листья деревьев и там тоже обгорели, так что остаётся загадкой, куда делся травник. Не сквозь землю же провалился…       Басящий культист запустил правую руку внутрь своих одеяний, за пазуху. Нехорошее движение, настораживающее, а Мальгет безоружен… Впрочем, опасения оказались напрасными — мужчина всего лишь достал тряпичный свёрток, наполненный чем-то пересыпающимся, и протянул его босмеру. Пронесло.       — Ты получил половину обещанной суммы. Одна тысяча уже поджидает в мешке твоего друга, полторы — здесь. Две тысячи пятьсот золотых плюс наше молчание о том, где скрывается опасный преступник, которого не любят и разыскивают в Маркарте, Фолкрите и даже Винтерхолде, и как найти его жилище — по-моему, достаточная награда за недоделанную работу. Что скажешь?       Мальгет удивился тому, что островитяне, оказывается, умудрились покопаться в его биографии, но ничего не сказал по этому поводу. Незачем. Достаточно было принять свёрток, развязать его, бегло осмотреть содержимое, пробурчать:       — Что ж, надеюсь, теперь меня будут любить хотя бы на Солстхейме! — и нервно рассмеяться, показывая скупым культистам, что ты доволен.       — Надейся-надейся. Надежда — плохое чувство. Искажает реальность, прямо как скума или вино.       «Вообще-то скума действует по-другому…» — молча отметил эльф.       — Напоследок запомни: если с ликвидацией хотя бы одного из оставшихся шестерых возникнут проблемы, то мы обязательно расскажем всем интересующимся, где ты скрываешься. Благодари за это своего друга, который рылся в наших вещах. Понимаю, что история, приключившаяся с тобой на родине, научила тебя проверять союзников ещё тщательнее, чем врагов, но совать нос в планы Мирака недопустимо.       Засов снова сам по себе поднялся, вслед за ним непривычно широко распахнулась дверь. Первым за порог перешагнул культист с низким голосом. Во время выхода он пятился, не поворачиваясь спиной к Мальгету, что позабавило последнего. Эта мера предосторожности казалась совсем лишней: что босмер мог сделать незваному гостю, даже обращённому «кормой» к нему? Оружия ни в руках, ни за старым поясом, ни под одеждой не было. На то, чтобы схватить один из охотничьих ножей со стены слева, ушло бы несколько секунд и шагов. Да и то — попробуй использовать в бою ножик для свежевания… Хотя нет, не пробуй ни в коем случае! Вариант с трофейным мечом, наверняка принадлежавшим прежнему хозяину хибары, выглядел получше. Достаточно протянуть руку назад, к единственной стене без окна, на одной из досок которой, между столом и маленькой каменной печкой, клинок был закреплён. Но и тут были нюансы. При извлечении из ножен покрытого рунами оружия раздался бы характерный лязг, который ни с чем не спутать; наверняка «островная парочка» успела бы отреагировать. Словом, культисты здорово переоценили «потрошителя». Бывает.       Шепелявый островитянин уже давно вышел из дома задом наперёд вслед за своим спутником, а заключительного, четвёртого волшебного фокуса с дверью Мальгет и Акий-Ран так и не увидели. Какие невежливые гости… После того, как ящер по просьбе травмированного огнём друга закрылся по старинке, вручную, тот начал рассуждать о произошедшем:       — Интересная ситуация вырисовывается. Ребята в масках перечислили названия трёх далёких друг от друга городов, в которых мне по известным причинам лучше не появляться. Они что, путешествовали по разным концам Скайрима? Сомневаюсь. Более того, служители культа упомянули некую случившуюся в Валенвуде «историю». Конечно, они ничего не уточняли, но им хотя бы известно, что такая история вообще была. Есть мысли по этому поводу?       Акий-Ран молчал. Долго. Мысли-то у него, может, и были, но со стороны казалось, что аргонианин не хочет их озвучивать. Прошло не меньше пяти секунд, прежде чем ящер неожиданно преобразился — выпучил глаза, затаил дыхание и, разинув рот ещё до первого сказанного слова, вполголоса пробормотал:       — Ух ты… У-у-ух ты-ы-ы. А я-то доверял этому парню, считал его надёжным помощником.       — О чём ты?       — Мальгет, обрати внимание на другое. Островитяне назвали тебя «валенвудским потрошителем». Я только что вспомнил единственного человека, который в беседе со мной применял к тебе это прозвище… — и рептилия, до этого направлявшая взгляд вперёд, на дверь, повернулась к эльфу не только лицом, но и всем телом. — Ты не знаешь этого парня в лицо, как и он — тебя. Но я рассказывал ему о твоих неприятностях в родных краях. Да и о награде за поимку в разных городах тоже.       Босмер любопытно прищурился:       — Понятно. И как же зовут твоего загадочного слушателя?       Акий-Ран назвал имя. Между прочим, аргонианин преувеличивал, когда утверждал, что Мальгет не знаком со «всезнайкой» лично. Как оказалось, на самом деле знаком. Знаком хорошо. Даже слишком…