Последнее лето детства (теперь с эпилогом)

Ребята порядком устали от всех впечатлений, от бесконечных подъемов и спусков по трапам с одной палубы на другую, но стоило им увидеть ждущую у берега красавицу яхту, как усталость в один миг улетучилась, уступив место любопытству. Почти все они жили вдали от моря и все эти корабли, и яхты видели только по телевизору, а тут… Они не верили своим глазам — белоснежная красавица и небольшая команда из пяти человек, выстроенная как для приема почетных гостей, ожидали их на берегу. Поверить в это было трудно. Боцман Матвей Степаныч, который знакомил ребят со всеми достопримечательностями корабельной верфи, несмотря на свой почтенный возраст, ловко прошелся по неширокой доске между пирсом и яхтой. Оказавшись на палубе, бодро отрапортовал, указывая на оробевших ребят: — Отряд доставлен без происшествий! Принимайте гостей, товарищ капитан! — он отдал честь и чуть тише сказал. — Я их замотал бедолаг, так что самое время подкрепиться! Повар в накрахмаленном колпаке и фартуке, широко улыбнулся: — Значит, рыбу будем ловить? Боцман утер платком блестящую лысину и присел на тумбу: — В обязательном порядке. Как положено! Он развернулся в сторону берега и помахал рукой. — Дмитрий Алексеич! Ребята! Ну, что же вы, поднимайтесь! Ребята, услышав призыв, как по команде двинулись к трапу, подталкивая один другого. Степаныч тут же перевалился через перила и прокричал: — Эй, там, за бортом, осади назад! По одному и аккуратно, а то сейчас сковырнетесь в воду, вылавливай вас потом! Ребята стушевались и уже спокойнее пошли гуськом по неустойчивому мостику между палубой и берегом. — Вот так, молодцы! Пантелеев подскочил к боцману: — Матвей Степаныч, а это правда? Мы и рыбу будем ловить? Степаныч прикурил беломорину и, прикрываясь рукой от яркого солнца, сказал: — Ну, так это ж прогулочная для туристов и всяких там особ, а вы я так понял почетные гости, — Степаныч миролюбиво улыбался. — Поговаривают, за вас сам барон фон Гечмен-Вальдек хлопотал. Васька разинул рот: — А разве фон-бароны бывают? — Бывают, — Степаныч обернулся в сторону берега и мотнул головой, — да вот же, на берегу его помощник стоит! Боцман привычным жестом разгладил усы и добавил: — Молодой вот, а толковый! Всего неделю тут, а о нем уже весь порт гудит. Мальчишки обернулись в ту сторону, куда указывал боцман, и удивленно переглянулись. Опираясь о дверцу машины, на берегу стоял Алекс и о чем-то разговаривал с Димой. — Понял, Данька, фон-барон он. О, как! — Васька озадаченно смотрел в сторону пирса. — Серьезный конкурент. Не повезло Владюхе. Данька прищурил один глаз, что-то прикидывая в уме: — Может и повезло. Смотри, он опять уезжает. Алекс, действительно, пожал Диме руку, помахал ребятам и снова уехал в неизвестном направлении. А Дима, наконец, поднялся на борт, и боцман, сложив руки рупором, прокричал: — Отдать швартовы! Канаты, удерживающие яхту у берега, тут же были сняты и яхта медленно стала отплывать от берега. Мерно заработали моторы и, набирая ход, она пошла в сторону открытого моря. – Ура-а-а! — не сговариваясь, мальчишки и девчонки завопили от восторга и зааплодировали. Капитан, видя такое радостное возбуждение, просигналил им в ответ три раза. *** Прошло не больше получаса, а ребята уже освоились на яхте и знали тут каждый уголок. Девчонки ушли загорать на корму, а мальчишки оценив уютную кают-компанию с бильярдным столом, все же переместились на открытую палубу, где Степаныч с матросами готовили снаряжение для морской рыбалки. Яхта замедлила ход и пошла самым тихим, чтобы шум моторов не пугал рыбу. Мальчишки под чутким руководством боцмана насаживали наживку и по очереди учились забрасывать удочки. Ловля рыбы на движущейся яхте отличалась от ловли на берегу, и нужно было особое умение, чтобы не пропустить момент, когда клюнет. Первая же поклевка вырвала удочку из рук перепуганного Иващенко и ушла в море вместе с рыбиной. На что Степаныч только крякнул и, поглядывая на Егорушку, проговорил нараспев: — Ну что, горе-рыбак, чтобы рыбку съесть, надо в воду лезть? — Это чего мне теперь — нырять за ней? — Болтуна видать по слову, а рыбака по улову, — с улыбкой подначивал Егора Степаныч. — Держи крепче в другой раз, а то у нас рыба такая, уведет за собой и пиши-пропало! Оженит тебя на русалке! Мальчишки грохнули дружным смехом, а Иващенко разобиделся и ушел на корму, где загорали девчонки. Дима озабоченно смотрел на всю эту картину: — Девочки, давайте без фанатизма, если жарко или кто-то устал, пожалуйста, в тень, не засните на открытом солнце! Дашка перекатилась со спины на живот и сладко потянулась: — Что вы, Дмитрий Алексеевич, какой сон! Нужно ловить последние лучи! — Да, балует нас погода на этой смене, только вначале дождь был. — Плюньте три раза, Дима, а то нагоните туч, — пробормотал все еще обиженный Егорушка. — Не сглажу, не бойся. Дима прошел вдоль борта и остановился рядом с Владом: — Плечи не сгорят? — он потрогал тыльной стороной ладони сначала одно Владькино плечо, потом другое. Этот жест не укрылся от глаз любопытного Даньки, и он пихнул Тимошенко в бок: — Ишь ты, заботится. Васька цыкнул на него и процедил сквозь зубы: — Не лезь, куда не просят, не видишь, у них вроде... Тимошенко не успел закончить фразу, и Пантелеев так и не узнал, что у них там «вроде», как Влад охнул и завопил что есть мочи: — Клюёт, Степаныч, клюе-ё-ё-т, елки-зеленые, сейчас сорвется! — леска натянулась так, что удилище выгнуло дугой, а Влад перевесился через бортик. — Подсекай! — кричал Степаныч. — Подсекай и тяни! Не упусти, пацан! Влад резко вскинул удилище вверх и потянул на себя. Серебристая рыбина выскочила из воды и, готовая вот-вот сорваться с крючка, заплескала хвостом из стороны в сторону! — Леску, крути! — Степаныч подскочил к Владу и, ухватившись за катушку, вместе с Владом быстро стал сматывать леску, подводя рыбу как можно ближе к яхте. — Тяни помалу! — довольный уловом Степаныч отступил на шаг, давая возможность Владу докрутить леску и втянуть рыбину на борт. — Ай, молодца, справился! Мальчишки толпились вокруг, улюлюкали, прикидывая сколько рыбина потянет на весах, а Влад оглядывался по сторонам в поисках Димы. Он почувствовал, что кто-то смотрит на него сверху и поднял голову. Пока Влад вытаскивал свой завидный улов, Дима поднялся по трапу на верхнюю палубу. Владька схватил рыбину и поднял ее высоко над головой: — Скажи, круто! — Круто! — одними губами произнес Дима и кивнул головой в знак одобрения. Он смотрел на Владьку и думал о том, какой он сейчас красивый. Загорелый, счастливый, мокрый от соленых морских брызг, с голубыми глазищами в пол лица, такой взрослый и такой ребенок одновременно. Он любовался Владом и не скрывал этого. — Можешь загадать желание! — прокричал он. — Три?! — Одно, хитрюга! Это же тебе не золотая рыбка. Влад вопросительно посмотрел на Диму, потом на рыбину и уже открыл рот, но Дима остановил его: — ...лучше не вслух, а то не исполнится, — он спускался вниз на палубу к Владу. — А ты хочешь, чтобы исполнилось? — совсем тихо проговорил Влад. — Хочу... Влад смутился и отвернулся к пацанам, которые смотрели, не мигая, на поплавки в надежде поймать свою счастливую рыбку. Они провисели на бортиках еще добрых полтора часа, меняя наживки и бросая в море подкормку по совету моряков, и наловили полное ведро рыбы, но такую красавцу, которую вытянул Влад, больше не поймали. Видя, что мальчишки подустали, Степаныч отдал команду сворачивать удочки. Очищенный улов отправили на кухню, где повар, ловко пересыпая рыбу солью и ароматными травами, готовил её к жарке. Яхта замедлила ход и бросила якорь. — Ну, что? Купаться в открытом море будем? — динамик на одной из мачт ожил. — Д-а-а-а-а! — хором заорали пацаны, усталость которых испарилась в один миг. — Тогда слушай мою команду, — снова прохрипел динамик голосом капитана, — не толкаться и прыгать в воду, только в указанном месте. Матрос Федянин, приступить к своим обязанностям. Один из матросов подтянул к бортику высокую ступеньку и, толкнувшись, нырнул в море, но тут же показался на поверхности и замахал рукой: — Давай, ребята, не робей, я страхую! Мальчишек долго не пришлось упрашивать. Они один за другим плюхались в воду, поднимая тучи брызг. Крики, смех, соревнования кто дальше выпрыгнет и круче сделает кульбит в воздухе — заполнили собой все вокруг. Дима не смог удержаться от соблазна присоединиться к своим ребятам. Он мигом сбросил майку и шорты. И, оттолкнувшись от борта, одним красивым, длинным движением вошел в воду. Влад с восхищением проследил за ним и, минуя ступеньку для прыжков, толкнулся вперед всем телом, но потерял равновесие и, смешно взмахнув руками, свалился кулем в воду. — Кто же так отталкивается! — Дима подплыл к нему и протянул руку. — Хочешь, научу? Дима улыбался и, не сильно толкаясь руками и ногами в воде, отплывал от того места, где плескались отважные ныряльщики. — Хочу, — Влад загребал в воде руками и ногами, чтобы держаться на одном месте, — только я не это загадал. Дима рассмеялся: — Я знаю, что ты загадал. — А вот и не знаешь! — Влад покраснел до самых ушей. — У тебя Владька, все на лице написано! Дима сделал круг и беззлобно окунул Романовского с головой, но тот вывернулся в воде. Не задумываясь, навалился сверху, надавливая на плечи, чтобы потопить Диму в отместку. Но тот ловко поднырнул под его руками и отплыл еще дальше. Влад бросился за ним вдогонку, молотя по воде руками и ногами, что есть силы. — Ты неправильно распределяешь силы в воде. — Дима остановился, давая Владу фору. — Быстро устанешь. — Ещё посмотрим кто устанет! — желание добраться до своего «обидчика» придавало Владу силы. Он воспользовался моментом, нырнул, настиг Диму и уцепился за него руками и ногами. Прижался плотно — не отодрать — и завис. Держать Диму в объятиях, елозя в шуточной борьбе по плоскому животу, было запредельным удовольствием. И Влад использовал этот шанс на всю катушку. Дурачился, запрыгивая ему на спину, повисал то на одной руке, то на другой, не давая Диме уплыть на безопасное расстояние. Подставлялся сам, чтобы Дима мог взять его в захват со спины. Ловко вращаясь волчком, снова поворачивался к нему лицом, чтобы в нехитрой этой игре «кто-кого» прижаться губами, будто бы случайно, к соленой от воды коже. Дима смеялся, отфыркивался, делая вид, что не может с ним справиться. — Все-все, сдаюсь, — в знак примирения он вскинул руки вверх, — твоя взяла! Давай вернемся, мы и так уже дальше всех уплыли. И они наперегонки поплыли в сторону яхты. *** Мальчишки еще добрый час плескались в море, пока командир не попросил вернуться всех на палубу, чтобы продолжить морскую прогулку. Яхту мерно покачивало на волнах, а день клонился к закату. Уставшие от всех впечатлений и забав, мальчишки по одному расползались по яхте. Устраивались кто на лежаках, кто на шезлонгах под большим зонтом, а девчонки отыскали в фильмотеке что-то про любовь и зависли в кают-компании. Дима пересчитал всех по головам и успокоенный тем, что все были на месте, ушел на корму, где собрались на перекур матросы. Он тоже с удовольствием затянулся и прислонился к нагретой за день отполированной стенке яхты. — Что уморила вас ребетня? — Степаныч присел рядом, попыхивая сигареткой, — не легкую вы себе работу выбрали. Не жалеете? Дима устало потер глаза: — Да нет, Матвей Степаныч, не жалею, иначе бы давно уже сбежал. Хотя если совсем уж честно, иногда закрадываются такие мысли. Особенно когда вспоминаешь, что не можешь также беззаботно уснуть на солнце рядом с ними. Боцман покачал головой и улыбнулся: — Понимаю тебя, был у меня как-то случай… — матросы подтянулись поближе, а Степаныч с видом заядлого рассказчика, многозначительно приподнял одну бровь. — Ну, так вот… Было это прошлым летом, ага… Степаныч оказался хорошим рассказчиком, и Дима слушал его с нескрываемым интересом, но вскоре сон сморил и его. *** Холодные, мелкие брызги летели прямо в лицо. Дима проснулся и поежился от ветра, не понимая, где находится, но уже через секунду вспомнил все о морской прогулке и своих обязанностях вожатого. Он вскочил и посмотрел на часы. Он проспал чуть больше часа. За это время небо заволокло тучами, а молнии далеко на горизонте, резали его на части. Яхта шла полным ходом и судя по тому, что скалистые берега были по правую сторону — они возвращались. Чайки летали низко, как перед дождем, задевая крылом волну, которая усилилась к вечеру. Дима еще раз мотнул головой, чтобы проснуться окончательно и прислушался к голосам, доносящимся с открытой палубы. Степаныч и матросы сворачивали тент, собирали лежаки и стулья, а из кают-компании доносился дружный смех и громкие возгласы ребят. Дима, крепко держась за поручни, пошел в сторону кают-компании. В центре обеденного стола горкой возвышалась жареная рыба, а Тимошенко, накладывая себе полную тарелку, рассуждал с важным видом: — Рыба очень важный продукт! Если моих ластоногих, например, не покормить хоть один день рыбой, они такой бунт поднимут ого-го! Так что давайте, пацаны, присоединяйтесь, пока не остыло. Диме было достаточно одного взгляда, чтобы понять: Пантелеева и Романовского нет в кают-компании. Он несильно пихнул Тимошенко в бок: — Вась, где твои друзья-товарищи? Тимошенко вздрогнул и выронил кусок рыбы на стол: — Фу, Дима, испугал, — он ловко подцепил упавший кусок и переложил к себе на тарелку. — Да у них там спор какой-то вышел, они на верхнем ярусе застряли. Дима, не говоря ни слова, захлопнул дверь каюты. Он шел вдоль борта, чтобы найти лестницу, ведущую на самый верхний ярус. Завернул за кают-компанию и тут же налетел на Пантелеева, который ежась от ветра, спускался вниз. — Романовского, где потерял? — Да ну его, была охота мерзнуть. — Даня, я спрашиваю, где, а не почему. — Там ваш Романовский, ничего с ним не сделается. — он неопределенно махнул рукой куда-то вверх. — Хорошо, иди в кают-компанию, и чтобы сидел там пока я не вернусь! Дима чертыхнулся и, перескакивая через две ступеньки, быстро взобрался на верхнюю палубу. — И не сидится же на месте, найду, точно задницу надеру! Романовский нашелся быстро. Он стоял на носу яхты и смотрел вперед. Ветер бил ему в лицо, развевая волосы в разные стороны, а соленые брызги окатывали его с головы до ног. Яхту сильно качало. Она взмывала на гребне волны, поднимая нос кверху и снова ныряла в волну, опускаясь вниз вместе с ней. — Эй, бесстрашный мореплаватель, может уже хватит? Влад обернулся: — Дима! Как хорошо, что ты пришел! Влад перекрикивал шум ветра и указывал рукой куда-то вперед. — Иди сюда! Смотри, красота какая! Стихия! Дима не двигался. Влад стоял на краю, не держась за поручни и он первый раз испугался за него по-настоящему. — Ну что же ты? Сдрейфил? — Влад раскинул руки в разные стороны и рассмеялся. — Давай! Такое же только раз в жизни бывает! Яхта вздрогнула и резко пошла носом вниз. Дима сорвался с места и, преодолев расстояние, которое было между ними, вцепился в Романовского. — Сумасшедший! Влад покачнулся, но устоял, а Дима почувствовал, как сила земного притяжения прижимает их к палубе, чтобы уже через секунду снова выбросить вверх. И он обхватил Влада обеими руками. Теперь они стояли на самом краю вместе. Становясь одним целым — они летели над волнами, над ветром, то взмывая вверх, то снова падая вниз, теряя под собой опору. Чувствовали тот запредельный кайф от секундной невесомости, когда сердце ухало вниз, как на американских горках. Несмотря на холодный ветер, Владька был весь горячий. Нагретый за целый день беспощадным солнцем, сейчас он отдавал это тепло всему вокруг. И ветру, и морю, и Диме, который обнимал его все крепче и крепче, боясь, что их смоет волной. — Отпусти меня! Ну, же! — Влад схватил Диму за руки, чтобы расцепить кольцо, в котором оказался. — Встань сюда, иначе ты не сможешь почувствовать то же самое, что и я! Но Дима не мог сделать и шага. Ему казалось — одно неверное движение, и они свалятся за борт. Новая волна с еще большей силой ударила в борт. Динамик на мачте вздрогнул и прохрипел голосом капитана: «Лево руля, самый полный…». И музыка из капитанской рубки, вплетаясь в шум ветра и мешаясь с криком чаек поплыла над морем. А жизнь не кончится завтра Она у нас будет длинной Но ты успей всё сказать мне Пока мы молоды... Пока мы любимы... И ты не бойся быть слабым, А я с тобой буду сильным Ведь жизнь не кончится завтра Пока мы молоды... Пока мы любимы... Дима, подчиняясь сиюминутному порыву, шагнул на самый край, медленно развел руки в стороны и подставил лицо ветру, а Влад встал у него за спиной, поддерживая и давая опору. Он стоял совсем близко, держал его ладони в своих руках и чувствовал, как пульсирует кровь в кончиках Димкиных пальцев. А яхта на крутой волне снова взлетела вверх, поднимая их над целым миром!