Я сломаю этот мир

— Я понял, можете идти, — в комнате раздался недовольный мужской голос — такой громкий, что мог разбудить всех людей в округе. Вместе с тем дверь закрылась с другой стороны. Тишина нарушилась через несколько мгновений, когда принц устало приземлился на потрепанное кресло, тяжело вздохнув. Казалось, он хотел поскорее разобраться с проблемой и покинуть злачное место. Внутри комнаты воняло: здесь смешались совершенно разные запахи — пота, лекарств, рвоты и протухшей еды. Невозможность открыть окна в импровизированной камере лишь усугубляла ситуацию. Арчибальд поморщился и попытался прикрыть нос рукой. Закинув ногу за ногу и облокотившись на спинку, он злостно сверкнул кроваво-красными глазами. Черная растрепанная челка падала на лицо, отбрасывая тень и создавая образ эдакого маньяка, что наблюдает за своей жертвой. Напротив него лежала Анабель, замертво упавшая в обморок. Услышав грохот, рыцари, охранявшие дверь, вбежали в комнату и увидели страшную сцену: знатная леди лежала на полу, облитая остатками пищи. И без того тяжелое дыхание затруднял туго затянутый корсет. В аристократичных кругах это вовсе не новость. Леди часто теряли сознание — подобное можно увидеть на официальные приемах, балах и чаепитиях. Поэтому принц не придал бы случившемуся большого значения, если бы не одна маленькая деталь. Горничные, пришедшие в комнату, чтобы переодеть леди в более удобную одежду, дотронулись до Анабель и тут же отпрянули. Её кожа обожгла кончики пальцев. Женщины тут же вызвали имперского лекаря. Незамедлительно прибыв, он напоил спящую Анабель странно-пахнущим настоем горных трав, больше напоминавшим бурду, а не настоящее лекарство. Услышав о случившемся, Арчибальд ринулся в заброшенную пристройку, чтобы дождаться пробуждения бывшей невесты. Он не мог поверить в то, что её болезнь — простая случайность. Недоверие к Анабель превосходило любой здравый смысл. И даже высокая температура не оправдывала леди в его глазах. Она точно все это подстроила, чтобы вызвать моё сочувствие. Стиснув зубы, Арчибальд резко отвернулся от Анабель. Каждая часть её лица, тела и, в особенности, эти ярко-рыжие волосы — все в ней ему претило. Пусть раньше дочь герцога не вызывала никаких эмоций, теперь в сердце не осталось ничего, кроме гнева, отвращения и разочарования. Услышав легкое шевеление, принц снова повернулся к леди. Та, вяло открыв глаза, даже не посмотрела на своего гостя. Точнее, она даже не заметила его присутствия. Во рту все еще остался вкус собственной рвоты и горького лекарства. Смешиваясь между собой, они вызывали новые тошнотворные позывы. Подавив этот спазм в желудке, Аманда попыталась приподняться, но каждое действие давалось с трудом. Леди двигалась странно и нелепо, как робот, запчасти которого давно не смазывали машинным маслом. С кряхтением она повернула голову и вдруг вздрогнула. Сидящий в тени принц буравил Аманду взглядом. Что он здесь делает? Удивленно моргнув, англичанка вспомнила личность Арчибальда в оригинальной книге. Всего лишь типичный герой любовного романа, который ничем не выделялся среди миллиона прочих. Автор приписывал ему качества настоящего, по мнению многих, мужчины: честный, благородный, любящий и верный. Хотя, как Аманде всегда казалось, это лишь притворство. Будет ли честный и благородный человек расторгать заранее оговоренную помолвку, оставляя невесту на произвол судьбы и зная, что после такого она не сможет найти себе достойную партию? Просто говнюк! Аманда нахмурилась от собственных мыслей. Однако принц никак не начинал разговор, сколько бы времени ни прошло, потому, собравшись с мыслями, она спросила: — Ваше Высочество наследный принц, как вы здесь оказались? — Леди Анабель Ренделл, — Арчибальд лишь назвал её имя и поднялся с места, медленно делая шаг за шагом по направлению к пыльному дивану. — Ваше Выс… Ничего не успевшая сказать Аманда, почувствовала, как её шею медленно сжимают сильные мужские руки. Глаза англичанки, попавшей в неожиданную ситуацию округлились. Маленькие и аккуратные ладони тут же вцепились в крепкое запястье Арчибальда, но его хватка оставалась неизменной. Даже когда короткие ногти впивались в грубую кожу, оставляя кровавые раны, он оставался непоколебимым. Красные глаза с упоением улыбались, наблюдая за беззащитной Анабель, которая постепенно теряла сознание от нехватки воздуха. Аманде оставалось лишь вяло трепыхаться в попытках освободиться. Разум постепенно затуманивался. Аманда, находящаяся на грани, изможденно закатила глаза и обмякла в крепкий руках принца. Но на удивление она не потеряла сознание. Пространство постепенно сменилось. Все окружение находилось в непроглядном тумане. Звуки, существующие лишь в голове Аманды, а не наяву, разрывали изнутри и давили на разум: женский плач, мольба о помощи, шлепки и бесчисленные удары. Сплетаясь воедино, они создавали ужасные и страшные образы. Во рту чувствовался привкус крови, хотя губы Аманды явно не кровили. Низ живота раз за разом пронзала жгучая и никак не прекращающаяся боль. Апогеем стал детский рёв. Что это за черт?.. Аманда хотела упасть на пол, биться головой о любые поверхности, лишь бы все это поскорее прекратилось. Но грубые пальцы принца, обхватывающие шею, не давали шевельнуться. Если все так и продолжится, я просто умру. Аманда попыталась прохрипеть, моля о помиловании и все еще борясь с криками внутри головы: — По… Жа… Луй… — Но с каждым слогом принц вел себя все более остервенело. И когда Аманда замолчала, не имея возможности продолжить, принц отбросил ватное тело обратно на диван. Какофония в сознании тут же прекратилась, словно ничего и не происходило. Пронзающая боль в животе испарилась. Аманда, опираясь на локти, пыталась откашляться. Казалось, руки Арчибальда все еще обвивали шею — клокочущее чувство никуда не делось. Всеми силами Аманда старалась насладиться воздухом, но чем больше его попадало в легкие, тем сильнее становился кашель. — Не пытайтесь выставить себя жертвой, леди Анабель, — прорычал принц, снова приземлившись в кресло. — Про… Стите? — Все еще кашляя, спросила Аманда. Теперь она совершенно ничего не понимала. Мысли в голове путались, а многочисленные вопросы всплывали один за другим. Что вообще происходит? Почему принц пришел ко мне? Почему пытался задушить? Почему я потеряла сознание, и кто такая Геннайдора? Что это были за слуховые галлюцинации? Но сейчас Аманда не могла ответить ни на один из них. Её удивлённый взгляд пронзал принца, словно выпущенные из лука многочисленные стрелы. Англичанка хотела узнать хотя бы одно: что Арчибальд делает здесь? — Леди Ренделл, я предлагаю вам первый и последний раз, потому слушайте меня внимательно. Я не привык повторяться, — поправив волосы и усмирив гнев, принц пытался говорить спокойно, чеканя каждое слово. — Если вы признаете свою вину сейчас, я пощажу вашу семью. Ни герцог, ни лорд не пострадают. Я оставлю за ними возможность сохранить титул, а также земли. Аманда приподняла одну бровь, не совсем понимая: принц осознает, что сейчас предлагает? Ей казалось, после суда каждый должен был понять, какие отношения между герцогом Ренделлом и его собственной дочкой. Или же Арчибальд подумал, что человек, которого наглым образом предали и подставили, задумается о положении тех самых виновников? — Простите, Ваше Высочество наследный принц, но мне кажется, между нами возникли недопонимания, — Аманда, заговорив, сглотнула и неосознанно дотронулась до шеи. Такой жест заставил принца самодовольно ухмыльнуться. Маленький ублюдок. Аманда, положив руки на колени и максимально выпрямившись, как это обычно делают благородные леди в фильмах, продолжила: — Возможно, мои слова покажутся вам странными, но меня вовсе не беспокоит положение герцога и лорда. Но вместо ответа принц громко и заливисто рассмеялся, театрально вытирая с глаз несуществующие слезы. — Разве мои слова звучат смешно? — Да, леди, ваши слова звучат смешно, — Арчибальд нарочито сладко улыбнулся и ласково промурчал: — Как думаете, — он взял со стола чашку чая, которую горничная ранее любезно принесла, — что с вами случится, если вина герцога будет доказана? Чашка со свистом полетела на пол, разбиваясь на многочисленные осколки. Уже остывший сладкий чай моментально пропитал красный ковер, оставляя характерные пятна. — Я не совсем… — Аманда сглотнула, — понимаю, что вы имеете в виду. — Леди, вы далеко не глупая, — принц сложил руки в замке и снова откинулся на мягкую спинку кресла, — вы станете частью семьи человека, что совершил государственную измену. Как думаете, что происходит с причастными? В голове Аманды существовал лишь один ответ — казнь. — Их казнят? Принц вдруг удивленно приподнял бровь, будто рассчитывал услышать нечто другое: — Что ж, такой вариант звучит куда более заманчиво, однако, — он недовольно цокнул, — все не так. Не представляю, почему вы дали подобный ответ. Разве не вы неустанно изучали историю и право? Поняв, что совершила непростительную ошибку, Аманда попыталась выйти из ситуации: — Я прекрасно разбираюсь в изученных дисциплинах, Ваше Высочество наследный принц, — англичанка, что никогда прежде не вела себя так надменно, пыталась соответствовать образу зажиточной аристократки, — однако дала ответ, соответствующий вашему мировоззрению, не так ли? — Вы правы, леди, — принц зловеще улыбнулся. — Но как бы я ни хотел казнить вас, не смогу, если ваша вина не будет доказана. Однако вы ведь не думаете, что останетесь в столице? Леди, которая изводила Её Высочество наследную принцессу, здесь совсем не место. — Да, Ваше Высочество, я знаю это и совсем не против. Аманда ничегошеньки не понимала в законах выдуманной страны, потому пыталась ориентироваться в соответствии с внутренними мироощущениями. Помимо всего прочего, увидев, как принц пытается убить её собственными руками, Аманда поняла одно: нужно убежать отсюда и поскорее. Чем дальше она будет от столицы, тем больше шансов выжить. Если этого не сделать, сумасшедший Арчибальд точно повторит попытку и рано или поздно загонит ненавистную Анабель в могилу. Сейчас же Аманда хотела лишь остаться наедине с собой — хотя бы на минутку, чтобы наконец обдумать ситуацию и решить, что делать дальше. Однако у неё никак не получается: весь этот мир пока что приносит один лишь стресс и ничего больше. Может быть, после смерти я попала в свой персональный ад? — Не против? — Из мыслей её вырвал удивленный голос. — Вы, что всю жизнь метили на место императрицы, расстанетесь со всем в одночасье? Не смешите меня! Грубый кулак принца ударил по столу, заставив Аманду содрогнуться, но тут же она вернула самообладание и приняла неизменную величественную позу. Её могло выдать лишь одно — трясущиеся поджилки. Но полы легкого ночного платья скрывали их, не давая принцу убедиться в нервозности собеседницы. — Ваше Высочество, я готова покинуть столицу по первому требованию. — Готовы жить без титула? Готовы лишиться имения? Денег? О чем вы вообще думаете? Хотите, чтобы я поверил в это сумасшествие?! — Арчибальд вскочил, задавая бесчисленные риторические вопросы. Вжавшись в диван, Аманда пыталась сохранить спокойный тон: — Да, Ваше Высочество. Конечно, вы вольны мне не верить, но я покину столицу и более сюда никогда не… — Прекратите этот фарс! — Стиснув зубы, принц отвернулся и последовал к двери, будто не видел больше смысла в продолжении разговора. — Леди Анабель, лучше вам подумать над моим предложением. Я ни за что не поверю в эти сладкие речи. Вы можете одурачить ими любого, — на мгновение Арчибальд замер, — но не меня. С этими словами он покинул комнату, оставив Аманду наконец наедине с собой. Тело, которое уже не сдавливалось узко-затянутым корсетом, чувствовало себя свободно. Легкое летнее платье персикового цвета совсем не обтягивало. Обмякшая Аманда запрокинула голову и дотронулась до горячего лба прохладной ладонью. В висках пульсировала кровь, а челюсти были плотно сжаты. Шея все еще обжигающе болела. — Твою мать… Хотя Аманда постепенно находила ответы на некоторые из своих вопросов, новые появлялись в еще большем количестве. Казалось, этот цикл не закончится никогда. Сейчас в голове Аманды самой правдоподобной гипотезой казалась мысль о перемещении в ад. Ведь самоубийство — страшный грех, который никак не искупить. Могла ли она переместиться туда, где над ней из раза в раз будут лишь издеваться? Весьма искусное наказание, достойное Сатаны. Идея же о сумасшествии встала на второе место. Аманда не исключала тот факт, что жизнь в Англии ей просто приснилась, а сама она все это время была Анабель. Ведь как ещё объяснить слуховые и зрительные галлюцинации? Только её собственной неадекватностью. Нет, идиотизм. Чем больше я думаю, тем бредовее звучит. Схватившись за голову обеими руками, Аманда тяжело вздохнула. Момент смерти все также ясно отзывался в голове. От мысли об этом по коже побежали мурашки. Во время падения время для англичанки будто замедлилось. За пару секунд перед глазами пронеслась вся жизнь.

***

Человеку с хронической депрессией было тяжело справиться с жизнью, если рядом не осталось никакой поддержки. Аманда не понимала, зачем живет на этой планете, не могла справляться с эмоциями, не знала, как сочувствовать и сопереживать другим. Единственно ярко она испытывала лишь тревогу, гнев и неконтролируемые приступы паники. Еще будучи ребенком, Аманда слышала в свой адрес лишь упреки от родителей, учителей и сверстников. — Больная! — Аманда, прекрати притворяться! Всем плохо, не тебе одной! — Идиотка! Психованная! Каждое слово, оставаясь в детском ранимом сердце, закрывало его от окружающих сильнее и сильнее. С годами Аманда действительно поверила в сказанное: — Я ни на что не способный моральный урод. Единственное, в чем она преуспевала — крики и споры. Как другие считали, ей следует изолироваться от общества. Но, бросая обидные слова, никто не задавался вопросом: — Почему это происходит? Даже родная мать, что изначально знала о проблеме, не пыталась помочь. Из-за честолюбия и сущего лицемерия она собственными руками закопала будущее ребенка, положив на надгробие прощальный подарок в виде плевка в душу. Куда проще закрыть глаза, чем признать болезнь. Сердце Аманды с каждым годом болело все сильнее. Она не могла смириться со своей жизнью. Каждый день, приходя домой, англичанка ложилась в постель, закрывала глаза и долго не могла уснуть. В голове начинался парад мыслей, которые могли сменять друг друга на протяжении ночи. Зачем я живу? Почему я должна существовать? А что, если жизнь — просто проекция, плод воображения? Существуют ли параллельные вселенные? Существую ли я в других измерениях? Счастлива ли я там?.. Живу ли я вовсе? Депрессивная какофония заходила все дальше и дальше, поражая разум. Постепенно вопросы углублялись в смысл бытия, но так и оставались без ответа, что крайне удручало. Руки постепенно опускались. Все действия Аманда производила на автомате. Сама жизнь не приносила удовольствия. Но родственники, слыша о проблеме, лишь махали рукой, заявляя, что у других явно есть переживания посерьезнее, а все это — лишь пустой звук. Услышав это не единожды, Аманда прекратила попытки достучаться до кого-то. Закрывшись в себе, она лишь улыбалась всем вокруг, пытаясь сделать вид, что ничего не происходит. Но каждую ночь, сидя на кровати, Аманда плакала, вовсе не понимая — живой она человек или просто плод чьего-то воображения? Странные психоделические мысли волнами захлестывали сознание. Чтобы осознать свою реальность, Аманда брала в руки небольшое лезвие и делала порезы на бедрах — там, где никто не увидит. Чтобы окружающие не посчитали её психом и не упекли в лечебницу. Когда на теле появлялись раны, а из них текла кровь, Аманда могла с облегчением вздохнуть. Я чувствую боль, значит живу. Пусть подобное и не входило в общепринятую норму, Аманде было все равно. Она жила с этими мыслями в течение долгих лет. И теперь, когда нашелся способ решения проблемы, с ним явно не хотелось прощаться. Но в жизни не бывает все так просто. Постепенно количество порезов увеличивалось, а чувство боли, с которой Аманда ежедневно сталкивалась, притупилось. Изможденное тело, которое практически не кормили, теперь лишь существовало, превратившись в оболочку. Нет, нет, нет! Лежа в позе эмбриона на полу, Аманда держала в руках кровавое лезвие и плакала. Вокруг неё на кафеле в ванной расположился привычный набор: пачка сигарет, зажигалка, несколько бинтов и перекись. Алая жидкость, стекая по хрупкому худому бедру, падала на белую плитку и оставляла неприятные следы. Не ощущая практически никакой боли от уже привычного действия, Аманда осталась наедине с неистовой паникой. Она с головой окунулась в привычное чувство. С каждым разом было все сложнее контролировать страх и тревогу в сердце. Худощавое тело дрожало то ли от холода, то ли от количества выпитых ранее энергетиков. Я не могу так! Не могу! Аманда, не знавшая счастья, лишилась единственной радости в жизни. Да, совершенно нездоровой, но все же радости. Лишь порезы на теле заставляли её чувствовать себя живой. Только так Аманда сохраняла самообладание и не сдавалась все это время. Но теперь, когда у неё нет даже этого шанса соприкоснуться с осознанием реальности, жизнь вовсе ни к чему. Бесчисленные мысли в голове приходили лишь к одному умозаключению. Я просто хочу умереть.