Дом там, где сердце

— Ты уверен, что хочешь пойти со мной? — с сомнением спросила Лея, — ты ведь сам рассказывал мне, как отлично высыпался на лекциях по политической истории в Академии. — Но в итоге я же ее сдал! — подбоченившись, с гордостью напомнил Айра. — Верно, — улыбнувшись, признала она, — твой папа даже хвастался, что твой ответ так поразил профессора своей глубиной и точностью, что он решил, будто ты наврал насчет своего возраста. Айра рассмеялся — экзамен по политической истории за него сдавал, конечно, Яссэ. Ему же принадлежала неожиданная идея посетить очередное заседание Малого Совета Императрицы, и накануне они долго спорили, стоило ли так поступать. Айра считал, что куда интересней было бы в это время попытаться снова проникнуть в будуар Литы и узнать, что же за магическую вещицу с удивительной знакомой сигнатурой она прятала в своих закромах. Советница, конечно, не пропускала ни одного заседания, и не должна была им помешать. Яссэ же настаивал, что таинственный артефакт никуда не денется, и это дело могло подождать. Он, правда, так и не объяснил, зачем именно так сильно хотел присоединиться к Лее во время исполнения ее тяжких скучных обязанностей точно в этот день — ведь Советы тоже никуда бы не делись. Но в конце концов Айра решил, что спорить бесполезно, и согласился. Когда супруги рука об руку вошли в зал, на спутника Императрицы ожидаемо обратились удивленные взгляды. И лишь один из присутствующих — тот, кого Айра никак не ожидал тут увидеть — посмотрел на него со сдержанной, но совершенно искренней улыбкой. Отец сидел по левую сторону длинного стола среди совершенно незнакомых юноше людей, одетый в плотный строгий красно-черный сюртук с желтой окантовкой — это, как припомнил Айра, были цвета Аэдирна, в котором отец был императорским наместником. Наряды его соседей по столу отличались завидным разнообразием красок, и юный эльф догадался — сегодня на заседание Совета были приглашены посланцы всех провинций и вассальных королевств Нильфгаарда. Сомнительное мероприятие грозило опасно затянуться, и Айра мысленно простонал, но вида не подал. При появлении Ее Величества все присутствующие, большую часть имен которых юноша затруднился припомнить, встали. Лея, прошествовав к своему месту, подвела Айру к обычно пустовавшему креслу справа от себя, и тот, неловко застыв над сидением, принялся с любопытством оглядываться по сторонам. Яссэ было очень важно попасть на это собрание, и мотивам его недолго оставалось пребывать в тайне. Лея села. Выждав приличные три секунды, расселись по своим местам остальные, и Лита, устроившаяся по левую руку от правительницы, начала заседание с протокольного приветствия. Поначалу, когда приглашенные в столицу наместники — каждый в свою очередь — отчитывались о положении дел на вверенных их заботам территориях, Айра пытался следить за ходом Совета, но очень скоро понял, что совершенно потерялся во всех этих скучных и однообразных сообщениях. Один князь жаловался на работников, требовавших повышения жалования. Другой — рассказывал о заморозках, побивших посадки в полях. Третий что-то бубнил о невыполнимых требованиях безопасности в шахтах… и Айра почувствовал, что лекции по политической истории Лея припомнила ему совсем не напрасно — его и впрямь потянуло в сон — так же, как и тогда. Юноша встрепенулся, лишь когда слово взяла княгиня-протектор Цинтры — бабушка Леи, госпожа Эмрейс. Ее доклад был сухим и четким, она говорила негромко, точно хотела заставить и без того безмолвных гостей прислушиваться к ее словам еще внимательней. Госпожа Рия рассказывала о трудностях, возникших при вырубке очередного участка леса. По ее словам, рабочие наткнулись на серьезную проблему — непролазная чаща буквально кишела чудовищами, с которыми гвардейцы наместницы, несшие на том участке охрану, справлялись с большим трудом. — Нам, людям деловым, известно, что для любой работы необходимы профессионализм и опыт, — говорила она, — но, увы, и в Империи, и в Северных королевствах ныне существует огромный дефицит профессионалов, которые могли бы помочь с этой бедой. Мой покойный супруг в таких случаях прибегал к помощи небезызвестного ведьмака, но тот, насколько мне известно, давно отошел от дел и сейчас недоступен. Мой сын мог бы помочь, но я так и не получила известий, собирается ли он почтить нас своим визитом, — она многозначительно глянула на Литу, и та развела руками, — так или иначе, — подытожила госпожа Рия, — эту проблему нужно решать — и немедленно. Одно дело, что твари мешают вырубке, и совсем другое — что они плодятся и размножаются по неведомой нам причине, и вскоре это может стать не только моей, но общей проблемой. — Насколько нам известно, — заговорила Лея, когда госпожа Эмрейс замолчала, — кроме упомянутых, на Континенте обитают еще трое ведьмаков. Один — так же недостижим, как Геральт из Ривии. Но двое других вполне доступны, — она посмотрела через стол на Иорвета, и тот немного снисходительно изогнул нетронутую шрамом бровь. — При всем уважении, Ваше Величество, — заговорил он, пряча улыбку, — но Совет пока не выслушал моего доклада, а в нем я намеревался сообщить об успехах специальных отрядов, действующих под командованием того самого ведьмака — одного из двух доступных. И я уверен, что борьба с повстанцами в Аэдирнских лесах ничуть не менее важна, чем борьба с чудовищами в Цинтре. Я же предлагаю Ее Величеству обратиться за помощью к своей уважаемой матушке. Насколько мне известно, последний из ныне живущих ведьмаков служит именно ей. — Полагаю, мы обойдемся без ваших советов, наместник, — не дала Лее ответить Лита, потом повернулась к матери и заговорила уверенно и жестко, — хочу вас заверить, княгиня, что чародеи в состоянии справиться с изложенной вами проблемой ничуть не хуже ведьмаков. А казне их помощь обойдется гораздо дешевле. Я распоряжусь, чтобы особенно отличившихся в боевой и защитной магии выпускников прошлого и позапрошлого годов направили на проблемный участок. По лицу Рии невозможно было прочитать, довольна ли она была предложенным решением, но госпожа Эмрейс склонила голову в знак согласия. Следующим за ней доклад делал отец, и Айра с интересом выслушал его рассказ о работе отрядов под командованием ведьмака Эскеля. Иорвет — опытный лектор — украсил сухую сводку красочными подробностями, неожиданными поворотами и остроумными замечаниями — и Айра заметил, что не только он сам, но и все собравшиеся были захвачены его красноречием. Под конец Лея поблагодарила наместника за «столь подробный доклад», и юноша решил было, что совещание подходило к концу. Однако, когда эхо блестящего выступления Иорвета отзвучало, слово взял дядюшка Мэнно, до сих пор сидевший, почти не подавая признаков жизни, словно страшно не выспался накануне и задремал под равномерный гул голосов. Тема заседания сменилась — Мэнно заговорил о предстоящей встрече с представителями короля Виктора, первой после наложения запрета на нильфгаардские товары в Редании и ее княжествах. — Его Величество, конечно, сам не присоединится к переговорам, — сообщил Мэнно, — однако главой реданской делегации, как мне сообщили, будет назначен Его Высочество кронпринц Людвиг, и от нас ждут ответного зеркального жеста. — В данный момент у трона Нильфгаарда нет прямого наследника, — ответила брату Лита, — первым претендентом на престол в случае кончины Ее Величества являюсь я, но присутствие чародейки на торговых переговорах может быть истолковано превратно. Следующий за мной — ты, Мэнно, но твое участие в них нежелательно из-за возможного конфликта интересов — ты ведь тот самый «сын» из названия крупнейшей торговой компании в Империи, однако на переговорах будут представлены и твои конкуренты. Дани и твои дочери слишком юны, чтобы участвовать в переговорах даже номинально, а явление прочих дальних родственников будет расценено, как оскорбление реданской стороной. Получается, ты, как и матушка, предлагаешь послать за ведьмаком Риэром, нашим последним братом? — Если у Ее Светлости имеются встречные предложения, Совет с радостью их выслушает, — ответила за младшего сына Рия. Лита хмыкнула и глянула на Лею. — Выбора нет, — сказала та, опередив советницу, — на переговоры поеду я. Разговаривать с Его Высочеством будет для меня куда приятней, чем с Его Величеством. — Исключено, — отрезала Лита и в раздражении оправила широкий браслет на запястье, словно он натирал ей кожу, — полагаю, Виктор рассчитывал как раз на то, что отсутствие претендентов вынудит вас явиться на переговоры собственной персоной. Это будет демонстрацией слабости с нашей стороны — Императрица лично встретится с этим сопливым мальчишкой, пусть и принцем? Где это видано? Айра вдруг ощутил, будто его кто-то легонько подтолкнул в плечо, и понял, ради чего Яссэ притащил его на этот затянувшийся Совет. — Я поеду, — не дав Мэнно или Лее ответить чародейке, уверенно заявил юноша, и снова, как в начале заседания, поймал на себе удивленные взгляды собравшихся. На миг Айре показалось, что Мэнно, Рия и Лита рассмеются в один голос и отмахнутся от него, как от назойливой мухи, но госпожа Эмрейс лишь мягко улыбнулась. — Кронпринца у нас нет, — сказала она так, словно раскусила тонкую и очень остроумную шутку, — но есть консорт, коего нет у самого короля Виктора. Думаю, отправить на переговоры Его Высочество будет самым мудрым решением. Лея с сомнением покосилась на супруга, потом глянула на Литу, точно ждала ее одобрения, и чародейка, помедлив мгновение, кивнула. — Я согласен, — подытожил Мэнно, хотя его мнения уже никто не спрашивал. Позднее, когда Айре удалось выскользнуть из дворца, и он спешил по людным улицам столицы хорошо знакомым путем, юноша спросил у своего внутреннего голоса: — И на кой ляд мне ехать с этой делегацией? Неужто тебя так интересуют торговые дела Империи? — О, нет, мой мальчик, — мягко, но будто свысока ответил Яссэ, — ты вскоре сам все поймешь, и я уверен, что это путешествие тебе понравится. В дверях знакомого дома их встретил Эренваль. Яссэ, улыбнувшись хозяину, как всегда, прошел за ним в кухню, утопавшую в ароматах готовящегося обеда. Старший эльф знал, что младший появится, и ждал его с нетерпением. С тех пор, как следящий артефакт был снят с его шеи, Эренваль уже совершил несколько вылазок в ближайшие пригороды, чтобы проверить, не заметит ли Лита его вольности. Все прошло гладко — Айра и Яссэ сопровождали эльфа в его прогулках по берегу Альбы и видели, как Эренваль, обрётший свободу после четырех лет заточения в четырех стенах собственного дома, наслаждался каждой ее минутой. Он вдыхал пряный весенний воздух, пропитанный ароматом первых цветов и речного ила, зачарованно смотрел, как в высоком небе плыли легкие облака, даже зашел в ледяной речной поток чуть не по колено, опустил ладони в воду и глядел, как она просачивалась сквозь его пальцы. Айра, пусть и не понимал, зачем Яссэ отважился так беспардонно воспротивиться вынесенному приговору, рискуя их общей головой, глядя на Эренваля, чувствовал, что поступили они благородно и правильно. Эльф был совершенно безвреден, не планировал побега или восстания, а картины его, когда он, вернувшись домой, встал к холсту, наполнились новыми свежими счастливыми красками, которых до сих пор на них не было вовсе. Усевшись за стол перед тарелкой горячего мясного супа, Яссэ сразу заявил, прямо глянув на хозяина: — Через неделю мы отправляемся в Оксенфурт. Эренваль удивленно поднял брови, но почти сразу неуверенно улыбнулся. — Так далеко? — переспросил он, — но для чего? И как? Я не умею открывать порталы… — Я умею, — уверенно отмахнулся Яссэ, — а для чего, поймешь на месте. Мне выдалась уникальная возможность вырваться из столицы, хоть я и не был осужден оставаться в ней, и мой плен куда почетней, чем твой. — Не можем же мы включить его в делегацию, — из глубины сознания напомнил Айра, на этот раз внимательно прислушивавшийся к разговору, который вели Яссэ и Эренваль. Стоявший у руля эльф лишь мысленно велел ему помолчать. — Я зачарую для тебя какой-нибудь предмет, — продолжал он вслух, — который сработает, как порт-ключ. Ты окажешься не в самом Оксенфурте, но достаточно близко, чтобы не заблудиться по пути. Эренваль тихо рассмеялся. — О, я не заблудился бы, даже если оказался бы в нескольких милях от города, — ответил он, — перед Зимней Войной я служил в Оксенфурте и знаю его окрестности, как свои пять пальцев. — Чудесно, — улыбнулся Яссэ, — тогда тебе остается придумать, как объяснить профессору Шани, что тебя не будет несколько дней. Эренваль пожал плечами. — Я уже рассказал ей правду и показал снятый артефакт, — тихо ответил он. Айра почувствовал, как внезапный гнев и недоумение Яссэ всколыхнулись в их общей груди. — Какого лешего, Валле? — выплюнули его губы. Эренваль растерянно моргнул, точно услышал слово, пробудившее в нем давно забытые и не самые приятные воспоминания. — Я никогда не лгу Шани, — твердо сказал он, — и она умеет хранить тайны. Кроме того, это мое заточение… Моя жена давно говорила, что решение суда было несправедливым и жестоким, и обрадовалась твоей помощи. Не волнуйся, Шани нас не выдаст. Яссэ потупил глаза, словно смутившись, и плавно выдохнул — гнев унимался с трудом, как упрямое пламя на деревянных стенах охваченного пожаром дома. — Тем лучше, — выговорил он, — я не слишком доверяю людям и данным им словам, но, если ты доверяешь… Эренваль в ответ на это заявление долго молчал, и Яссэ с Айрой, не поднимая головы, чувствовали на себе его тяжелый пристальный взгляд. — Айра, — произнес эльф тихо, — я давно хотел тебя спросить…- Эренваль запнулся, хмыкнул, точно мог в любой момент рассмеяться над собственной глупостью, — нет, ерунда, — пробормотал он, — не может быть… Но…- на этот раз их взгляды встретились, — ты назвал меня именем, которого не знал никто, кроме… — Яссэ, — подтвердил юноша, — я клянусь тебе, что расскажу правду, когда ты будешь к ней готов, Валле. Но, прошу, не сегодня. Эренваль опустил бесцветные ресницы, коротко кивнул. Яссэ протянул руку и бережно, едва коснувшись, погладил его сжатые на столе пальцы. — Я клянусь, — повторил он тихо. Подготовка к путешествию в Оксенфурт на переговоры действительно заняла целую неделю, в течение которой сперва Лея, а потом Мэнно с матерью нагружали Айру инструкциями о том, как следует себя вести и что говорить. Вся суть их уроков сводилась к тому, что о важных вещах, касающихся вопросов торговли и политики, будут рассуждать подкованные в этом люди, от Айры же требовалось правильно поприветствовать реданскую делегацию и принца Людвига, выглядеть заинтересованным, опрятным и представительным и не выдвигать неожиданных предложений, противоречащих позиции Нильфгаарда. Айра пообещал, что с этим он справится без труда. Отец, покинувший столицу вскоре после окончания Совета, пообещал Айре, что постарается вырваться на несколько дней в Оксенфурт, чтобы провести с сыном побольше времени, хотя юноша подозревал, что дело было не только в отцовских чувствах Иорвета. Охранять принца-консорта в его важном путешествии должен был Вернон Роше собственной персоной. Основная часть делегации — те самые подкованные в нужных делах люди и их свита — отправились в Оксенфурт загодя по морю. Айру же в целях безопасности решено было отправить к месту проведения переговоров через портал — в Оксенфуртской Академии находились одни из немногих магических врат, оставшихся открытыми после обострения отношений между Реданий и Нильфгаардом. В город принц-консорт и его охрана прибыли накануне первого дня переговоров. На выходе из портала их торжественно встретили помощники Ректора Академии и представители государств-модераторов, и разместили в апартаментах на территории Университета. Вернону Роше по статусу полагалось отдельное жилье, но он настоял, чтобы его поселили вместе с Айрой. Так — сказал папа, — он мог нести службу и днем, и ночью. Самого юношу такое положение вещей вполне устраивало — находясь постоянно в одном городе и даже в одном дворце, они с отцом виделись непростительно редко. Яссэ, однако, быстро осознав, что свобода передвижений, на которую он по какой-то причине рассчитывал, осталась невыполнимой мечтой, страшно разозлился. — Наша цель, — объяснял он Айре в первую ночь на новом месте, когда папа, пожелав сыну приятных снов, удалился в соседнюю комнату, — находится за городскими стенами, а, если Вернон Роше будет торчать рядом с нами постоянно, вся эта затея теряет смысл. Мы не можем просто сбежать от него — это вызовет подозрения. Оксенфурт — это не земли Кимбольт, где о нас нечего волноваться. Здесь он глаза с нас не спустит. — Мы что-нибудь придумаем, — заверял Яссэ Айра, пряча от него мысль, что, с его-то точки зрения все складывалось отнюдь неплохо, а таинственные темные делишки спутника можно было пока отложить в долгий ящик. Юноша чувствовал на себе ответственность за возложенную миссию и вскоре понял, что начал даже наслаждаться этим чувством. До сих пор по-настоящему важных дел ему не доверяли. Формально он был и командующим бригады Импера, и наместником Мехта, и действующим постоянным членом Совета. Но на деле рыцарями командовал подчиненный ему закаленный в боях старый генерал. В Мехте от его имени правил опытный и ушлый князь, а на Совете Айра и вовсе появился неделю назад впервые. Пусть сейчас в его обязанности входило лишь сказать вежливое «Здрасте» такому же бесправно-знатному, как он сам, кронпринцу, а потом сидеть и помалкивать, пока взрослые решат свои дела, Айра ощущал себя почти незаменимо важным. И это приятно щекотало нервы. В специально подготовленный для переговоров Большой Зал Академии нильфгаардская делегация прибыла первой. Под присмотром почетного караула и пристальным взором Вернона Роше Айра занял место во главе большого круглого стола, и с его стороны по обе руки расселись «подкованные люди». Их имена были юноше знакомы, но он не слишком расстарался, чтобы сохранить их в памяти — куда волнительней ему было таращиться по сторонам и ожидать начала собрания. Через пару минут двери Зала снова распахнулись, и явилась реданская делегация во главе с кронпринцем Людвигом. Братишку Людо Айра знал с раннего детства — он часто приезжал в замок Кимбольт вместе с родителями и даже принимал участие в играх айриного отряда мальчишек. В последние годы, однако, встречи эти стали редки и мимолетны. С тех пор, как юноша перебрался в Нильфгаард, видеться с реданской родней ему приходилось лишь на семейных обедах по праздникам, а после недавних событий эти визиты и вовсе прекратились. За пару лет прежде нескладный упитанный пухлощекий мальчишка, нывший, что старшие ребята доверяли ему роли распоследней солдатни и не брали с собой на лесную базу, вытянулся и разительно изменился. В замке Кимбольт до пожара висел парадный портрет покойного короля Фольтеста, о котором папа то и дело рассказывал с неизменным почтением и сожалением. И Людвиг, казалось, сошел прямиком с того портрета. Он, конечно, был значительно моложе почившего венценосного деда, волосы его были рыжее, а вместо веселых голубых глаз на мир смотрели серьезные и карие, но его лицо, осанка и фигура оказались просто разительно похожими на те, что запечатлел неизвестный темерский художник. Людвиг держался прямо и гордо. Алый мундир сидел на нем, как влитой, подчеркивая изящество черт, но, несмотря на торжественный вид и важность возложенной — наверняка самой первой по-настоящему значительной — миссии, принц чуть надменно улыбался. После формального приветствия — Айра исполнил его, как по нотам — Людвиг уселся в кресло напротив юноши, и переговоры начались. Побывавший в своей жизни всего на одном подобном собрании, юный эльф не ожидал, что все действо растянется так надолго. Он пытался слушать и мотать на ус то, о чем говорили делегаты с обеих сторон — Людвиг, как и он, хранил возвышенное молчание — но вскоре цивилизованный обмен мнениями начал уверенно скатываться в обычную свару, участники переговоров начали повышать голоса, перебивать друг друга, отчаянно спорить, а Айра — заскучал. Он хотел бы вмешаться. Несколько раз ему даже казалось, что пришедшая ему на ум мысль могла бы, если не прекратить спор, то пустить его по новому руслу, дать спорщикам возможность переключиться на менее острый вопрос или попробовать подыскать компромисс. Но, стоило Айре попытаться податься вперед и открыть рот, Яссэ изнутри его сознания одергивал юношу, и он оставлял свою гениальную фразу при себе. Принц догадывался — его спутник опасался, что неосторожным предложением, камешком, брошенным в центр реки, Айра лишь заставит и без того казавшиеся бесконечными переговоры растянуться еще на несколько часов. А Яссэ хотел поскорее уйти из зала и поискать способ избавиться от опеки Вернона Роше хотя бы на час. Первый раунд переговоров был потушен, когда время обеда давно миновало. Делегаты, минуту назад готовые разорвать друг друга на клочки и умыться кровью оппонента, поднялись из-за стола, поблагодарили коллег за плодотворную дискуссию и договорились о встрече завтра поутру. Долгожданная свобода замаячила было на горизонте, но, когда Айра покинул стены Зала, Вернон Роше и не думал оставлять его одного. — Идем, — шепнул он сыну, пряча широкую улыбку, — твой папаша должен быть где-то здесь. Странно, что он не решил, что на переговорах началась поножовщина, и потому они так задержались. — Он бы тогда ворвался в зал, чтобы спасти нас? — со смехом, подхватив шутливый тон папы, поинтересовался Айра. Тот кивнул, уже не скрывая улыбки. — Зная Иорвета не первый десяток лет, могу сказать — всенепременно, — ответил он. Отца они обнаружили на центральной университетской площади под высоким деревом, только начавшим покрываться молодой листвой. Иорвет сидел на каменной скамье, уставившись в какую-то книгу, но, издали заприметив Вернона и Айру, поднялся и двинулся им навстречу. Поравнявшись, родители, разумеется, не стали обниматься и целоваться у всех на виду, лишь обменялись быстрым прикосновением рука к руке, а потом Иорвет встал так, чтобы касаться супруга плечом. — Ты ехал сюда из самого Венгерберга? — поинтересовался папа, но отец лишь отмахнулся. — Главное — всюду иметь полезные знакомства, — ответил он, — добрая Виолетта, помощница Ректора, иногда позволяет мне пользоваться его порталом. Я прибыл один, и мне не хотелось пересекать аэдирнские леса без охраны. — Стареешь, — фыркнул папа, — когда это эльф боялся леса? — Я не боюсь леса, — обиженно откликнулся Иорвет, но не отодвинулся от Вернона ни на дюйм, — но и дразнить бешеных белок — просто глупо. — Не дразни я бешеных белок в молодости, мы бы сейчас не разговаривали, — откликнулся папа, и отец, хмыкнув, стремительно вновь сжал его пальцы. Весь остаток дня они провели в городе. Почетным караулом Айры командовал папа, и никто не стал возражать, когда, оставив рыцарей за стенами Академии, Вернон Роше вызвался лично сопровождать принца. Оксенфурт остался совершенно таким же, каким Айра его запомнил с тех пор, как в далеком детстве бывал здесь в компании отца. Те поездки казались маленькому эльфу настоящим приключением — счастливым разнообразием в его обычной и без того нескучной жизни. Но сейчас, глядя на улицы, дома и людей вокруг взрослыми глазами, юноша не был разочарован. Похоже, и Яссэ, затаившемуся в самой глубине его сознания, эта прогулка была приятна. Айра не мог точно уловить отзвуки его скрытых, почти неощутимых чувств, но тайная часть его души пребывала в покое — невидимый собеседник больше не торопился к цели своей вылазки в далекий город, и позволил Айре просто наслаждаться происходящим. В вечерних сумерках вернулись в Университет и поднялись в покои для почетных гостей, где накануне ночевал Айра. Стражи у дверей даже не взглянули на лишнего посетителя, хотя Иорвет и не думал от них скрываться. Встрепенувшийся после целого дня спокойного бездействия Яссэ шепнул Айре, что им следовало дождаться, пока родители удалятся в комнату, занимаемую Роше — тогда уж им точно стало бы не до юноши. Но через некоторое время в двери покоев тихо постучались, и на пороге, скидывая с рыжей головы плотный темный капюшон плаща, появился Его Высочество кронпринц Людвиг. Роше, явно удивленный его визитом, поднялся внуку навстречу, крепко обнял его и, отстранившись, пристально посмотрел в глаза. — Ты сбежал от своей стражи? — строго поинтересовался он. Людвиг очаровательно улыбнулся и беззаботно тряхнул головой. — Думаю, моей страже даны указания не удерживать меня, если я решу сбежать к тебе, — ответил он, — отец передавал тебе привет — и еще вот это…- юноша сунул руку за пазуху и вытащил на свет маленький розоватый конверт, скрепленный красной сургучовой печатью. Вернон принял послание, благодарно кивнул, но читать сразу не стал — отложил в сторону и вернул все внимание Людвигу. — Ты уже такой взрослый, Людо, — покачал папа головой, — только вчера, кажется, бегал с деревянным мечом по моему двору, а теперь — глядите — возглавляешь реданскую делегацию. — Ты рассуждаешь, как старый дед, — подал голос Иорвет со своего места. Он не ринулся обнимать Людвига, но благостно улыбался, наблюдая за разворачивающейся сценой. — Я и есть старый дед, — отмахнулся Вернон. — Отец считает, что мне пора серьезно заняться государственными делами, чтобы в конце концов занять его место, будучи подготовленным к тому, что меня ждет, — ответил Людвиг. Вернон нахмурился. — С Виктором что-то не так? — быстро спросил папа, — он болен? — Насколько я знаю — нет, — качнул головой Людвиг, — но он надеется, когда ситуация на Континенте станет получше, все же жениться на маме и отойти от дел. Отречься в мою пользу. — А, ну эдак нам еще долго ждать, — фыркнул Иорвет, — раньше твоя сестра войдет в возраст, освободив Анаис от обязанностей регента. Вот тогда и погуляем на свадебке, которую мне обещали еще до твоего рождения. Людвиг пожал плечами. — Наверное, — неуверенно подтвердил он. Незваный гость засиделся допоздна. Айра, конечно, мог бы попытаться сбежать в свою комнату, а оттуда — за городские стены, воспользовавшись тем, что родители были поглощены общением с Людвигом. Но, во-первых, ему и самому было интересно поучаствовать в общей беседе — братишка Людо был его другом, напоминанием об ушедших временах счастливого детства. А во-вторых, пробираться к неизвестному месту за городом среди ночи юноше совершенно не улыбалось. Проводив раззевавшегося от усталости Людвига, родители и впрямь, попрощавшись с Айрой, удалились в комнату Роше и заперли за собой дверь, но юноша и сам чувствовал, как вымотался за этот бесконечный, полный радости день, а потому, наплевав на мнение Яссэ, залез в приготовленную постель и заснул. На следующий день переговоры возобновились, и в этот раз Айра даже не пытался вмешиваться. Он исправно исполнял свою функцию почетного главы делегации, почти не слушал кипевших вокруг споров и про себя гадал, долго ли еще они продлятся. Способа отделаться от папы они с Яссэ так и не придумали. Снова, как и накануне, по завершению словесной баталии Вернон и Айра подобрали отца под деревом на площади. Он поведал, что на сей раз не терял зря времени — посетил две лекции бывших коллег, даже поучаствовал в дискуссии, куда более увлекательной, чем та, что развернулась в Большом Зале. — А еще, — подытожил Иорвет с гордостью, прямо взглянув на мужа, — у меня для вас сюрприз. Идите за мной. — Если ты снова решил сменить наместничий жезл на профессорскую мантию, я давно ожидал чего-то подобного, — заметил на ходу папа, но Иорвет лишь, фыркнув, отмахнулся. Они пересекли площадь, свернули в проулок между лекционными корпусами, миновали большую теплицу и наконец оказались в самой дальней части территории Университета, среди маленьких двухэтажных домов, который занимали не слишком почетные гости Академии. В крохотном сквере, втиснувшимся между двумя узкими зданиями, на скамье примостилась одинокая фигура в длинном темно-синем платье, и, хорошенько присмотревшись, Айра не сразу, но понял, кто перед ними. Папа догадался гораздо раньше него — он ускорил шаг, а потом почти побежал к поднявшемуся со скамьи старшему сыну. Иан, за долгие годы так глубоко вжившийся в образ эльфки, теперь двигался изящней, чем помнил Айра, и, казалось, даже лицо его — угловато-резкое, как у отца — изменилось, сгладилось и обрело незнакомое «девчачье» выражение. Длинные черные косы были закинуты за спину. Платье, удачно скрывавшее неженские очертания фигуры, сидело так ладно, что даже при ближайшем рассмотрении несведущий взгляд не заметил бы ничего подозрительного. Айра помнил Иана, хотя все их общение вместилось в несколько коротких недель четыре года назад, и не забыл, что этот высокий малознакомый эльф был ему вовсе не старшим братом, а настоящим отцом. Но все эти детали для юноши не имели значения. Иан сделал свой выбор — и ушел. За все эти годы они с Айрой не обменялись ни единым письмом, и лишь обрывки новостей доходили до юноши из бесед с Верноном или Иорветом. Сейчас, пока папа крепко обнимал старшего, а Иорвет стоял в шаге от них и наблюдал с такой гордостью, словно сделал супругу лучший в целом свете подарок, Айра неловко застыл в небольшом отдалении и впервые с начала путешествия всерьез раздумывал о том, как бы сбежать. Иан, когда папа выпустил его из охапки, повернулся к юноше, улыбнулся ему — слишком вежливо, чтобы улыбка показалась искренней. — Здравствуй, Айра, — сказал он, — я слышал, ты теперь представляешь на переговорах Ее Величество Императрицу? Айра независимо пожал плечами. — В свободное время, — обронил он. Иорвет, почуяв фальшь в его голосе, осуждающе взглянул на младшего. — Идемте обедать, — позвал он, — все эти лекции и переговоры выматывают сильнее доброй сечи. Бежать прямо сейчас было бессмысленно, хотя родители теперь все свое внимание обратили на Иана, и Айра покорно поплелся вслед за семейством в сторону университетской столовой. Ни ему, ни его стражу Роше по статусу не полагалось обедать в подобных местах, но всем прочим на формальности было, по всей видимости, наплевать. Время трапезы уже миновало, и в просторном помещении за длиннющим столом они сидели почти в полном одиночестве. Иан рассказывал папе то, что, видимо, уже поведал отцу — он явился в Оксенфурт, хотя получил диплом еще пару месяцев назад, чтобы встретиться с каким-то профессором и договориться с ним об участии в экспедиции на дальний Юг. — И надолго ты уедешь? — поинтересовался Вернон, явно скрывая охватившее его беспокойство. — На три месяца сразу после Беллетейна, — ответил Иан, — вернусь к началу семестра в Вызимском университете. Я все же надеюсь поступить в тамошнюю магистратуру. — А что по этому поводу думает господин Хиггс? — неожиданно ядовито поинтересовался Иорвет, и от его тона даже Айра, не слишком внимательно следивший за беседой, неприятно поежился. — Он поддерживает меня во всем, — ответил Иан — его отцовским тоном было не пронять. Но тут же, словно почувствовав, что беседа перетекает в сомнительное русло, старший сменил тему: — почему вы не сказали мне, что у господина Хиггса есть сын? Вернон и Иорвет переглянулись. Айра, не слишком уловивший, о чем шла речь, невольно насторожился — уж слишком сильно вытянулись родительские лица. — Это он тебе сказал? — нейтральным тоном поинтересовался Иорвет. Иан кивнул. — Гуус признался, что имел неосторожность спутаться с какой-то девицей из Туссента, пока я колесил по Континенту с Яссэ, — ответил он, и названный спутник встрепенулся в сознании Айры, — говорит, что приехал в княжество, чтобы ознакомиться с винами нового урожая, ну и… ознакомился на славу. — И что ты ему сказал на это? — полюбопытствовал папа. Иан пожал плечами и выразительно покосился на Айру. — Что я мог сказать? — ответил он, и над столом повисла долгая неловкая пауза. Иан наконец тихо кашлянул, — я видел этого парнишку, — выдал он, и папино лицо вмиг стало жестким, заострилось, точно он был псом, взявшим свежий след, — по пути в Оксенфурт я заехал в Новиград, — продолжал старший, — а там — в Хамелеоне — давали представление какого-то заезжего акробата. Я, конечно, решил глянуть, уж очень громко о нем трубили на весь город…- он сделал драматичную паузу — совсем такую же, какие делал Иорвет, рассказывая на Совете о борьбе с повстанцами, — но посреди представления с акробата слетела маска, и оказалось, что это никакой не артист, а парнишка, приехавший из Каэр Морхена вместе с Риэром вар Эмрейсом. Мне Элихаль рассказал, когда я заходил к нему за готовым платьем. Ну а дальше… я сам все додумал, а Гусик — подтвердил. — Значит, мальчишка уехал из Каэр Морхена и теперь в Новиграде? — неожиданно жестко спросил папа. Иан подозрительно посмотрел на него. — Нет, — ответил он, — после фиаско на представлении в городе поднялся такой шум, что Риэр, Юлиан и этот парнишка почти сразу уехали. Куда именно — я не знаю. — Ясно, — папа на мгновение сжал кулаки, а потом уставился в свою опустевшую тарелку. — Я хотел сходить на еще одну лекцию, — снова попытался спасти ситуацию Иан, — но отец заявил, что его древние тексты не слишком интересуют. — Меня они тоже не интересуют, — Вернон поднял взгляд на старшего и наконец улыбнулся, — но, если так хочешь — иди. Мы не станем тебя удерживать. Иан явно сомневался, и Айра почувствовал, что сомнения его были связаны вовсе не с тем, идти или нет на неведомую лекцию, оставив родителей без своей компании, а с тем, что его смущало присутствие рядом с ними младшего. Иан избегал смотреть ему в глаза, и за все это время ни разу к Айре не обратился. А еще юноша понял, что это был его шанс, которого нельзя было упускать. — А вот я, пожалуй, схожу, — заявил он, поднимаясь из-за стола, — ты ведь не против, папа? Вернон тоже поспешил встать. — Ладно, — решительно заявил он, — лекция — так лекция. Кто ж виноват, что в моей семье все, кроме меня, такие ученые? — Нет, — перехватил его руку Айра, — я пойду один — со мной ничего не случится ни во дворе, ни в лектории. А вы — оставайтесь с Ианом. Я-то не уезжаю на три месяца на дальний Юг. Во взгляде папы промелькнула благодарность. — Беги, — кивнул он, улыбнувшись, — но сразу после лекции — возвращайся. Мы будем ждать тебя здесь. — Так точно! — отчеканил Айра, развернулся и поспешил прочь из столовой. Теперь его телом завладел Яссэ. Никем не замеченные, они добрались до Университетских ворот и проскользнули мимо безразличной стражи. В отличие от Айры, Яссэ знал Оксенфурт, как свои пять пальцев. По широкой мощеной брусчаткой улице они добрались до невысокого приземистого здания с вывеской «Алхимия», и там, за одним из тяжелых деревянных столов, вытертом сотней локтей посетителей, нашли Эренваля. Порт-ключ Яссэ передал товарищу за два дня до отправки в Оксенфурт, и они сговорились, что встретятся в этой самой Алхимии, как только удастся. Эренваль должен был снять здесь комнату и не отходить далеко от трактира, и свою часть договоренности он педантично исполнил. — Когда закончим, — частил на ходу Яссэ, когда вместе они шли в сторону Новиградских ворот, — можешь оставаться здесь, сколько захочешь. Порт-ключ работает в обе стороны и настроен на твою кухню. — Спасибо, — кивнул Эренваль, — но скажи, куда же мы направляемся? — Увидишь, — продолжая темнить, ответил Яссэ. В запасе у них было всего полтора часа — столько длилась злополучная лекция — и на воротах спутники взяли коней — Яссэ заплатил кронами, которые Мэнно выдал Айре на неожиданные расходы. В седле Эренваль держался не слишком уверенно, но конь ему попался покладистый, нес всадника ровно и уверенно. Они пересекли Понтар и вскоре углубились в лес. Айра, хоть и не спешил перехватывать власть над собственным телом, глазами Яссэ глядел по сторонам. Он, отвыкший от долгих северных зим, был разочарован представшим перед ним зрелищем — в Нильфгаарде уже все цвело, но здесь деревья едва оделись первой зеленью. Под копытами коней влажная земля хлюпала и чавкала, а в лица дул пронизывающий речной ветер. Наконец, вырвавшись из влажных неприятных объятий леса, спутники оказались на широкой голой прогалине, посреди которой, как зубы давно убитого дракона, возвышались развалины мраморных стен и арок ворот. Яссэ спешился и помог Эренвалю выбраться из седла. Старший эльф неуверенно огляделся. — Я знаю это место, — заметил он, — здесь много лет назад я встречался с темерским агентом и передавал ему сведения от моей госпожи — принцессы Цириллы. Нас здесь кто-то ждет? — Не совсем, — ответил Яссэ. Уверенной походкой он обошел мраморный выступ, и Айра с каждым его шагом все сильнее чувствовал в воздухе странную вибрацию, схожую с той, что излучали древние, но все еще мощные магические артефакты. Эренваль — эльф, не преуспевший в чародействе — ничего не замечал, но следовал за своим спутником след в след. Вниз от каменной площадки, служившей полом в давно разрушенном здании, спускалась узкая лестница, едва заметная на первый взгляд из-за покрывавшей ее грязи и прошлогодних листьев. Яссэ аккуратно спустился по ней, стараясь не поскользнуться, и спутники оказались в темном, пахнущем сыростью и червями узком коридоре. Эренваль за спиной юноши дрожал и спотыкался чуть ли не на каждом шагу. — Мы уже близко, — пообещал Яссэ. Они остановились в тупике — перед спутниками высилась сероватая от влаги стена безо всяких выступов и трещин. Яссэ протянул руку, коснулся стены ладонью, шепнул заклинание, которого Айра прежде не слышал, и на казавшейся нетронутой поверхности выступили огненные узоры, сложившиеся в изображения высоких фигур в пугающих, похожих на черепа, шлемах. Одна из них протягивала руку ладонью вперед. Яссэ обернулся к Эренвалю. — Коснись ее, — скомандовал он твердо. Эренваль медлил в нерешительности. — Что там? — спросил он, и голос его захрипел и сорвался. — Я обещал, что все расскажу тебе, — напомнил Яссэ, и в нем, бурля, закипало раздражение, — но сейчас у нас мало времени. Скорее! Эренваль шагнул вперед. Его ладонь легла в очертания руки на стене так четко, словно с нее и рисовали странный узор. Его линии снова вспыхнули, с потолка, шурша, посыпалась каменная крошка, и через мгновение посередине плиты наметилась черная полоса. Она расползалась быстро, открывая перед спутниками темный проход дальше. — Ты — последний оставшийся в этом мире Aen Elle, — прошептал Яссэ из-за спины Эренваля, — только ты смог бы ее открыть. Идем. За открывшейся дверью обнаружилось совершенно темное помещение, в нем стоял тяжелый запах тлена и было так холодно, словно здесь пряталась зима, сбежавшая из окрестных лесов. Яссэ махнул рукой, и на низких стенах зажглись короткие факелы. Посреди тесной комнаты высился каменный алтарь — эльф в нетерпении, не глядя больше на застывшего на пороге спутника, оббежал его, нажал рукой на какой-то элемент тонкой резьбы, и небольшая перегородка легко отъехала в сторону. Яссэ сунул ладонь в нишу, и в следующий миг Айра почувствовал взрыв такой ярости, какой прежде не замечал за своим извечным компаньоном. Факелы на стенах запылали белым огнем. Яссэ вскочил, сжимая кулаки. — Пусто! — выкрикнул он так, словно обвинял в этом растерянного напуганного Эренваля, — здесь ничего нет! Кто-то был здесь и все вынес! — Айра, — осторожно произнес Эренваль, — ну ты что? Кто мог сюда проникнуть, если дверь открылась бы только передо мной? Яссэ метнулся к эльфу, и Айра ощутил необоримое, сжигающее изнутри желание вцепиться ему в глотку или швырнуть огненный шар прямо Эренвалю в лицо. — Какой я тебе Айра! — закричал он, и голос отразился от стен опасным гулом, — меня ограбили! Меня!.. Юный эльф огромным усилием воли, как жертва кораблекрушения, пытавшаяся выплыть из морской пучины, застремился наверх, к свету, к краю сознания. Еще мгновение, и Яссэ и впрямь ударил бы спутника — или сжег его дотла. Но за миг до того, как заклятье готово было сорваться с его губ, Айра перехватил власть над собственным телом. Он потряс головой, сжал кулаки и отпрянул. Эренваль стоял неподвижно, точно готовый принимать удары. В груди жгло, голова раскалывалась от невыносимой боли, но Айра, еще раз тряхнув ею, наконец поднял взгляд на спутника. — Прости меня, — произнес он хриплым сорванным голосом, — ты ни в чем не виноват, я просто… вышел из себя. Эренваль, продолжавший сверлить его напуганным взглядом, медленно кивнул. — Идем, — вздохнул юноша, бросив последний взгляд на каменный алтарь, — мои родители меня, наверно, уже обыскались.