Дом там, где сердце

Переговоры в Оксенфурте закончились раньше обговоренного заранее времени и увенчались сокрушительным провалом. Об этом, кроме всего прочего, ясно говорило то, что вечером последнего дня принц Людвиг не пришел в дом, который занимали Айра с папой. Люди, отправленные Роше, чтобы проверить, не случилось ли с Людо чего-нибудь нехорошего, доложили, что реданская стража, до сих пор смотревшая на отлучки юного главы делегации сквозь пальцы, на сей раз просто не выпустила его из комнаты. Айра догадывался, что каких-то серьезных результатов от переговоров никто и не ждал — Лита, отправляя его в Оксенфурт, велела «не терять лицо» и постараться не вмешиваться в особенно беспощадные споры. Но даже до юного эльфа, не слишком разбиравшегося в перипетиях большой политики, никогда ею не интересовавшегося, дошло, что результат превосходил даже самые мрачные ожидания. Однако сам принц ничего не мог с этим поделать, а потому спрятал поглубже тревожные размышления, решив отложить их до своего возвращения в Нильфгаард. После того, как вместе с Эренвалем Айра залез в странный опустошенный тайник за городскими стенами, Яссэ залег на дно. Как бы юноша ни пытался добиться от него объяснений тому, что там произошло, как бы ни упрашивал хотя бы просто поговорить о случившемся, внутренний голос молчал, и принц чувствовал лишь отзвуки его раздражения. Эренваль — растерянный, даже напуганный — был, похоже, счастлив вернуться домой, а Айра остался один на один с собственными мыслями и кипевшим от злости соседом по сознанию, не выходившим на контакт. Он старался гасить то и дело всплывавшие в его собственном настроении вспышки злости — явно чужие — и папа, заметив перемену в обычно беззаботном и легком поведении сына, похоже, решил списать это на неудачные переговоры, на проваленную принцем ответственную миссию. — В Нильфгаарде нас не ждут еще по меньшей мере неделю, — заметил он наутро следующего дня, — может, наведаемся домой? Посмотрим, как там дела? И Айра, быстро понявший, что под «домом» папа имел в виду вовсе не Императорский дворец, с радостью согласился. Замок Кимбольт отстроили заново после страшного пожара четыре года назад удивительно быстро. Дело не обошлось без помощи Виктора и Анаис, и, хотя драгоценные коллекции отцовских книг, мебели и картин восстановить было, конечно, невозможно, уже через несколько месяцев в замке вполне можно было жить, а Иорвет, хоть и обитал теперь большую часть времени в Венгерберге, с энтузиазмом принялся заново захламлять восстановленное пространство. В этот раз, однако, отец не смог поехать с ними — наместничий долг звал его обратно в Аэдирн, и в сторону родного очага папа с Айрой отправились вдвоем. Роше распорядился, чтобы прибывшие вместе с принцем-консортом рыцари и его собственные агенты остались в Оксенфурте. Он настоял, что сам в состоянии обеспечить безопасность своего сына на своей земле, и спорить с ним никто не решился. Ехали верхом, решив не злоупотреблять щедростью помощницы Ректора и не пользоваться порталом — тот, что располагался в Кимбольте, работал с перебоями, и лишний раз Роше предпочитал не рисковать, тем более, что путь от Оксенфурта до дома был не таким уж долгим. Они остановились на ночевку в одном из попутных сел. Папа, надеясь сохранить инкогнито, отсыпал хозяйке маленькой корчмы полсотни крон сверху за то, чтобы та их «не узнала», и женщина, подавая им ужин и провожая в приготовленные комнаты, старательно смотрела в другую сторону и называла «добрыми милсдарями». Роше настоял, чтобы они с Айрой разделили одну кровать, лег на половину, располагавшуюся ближе к двери и быстро заснул, не вынимая руки из-под подушки, где — юноша знал это — пригрелся длинный охотничий кинжал. Сам же принц, устроившись рядом с папой, слушая его ровное тихое дыхание и глядя в темный потолок, попытался снова воззвать к тому, кто до сих пор был глух к его мыслям. — Этот тайник, — рассуждал про себя Айра, надеясь, что рано или поздно Яссэ, не выдержав, вмешается в ход его умозаключений, поймав на ошибке, — был почти в точности таким же, как тот, что мы нашли в землях Кимбольт. Тогда открыть его нам помог Зяблик, сами мы не смогли этого сделать. В этот раз нам понадобилась помощь Эренваля, и ты говорил, что ни люди, ни краснолюды, ни низушки, ни вампиры — никто — не смог бы открыть эту дверь. Выходит, тот, кто обчистил тайник до нас, был из Народа Ольх. Но здесь, в этом мире, Эренваль — последний чистокровный эльф из этого народа. Что же получается? Ты о ком-то не знаешь? Кто-то еще прошел сквозь дверь между мирами и ищет сокровища Красных всадников, как и мы? Но кто? И зачем? — Айра сделал многозначительную паузу. Яссэ безмолвствовал, — впрочем, я даже не знаю, зачем нам-то понадобились эти сокровища? Ничего ценного мы так и не нашли — только какой-то тусклый кристалл, который и в портал-то не вставить. Ты тогда сказал, что я со временем все пойму, но я пока не понимаю, — еще одна пауза — и снова тишина. Айра раздраженно перевернулся на бок — рядом беспокойно заворочался папа, и юноша опасливо застыл, — если ты мне не расскажешь, зачем мы лазаем в эти тайники, я больше не буду тебе помогать, — продолжил принц через минуту, — руки-ноги пока что принадлежат мне, и я могу попросту сидеть на месте, когда тебе вздумается снова куда-нибудь отправиться, слышишь? — Яссэ его, безусловно, слышал, но откликаться не торопился. Айра тихо фыркнул, — ну и ладно. Вот увидишь — я смог один раз тебя остановить, смогу и в следующий. На этой мысли — удивительно успокаивающей — юноша наконец провалился в сон, так и не дождавшись ответа. Наутро он проснулся в пустой постели. Папа сидел у распахнутого маленького окна и неторопливо брился перед зеркалом, которое всюду таскал с собой. Заслышав движения сына, Роше обернулся и улыбнулся ему. — Умывайся, — скомандовал он, — завтрак остывает. Если поторопишься, к полудню уже будем дома. Голова Айры была легкой и звенела кристальной пустотой, словно за ночь Яссэ не просто укрылся в глубине его сознания, а вовсе покинул его без следа. Юноша знал, что это не так, но решил начать наслаждаться тишиной, наплевав на упрямство внутреннего голоса. Выехали сразу после завтрака, отдохнувшие за ночь кони несли всадников легко и быстро, и вскоре после полудня Айра и Роше действительно въезжали в ворота замка Кимбольт. Дома их не ждали, но проворные конюхи поспешили забрать и увести лошадей, и папа, остановившись посреди внутреннего двора, огляделся по сторонам, глубоко вдохнул, медленно блаженно выдохнул и улыбнулся спутнику. — Беги, погуляй, — предложил он, и за то, с какой простотой эти слова сорвались с его губ, Айра был папе очень благодарен. В любом другом месте Роше непременно велел бы сыну не отходить от себя далеко, не сбегать от охраны, не лезть в неприятности, но сейчас они были дома. И здесь сама земля, стены замка, река и лес защищали юного баронета. — Я встречусь с управляющим, узнаю, что нового в округе, а потом распоряжусь насчет обеда, — продолжал папа, — так что не слишком увлекайся, а то все прохлопаешь и останешься голодным. Айра, пообещав вернуться через пару часов, поспешил прочь из замка. Первым его желанием было наведаться в ближайшую деревню, навестить старых друзей, но юноша быстро передумал. Стояла середина дня, и люди, не ждавшие возвращения барона, были, несомненно, заняты работой и повседневными делами. Отвлекать их Айре не хотелось — он даже с легкой тоской подумал, что мальчишки, в компании которых прошло его детство, сейчас стали уже взрослыми мужчинами, и им было совсем не с руки нестись за своим ненадолго вернувшимся лидером в лес за воображаемыми приключениями. Сам Айра, конечно, тоже считался взрослым — со своими обязанностями, может быть, даже куда более серьезными, чем работа в поле или кузнице. Но, возвращаясь домой, он снова становился беззаботным мальчишкой, у которого на уме были мальчишеские подвиги и игры. Для его друзей же четыре года были большим сроком, поменявшим их жизни до неузнаваемости. Путь Айры лежал к берегу реки, а оттуда — к кромке леса, в старый, давно заброшенный лагерь его расформированного отряда. Юноша не надеялся никого там застать — он подумывал, конечно, что по старой памяти мальчишки помладше, которых прежде не брали в игру, могли обосноваться в убежище его ганзы. Место было удобным, добротно построенным и готовым для новых хозяев, Айра даже не стал бы возражать против такой преемственности. Но, шагая знакомым путем, юный эльф заметил, что тропа, ведущая к базе, выглядела заброшенной, заросшей, хотя снег сошел не так уж давно. Небольшая лесная избушка, выстроенная умелыми руками, казалась нетронутой. Она с честью выстояла четыре долгие зимы, крыша не обвалилась, стены почти не покосились, и только дверь была неосторожно приоткрыта — Айра учил своих бойцов всегда следить, чтобы такого не случалось. И это обстоятельство красноречивей прочих говорило о том, что дом остался заброшенным. Юноша постоял немного на пороге, прислушался. Из-за створки не доносилось ни звука, и, втянув носом воздух, Айра почувствовал легкий, но вполне отчетливый запах плесени. За зиму стены отсырели, никто не разжигал огня в маленьком очаге, никто не проветривал помещения, не выметал пыль и не разгонял полчища пауков из-под потолка. Здесь было пусто, и юноша почувствовал, как кольнувшая его тоска начала прорастать и шириться в сердце. Он потянул дверь на себя и шагнул за порог. Запах плесени стал сильнее, и к нему примешивались новые оттенки — мышиный помет, сладковатая гниль, и, венчая этот печальный букет, звучал совершенно особенный, острый, хоть и почти неуловимый аромат заброшенности. Нога человека не переступала этот порог не так уж долго — по эльфским меркам — но дом был построен людьми и для людей. А их мир старел слишком быстро — вместе с ними самими. — Смотри, — не слишком надеясь на ответ, обратился Айра к Яссэ, — здесь прошли самые светлые годы в моей жизни. Что бы ни происходило снаружи, здесь я всегда был счастлив. Видел бы ты, как тут было здорово до того, как я уехал в Нильфгаард… — Я видел, — неожиданно откликнулся Яссэ, и Айра замер от неожиданности. Голос собеседника прошуршал не громче мышиной поступи, и юноша подумал, что большего от него было сейчас не добиться, но все равно решился спросить: — Как так? Ты появился, когда мне уже исполнилось четырнадцать, и славные деньки моей компании были позади. — Я был с тобой еще до твоего рождения, дитя, — голос Яссэ звучал удивительно мягко, хоть и все еще едва слышно, — я был нем и беспомощен, но смотрел твоими глазами. — Но я тебя не чувствовал! — возразил Айра с неожиданным жаром — отчего-то мысль о том, что Яссэ появился в его сознании вовсе не одновременно с его голосом, показалась юноше почти оскорбительной. — Поначалу я не мог пробудиться, пока спало твое магическое ядро, — пояснил Яссэ неторопливо, словно ему было тяжело говорить, — а потом мне мешал двимеритовый браслет на твоей руке. Но поверь мне — ты появился на свет, и я вместе с тобой родился заново. Айра хотел ответить — может быть, что-то возразить, хоть и чувствовал, что Яссэ говорил чистую правду. Но в этот момент что-то тяжелое грохнуло по крыше прямо у него над головой. Юноша запрокинул голову, и пальцы его защипало от прилившей к ним магической энергии. Секунду стояла тишина, потом по пологому скату пробарабанило так, словно с неба посыпались камни. Еще мгновение, и старое дерево затрещало, казалось весь дом вздрогнул, и из отверстия, ведущего на крохотный чердак, появилась огромная клацнувшая клешня. Чудовище вползало в комнату неторопливо — следом за клешнями появилась уродливая голова с острыми жвалами, хитинный загривок, потом, перебирая тремя парами суставчатых ног, вползло длинное, отливающее медью, туловище. Последним показался хвост, похожий на скорпионий, увенчанный тонким блестящим от зеленоватого яда жалом. Самым разумным было бежать — дверь была открыта, но Айра, поначалу почти парализованный неожиданным явлением твари, быстро сообразил — эндриаги не охотились в одиночку, и за стенами избушки его могла поджидать целая стая. Спасаться бегством было бесполезно. Юноша решил постараться избавиться от первого врага, а потом уже предпринимать что-то еще. Чудовище, издав высокий стрекот, приготовилось к прыжку, но Айра действовал быстрее. Источников огня в округе он нащупать не сумел, а потому призвал на помощь тот элемент, который подчинялся ему лучше прочих — воду из отсыревших досок, близкой реки и сырой лесной почвы. Первый удар вышел не слишком сильным, но отбросил эндриагу на несколько шагов — ее тяжелое тело раскрошило в щепки низкую скамью, на которой прежде сидели мальчишки из отряда баронета, держа совет или угощаясь поздним ужином, вернувшись из дозора. Чудовище взмахнуло хвостом, целясь в непокорную жертву, но Айра отшатнулся, отпрыгнул в сторону — тесная комната не давала достаточно пространства для маневра, но юноша, припав к полу, ухватил лежавший на боку колченогий стул, на котором прежде обычно восседал сам, выставил его перед собой, и следующий удар жала пришелся точно в центр деревянного сидения. Эндриага отдернула хвост, утвердилась на ногах и опять прыгнула, брызжа вокруг ядовитой слюной со жвал — Айра ударил снова, на этот раз сосредоточившись получше и чувствуя, как к удару присоединился Яссэ. Теперь получилось удачней — чудовище завизжало, отброшенное на спину, забило в воздухе ногами, силясь перевернуться, и юный эльф, следуя подсказке опытного товарища, произнес заклинание стихийной трансформации. Обычно оно давалось ему с трудом — управляться с одним элементом за раз Айра научился без труда, а вот превращать один в другой — это была уже совсем иная история. Вода и огонь находились на противоположных сторонах стихийного спектра, но юноша рискнул, и влажные доски под спиной эндриаги сперва задымились, а потом вдруг вспыхнули, охватив тварь языками зеленоватого пламени. Этот маневр отнял много сил. Айра отступил от визжащего чудовища, чувствуя, как наполнявший комнату дым просачивался в ноздри, перехватывал горло и ел глаза. Вот теперь, решил он, настало время убегать. За порогом, как и ожидал, юноша увидел подползавших к избушке новых чудовищ — не таких крупных, как то, что сейчас визжало, пожираемая огнем внутри, но даже для них у Айры почти не осталось сил. Трансформированный огонь в качестве источника использовать было нельзя, а на то, чтобы вновь прибегнуть к водному элементу, у юноши не хватало энергии. Он огляделся — к крыше дома спускалась длинная толстая ветка дерева, и принц, оттолкнувшись ногами, как его в свое время учил отец, ухватился за нее руками и подтянулся, утвердился на ногах и, пошатываясь, пробежал к стволу. Эндриаги заметили его хитрость — они, как запоздало припомнил Айра, тоже умели карабкаться по деревьям, и первая тварь уже уцепилась за темный ствол. Юноша подтянулся повыше, стараясь углядеть ветку, которую можно было бы сломать и использовать, как почти бесполезную дубинку, но в этот момент из-за стены деревьев, окружавших избушку, вырвался заряд пламени. Две эндриаги из арьергарда, попавшие в смертоносную струю, завизжали и забились, и секундой позже на крохотной поляне появился ведьмак. Его движения были скупыми и четкими, такими стремительными, что Айра видел лишь мерцающие дуги ударов его меча. Охотник расправлялся с эндриагами легко, будто играючи, разрубая одну тварь за другой, выпуская все новые заряды пламени, добивая подожженных чудищ с беспощадной быстротой. Только сейчас Айра расслышал, что в небольшом отдалении от избушки, в чаще окружавшего ее леса тоже шел бой. Там звенели клинки, шипели удары ведьмачьих знаков, и еще через некоторое время на поляну с почти уничтоженной стаей эндриаг выбежал еще один охотник на чудовищ — и его юноша узнал с первого взгляда. — Риэр! — крикнул он из своего укрытия — одна из тварей, не обращая внимания на бойню внизу, продолжала упорно карабкаться к нему по стволу, — я здесь! Ведьмак удивленно глянул в сторону, откуда донесся голос, но сделать ничего не успел — со стороны леса вылетел арбалетный болт с белой обмоткой вокруг острия, пробил хитинный панцирь твари, и та, охваченная вспыхнувшим пламенем, скрежеща, повалилась вниз. Пока Айра, хватаясь за дерево дрожащими руками, медленно сползал вниз, на поляне появился тот, кто, видимо, и выпустил спасительную стрелу. Юноша — на вид одного возраста с Риэром — держал самострел закинутым на плечо, а второй рукой сжимал рукоять меча, с лезвия которого капала зеленоватая жижа. Все трое терпеливо дожидались, пока принц ступит на твердую почву, не спеша ему помогать, и наконец самый старший из них — Айра припомнил, что его звали Ламберт, и он был личным ведьмаком регента Анаис — ехидно усмехнулся. — Смотрите, пацаны, — заявил он своим спутникам, — похоже, наше вознаграждение только что возросло в несколько раз. — Айра! — Риэр все же ступил эльфу навстречу, убрав меч в ножны, придержал его, когда юноша споткнулся о невидимый корень под ногами и чуть не упал, — ты-то тут какого хера забыл? — Мы спасли ему жизнь, — заметил третий без тени иронии, — может, потребуем того, чего он в своем доме не знает? — Хрена лысого тебе, — раздраженно откликнулся Айра, глянув на наглого парнишку, тут же отметил, что глаза у того были самые обычные — черные, цепкие и холодные, но совсем не ведьмачьи. Да и меч он носил всего один. — Заткнись, Дани, — беззлобно бросил через плечо Риэр, все еще придерживая Айру под локоть, — если на нашу голову свалится очередной мой племянник, пусть и внучатый, мама мне уши оборвет. — Да уж точно, — рассмеялся Ламберт, — еще одного наследника Нильфгаардского престола в Каэр Морхене, боюсь, старина Геральт просто не переживет. Возьмем деньгами. Пока ведьмаки спорили, Айра медленно приходил в себя. Он смог даже отступить на полшага от Риэра и глянул на сваленные в кучу тела поверженных эндриаг. Его замутило, и юный эльф поспешил отвернуться. Парнишка, которого Риэр назвал Дани, наконец, признав поражение, независимо пожал плечами и, вытащив из-за пояса длинный нож, присел у одного из эндриажьих тел и принялся невозмутимо вырезать из него какие-то склизкие комки и жилы. Айру снова брезгливо передернуло — он видел сердца и железы эндриаг раньше, но всегда — обработанными, омытыми и высушенными, сложенными в маркированные баночки в лаборатории мастера Эмиеля. Дани же погружал руки в свежий труп чудовища чуть не по локоть и вытаскивал потроха твари с видом старого мясника, разделывавшего тушу ягненка. — Ты сбежал из Оксенфурта что ли? — вывел Айру из неприятного оцепенения голос Риэра. Юноша отрицательно качнул головой, борясь с дурнотой и слабостью. — Переговоры закончились раньше срока, — ответил он, трудно сглотнув, — и мы с папой решили заехать домой. — И никто не сказал твоему папе, что лес вокруг замка кишит эндриагами? — полюбопытствовал Ламберт, до сих пор одобрительно наблюдавший за манипуляциями Дани. Айра отрицательно качнул головой. — Ну ладно, — подытожил Риэр деловито, — Дани, кончай в падали копаться. Идемте, отведем Его Высочество к папеньке. Ламберт прав — такая работа дорого стоит, посмотрим, во сколько господин Роше оценит жизнь своего сына. — Нет необходимости, — прислушавшись к чему-то, заметил старший ведьмак, — господин Роше уже спешит сюда. Он оказался прав — папа, в сопровождении нескольких вооруженных стражников из замка, с мечом наголо, появился на поляне через несколько секунд. Роше замер, оглядывая представшую его взору картину, потом, не обратив внимание на собрание ведьмаков, ринулся к Айре, не сказав ни слова, заключил его в крепкие объятия, потом, отстранившись, принялся ощупывать, проверяя, не откусили ли эндриаги от него чего-нибудь ценного. — Мне только сообщили, что в лесу чудовища! — заглянув сыну в глаза, точно извиняясь, сдавленно выговорил папа, — я надеялся, ты пошел в деревню… — Все хорошо, — силился улыбнуться Айра, — меня спасли, — он кивнул в сторону ведьмаков, и Роше наконец тоже посмотрел на них. — Нет таких слов, чтобы отблагодарить вас, — церемонно заявил папа, но Ламберт лишь отмахнулся, словно неожиданно забыл о собственном намерении ободрать барона, как липку. — Нас послала Анаис, — сказал он, — мы всего лишь делали свою работу. Роше протянул ему руку, и Ламберт самодовольно пожал ее. Следующее рукопожатие досталось Риэру, но, повернувшись к Дани, утиравшему ладони темной тряпицей, папа словно споткнулся. — Но работали мы не бесплатно, — прагматично заметил Дани, не демонстрируя желания пожимать бароновых рук. — Разумеется, — ответил Роше, — идемте в замок. Вы — мои гости. — Нужно подобрать Зяблика, — улыбнулся Риэр, — он остался на тракте с лошадьми. В замок Кимбольт возвращались все вместе. Юлиан, терпеливо дожидавшийся спутников в небольшом отдалении, приветствовал Роше и Айру, не выказав ни капли удивления — только радость встречи. Юного эльфа, все еще шатавшегося от слабости после битвы с эндриагой в избушке, усадили на Зайца, и верный каэдвенский конь нес свою ношу аккуратно и бережно, словно понимал, что Айре было нехорошо. Всем троим героям-спасителям было предложено принять горячую ванну, и они от этого предложения не отказались. Айрой же Роше занялся лично. Отведя сына в его покои, папа помог ему избавиться от грязной, пахнущей гарью и эндриажьим ядом одежды, усадил в большую кадку с водой, чуть менее холодной, чем раскаленный свинец, и принялся тереть его губкой — старательно, но бережно, как маленького мальчика. — Одну эндриагу я все-таки завалил! — похвастался Айра, надеясь немного развеселить серьезного отца. Тот явно корил себя за то, что сам отправил сына в полный опасности лес, — у меня получилось то заклятье, над которым я бился уже полгода. Правда, только одно, но лиха беда — начало. Это был не слишком удачный выбор слов — Айра сразу это понял. Папа горько усмехнулся. — Кто бы мог подумать, что опасность, от которой я уберегал тебя все это время, поджидала в родных землях, — заметил он со вздохом. — Никто! — с жаром подтвердил Айра, — вот именно что — никто! Ты ни в чем не виноват, папа. Я сам потащился в лес, хотя должен был зайти в деревню, где мне рассказали бы, что в округе завелись эндриаги. — Больше я тебя никуда не отпущу, — заявил Роше, и Айра ощутил укол досады — не своей, идущей из глубины сознания, занятой чужой волей. Но спорить юноша не стал, решив пока не нарываться на папин гнев, подпитанный страхом за жизнь сына. За обеденным столом собрались все вместе. Айра был совсем не голоден, но, чем оставаться в одиночестве в собственной спальне — хотя папа предложил ему это — предпочел посидеть в общей компании и послушать, о чем пойдет речь. О цене за спасение жизни баронета договорились быстро — Роше предложил ведьмакам самостоятельно озвучить любую сумму, и Ламберт — предводитель маленького отряда — на этот раз не поскромничал. Папа согласно кивнул еще до того, как ведьмак договорил — и дело было решено. Разобравшись с этим, Роше предложил гостям угощаться, а когда те взялись за еду, сам не спешил присоединяться к ним. Айра проследил за папиным взглядом — тот, похоже, специально разместил в слепой зоне за столом Зяблика и Риэра, а Дани усадил так, чтобы иметь возможность поглядывать на него. Парнишка, казалось, не замечал обращенного на него взгляда единственного глаза хозяина, ел медленно, с видом изящного аристократа, ловко орудуя ножом и вилкой. Папа, выдержав долгую паузу, заговорил первым. — Я не знал, что ты покинул Каэр Морхен, Дани, — сказал он. Юноша, подняв на него безразличный взгляд, мельком улыбнулся. — Никто не знал, — ответил он, — и я надеюсь, что до Нильфгаарда это известие дойдет еще не скоро. — Почему? — неожиданно жестко спросил папа, и Айра заметил, как неловко заерзал на своем месте Риэр. — У меня есть на то причины, — отозвался Дани, — и вас, при всем уважении, они не касаются. Роше едва уловимо нахмурился. Мальчишка дерзил за чужим столом, но дело, похоже, было вовсе не в его плохо завуалированном хамстве. — Мне известно, кто ты, — без обиняков, отбросив вежливые экивоки, заявил папа, — и какое отношение ты имеешь к семье, которую мне поручено защищать. Так что это все же меня касается. Дани пожал плечами. — Семье Эмрейс я не угрожаю, — ответил он спокойно, — возвращаться в Нильфгаард — не планирую, а ваши земли покину вместе с моими спутниками. Мой дальнейший путь никоим образом не должен вас беспокоить. Я покинул Каэр Морхен, чтобы путешествовать — и не вам мне это запрещать. Роше несколько секунд помолчал. — Куда ты направишься? — спросил он все так же жестко. Айра не мог понять, почему папа — обычно очень дотошный, но аккуратный в допросах, привыкший не запугивать жертву, но подталкивать ее к правильным ответам — сейчас говорил так открыто, явно намереваясь надавить на парнишку. — Если вам интересно, у меня нет причин это скрывать, — произнес Дани снисходительно, — получив деньги за работу, я вернусь в Вызиму, оттуда — в Новиград, а потом — уплыву на Скеллиге. Папа жестко поджал губы, словно Дани заявил, что намерен брать штурмом Императорский дворец. — Ты надеешься увидеться со своим отцом? — спросил он, и у Айры внутри вдруг похолодело. Дани же поднял на хозяина бесстрашный взгляд черных глаз. — Если и так? — спросил он с вызовом. Роше некоторое время снова молчал, потом, опустив голову, выдохнул, сжал пальцы в кулаки на столе перед собой и следующую фразу произнес уже мягче, тише, с какими-то почти отеческими нотками — так папа разговаривал с Айрой, когда, пожурив сына за проступок, объяснял, почему это непослушание так расстроило его. — Тебе не стоит этого делать. Дани сдвинул брови, впервые с начала обеда демонстрируя настоящие эмоции. Он был удивлен, раздражен — и заинтригован. — Вы что-то знаете о нем, — не спросил, но твердо отметил он. — Слишком много, — качнув головой, Роше посмотрел на Риэра, и тот — обычно улыбчивый и всегда немного легкомысленный — жестко поджал губы. — Но, конечно, ничего мне не расскажете, — снова без вопросительных интонаций выговорил Дани. Роше поднял на него взгляд. — Зависит от того, насколько твердо твое желание с ним повидаться, — ответил он наконец, — вполне вероятно, прибыв на Скеллиге, ты просто не сможешь его отыскать, а, может, повстречаешь, не выходя из этой комнаты. Если Фергус хотел бы тебя видеть, тебе не пришлось бы плыть ради этого на Острова. Выходит, ему это неинтересно? Как ни старался, Айра не мог взять в толк, о чем именно говорил папа. Он явно намекал на некое могущество, которым обладал Фергус, сбежавший на Скеллиге Император Нильфгаарда, отец Леи, с которым супруга поддерживала связь через письма. Ни о чем подобном юноша не знал, да и у Яссэ, похоже, не было объяснения странному поведению Роше. Дани, меж тем, заметно досадливо скривился. — Я найду его, — жестко сказал он, отбросив напускную холодность. Вилка неловко звякнула о край тарелки, — хочет он того или нет. Роше вздохнул. — Я предлагаю тебе помощь, малыш, — сказал он после паузы, — хоть и считаю, что идея твоя — глупая и опасная. Я познакомлю тебя со вторым моим сыном — Ианом. Через несколько недель он отправляется на Дальний Юг в экспедицию, а ты ведь хотел путешествовать? Если кто-то и может помочь тебе связаться с Фергусом, то только Иан. Дани хмуро молчал, но возражать не спешил. — Но у меня есть одно условие, — продолжал Роше, не дождавшись ответа, — я должен доставить Айру в Нильфгаард, а потом приглашу Иана сюда. До этого времени ты будешь оставаться в замке Кимбольт. — Почему я должен вам верить? — резко спросил Дани, Роше едва заметно усмехнулся. — Можешь не верить, — ответил он, — и плыть на Скеллиге. Как я уже сказал, если Фергус до сих пор не захотел явиться к тебе, самостоятельно ты его не найдешь. Но, спору нет, весна на Фаро, говорят, прекрасна. Дани поджал губы и отвернулся. — Мне надо подумать, — отозвался он через минуту, и Роше удовлетворенно кивнул. — Вы — мои гости, — повторил он, окинув собравшихся взглядом, — Айра и я пробудем здесь до завтрашнего вечера, но вы можете оставаться, сколько пожелаете. О вас позаботятся мои люди. Из-за обеденного стола Айра поднимался в тяжелой задумчивости. Роше и Ламберт отправились улаживать денежный вопрос. Дани, не сказав никому ни слова, выскользнул из комнаты и, вероятно, устремился к выходу из замка — его никто не стал удерживать. Риэр и Зяблик же, оставшись за столом, о чем-то тихо перешептывались, явно отчаянно споря. Айра решил вернуться в свою комнату и подумать. Судя по тому, что случилось в лесу, Яссэ снова готов был с ним разговаривать, и юноше о многом хотелось его расспросить, воспользовавшись случаем. Но в коридоре по пути к спальне юношу перехватили Риэр и Юлиан. — Надо поговорить, — шепнул ему Зяблик, а ведьмак с мрачной рожей кивнул — ему, похоже, разговор с Айрой казался излишним и неприятным. Юноша улыбнулся и кивнул. — Идем ко мне, — предложил он, — у меня, честно говоря, от усталости ноги подгибаются, и я предпочел бы побеседовать сидя. Юлиан ухватил его за руку и уверенно потащил вперед — в баронском замке бард ориентировался ничуть не хуже хозяев. Зяблик и Айра были друзьями — пусть даже Яссэ молодой рифмоплет нужен был лишь для того, чтобы открывать потайные двери, принцу Зяблик нравился, и он всегда радовался его компании. Общаться им приходилось совсем нечасто — из соображений собственной безопасности Юлиан не задерживался подолгу в Нильфгаарде — над ним все еще висел приговор, вынесенный его деду, и наказание, доставшееся его отцу. Айра знал — Зяблик, дожидаясь возвращения возлюбленного из Каэр Морхена, коротал дни за самыми разнообразными делами. Он дважды поступал в Оксенфуртский Университет и дважды из него вылетал. Занимался делами кабаре, принадлежавшего мастеру Лютику, в Новиграде. Давал концерты при дворе туссентских аристократов и самой княгини Мариэллы, внучатой племянницы низложенной Анны-Генриетты. Мелькал тут и там на Континенте ярким пятном, и на дружбу с Айрой, привязанным долгом к Нильфгаарду, у него почти не оставалось времени. Именно поэтому, подозревал Айра, Яссэ переключил свое внимание с сына на отца и занялся освобождением Эренваля. Ему самому же компания Зяблика была куда интересней, и сейчас он с радостью следовал за ним в собственную спальню. Оказавшись за закрытой дверью, Айра заговорил первым. — О чем это говорил мой папа там, за столом? — спросил он, переведя взгляд с Зяблика на мрачного Риэра, — ты, похоже, понял больше, чем я. Юный ведьмак передернул плечами. — Я не стану об этом говорить, — без обиняков заявил он, и Айра скрестил руки на груди. — Потому что я тебе не нравлюсь? — спросил он так же прямо, глядя ему в глаза. Риэр не отвел взгляда. — Ты мне не нравишься, — подтвердил он, — но дело не в этом. Тайна Фергуса мне не принадлежит. Если охота — напиши ему письмо в следующий раз, когда это сделает Лея. Вдруг да ответит. Айра хмыкнул — спорить с Риэром, если тот уперся, было себе дороже — об этом знали все в Нильфгаарде. Принц решил, что лучше расспросит обо всем папу или Лею, когда представится такая возможность. — Мы позвали тебя не за этим, — примирительно вмешался Зяблик. Он довел Айру до ближайшего кресла, усадил его и сам устроился рядом на краешке кровати. Ведьмак остался стоять, как ледяная глыба, посреди комнаты, — не обижайся на Риэра, — произнес Юлиан, покосившись на возлюбленного, — манеры ведьмакам выжигают вместе с человеческими эмоциями в процессе мутации. — Чушь, — фыркнул Айра, — но я не обижаюсь. Мне повезло, что моя жена — Императрица, и задушевных друзей, к которым я мог бы ее ревновать, у нее нет. Риэр закатил глаза, но ничего не ответил. Зяблик же фыркнул в ладошку и тихо рассмеялся. — В любом случае, именно о процессе ведьмачьих мутаций мы и хотели с тобой поговорить, — изящно вывернул он, — ты ведь слышал, что в Каэр Морхене сейчас возрождается школа, и скоро первые ученики пройдут Испытание Травами? Айра кивнул — этот вопрос не слишком его занимал, но и тайной не был. — Для того, чтобы удачно провести мутации, ведьмакам требуется помощь чародея, — продолжал Зяблик, теперь прямо глядя Айре в глаза, — мы пытались найти кого-то, кто согласился бы нам помочь, но — увы — безуспешно. Ложа в этом деле не заинтересована, Лита помогать не захочет или заломит такую цену, что ведьмаки сами откажутся. А больше мы никого и не знаем… — Почему вы не обратились к мастеру Эмиелю? — полюбопытствовал Айра, уже догадываясь, куда клонил Зяблик. — Мастер Эмиель — вампир, — просто ответил Зяблик со вздохом, — его магия не подходит для этого процесса, а алхимических знаний у Лето и Геральта и так предостаточно. Думаю, они сами попросили бы его помочь, если бы считали, что это имеет смысл. Айра понимающе кивнул. Зяблик набрал в грудь побольше воздуха, словно собирался запеть так громко, чтобы его услышали все в замке. — И мы просим, — он бросил взор на подобравшегося Риэра, — просим, — тверже повторил он, — отправиться с нами в Каэр Морхен и попытаться помочь мальчику по имени Иван не умереть в Испытании. — Я согласен, — фраза вырвалась с губ Айры против его воли — ее явно озвучил молчавший до сих пор Яссэ, и юноша почувствовал, как грудь его заполнило чужое искрящееся волнение. Усилием воли он подавил этот порыв, — я согласен подумать об этом, — закончил он, и Зяблик, обрадовавшийся было, сразу поскучнел, — проблема в том, что я не умею создавать ведьмаков и не уверен, что успею научиться. — Для Испытания необходим чародей, владеющий балансом стихий, — со вздохом, точно переступая через себя, ответил за Зяблика Риэр, — никаких сложных техник не нужно, только умение поддерживать равновесие силы в магическом ядре испытуемого, пока тело борется с ядом при мутации, — на удивленный взгляд Юлиана юный ведьмак пожал плечами, — Лето рассказывал, а я запомнил. — Сегодня я сумел обратить воду в огонь, — похвастался Айра, не успев сдержаться — видимо, то снова была проделка Яссэ, — но мой папа сказал, что никуда меня больше не отпустит. Это большая проблема — он не шутил и не преувеличивал. — С дядей Верноном я разберусь, — лучезарно улыбнулся Зяблик, — мы все продумали. Риэр и я вернемся в Нильфгаард вместе с вами, чтобы, так сказать, подготовить почву. Верно, милый? Риэр скривился. — Верно, — выдавил он наконец, — мне все равно надо повидаться с семьей. Сделаю это немного раньше, чем собирался… — И что потом? — с сомнением переспросил Айра, — уломаете моего папу отпустить меня в далекую ведьмачью крепость, пусть и в компании ведьмака и барда? Этому не бывать, тут даже пророческий дар не нужен… — Я что-нибудь придумаю! — ухватившись за ниточку его сомнений, заверил друга Зяблик, — будь уверен! Нам нужно только твое согласие. Яссэ снова встрепенулся внутри, и Айра, прикрыв глаза, мысленно заявил ему: «Не раньше, чем ты расскажешь, зачем тебе это надо!» Вслух же он проговорил: — Мне нужно подумать.