Не знает

А потом Сора не выдерживает и сбегает. Бросает все и уходит с мешочком цанькунь, оставляя даже свой меч, с нечистью можно и обычным сражаться, а летать вообще хоть на палке, были бы умения. Поэтому, оставив записку своим соседям по комнате, где пишет, что уходит по собственному желанию и не стоит его искать, уходит в ночь полнолуния и наконец дышит полной грудью, понимая, что все закончилось. Больше не будет ордена Цзинь, больше не будет странных взглядов Цзинь Гуанъяо, клана Мо. И пусть всё катится в бездну, канон в том числе. От счастья у Соры бегут слезы, она дышит морозным воздухом, наконец ощущая себя свободной. Это чувство пьянит, Сора молится всем богам о том, чтобы больше никогда не встретиться с Цзинь Гуанъяо. *** Когда Цзинь Гуанъяо докладывают о побеге Мо Сюаньюя, по резиденции проходится волна ци, настолько страшная ярость бушует у заклинателя внутри, он тут же дает приказ поймать мальчишку, достать из-под земли, в итоге и сам отправляясь на поиски и обещая себе, что, как только он его поймает, ограничит духовные каналы, и тот никуда от него не денется. *** Но Сора идет лесами и болотами, топями, по которым ни один заклинатель в одиночку не пойдет без духовного меча, но она уже давно решила, что на глазах у людей появляться еще долго не будет, во всяком случае без крайней необходимости. Ее не страшат мертвецы и гули, Сора давно уяснила, что самые страшные монстры — люди, и только от них нужно бежать как от огня, только они могут сделать так больно, как не сделает никто. Поэтому Мо Сюаньюя не ловят ни через неделю, ни через месяцы поисков, каждая собака в орденах знает, что пропал некий Мо Сюаньюй, вот только Сора не выходит к людям вообще, мирно живя на границе ордена Мэйшань Юй у небольшого озерца,до которого никто не доходит. И не должен был дойти никогда. Но спустя полгода после побега перед порогом Соры падает мальчик лет пятнадцати, одетый в лохмотья и с огромной раной в боку, похожей на укус то ли волка, то ли гуля, она настолько развороченная, что у Соры не выходит понять. Оставить мальчишку умирать у девушки не получается, она с трудом заносит того в хижину, что успел соорудить из бамбука,и обрабатывает раны, кое-как напоив юношу еще и лечебным отваром, что в огромном количестве сварила за эти месяцы. В себя юноша приходит спустя неделю лихорадки, с криком просыпаясь от очередного кошмара посреди ночи, Сора с трудом открывает воспаленные глаза, за эти дни она влила огромное количество ци в мальчишку, в попытках справиться с темной энергией, разбушевавшейся в меридианах юноши. И из-за этого она опустошила себя настолько, что медитация не помогала уже дня три восстановить силы, поэтому Сора только спала, постоянно просыпаясь от криков юноши, что просыпался от кошмаров. И вот, раненный наконец открыл глаза, бешеными глазами уставившись на юношу в свете луны. Мальчишка и до этого приходил в себя, но в те разы он был уж совсем в неадеквате, а сейчас Сора видела в чужих глазах осознанность. — Тише, все хорошо, ты сейчас в безопасности, — показав свободные руки, Сора подползла к юноше, что сидел на единственной циновке, ей же приходилось спать на полу. — Кто ты? — внимательно наблюдая за юношей, что размешивал очередные травы, спросил, как успел разглядеть Мо Сюаньюй,зеленоглазый мальчишка. — Тот, кто тебя вылечил,— совсем неинформативно отвечает Сора, — да ладно, не хмурься, стал бы я тебя лечить, если бы хотел потом навредить? Ну и все, — говорит Мо Сюаньюй, вручая юноше кружку с лечебным отваром. *** — Серьезно? Тебя так покусали собаки? — удивляется Сора, внимательно слушая эмоциональный рассказ юноши, что за два часа в сознании так и не соизволил представиться, зато во всех подробностях поделился историей о нападении на него бродячих собак. — Да я боюсь их до трясучки, увидел — упал, люд даже отогнать не попытался, испугались, видать, так что, вот он я, — развел руки темноволосый, тут же ойкнув от боли в боку. — Все с тобой ясно. А зовут-то тебя все-таки как? — от этого вопроса юнец на секунду замешкался, но, пожевав губу и горестно вздохнув, сказал. — Вэй Ин, — и вот сейчас Сора поняла, что бежала по кругу. — Вот черт, — выругался Мо Сюаньюй, после ехидно хмыкнув, — слушай, давай ты годик у меня поживешь,а? Тихо, мирно, без людей? — лишь бы сюда сами какие-нибудь там не заявились,помолилась про себя Сора всем кому можно и нельзя. *** Тихо и мирно жить — это понятия,с которыми Вэй Усянь не столкнется никогда, поняла Сора, когда Вэй-гэгэ приволок кутенка лисицы,нет, ну серьезно, собак он боится, а лис — нет, и неважно ему, что это как бы семейство псовых, вот этих щеночков боится до трясучки,а вот этих не боится. Вообще, Сора всех маленьких и миленьких старался обходить стороной, потому что от вида оных хотелось плакать, ибо всех не укроешь и не обогреешь, потому что сам себя Мо Сюаньюй защитить мог только побегом, а уж о братьях меньших и речи не шло. Но да, Вэй Ин приволок маленького лисенка, и выкинуть беднягу обратно Сора не могла, так у них с Вэй-гэгэ появился а-Бай, маленькое очаровательное пушистое и крайне наглое существо рыжего цвета, за которого в итоге больше всех трясся именно Мо Сюаньюй. Радовало, что за полгода жизни вместе с бывшим старейшиной Илин а-Бай был единственным, скажем так, приключением, принесенным-приведенным Вэй Ином за собой. *** А-Юй казался Вэй Усяню странным: не задавал вопросов, не смотрел с осуждением, просто кормил его и ничего не требовал, спокойно спал с ним на одной циновке, брал из рук воду, и, казалось, вообще не обращал внимания на то, кем являлся Вэй Ин раньше и как оказался в нынешнем теле. Ему вообще было все равно, что он делит пищу и кров с чудовищем, унесшем бесчисленное количество жизней. Вечерами Мо Сюаньюй ему ласково улыбался и спрашивал, что хочет Вэй Ин на ужин, запасы круп у юноши казались старейшине бесконечными, так что мальчишка баловал его разнообразием блюд, хотя сам ел чуть ли не в три раза меньше самого Усяня. Мо Сюаньюй всегда отвечал ему на вопросы, но сам почти никогда не начинал разговор, большую часть времени прибывая в медитации или витая в своих мыслях. Иногда Вэй Ин замечал, как юноша застывает буквально на несколько мгновений с совершенно пустым выражением лица, будто вспоминая что-то такое, о чем вспоминать никогда не хотел, а Усянь все боялся спрашивать, хотя сам выложил а-Юю все, что вообще мог рассказать о себе, совершенно этого не заметив, просто однажды осознал себя лежащим головой на коленях юноши, что нежными пальцами перебирал волосы и все повторял, что в большинстве бед виноват точно не он. И Вэй Ин безумно хотел ему верить. А еще Усяню хотелось навечно остаться в бамбуковой хижине вместе с Мо Сюаньюем и а-Баем, проводя вечера в беседах с мальчишкой, который казался небожителем, что по ошибке пребывает на грешной земле, просыпаясь от нежного голоса ближе к обеду и занимаясь разработкой талисманов и заклинаний, прерываясь на предложенный а-Юем чай. Но мечты на то и мечты, собственно. *** Когда с тобой живет главный герой, жить тихо-мирно не получится точно. Поэтому в дождливый весенний день, поздним вечером в дверь хижины постучался мужчина в траурных одеждах, увидев на дереве недалеко от хижины талисман, который мог начертать только один человек в этом мире. Да, судьба столкнет нужных людей в любом случае, как бы далеко кто-то из них не забрался.