Не знает

Сора не горит желанием идти в Облачные Глубины, ей это вообще ни за каким лядом не сдалось, но сулящий море книг в тамошней библиотеке Вэй Усянь, зазываемый вторым нефритом столь отчаянно , что отказать у бывшего старейшины не получается, но и идти без а-Юя не хочется,Вэй Ин зовет Сору долго, и через месяц уговоров под молящими взглядами господина Лань и Вэя-гэгэ, Мо Сюаньюй соглашается отправится в Облачные Глубины. Естественно, приходится тщательно обдумать прикрытие, потому что даже спустя полтора года глава ордена Цзинь не прекратил поиски брата, как рассказал Лань Ванцзи спустя пару дней знакомства, чем поверг Сору в шок, ведь она наивно полагала, что ее и не искали вовсе. Объяснения этому найти они не смогли даже втроем, полное непонимание заставило Мо Сюаньюя поделиться сокращенной и «цензурной» историей, почему и как он попал в орден Цзинь, и зачем сбежал, но и Вэй-гэгэ с господином Лань даже предположить не смогли, отчего восшедший на пост Цзинь Гуанъяо может его искать. Хотя позже,когда Сора вышла позвать гуляющего а-Бая,Вэй Ин высказал Лань Чжаню мысль, отчего же так боящийся конкурентов владыка ордена Цзинь может искать младшего брата, на подобную догадку в глазах второго нефрита промелькнуло жалостливое омерзение и неверие, но, уже встречая Цзинь Гуанъяо, Ванцзи склонялся именно к страшной и мерзкой догадке. В начале лета из деревни Цай выехала молодая госпожа Ин Юйсяо в сопровождении своего старшего брата Ин Сюя и второго нефрита, облаченного в простые одежды, в которых его могли узнать только те, кто вблизи видели его лицо, а таких было не так уж и много среди простого люда, так что компания из трех человек должны были вполне спокойно дойти до Облачных Глубин. Но, конечно же, Вэй Ин и спокойно — вещи не совместимые. *** Вообще, пойти нормальной дорогой — это, конечно, идея глупая, думала позже Сора, привыкшая к отсутствию взглядов людей в принципе, и если компания Вэй Ина и господина Лань не тяготила: к первому она уже привыкла и нежно привязалась, а второй почти всегда молчал да и в принципе был человеком хорошим. Но вот от большинства прохожих Мо Сюаньюй хотел спрятаться не то что в вуаль, а вообще уменьшиться и желательно расщепиться. Но перспектива под протекцией второго нефрита облазить гусуланьскую библиотеку манила так, как кусок сыра не манит оголодавшую мышь, так что Сора с тяжелыми вздохами преодолевала путь по границе орденов Лань и Не. Кто ж знал, что в захудалом городишке можно встретить главу ордена Цзинь. Вот и Сора не знала, пока не вышла за булочками, что выклянчил Вэй Ин, не желающий вставать с кровати, а господин Лань как раз заказывал им обед, так что идти пришлось Мо Сюаньюю, атакованному умилительными глазками — и невозможным нытьем — Вэй Усяня. Когда Сора заметила подозрительную тишину на рынке, где тихо было только ночью, он уже успел выйти на середину прохода, преграждая путь аж целому главе ордена Цзинь, Цзинь Гуанъяо на данный момент,то есть, она успела столкнуться с внимательными медовыми глазами, сначала окатившими ее презрением, а потом засветившихся узнаванием: вуаль свою задачу не выполнила, посетовала про себя Сора. Когда Цзинь Гуанъяо узнал в наглой незнакомке младшего брата,внутри мужчины взметнулась ци,и желание схватить юношу в охапку чуть не пересилило здравый смысл. Но вот когда Мо Сюаньюй спешно отступил с дороги, пытаясь спрятаться среди толпы и забегая в небольшой переулок, подавить желание броситься за ним глава великого ордена не смог. Дав сигнал сопровождающим ждать его на рынке, Цзинь Гуанъяо в спешке прошел сквозь толпу, игнорируя изумленные взгляды. Стоило Соре скрыться от взглядов толпы, юноша бросился наутек, придерживая длинный подол женского платья, впервые за почти полтора года жизни без меча Мо Сюаньюй пожалел, что не может просто встать и улететь куда-подальше от пугающих глаз старшего братца, непонятно за каким надом за ним побежавшего. Но, закон подлости ли, судьба ли, а тупик все-таки предстал перед отчаянным взором Соры,которая хотела уже просто через чертову стену перемахнуть. Но Цзинь Гуанъяо оказался быстрее, схватив младшего брата за руку и прижав грудью к этой самой стене. — Попался, — выдохнул Цзинь Гуанъяо, проведя носом по нежной шее и вдыхая сладкий аромат ириса от нефритовой кожи, с губ Соры сорвался судорожный вздох. — Что вам нужно, глава ордена? — дрожа от страха, спросил Мо Сюаньюй, мышкой замерев под стальной хваткой. — Как ты посмел от меня сбежать, глупый мальчишка, как только посмел, — будто не слыша, шепчет мужчина, телом ощущая чужую дрожь, драгоценный мальчишка в руках пьянит не хуже вина. — Этот же сделал все, чтобы не мешать вам, что вам еще нужно, господин? — н е п о н и м а я, спрашивает Мо Сюаньюй,у Соры нет ни одной мысли, объясняющей действия угрозы номер один. — Чтобы ты был моим, а-Юй, вот что мне нужно, — отвечает мужчина, разворачивая юношу лицом к себе и с обожанием вглядываясь в чарующие аметисты. — Не понимаю, — растерянно распахивает глаза Сора, в шоке застыв, когда старший брат сдергивает вуаль, прижимаясь к манящим губам в собственническом поцелуе. Вкус губ мальчишки пьянит, Цзинь Гуанъяо жадно прижимается к алому приоткрытому рту,жадно вторгаясь в нежную глубину, руки крепко сжимают тонкое тело, губы переходят на нежные щеки и тонкую кожу ключиц, помечая ее багровыми укусами. Сора в страхе начинает вырываться из сильных рук. — Отпустите меня, отпустите, — устав бить по чужой груди, почти плача, просит Мо Сюаньюй, Цзинь Гуанъяо с трудом отрывается от желанного тела. — Ну-ну, не плачь, а-Юй, тебе просто не стоило от меня сбегать, — ласково произносит Цзинь Гуанъяо, нежно проводя по мокрой щеке, — но ничего, теперь ты никуда от меня не денешься, — шепчет мужчина, наклонившись к аккуратному ушку, крупная дрожь еще сильнее пробирает Сору. А потом сознание заволакивает пустота. *** Открыть глаза на кровати в окружении шелковых простыней — мечта. Прикованным к ней тонкой цепью на щиколотке — тоже мечта, только не того, кто на этих простынях откроет глаза. Спустя час после пробуждения Сора развалилась на кровати звездой, пустым взглядом буравя потолок. Поведение угрозы номер один до жути напомнило жуткого яндэрэ-персонажа, ни с того ни с сего одержимого главной героиней какого-нибудь гаремника, хотя, стойте, нет, героиня обычно этого самого яндэрэ жалела, проявляла внимание и творила рядом с ним что-нибудь, что могло привлечь внимание такого персонажа. Вот только Мо Сюаньюй — не героиня гаремника, он чертово пушечное мясо, персонаж неинтересный и непримечательный, Сора в теле Мо Сюаньюя, ставшая за годы житья-существования в его теле Мо Сюаньюем, искренне себя им считавшая, ибо все горести в его теле пережила именно о н а, а не кто-нибудь там, такая же непримечательная и неинтересная,избегавшая угрозу номер один всеми правдами и неправдами. И тут, на-те, а угроза-то вообще крышей поехала, еще больше, чем было. Понимать, почему Цзинь Гуанъяо вел себя как чертов яндэрэ, Сора искренне не желала,надеясь, что Вэй Ин ее найдет и вызволит из буквально хорошо обставленной клетки, комната была хорошо отделана, но Мо Сюаньюю не горелось провести остаток жизни, сидя на цепи. Тоже буквально, черт возьми. На самом деле, вполне спокойные рассуждения Соры вскоре сменились громкими рыданиями, желание оказаться подальше от больного старшего братца было невыносимым, страх и незнание выматывали до нервной дрожи и противного холодка в руках. Уснуть в таком состоянии казалось невозможным, но от перенапряжения вырубился Мо Сюаньюй быстро. *** Когда Цзинь Гуанъяо наконец смог прийти к своему обожаемому младшему брату, время перевалило за полночь, глава в спешке искал удобные ограничивающие ци браслеты, так как раннее им подобранные на истончившихся на лесной «диете» запястьях бы болтались, неприятно натирая. Картина, открывшаяся мужчине, завораживала: юноша, с нежной белой кожей в полупрозрачных белых одеждах, раскинувшийся на кровати с открытыми тонкими ключицами и нежными бусинами сосков, распущенными чернильными прядями и дрожащими веерами ресниц, с зовущими вишневыми лепестками губ,тело Мо Сюаньюя будто кричало прикоснуться к нему. — Ты мой, а-Юй, только мой, — наклонившись и пропустив чернильный шелк сквозь пальцы, прошептал Цзинь Гуанъяо, сверкая золотом глаз. *** — Я хочу домой, — шепчет Сора безразлично, совершенно не реагируя на осыпающего его грудь поцелуями-укусами Цзинь Гуанъяо. — Я не отпущу тебя, — нависнув над юношей, твердо говорит глава ордена, заглядывая в пустые глаза напротив. — Я знаю, — смиренно отвечает Мо Сюаньюй, все еще втайне надеясь, что Вэй-гэгэ найдет его. *** Но Вэй Усянь медленно сходит сума, потому что чертов Цзинь Гуанъяо объявляет Мо Сюаньюя мертвым и официально прекращает его поиски, только подтверждая, что именно из-за него юноша и пропал. Но поиски не дают ничего, а-Юй растворяется из жизни Вэй Ина как морок, бред сумасшедшего, и лишь а-Бай служит подтверждением того, что светлый мальчишка ему не приснился. Лань Чжань Вэй Ина поддерживает, тоже всеми силами старается помочь мальчишку найти, вид убитого горем Усяня Ванцзи убивает. Но поиски тщетны, счастливый глава ордена Цзинь мозолит глаза, изредка навещая Лань Сичэня. Сверкает довольной улыбкой и сытым взглядом даже тогда, когда является с плохими вестями. И все это лишь подтверждает, что-то такое в жизни главы произошло, отчего он вечно доволен и рад. Лань Чжань молится в храме предков, чтобы Мо Сюаньюй был не в руках этого чудовища, спрятавшегося за личиной кого-то светлого. Лань Чжань не знает, почему брат гнили внутри своего названного брата отчаянно не видит, но высказать этого вслух не смеет. Вэй Ин мучается, ищет способы. И не находит. Складывается ощущение, что а-Юй спрятан так хорошо, что найти его невозможно. Спустя долгие полгода Усянь наконец-то придумывает заклинание, алой нитью ведущее его к нему. *** Сора надломилась еще тогда, когда только попала в мир проклятой новеллы . Годы в поместье Мо и обучения в ордене были для нее испытанием, по окончании которого она надеялась уйти на покой, в итоге же полтора года свободы казались злостной насмешкой небес, конфетой, которую дали попробовать лишь единожды, а потом вернули обратно в бурлящий котел. Цзинь Гуанъяо его не любил. Он им дышал. Кормил с рук, мыл, одевал, ночами и в свободные дни не выпуская из постели, сжимая сильными руками в стальных тисках, душа своими больными чувствами . Мо Сюаньюй сидел на цепи, спрятанный ото всех. В золотой клетке, из которой не было выхода. И за месяцы пребывания в которой Сора так и не смогла понять, з а ч т о . *** Алая нить приводит Вэй Ина в леса ордена Цзинь, заводит в самую глубокую чащу, где давно не ступали люди, но стоит пройти барьер, и взору заклинателя открывается небольшая усадьба, которую не нашел бы никто, не знай, что искать. Заклинание ведет Усяня точно к той комнате, где читает Мо Сюаньюй. Когда дверь непривычно громко распахивают, Сора в шоке поднимает глаза, тут же начиная плакать, Вэй Ин радостно бросается к юноше, но не дойдя пары шагов застывает, пронзенный мечом. — Ты чудовище, — сквозь слезы шепчет Мо Сюаньюй, смотря в застывший янтарь глаз Цзинь Гуанъяо. Мужчина медленно подходит к сидящему юноше , вальяжно опускается перед ним на колени и обнимает чужие ноги, кладя на них голову, Сора продолжает беззвучно плакать, наблюдая за остекленевшими глазами лежащей на полу надежды. — Чудовище, — повторяет Сора, вплетая пальцы в распущенный шелк чужих волос, Цзинь Гуанъяо улыбается. — Твое, а-Юй, зато твое, — почти смеется мужчина, ластясь к нежной руке, Мо Сюаньюй сломанно улыбается. Мир окончательно рушится.