Дети — цветы жизни

— Пап, можно нам в Макдональдс? — Алекс прилип к окну, стоило машине проехать мимо яркой вывески известного ресторана. Следом к окну прилип Альфред. — Давай заедем, Ваня, правда. Ну пожалуйста. — Я же ужин готовить собираюсь. Мы для чего продукты покупали? — Ваня, ну по бургеру. Пожалуйста. — И картошку. — И картошку. Ну? Тут уже две пары щенячих глазок уставились на Брагинского со всего периметра машины, и он только устало вздохнул. Разворачиваясь, чтобы доехать до Макдональдса будь он проклят. «По бургеру» это значит Альфреду минимум пять, Алексу минимум два, и это не считая картошки. Но ужин Иван всё равно готовил, оставив детей разбирать новый конструктор лего, который они купили. И когда ужин уже был готов, Иван заканчивал сервировку и собирался всех звать, торнадо «Альфред-Алекс» с криком «Пицца!» бросились к двери. — Нет-нет, никаких пицц! Мы же договорились, — Иван с едва ли не ужасом смотрел на то, как его ребёнок-сын и ребёнок-муж несли в гостинную несколько коробок. — Прости, милый! Алекс предложил, и мне захотелось! Мы и тебе взяли, всё как ты любишь. Пойдём. — Мультики посмотрим, — добавил последний аргумент Алексей. Аргумент Ивана не пробрал, и он, злобно рыкнул, скинул с себя старый потёртый фартук с кроликом USA и вернулся на кухню. В прочем, его эмоциональный всплеск проигнорировался. Пицца была ещё горячей и пахла вкусно. Показательное ивановское «ну и не надо ну и пожалуйста я сам всё съем» вскоре заметил Альфред, забеспокоившийся о том, что супруга давно не было слышно. Он обычно и так довольно тихий, но тут, вроде как, случилась ссора. А если Иван после неё молчит — то всё совсем уж плохо. — Эй, мой маленький герой. Давай пиццу на потом оставим и сходим к папе? Он там один совсем сидит. — Но я хочу пиццу, — протянул жалостливо Алексей, поднимая глаза на Альфреда. Очевидная манипуляция на жалости сработала слабо, поскольку любовь к еде, видимо, наследственное. Но любовь к Ивану тоже должна быть наследственной, поэтому Альфред не отсупал. — Папа старался весь день. В магазин нас отвёз, продуктов купил, готовил. Пойдём с ним поужинаем, пока ещё что-то осталось, м? Ты же не хочешь, чтобы он грустил, да? Алекс отрицательно помотал головой, посмотрев в сторону столовой. Потом на пиццу. Поджав губы, он явно вёл моральную борьбу с самим собой, вскоре сдаваясь. Не любит он, когда родители грустят. Поэтому кивает, поднимаясь, и даже первый идёт, а Альфред идёт следом, широко улыбаясь. Горд собой. — Медвежонок, осталось ещё что-нибудь, м? — хмурого Брагинского со спины обнимают, в щеку целуеют не смотря на ворчание. — У вас же там пицца. Или уже съели всё. — Потом доедим, — отмахнулся Альфред, садясь за стол. — С тобой. — Ага. Ты лучше готовишь, — добивает Алекс, садясь с другой стороны, и Иван тает. Заметно расслабляется поза, лицо, и даже улыбается слабо. — Засчитано, подлизы. Сейчас принесу тарелки.