Её ангел с окровавленными руками

      — Piccola mia , — хрипло шепчет Кассано в пылающие губы с привкусом его собственной спермы. Руки всё ещё в её волосах, но уже не тянут, а массируют, гладят, ласкают. В то время как колено прижимается к её промежности, срывает с губ стон.       Винченцо чувствует руки Чха Ён в своих волосах, чувствует её дрожь, чувствует горошины сосков прижатых к его груди, чувствует жар её губ, чувствует как она трётся о его колено в каком-то странном ритме. И чувствует как внутри медленно опять растет его собственное возбуждение (желание, кажется, не уходило никогда). Потому он расстегивает бюстгальтер, стаскивает с узких плеч и припадает губами к ложбинке между грудей, проводит снизу вверх носом, а затем языком — заполняя себя ароматом и вкусом Чха Ён. Мимолетно целует в губы и, так же как и она некоторое время назад, плавно опускается на колени. И смотрит ей в глаза пока расстегивает и стягивает брюки. *       Чха Ён смотрит на Винченцо сверху вниз, на то как он слегка улыбаясь снимает с неё брюки и белье. Так же как она делала. Неужели?..       Её брюки и белье улетают куда-то в сторону, потому что Кассано снимает их полностью. Красивые мужские руки гладят от щиколоток к бедрам по внешней стороне, потом перебираются на внутреннюю, а Чха Ён всё не может оторвать взгляд от черным-чёрных глаз. Особенно когда он уверенно забрасывает одну ногу себе на плечо, целует внутреннюю сторону бедра от колена все ближе к средоточию её желания. И всё это смотря ей в глаза, пока на его губах не возникает совершенно дьявольская улыбка. Винченцо облизывается и погружает лицо во влажные складки, да так интенсивно, что женщину выгибает дугой.       Нога на плече непроизвольно прижимает мужчину ещё ближе, затылок впечатывается в стену, крик пытается сорваться с губ, но в комнате словно воздух закончился, потому — только хрип.       Весь мир начинает жить в такт движениям его языка, вся вселенная Чха Ён живет в такт движениям его языка. Чха Ён закусывает костяшки одной руки, а другой вцепляется в его мягкие волосы так, словно пытается снять с него скальп. А когда к языку присоединяются пальцы — адвокат Хон просто прекращает своё существование. *       Она влажная и горячая, даже не влажная, а откровенно мокрая, и лучшее вино не сравнится с её вкусом, и тем, как этот вкус бьет в голову. Винченцо пьян ею, как никем и никогда прежде.       Тьма, клубящаяся внутри, в надёжной клетке рёбер, сдавливает сердце так же, как её тонкие пальчики — его волосы. Бурлит и кипит, стремится вырваться наружу, пролиться семенем глубоко-глубоко в это тонкое тело, почувствовать как она будет выгибаться навстречу не его языку, а члену. Он хочет услышать хлюпающие шлепки плоти о плоть, хочет её острые ноготки в своих плечах и зубы на шее. Он сам хочет впиться зубами в её белую шею, он помнит молочно-белую каплю мокколли стекающую по ней и как ему хотелось её слизать. Проскакивает мысль, что капля пота ничем не хуже.       Желание оказаться внутри настолько велико, что он сосредотачивает напор языка на клиторе, в горячее лоно проскальзывает палец. И Винченцо стонет синхронно с Чха Ён, добавляя второй палец. *       У Кассано волшебные руки. У Кассано волшебный рот. Это всё что думала бы Чха Ён, будь у неё возможность думать. Но голова пуста, в её голове нет ни одной мысли, кроме: «Я хочу не пальцы!» Вот только всё дыхание уходит на стоны и нет никаких сил оформить их в слова.       Наслаждение накатывает океанскими волнами, омывает с головы до кончиков пальцев, уходит и накатывает опять. Чха Ён качается на этих волнах, не в силах выгрести и не имея особого на это желания. Она чувствует, что оргазм близок. Жар копится где-то под солнечным сплетением, разрастается, завихряется и мышцы сводит сладкой судорогой, когда комок жара в груди резко ухает вниз, и Чха Ён кричит. *       Нет ничего слаще её оргазма.       Никакая классическая музыка не сравнится с её хриплым криком наслаждения.       Винченцо довольно улыбается, утирает губы тыльной стороной руки, снимает ее ногу с плеча и, пусть с трудом, поднимается на ноги, прижимаясь вновь стоящим членом к подрагивающему, мягкому животу.       Чха Ён смотрит на него осоловелыми глазами с поволокой, на губах играет сытая улыбка. Сытость сменяется восхищением, когда она чувствует его возбуждение. Восхищением и жаждой. Тонкие пальчики обхватывают член:       — А вот и то, чего я хочу ещё больше…       Кассано подхватывает Чха Ён на руки и несет в спальню.