+++++
Битый час Намджун просто курсирует по городу. Вышел вроде как на обед. А кипящее внутри негодование после разговора с Кимом вылилось вот в такое бестолковое на первый взгляд времяпрепровождение. Но это только на первый взгляд. Он вполне успокоился, даже в чём-то вник и понял поведение Тэхёна. Разумеется, терять такого прекрасного во всех отношениях работника совершенно не хочется. Но, стараясь быть честным и справедливым человеком, альфа приходит к выводу, что немалая толика и его вины присутствует в произошедшем. Нельзя было допускать длительную работу омеги без качественного отдыха. Как недопустимо не прислушиваться, не присматриваться к физическому и тем более ментальному состоянию своих подчинённых. Какой же он руководитель, если не замечает и не реагирует... Тэхён не только от должности отказывается. По всей видимости, парень действительно устал или перегорел, раз рубит с плеча. В принципе, что ещё хуже. Намджун бездумно сворачивает вправо, запоздало понимая, что попадает в поворот дорожной развилки и начинает удаляться от основной трассы. Дорога, скорей всего, ведёт к жилищному комплексу, и буквально через пару минут ему приходится замедлить ход автомобиля, следуя указателям скорости передвижения внутри жилого микрорайона. Он оглядывается по сторонам, соображая, как лучше поступить: двигаться вперёд или вернуться назад. Судя по времени, пора выбираться обратно, ближе к деловому центру города и своему офису. Да и зайти куда-нибудь перекусить не мешало бы. Внезапно перед носом автомобиля появляется парень. Альфа даёт по тормозам, резко останавливаясь и разбрасывая по салону авто звучные ругательства. «В этих жилых комплексах совсем осатанели, что ли? Лезут под колёса не глядя!». Он недовольно смотрит сквозь лобовое стекло на медленно двигающегося человека. Выражение лица становится слегка озадаченным. Ноль реакции со стороны переходящего в неположенном месте заставляет проводить того взглядом, попутно отметив и длинные ноги в обтягивающих джинсах, и красивый профиль с копной блестящих на солнце светлых волос, и развивающуюся на лёгком ветру белую объёмную рубашку. Образ омеги прост и в тоже время изыскан. «Странный малый. Но красивый», — машинально фиксирует в сознании. Открывает окно, глубоко вдыхая носом и пытаясь уловить аромат. Увы, в охлаждённый кондиционированный салон врывается только обычная летняя жара. Намджун усмехается своим нелепым действиям, нажимает кнопку фиксации окон и спустя минут семь выезжает на главную дорогу, вливаясь в поток автомобилей. По дороге к офису альфа собирается было детально продумать разговор с Тэхёном. Но разум не слушается, и он продолжает смаковать образ загадочного омеги в белой развевающейся рубашке, что облаком лёгкости и очарования засел в голове.+++++
— Продолжим? — Тэхён появляется с небольшим подносом в руках и расставляет на столе чайник и чашки. Чонгук отодвигает пустую тарелку и внимательно пробегается глазами по невозмутимому на первый взгляд омеге, который, пытаясь скрыть своё замешательство, разливает по чашкам ароматный напиток. Естественно, он прекрасно осознаёт, что Тэхён планировал показать ему совершенно не тот разговор, невольным слушателем которого довелось стать. И в данный момент определённо чувствует, что беззаботность и игривость омеги сменились нервозностью. Тэхён закрывается, и это не может не раздражать. Но, альфа гасит негативные эмоции в зародыше, ни коим образом не показывая их. Закончив наливать чай, Тэхён поднимает голову. Он выглядит настороженным. На дне глаз плещется плохо скрываемое смятение. Однако, встречаясь с нежным, заботливым взглядом немного успокаивается. Чонгук никак не комментирует, не выказывает любопытства, а укутывает своим запахом и молчаливым спокойствием, позволяя приглушить эмоции и выстроить мысли в ряд. Как же приятно подобное отношение. — Мм, — альфа делает несколько глотков чая, аппетитно при этом причмокивая. Тэхён устраивается на стуле напротив и прикрывает глаза, расслабляясь. В том, что он пошёл на крайние меры в виде увольнения, нисколько не сомневается и менять ход своих действий не собирается. Тем более, он заранее решил вставить в следующий файл своей жизни чистый лист. Правда, сперва хотел прояснить всё с Чонгуком. Взять паузу на неделю, чтобы не только помочь Мин Квону, но и решить проблемы с жильем, получить документы о разводе. Тогда уж и резать старую жизнь окончательно. К сожалению, разговор с мистером Кимом в какой-то момент вышел за планируемые рамки. Но Тэхён не станет переживать по этому поводу. Как говорится, всё, что не делается — к лучшему. На этом омега останавливает свои умозаключения и, вспомнив о завтраке, переводит взгляд на альфу. Поправляет волосы, в которых тут же начинает играть тёплый игривый ветерок, создавая только ему ведомую укладку. Берёт чашку и делает несколько глотков. — Чонгук, — слегка прокашливается, всё-таки испытывая некоторое смущение. — У меня к тебе предложение. — Да, помню, — одаривает искренней улыбкой. — Деловое. — альфе очень хочется вернуть непринуждённую атмосферу, которая совсем недавно доставляла столько восторженных эмоций. — А может, ну его, Тэ? Пойдем лучше поплаваем. — Не сбивай! — вроде протестует, а сам задумчиво смотрит на альфу, впуская в голову дурацкие мысли. — Хотя… я уже не знаю…. Не уверен… — Тогда для уверенности, — даже не успевает сообразить, как оказывается в кольце тёплых рук, чувствует чужой нос в своих волосах и тихий уверенный шепот. — На счет три стартуем: раз, два, три… Первые метры он просто следует за альфой, что крепко тянет за руку и заставляет машинально передвигать ногами по направлению к морю. Но, ступив на горячий песок, Тэхён дёргается и пятится обратно на дорожку. — Айщ, горячо! — смешно перепрыгнув с ноги на ногу, альфа присоединяется к нему, ехидно замечая. — Придётся бегом, — и тут же весело предлагает. — Давай наперегонки! Тэхён смотрит на альфу, словно просыпаясь. Чёрные волосы блестят в лучах яркого припекающего солнца, в глазах бликуют, точно заигрывают с ним солнечные зайчики, а на губах широкая улыбка. Самая прекрасная, между прочим. И эта родинка под нижней губой...Так и тянет к ней прикоснуться. Он мотает головой, стряхивая с себя напряжение последних минут, и отчётливо понимает, что хочет поцеловать. Ему просто необходимо сейчас хотя бы мимолётное касание, дабы вновь почувствовать, что всё в этом мире хорошо. А будет ещё лучше! Просто не может не. Особенно когда рядом нужный человек. Твой человек. Он делает шаг вперёд и прижимается, обхватывая альфу за шею и накрывая манящие губы своими. Чонгук сейчас весь горячий, обласканный ярким солнцем. И губы тоже тёплые, сухие. Но Тэхён проводит языком, увлажняя, мягко ласкает, слегка прикусывая и медленно растворяясь в происходящем. К чёрту проблемы. Он хочет наслаждаться отдыхом со своим альфой. И плевать, что тот не в курсе, что Тэхён его мысленно уже присвоил. Главное здесь и сейчас. Чонгук замирает, прикрывая глаза, наслаждаясь таким неожиданным, но чертовски приятным поцелуем. Он реагирует сдержанно, обнимает, поглаживая нежную медовую кожу. Наслаждается медленной тягучей лаской, от которой покалывает не только губы. Внутри бежит тёплая волна удовольствия, и хочется замереть, задержаться в приятном моменте. Тэхён отстраняется, улыбается и слегка толкает альфу. А затем, пользуясь заминкой и не обращая внимания на горячий песок, срывается с места. Голова пустеет от мыслей, ступни обжигает, а откуда-то взявшееся веселье подгоняет вперёд. — Эй, так не честно! — возглас остаётся позади. Он смеётся, шумно дышит, но бежит, радостно размахивая руками и рассекая жаркий летний воздух. А когда с победным криком влетает в воду, то продолжает быстро перебирать ногами, чувствуя, как булькают, раскидывая брызги, волны вокруг него. Постепенно замедляет его бег вода, что, поднимаясь всё выше и выше, сперва закрывает колени, затем окутывает бедра. Вот уже и пижамные шорты пропитываются освежающей влагой. И он останавливается, немного разворачивается, чтобы посмотреть назад. — Плыви, я даю тебе фору, — альфа стоит на небольшом пирсе с довольным видом, уперев руки в бока, и купает омегу в сияющем блеске чёрных глаз. Его вдохновляет вернувшаяся непринуждённая атмосфера и радует расслабленный Тэхён. — Но ежели догоню, — усмехается, толкаясь языком в щёку. — Ага, размечтался! Тэхён больше не слушает. Делает ещё несколько шагов и погружается в воду, тут же начиная плыть. Чонгук глубоко вдыхает солоноватый морской воздух, насыщая лёгкие и чувствуя, как по телу волнообразно разливается предвкушение. Никуда тот от него не уплывёт. Догоним. Спустя несколько минут альфа, мощно выпрыгнув, ныряет, красиво уходя под воду. Тэхён слышит всплеск за спиной и старается плыть быстрее. Правда, хихиканье на воде совершенно не способствует скорости движения, а только помогает хлебнуть солоноватой на вкус воды. После чего, отфыркавшись, он плотно сжимает губы, стараясь удержать в себе рвущееся наружу веселье. Захлебнуться сегодня в его планы определённо не входит. Он оглядывается. Ну, потому как по всем возможным меркам должен слышать приближающегося альфу. Вокруг полная тишина. Никого. Беглый взгляд на берег только подтверждает его догадки: Чонгук где-то под водой, а значит, всё равно его утянут вниз. Тэхён крутится, балансируя, и приходит к выводу, что плыть никакого смысла нет. Укладывается спиной на едва ощутимую рябь чуть колышущейся водной глади и наслаждается плавными движениями своих конечностей в мягкой уютной воде. Солнце невесомо пишет своими горячими лучами по обнажённым участкам медовой кожи, мгновенно высушивая прозрачные солёные капельки. И такая умиротворённость накатывает, что он обо всём забывает, растворяясь в приятнейших ощущениях. Чонгук выныривает, проплыв под водой несколько десятков метров, и немного щурится на ярком солнце. Взгляд цепляет Тэхёна, который раскинулся на голубой поверхности, как звезда, и выражение лица альфы преображается. Он медленно, стараясь не издавать ни звука, начинает приближаться. Тэхён не ждёт и не готовится, а спокойно дышит, прислушиваясь скорее к собственным внутренним ощущениям. Лёгкое дуновение ветерка приносит любимый запах, но он даже не поворачивается, только мягко улыбается уголками губ. А затем чувствует сильную ладонь, что аккуратно обхватывает его пальцы, слегка сжимая. Боковым зрением цепляет альфу, раскинувшегося и покачивающегося, лежа на спине рядом. Чонгук смотрит в небо. Оно идеально ясное сейчас. Ни облачка. Тэхён запрокидывает голову, чуть размыкая губы и ощущая внутри блаженную пустоту: ни тревог, ни мыслей, ни сомнений. Он поворачивает голову и встречается с нежным взглядом. Какое-то время они улыбаются друг другу, взявшись за руки, балансируют в море под ярко голубым небом и ласкающими солнечными лучами. — Как ты себя чувствуешь? — заботливый голос негромко прерывает тишину. — Хорошо, — слегка приподнимается, потянувшись в сторону альфы. Баланс тела тут же нарушается, и омега проваливается в воду. Чонгук удерживает за руку, а Тэхён фыркает, но восторженно шепчет. — Невероятно хорошо. — Тогда давай своё деловое, — альфа тоже опускается в воду и обнимает за талию, приближая к себе вплотную. Добавляет на ухо, чуть прихватывая губами мочку. — Просто скажи что хотел или что тебя беспокоит. Тэхён загадочно улыбается. Обхватывает альфу ногами, понимая, что тот стоит. Видимо, не так далеко и уплыли. Или, пока нежились и покачивались, их тела незаметно принесло обратно. Но это совсем неважно сейчас. Он утыкается носом в крепкую шею, глубоко вдыхает, а затем оставляет невесомый поцелуй на пульсирующей венке и тихо шепчет: — Будешь моей парой? — Что? — Чонгук немного отстраняется, рука омеги соскальзывает и непроизвольно хлопает по воде, которая будто вторит замешательству альфы, возмущённо булькает и разбегается волнами недоумения. — В смысле? — Будешь моим альфой, — несмело повторяет, глядя в блестящие удивлённые глаза. — Конечно, если я нужен тебе такой… — Охуеть! Нормально так... — Чонгук встряхивается, идиллия разрушается. — А я тогда кто? Тэхён молча начинает грести в сторону берега, совершенно не реагируя на фыркающего альфу. Спустя пару метров, словно опомнившись, опускает ноги, касаясь песчаного дна, и просто идёт, машинально разгребая перед собой воду руками. — Тэхён, — Чонгук касается руки, пытаясь остановить. Омега не реагирует. Вода уже ниже талии, и он продолжает свой путь. Почему мы часто даём волю эмоциям и впускаем в душу сомнения, не выяснив толком ничего. Так легче, проще? Разумеется. Но даст ли это понимание, избавит ли от надуманных обид? Вряд ли. — Тэхён, — Чонгук останавливает его движение, поворачивая к себе. — Посмотри на меня. Но омега не горит желанием, пытаясь отступить. Они почти у берега. И что дальше? Тэхён понимает, что впервые в жизни сделав подобное предложение, просто боится услышать или увидеть совсем не то, что хотелось бы. Действует рефлекторно, ведёт себя странно и от этого тоже страдает. Мучает своё бедное сердце, которое за последние время просто на каких-то американских горках в непрекращающемся полёте. Но он борется с собой. За себя. Старается поймать ту безмятежную волну, что совсем недавно качала в своём тёплом умиротворении. — Я имел ввиду, — еле слышно выдыхает. — Если я поторопился, если это слишком… — Эй! — две мокрые от воды ладони ложатся на плечи омеги, требовательно повторяя. — Посмотри на меня! Тэхён поднимает голову. Губы поджаты, а смятение на дне карамельных глаз делает больно, заставляет сердце альфы стучать набатом в висках, требуя срочно исправить ситуацию. Чонгук кусает щёку изнутри, пытается сосредоточиться. — Куда ты бежишь? Что тебя пугает? — сверкает чёрным блеском непонимания. — Неужели моё отношение даёт повод для сомнений? Что я сделал не так? — альфа трёт переносицу и хмурит лоб. Хмыкает. — Еще неизвестно, нужен ли я тебе… — тянет, слегка ухмыляясь. Выглядит озабоченным, возможно, даже напуганным, и Тэхёну хочется успокоить, разгладить складку поперёк лба, прикоснувшись к ней губами. — Просто выслушай. Омега молча кивает. Нелепый порыв смывает волна, медленно накатывающего осмысливания. В конце концов – это здраво и правильно: разговаривать, делиться, слушать. — Я посмел считать тебя своим, как только ты пошёл со мной, заявив о планируемом разводе, и остался в моей квартире, в моей постели… Скажешь, самонадеянно с моей стороны? Вероятно. Но такова моя природа. Ты слишком дорог мне, чтобы делиться тобой с кем-то даже в мыслях, — Чонгук облегчённо выдыхает, Тэхён больше не бежит, слушает. Ласковые волны, огибая их ступни, набегают на прибрежный песок, альфа продолжает. — Моя реакция? Да я охренел! Это не деловое предложение, Тэ. Это личное. Это… — делает небольшую паузу, сдерживает эмоции и начинает говорить тише. — Я переживал. Ты что-то хотел донести до меня, но явно не то, что произошло. Да я и подумать не мог, что… — берет за руки и переплетает их пальцы. — Прости за сумбур. Мне важно понимать твоё физическое состояние, настроение, желания… Хочу радовать тебя, устроить что-нибудь незабываемое, чтобы ты улыбался и беззаботно смеялся вместе со мной. — Ты только этим и занимаешься, — бубнит себе под нос, опустив голову, пытаясь сдержать улыбку. Приятно. Тэхён расслабляется. Ему даже не стыдно за свою несдержанность и глупое поведение. Все мы не идеальны. А с Чонгуком не страшно проявлять эмоции, не сдерживать порывы, совершать глупости. Главное - вовремя остановиться. Он обхватывает альфу руками и утыкается носом в излюбленное место. Пьянеет от запаха, ласковых рук, обволакивающего голоса. Чонгук мягко поглаживает по спине, притягивая к себе ближе. Гуляет губами по шее до уха и обратно, побуждая отклонить голову. Вновь шепчет приятности, заставляя блаженно прикрыть глаза. — Кто я для тебя? — обдаёт кожу горячим дыханием. Массирует поясницу, спускаясь ладонями ниже. Шорты мокрые, хочется стянуть их и откинуть куда подальше... Оставляет поцелуй на плече и добавляет всё тем же вкрадчивым шёпотом. — Просто обозначь, и я подстроюсь. У Тэхёна кругом голова. Ему безумно нравятся блуждающие по телу руки, вереницы ласковых поцелуев. После небольших разногласий не только чувства обострились. Он столько услышал, что румянец затапливает лицо, а в горле пересыхает, и он сглатывает, облизывая губы. — Альфа, — тихо произносит, купаясь в удовольствии и приятных касаниях. — Мой альфа. — Тэхён-и, — Чонгук шумно выдыхает, руки становятся настойчивее, забираются под резинку шорт, оглаживая мокрые ягодицы, слегка сжимая и раздвигая. В хриплом голосе проскальзывают властные нотки. — Ты понимаешь, что я не отпущу тебя. — Я никуда и не собираюсь, — сбивающимся шёпотом. Ему жарко, кровь приливает, в паху тяжелеет. — Я бездомный, забыл? — Ты мой, — несдержанно рыкает. — И у нас есть дом. Тэхёна ведёт от сильного выброса феромонов альфы. Терпкий запах пропитывает кожу, растекается по венам, подкашивает колени. — А ещё я безработный и… Ах! — приятная судорога волной проходится по телу, когда альфа прикусывает, а потом засасывает бархатную кожу, явно оставляя отметину. — Си… Сиджун подписал документы на развод. Чонгук замирает. Отпускает. Осторожно отстраняется, поправляет съехавшие шорты и молчит. Тэхён напрягается. — Значит, вот откуда веселье, — произносит спустя долгие секунды. — Вот что это было, — звучит ровно, безэмоционально, и это выглядит откровенно пугающе. — Ну всё. — Что всё? Тэхён абсолютно не догоняет, что происходит. Его растерянность настолько трогательная, что Чонгук не выдерживает. Притягивает к себе, мягко прижимаясь поцелуем к чуть приоткрытым губам. Тэхён тут же поддаётся, отвечает, путая пальцы в мокрых волосах. Градус накаляется. Чонгук только сейчас до конца понимает услышанное и осознаёт происходящее. Его накрывает, новость дурманит сознание, срывает инстинкты. Он становится настойчивее, грубее, жадно толкается языком, терзает, побеждает, собственнически сжимая бока и оставляя жгучие следы от своих ладоней: — Только мой. Тэхён тянет альфу за волосы, чтобы глаза в глаза, чтобы сбить неистовство и утонуть в откровениях, нежности, искренности. Переводит дыхание, чувствуя на губах внутренний пожар Чонгука, и отпускает чёрные пряди, начиная мягко их перебирать. Тот тяжело дышит, прижимаясь ко лбу, и смотрит, немного остывая в карамельной благодати. Бережно кладёт ладони на щёки, мягко поглаживая, словно извиняясь за несдержанность. Оставляет нежный невесомый поцелуй на только что истерзанных губах и медленно начинает зацеловывать всё лицо. Лоб, кончик носа, щёки, скулы, обжигая то ли губами, то ли словами: — Я люблю тебя! Люблю, люблю, люблю... И ты будешь слушать это столько, сколько я захочу. — Буду, — Тэхён соглашается, улыбается. — Люби, — чувствует упирающееся чужое возбуждение и толкается бёдрами, прижимаясь своим. — Только пойдём в дом.+++++
Подъехав к складам, Хосок выходит из автомобиля, тут же передёргивая плечами. Нет, ёжится альфа не от холода, в конце июля температура воздуха в тёмное время суток опускается не сильно, позволяя толпам ночных гуляк и жаждущих туристов знакомиться с Сеулом, не заморачиваясь с тёплой одеждой. А вот дождь, зарядивший свои унылые песни ещё с вчера, решил сорвать все небесные краны и обрушить на землю неудержимые, беспросветные потоки воды. Сезон дождей в самом разгаре. В принципе, в этом году заливает умеренно и радует тем, что в основном по ночам. Но сегодня погода явно решила, что главным в Сеуле будет настоящий, бушующий, смывающий всё и вся на своём пути ливень. Альфа чертыхается и срывается с места, бегом добираясь до пункта охраны. — Доброй ночи, Хосок-ши. Зря вы приехали в такую погоду, я обход делал по графику не так давно — все спокойно, — услужливо открывает дверь сторож. — Да и кто вылезет в такую погоду? Все хромые собаки в будках сидят, — беззлобно скалится. — Собаки пусть сидят, а мы работает, не расслабляемся, — Хосок стряхивает с намокшей одежды воду, но, вполне себе осознавая бесполезность сего действа поднимает взгляд на сторожа. — Дай-ка мне плащ, я обойду территорию, да проверю нашу готовность, а после уже переоденусь в сухое. Мужчина молча протягивает дождевик с объёмным капюшоном. Возможно, в личном обходе действительно особого смысла нет. Ведь они с Чонгуком ещё два дня назад оперативно заменили охрану на проверенных и специально обученных людей Хосока. Перед отъездом в Пусан Чонгук лично отпустил дежурившего охранника с поста, а также оставил в рабочем чате соответствующее распоряжение. То есть отправил всех работников складов, включая охрану и ночных сторожей, в отпуск до особых распоряжений, пояснив свой приказ случившимся пожаром. Тогда же Хосок был представлен как личный помощник директора Чона, который будет полностью заниматься последствиями возгорания. Вполне понятно, что никто из сотрудников не был против вынужденных выходных. Да и работники основного офиса с удовольствием стряхнули с себя обязанности по проблемному складу и с воодушевлением восприняли новость о новом помощнике. Хосок открывает дверь, глубоко вдыхая прохладную влажность, и выходит на улицу. С командой ремонтников у него сложностей не возникло, вот только разве присланный ассистент Суна немного пощекотал нервы, пытаясь навязать свои порядки. Но с ним у Хоби разговор был коротким, и хозяйничать на территории Чонгука он никому не позволил. Сам же мистер Сун за прошедшие дни почтить склады своим присутствием не посчитал необходимым. Возможно, пока. Но и на этот счёт у альф заранее продуманы определённые действия. Натянув поглубже капюшон и совершенно не обращая внимание на льющиеся с неба потоки, альфа двигается вперёд, внимательно оглядываясь. Из-за дождя ремонтные работы прекращены, и никого лишнего вокруг не наблюдается. Прожекторы, установленные по периметру, освещают территорию, позволяя уверенно передвигаться в ночной темноте. Немного мотнув плечами и головой, пытаясь скинуть лишнюю влагу с дождевика, Хосок ныряет под навес, где немного задерживается, проверяя и осматривая уже собранные и установленные конструкции. «Не скупится…» Оборудование поражает не только качеством, но и разнообразием. Становится очевидным, что Сун намеревается использовать склады длительно и на регулярной основе. Хосок злобно хмыкает. Ну, потому как он собирается вмешаться в планы предприимчивого мистера. А именно — прервать его грязные деяния и ликвидировать не только теневой бизнес, а окончательно и бесповоротно избавить общество от этого человека. Ибо не хрен всякой нечисти топтать бренную землю! Глаза альфы темнеют. Здесь, в ночном одиночестве, он отпускает себя, скидывая негативные эмоции. Выпускает феромоны, разгоняет, так сказать, душащие его гнев и злобу, пытаясь соревноваться своим густым запахом со сплошной стеной дождя. Скалится, скрипит зубами, со звучным рычанием выпуская агрессивно заряженный воздух. Смахивает рукой капюшон, позволяя холодным потокам воды обрушиться на тёмную макушку, вмиг пропитывая и утяжеляя волосы. Это помогает, немного остужает. И он подставляет лицо, не обращая внимание на влагу, пробирающуюся за воротник, на хлюпающие и насквозь промокшие ботинки, отдаваясь полностью на волю стихии. Мысли возвращают его на долгие годы назад, когда он, глупый и бестолковый, немногим не дотянувший до восемнадцати парнишка, бежал под подобным проливным дождём за набирающим скорость автомобилем. Слёзы тогда обжигали, смешивались с дождём и не особо волновали юного Хоби. Казалось, сердце обливалось кровяными потоками, а воздуха в лёгких совсем не хватало, и он, согнувшись пополам, рычал, что больше походило раненный скулёж. Жадно пытался вдохнуть, издавая гортанные звуки и сжимая кулаки. Из последних сил двигая тяжёлыми, промокшими насквозь старыми кедами, провожая глазами исчезающую в пелене дождя машину. А потом осел, упав на колени прямо в лужу, осознавая, что подвёл и потерял родного человека. Это потом уже они наладили с Джином связь и общались, используя все возможные средства коммуникации. Он даже ездил в Японию несколько раз, пока учился в Академии. Хён заботливо оплачивал билеты и радушно принимал его. Но в тот день, пятнадцать лет назад, жизнь рухнула во второй раз и придавила не меньше, чем смерть родителей. Именно тогда сидящий в грязной луже заплаканный подросток пообещал сам себе отомстить. А чуть позже, валяясь в госпитале приюта с двусторонней пневмонией, после многочасового нахождения под холодным осенним ливнем, только укрепился в желании наказать, растоптать, уничтожить. Месть, как известно, — блюдо, которое подают холодным. А потому измученный, обессиленный Хоби сперва всё тщательно продумал, мысленно расписав свою жизнь по важным пунктам: ещё год, находясь в приюте, он усердно учился, просто не вылезая из школьных классов и библиотеки, часто в ущерб сну и развлечениям. Все усилия окупились неплохо сданными экзаменами, что позволило поступить в высшее учебное заведение. Не стал себе изменять альфа и тут, напитываясь новыми знаниями, умениями и навыками. Старательно идя к своей цели, для которой необходимо было получить хорошее рабочее место именно в Сеуле, чтобы осесть и зацепиться. Он справился. Преодолел часть намеченного пути. Но испытываемое чувство удовлетворения, когда на выпускном держал в руках диплом и рекомендации, было неполным. Несомненно, что с пройденными жизненными этапами он стал сильнее, спокойнее, увереннее. Одним словом — повзрослел. Однако, ориентиры остались прежними. Распределение вызвало только облегчённый выдох: Сеул. А вот тут уже где-то и замаячило на горизонте осуществление задуманного, освещая жизненный путь ещё совсем блёклым, но, тем не менее, вполне вероятным маяком возмездия. Шесть лет Хосок движется в этом направлении. И с каждым годом, с каждым новым поступком, новым видом деятельности и махинаций этого человека понимает, что рад его ликвидации будет не только он. Жизнь превратилась в постоянный сбор информации, слежку, поиск доказательной базы и неоспоримых улик. Да, у Чон Хосока целое досье на мистера Суна. И переполненное болезненными воспоминаниями нутро, что на постоянной основе зудит болью, мешает жить и чувствовать. Честно говоря, прихватить Суна можно было уже несколько раз, но хотелось по-крупному и наверняка. К тому же останавливал мальчик. Ребёнка, который, итак, потерял одного из родителей, совершенно не хотелось оставить и без второго, бросить на попечение государства и сиротского приюта. Слишком болезненны были собственные эмоции и воспоминания по этому поводу. И хотя Сун был не самым прилежным отцом, всё же он заботился и любил своего сына. Пусть и по-своему. Хосок успокаивается, эмоции пропадают в пучине дождя, и он, глубоко вдохнув медленно выдыхает. Кажется, уже совсем скоро он закроет свой гельштат.