Смертельный секрет

Док стоял на крыльце больницы и ждал Шерифа. Он заметил вдали медленно идущего мужчину с тремя сумками, похожими на те, что берут в путешествия. Когда тот добрался до точки назначения, он поднялся по ступенькам наверх и поставил вещи на плитку, чтобы совершить рукопожатие с другом. — Рад тебя видеть спустя столько времени, Хад, — пытаясь отдышаться, поприветствовал Майкл. — Я тоже. Просто не представляешь, как ты меня выручаешь, — искренне цитировал Док. — Не льсти, — улыбнулся Шериф. — Всего лишь три тяжёлые сумки с одеждой и средствами гигиены, которые я нёс пешком от соседней улицы. — Ты мог бы мне позвонить и попросить о помощи, — Пол закатил глаза, сложив руки на груди. — Ладно-ладно, шучу. Я же знаю, что все это ради ребёнка. Удивлён тобою, ты смог оставить его на несколько минут одного. — Все хорошо, я попросил медсестру присмотреть за ним. Пойдём. Здесь есть лифт, поэтому особых трудностей не вызовет перенос вещей. Они взяли сумки, вошли в здание и поднялись на 8 этаж. Пройдя по коридору небольшое расстояние, наконец дошли до нужной палаты. Док нажал на ручку двери, после чего она открылась, и они смогли войти внутрь. Медсестра ушла, так как ее помощь больше не требовалась. Шериф поставил сумки на пол и сел рядом с кроватью. Он рассматривал Молнию и не мог поверить, что лишь неделю назад это был здоровый полноценный человек без ограничений. Бинты на голове поменяли день назад, но на затылке уже виднелись небольшие пятна крови. Лицо по прежнему бледное, но царапины почти зажили, и остались только малозаметные следы. Рядом по туловищу лежала его травмированная рука и вколот катетер с системой. Мальчик выглядел слишком слабым и беспомощным на больничной койке. Сердце Майкла набухло от всего переживания за ребёнка. — Док? Он не может сам дышать? — он обеспокоено указал пальцем на маску, надетую на лице Молнии. — Ему тяжело делать это самому. Когда Монти просыпался, то не смог спокойно дышать. Но после выхода из медикаментозной комы искусственную вентиляцию легких мы уберём. А там посмотрим над его реакцией, — Хадсон внутри сильно надеялся, что завтра увидит своего ребёнка, спящего без аппарата. — Это ужасно, я надеялся, что все будет лучше, чем себе представлял, — сожалел Шериф. — В первый день, когда он только попал сюда, то мне казалось, что на его теле ни одного живого места нет, — мужчина приподнял одеяло и тем самым оголил ноги. — Видишь. Царапины и синяки потихоньку начали заживать, но тогда сильно бросались в глаза своими яркими оттенками. — Со временем их не будет видно? — Незначительные да, а некоторые оставят шрамы, к сожалению. Придётся просто с этим смириться, — Док понимал, потому что после своего крушения на его коже остались знаки, напоминающие об этом до конца жизни. — Ему придётся сказать и о том, что он больше не сможет участвовать в гонках… — осторожно напомнил Майкл, накрыв мальчика обратно одеялом. Хадсон старался не задумываться об этом, но время все ближе вело к серьёзному разговору. Он не знал, как правильнее сказать, чтобы Молния смог принять факт. — Да… но не сразу. Шериф, я лягу спать сегодня пораньше, чтобы завтра быть готовым ко всему с ясным разумом. И я сейчас слегка голоден, не против сходить со мною с ресторан рядом? Майкл, конечно же, согласился за компанию. Он и сам умотался во время поездки. Они заказали друг другу по салату и пасте и ели в тишине. Док полностью погрузился в мысли, обдумывая свои действия, когда Молния проснётся. Он сильно надеялся, что для мальчика это пройдёт не так тяжело, как в прошлый раз. Что потом он скажет ему? Что он вообще будет делать с этим ребёнком? — Пол, — Шериф заметил, как друг нервничает, — все будет хорошо, — он взял его за руку и слегка сжал. — Спасибо, Майкл, — он улыбнулся, вздохнув. — Мне остаться с тобой? — Нет. Я должен быть рядом с ним один. — Понимаю. Пока что я расположусь в отеле. Позвони мне завтра, я беспокоюсь за Молнию. Пожалуйста. И если что, я в любой момент могу придти к вам. — Шериф, послушай, тебе лучше ехать в Радиатор Спрингс. Не думаю, что тебе скоро стоит придти к Молнии. Я обязательно завтра позвоню, когда буду свободен. — Но Док… ладно, хорошо. Но если понадобится помощь, я немедленно приеду. Шериф проводил Хадсона обратно в палату и уехал. Док сел в своё кресло и сразу настроился на сон, не желая временить с этим.

* * *

Мужчина проснулся от того, что услышал, как кто-то возится. Он заметил, что Молния слегка ворочается на кровати, а на его руке не было катетера для поступления специальных лекарств, только внутривенная система. Хадсон нажал на кнопку вызова врача, а сам наклонился, чтобы видеть, насколько быстро он просыпается. Доктор Луис пришёл через несколько минут и был сильно взволнован происходящим, понятия не имея, как в этот раз отреагирует ребенок. Они расположились по обе стороны кровати и напряжённо наблюдали за его мимикой. Мальчик поначалу продолжал спать, но спустя некоторое время стал медленно мотать головой в разные стороны. — Думаю, самое время снять это, — Луис приподнял его голову и убрал маску искусственной вентиляции легких. Молния сонно начал вести правую руку к бинтам, но ощутил, что кто-то мягко схватил ее и положил. Он запаниковал и болезненно застонал. Его дыхание заметно ускорилось, грудь все быстрее поднималась и опускалась. Хадсон рассеянно потирал большим пальцем его запястье, пытаясь успокоить, что было напрасно. Мальчик смог с трудом открыть глаза, он огляделся и осознал, что перед ним размытые тусклые пятна. Его губы задрожали, и он расплакался, вовсе не понимая, что происходит. Док сел на край койки, доктор же пустил во внутривенную систему некоторые успокоительные и обезболивающие. Молния сжал ладонь мужчины и вскрикнул от резко появившейся боли где-то сзади головы. Из его рта продолжали вырываться душераздирающие стоны. Он немного осведомился поняв, что находится не один в комнате. Хадсон не мог спокойно слушать это, он приподнял голову ребёнка и аккуратно начал массировать затылок, стараясь не дотрагиваться до травмы. Мальчик удивился этому, но ему стало легче. Он бегал зрачками по неизвестной ему фигуре, которая спасала от невыносимой боли, и пытался понять, что это за человек. Его попытки были бессмысленны, поэтому он прикрыл глаза и всхлипывал, стараясь больше не плакать осознав, насколько жалко это выглядит. Он был очень благодарен ему. Лекарства вступили в действие, боль притупилась, и Молния притих, продолжая немного всхлипывать и лежать на чьих-то руках. Док положил его голову обратно на подушку, пробежав по волосам. Он взял руку ребёнка снова потирая его суставы. — Эй, малыш, ты меня слышишь? — спросил Хадсон, остерегаясь услышать отрицательный ответ. Мальчик кивнул, не узнавая голос отца. В его голове сейчас творился хаос, он ничего не понимал и старался лишний раз не открывать глаза, чтобы не запаниковать еще больше и не расплакаться снова. — Здравствуй, Монтгомери, я ваш доктор Луис. Сейчас вы находитесь в больнице, у вас травма головы, поэтому была боль. Я ввел обезболивающее и вам должно стать лучше. Молния ещё больше удивился, что все это время в палате находилось два человека. Внутри у него возникло много вопросов, но он не хотел ничего говорить. Луис понимал, что на данный момент больше ничего не мог сделать. Поэтому он ушёл, оставив их наедине. Хадсон решил попытаться немного поговорить с ребёнком, так как не знал, чего сейчас он хочет. Он для начала приподнял кровать и мягко, насколько мог, посадил мальчика. Тому не понравилось это, он был не в состоянии находиться в таком положении, от чего разочарованно застонал. — Тише-тише. Я дам тебе только попить воды и снова уложу, — он взял бумажный стаканчик со столика и поднёс соломинку к его рту. Молния смог сделать один глоток, после чего повернул голову в знак отказа. Мужчина разочарованно вздохнул, желая, чтобы ребёнок выпил больше воды, но не стал заставлять. Док опустил кровать, просунул руки под подмышки и положил его обратно на подушку. Он тихо спросил: — Ты понимаешь, где сейчас находишься? — мальчик не понял смысл этого вопроса, но он кротко кивнул. Хадсон пытался вынудить Молнию сказать что-то словами, он задал ещё один вопрос спустя минуту раздумий: — Монти, ты помнишь, как оказался здесь? Мальчику стало приятно услышать ласковую форму его имени. Он помотал головой. — Ничего. Людям свойственно не помнить такие вещи, — мужчина больше не знал, что мог бы ещё спросить у него. Понимая, что ребёнок сейчас не в состоянии что-то сказать, взял его руку и начал также потирать, чтобы окончательно успокоить. Молния лежал несколько минут и прислушивался к ровному дыханию незнакомого человека. Это и пугало его. Он пытался как-то спросить это, но не решался. Док заметил, что ребёнок хочет что-то сказать ему, но не знает как. — Что такое, Монти? Он удивился, что человек заметил это. Отступать было некуда, он прошептал хриплым и слабым голосом: — Кто ты? — Док. Ты помнишь меня, малыш? — он начал волноваться, что Молния потерял полностью память после аварии, но его успокоил кивок мальчика. Он облегченно выдохнул. Ребёнок больше не хотел вести разговор с мужчиной, но радовался, что рядом его близкий человек, что он не один. Он закрыл глаза и положил перебинтованную руку на грудь. Молния был очень благодарен отцу, когда тот продолжил тереть его запястье и не отпускать, а другую руку положил на его плечо. Хадсон всего лишь через несколько минут услышал глубокое дыхание мальчика и понял, что он уснул. Он взял сухую салфетку со столика и нежно, чтобы не разбудить, вытер его мокрое лицо от слез. Док взял края одеяла и побольше укрыл его, а затем поцеловал в лоб. В целом, опасения мужчины оправдались. Но он был рад, что Молния ответил ему словами. Он решил все это рассказать Доктору Луису, когда тот снова заглянет к ним. Хадсон готовился к следующему пробуждению ребёнка, насколько тяжело ему будет на следующий раз.