Путь

Боль и стойкий привкус крови во рту. Ощупывая разбитые губы, Эйнеке дрожал. Ярость и страх переполняли его. Тело помнило удар: жесткий и отточено верный. Обнаружив Эйнеке, склонившегося над Арением и с жадностью вкушающего эльфийскую кровь, Смотрящие-за-Клинками не церемонились. Его повалили. Не дали и шанса на сопротивление, хоть Эйнеке, испугавшись внезапного нападения, и пытался извернуться. Он кусался и царапался. Взывал к магии. Утолял свой голод, вгрызаясь в огоньки силы внутри эльфийских тел. Прервали это быстро. Несколько ударов в грудь и по бокам. Один в лицо. Пришел в себя Эйнеке здесь – в подземелье, за изящной решеткой. В тюрьме. - Очнулся! - холодно прошелестел Смотрящий по другую сторону клетки. Свежие царапины на лице. Сбитые костяшки. Кажется, это был один из тех, кто схватил Эйнеке. Сам Эйнеке, впрочем, это едва сознавал. Он сел на жестком ложе и тут же едва не рухнул обратно. Голод его оставил. Спрятался где-то очень глубоко и далеко. Зато боль… боль и головокружение нахлынули! Помутили картинку перед глазами, наполнили ее ослепительно яркими огоньками. По горлу прошел спазм, однако желудок смог исторгнуть из себя только желчь. - Где ты взял нож? - сквозь стук крови в висках услышал Эйнеке, и все-таки рухнул на лежанку. Приступ оказался столь силен, что заставил юношу сжаться. Дрожь пробила тело. На коже проступил пот: холодный и липкий. - А хотя какая разница! - слух странно обострился, голос Смотрящего больно ударил по ушам. - Ты же добился своего, полукровка! Отомстил! - а тот и не думал затихать. Осуждающий взгляд мерцающих во мраке глаз жег. - Убийца! - довершение всего пророкотал Смотрящий. «Убийца?» - первая ясная мысль вспыхнула в одуревшем уме Эйнеке. Спазмы тут же прекратились. Остановилась и свистопляска перед глазами. Полуэльф ошарашенно замер. Глаза его округлились. Сердце громко ударило об ребра и оборвалось. - Я не убийца! - просипел Эйнеке. Он резко сел, затем вскочил на ноги. Пошатнулся. Грудью налетел на решетку. Вцепился в нее и тихонько протестующе зарычал. - Я не убийца! - повторил Эйнеке, буквально повиснув на прутьях – ноги его не держали. Смотрящий громко и презрительно фыркнул. - Твой учитель иного мнения. Высший жрец тоже, - ответил он, надменно вскинувшись. Выдержал короткую паузу, затем сказал: - Тебя нашли подле тела юноши, которого ты и прежде пытался убить! У тебя был мотив. И оружие – нож, который ты украл и даже потрудился спрятать после своего злодеяния! - Смотрящий скривился в торжествующей усмешке. Выдержал еще одну паузу и добавил: - К тому же ты помесок! Грязная кровь, дурное семя! Чего еще стоило ждать от получеловека?! «Получеловек!» - Эйнеке отпрянул от решетки – будто обжегся! Упал обратно на лежанку. Прижал колени к груди. Спрятал лицо в ладонях. Слезы жгли. Драка с Арением – Эйнеке вспомнил ее. Вспомнил и слова – те несколько реплик, которыми молодой эльф наградил его. «Уродец», «бескрылый», «человеческий выродок». О да, это все он! А еще он – убийца. Только потому, что оказался не в то время и не в том месте, и потому, что эльфийской крови в нем лишь половина! Эйнеке поднял взгляд на Смотрящего – кажется, своего тюремщика. Тонкий и высокий, изящный, прямой, как клинок. Одежда и броня прятала сильные тренированные мускулы, однако не скрывала гордой эльфийской стати. И крылья… пыльца на них светилась лазурью в темноте. Эйнеке на миг представил себя стоящим подле Смотрящего. Болезненной тощий, долговязый, нескладный… Черты лица вроде и похожие на эльфийские – такие же утонченные! И с тем же слишком грубые, скругленные. Все в Эйнеке было не таким, как у настоящего эльфа! Именно настоящего, ведь как понял вдруг юноша, сам он был всего лишь подделкой – неудачной копией! «Я недостаточно хорош», - понял Эйнеке, сжавшись. Рыдания душили его, однако гордость не позволяла разреветься на глазах у надзирателя. Приходилось сдерживаться. Юноша оцепенел. Утратил чувство реальности, отдавшись мыслям и чувствам, кипящим глубоко внутри. Прежде его не слишком заботило свое отличие от чистокровных эльфов. Семья – Дом Ал`Аллэ – они даже не давали понять своему принцу, что он другой. Да, порой были косые и странные взгляды. Неприкрытая жалость. Чрезмерная забота и опека. Запреты дедушки. И его приказы, не терпящие обсуждений. Все это казалось нормальным – совершенно естественным и никак не связанным с полукровным происхождением Эйнеке. Юноша списывал все если не на слабое здоровье и память о том давнем случае, когда он, упав с лошади на скалы, переломал себе все кости, то на свою магию и ощущения, что она вызывала у других. Теперь… Что ж, теперь все обретало новый смысл! «Я всегда был недостаточно хорош!» - Эйнеке зажмурился. «И моя магия тоже порченная! Тоже подделка! Пародия на настоящую!» - судорожно вздохнул и, все же не удержавшись, расплакался.

***

Сколько прошло времени? Эйнеке не знал. В подземелье не было ни окна, ни какого иного отверстия. Только темнота, решетка и лежанка. И сам Эйнеке, подавленный, совсем утративший чувство реальности. Он плакал, а потом, свернувшись клубком, лежал. Ненадолго даже смог провалиться в дрему, но проснулся, ощутив возвращающийся голод. Именно голод и заставил Эйнеке сесть, потянуться и тут же скривиться от нахлынувшей следом боли. Разбитые губы ныли. Ныли и бока – на них Эйнеке обнаружил целую россыпь наливающихся синевой синяков – и мышцы, затекшие от лежания на жесткой и неудобной «постели». Полуэльф тихонько и жалобно заскулил. Большего себе не позволил, вспомнив о Смотрящем-надзирателе. «Где он?» - Эйнеке оглянул темницу – ту ее часть, что не была скрыта от его взора. Никого. «Ушел?» - нахмурился, поиграл желваками, затем сел. С одной стороны, это радовало. Чувствуя себя совершенно жалким и разбитым, Эйнеке не желал никого видеть подле себя. Душа его жаждала одиночества, ведь только оно и могло исцелить его. С другой… «Нужно что-то решать! Делать!» - Эйнеке вскочил. Ноги все еще с трудом держали его. Подгибались в коленях. Полуэльфа шатало, и все же он устоял. Приблизился к решетке, схватился за прутья и попробовал на прочность: сидят крепко. Прошелся вдоль, выискивая сам толком не зная чего. Нужны были слабые места, трещины в кладке или что-то еще, что Эйнеке мог бы атаковать с помощью магии и… «Выберусь отсюда сам, и что дальше? - нахмурился полукровка. - Меня поймает первый же патруль Смотрящих! Тогда я точно никак не оправдаюсь!» Усмехнулся. Нервно передернул плечами. «Оправдаюсь… - повторил про себя, - Будто кому-то нужны мои оправдания!» Отошел от решетки. Навернул круг по камере: совсем небольшой, ибо пространства внутри хватало лишь на десяток шагов в одну сторону и столько же в другую. Выбираться отсюда нужно – это ничего внутри Эйнеке даже и не думало оспаривать. Как? Вопрос хороший! Здравый смысл советовал решить дело миром. Позвать Смотрящего, а того упросить сходить за Наталем. Наталь пошлет письмо дедушке Орису, а тот… тот точно все это разрешит! Даже Смотрящие не посмеют ссориться с даррунским князем! - Они меня отпустят!.. - пробормотал Эйнеке, ободряясь. - Это всего лишь недоразумение! «Пускай я недостаточно хорош, но дедушка… он – эльф! Настоящий эльф! Ему поверят, что я невиновен!» - это прозвучало почти убедительно. Эйнеке сумел даже улыбнуться. Ровно тогда же раздались тяжелые шаги где-то справа от решетки. Эйнеке попытался глянуть в ту сторону, однако перекрывающая часть обзора стена не дала толком рассмотреть происходящее. Щелкнул замок. Скрипнули петли. Открылась дверь и прозвучал уже знакомый голос Смотрящего: - Сам найдешь его! - сказал он. Тихое и мрачное «угу» в ответ. Едва услышав его, Эйнеке понял, кто пришел. - Нат!.. - облегченно выдохнул полукровка и прильнул к прутьям решетки. Эхо шагов. Наталь – бледный и явно взволнованный – остановился напротив брата. - Эйнеке! - тоже выдохнул: шумно и даже как-то радостно. - Ты живой! - Наталь улыбнулся. - Как ты? - спросил, но, бегло осмотрев близнеца, сразу помрачнел – осознал всю бессмысленность своего вопроса. - Дедушка головы им поотрывает за это! - тихонько прорычал. - Или я сам за дело возьмусь! Эйнеке выдавил из легких смешок. Протянул руку через решетку. Тронул старшего брата за плечо: успокаивающе и ласково. - Брось! Не глупи! - мягко сказал. Внутри разлилось приятное тепло. Да, Эйнеке рад был видеть Наталя и не только потому, что это шло на руку его планам. Просто… они же родные братья! Даже больше – близнецы: два сердца – одна душа. К тому же младшему всегда нравилось, как старший защищал его, ревностно оберегал. Это в некотором смысле делало Эйнеке сильным – внушало ему уверенность в себе. - Тебе не нужны проблемы, - Эйнеке опустил руку. - Моих пока хватит с лихвой! Наталь усмехнулся. Кивнул, мол, твоя правда. Хотел что-то сказать или спросить, однако не успел. Эйнеке его опередил. - Мне нужно, чтобы ты написал дедушке в Дарруну, - произнес младший близнец, устремив на старшего требовательный взор. - К дедушке уже отправили гонца, - отозвался Наталь хмуро. - Он скоро все узнает. Будет плохо… - Не будет, братец! - заверил его Эйнеке, хоть и прекрасно понимал, что лишь понапрасну тешится подобными надеждами. Будет не просто плохо – будет ужасно! Да, дедушка Орис наверняка вызволит Эйнеке из тюрьмы – убедит Смотрящих, что тот неповинен в смерти Арения, но… «Он не простит мне того позора, которым я покрыл наш Дом!» - осознал полуэльф. - Все будет хорошо, - без зазрений совести соврал близнецу. Наталь в ответ вымученно улыбнулся. Немного помолчал, потом с осторожностью спросил: - Это ведь неправда, да? Ты никого не убивал? Эйнеке заглянул брату в лицо. Нахмурился. - Разумеется, не убивал! - отозвался едва ли не возмущенно. - Ты мне не веришь?! - Верю! Конечно же верю! - поторопился заверить близнеца Наталь, однако глаза его говорили об ином. Эйнеке уловил страх и сомнения. Тогда же почувствовал, как сердце в груди сжимает острая боль, как обида клокочет в горле и как снова наворачиваются слезы. «Даже для него – такого же бескрылого полукровного урода – я недостаточно хорош!» - Лжешь! - процедил вслух. Наталь виновато потупился. Сглотнул. - Прости… - прошептал и потянулся за решетку с явным намереньем коснуться Эйнеке, но Эйнеке, тихонько зашипев, ускользнул. - Не трогай меня! - предупредил, зло оскалившись. - Прости, Эйнеке! - а Наталь тем временем все еще не терял надежды оправдаться. - Просто эта твоя магическая штука… и я не знаю… и… Он резко затих. Затих и Эйнеке. Шаги. Снова со стороны двери. Близнецы, вмиг позабыв о ссоре, переглянулись. Поняли друг друга без слов. Наталь замер по одну сторону решетки. Эйнеке по другую. Оба, храня молчание, выжидали. Наконец невидимая для Эйнеке дверь отворилась. Снова скрипнули петли. Полукровка уловил шелест долгополых одеяний. Шаги: первые легкие и мягкие, едва слышимые, вторые более отчетливые, хотя тоже довольно тихие. Наталь украдкой заглянул в коридор, потом обратил взор на брата. Пожал плечами, мол, без понятия кто это. Эйнеке разочарованно вздохнул: ему оставалось только ждать. Ждать, впрочем, пришлось недолго. - Миристель!.. - восторженно выдохнул Эйнеке. Губы его против воли тронула улыбка. Сиятельно-белые одежды, волосы, волнами ложащиеся на плечи, тонкий стан… будто оживший сгусток света упал во мрак темницы! Разогнал его, озарил… Благоговея, юноша склонил голову в приветственном поклоне. - Принц Ал`Аллэ! - отозвалась Миристель. За пару метров до решетки она прибавила шагу, почти побежала, но после вдруг замедлилась. Остановилась. «Ну а что ты хотел? Ты же наверняка выглядишь как недобитый подранок!» - заметил внутренний голос. Эйнеке смутился. Вжал голову в плечи. Если мгновение назад он чувствовал себя самым счастливым на свете, то теперь жаждал едва ли не умереть. Миристель не должна была увидеть его тут, да еще и столь жалкого! Избитого! - Принцы, - тем временем заметил Наталь, исподлобья глянув на юную жрицу. - Принцы, - вполне охотно согласилась Миристель, а Эйнеке вдруг заметил, что и она выглядит не так уж и безупречно. Светлые волосы растрепались. Некоторые особенно непослушные пряди падали на лицо: бледное и осунувшееся. Под глазами девушки Эйнеке заметил темные полукружья. Удивленно вскинул брови. Почувствовал, как внутри всколыхнулось нечто сродни волнению – беспокойству не за себя, но за создание напротив. «Что-то еще случилось ночью? Почему она не спала?» - крутилось в уме. - Наталь? - спросила Миристель, разглядывая старшего близнеца. Тот кивнул. - Наталь, - подтвердил, посматривая на жрицу с явным недоверием. - Моя госпожа, времени мало!.. - новый голос: глубокий и урчащий. Заслышав его, Эйнеке вздрогнул и поднял взгляд. Он только сейчас обратил внимание на спутника Миристель. Это был рослый и плечистый эльф, облаченный в одеяния друида. На шее его красовалось ожерелье из клыков. На плечах накидка, отороченная рыжеватым мехом. Сам эльф тоже был рыжеволос. Острые хищные черты его пугали, хотя само лицо казалось беззлобным. В зеленых глазах читалось нетерпение. Нетерпение же выдавали и крылья насыщенного медового цвета, трепетавшие за широкой спиной. - Да, конечно, Раэрин, - кивнула жрица и приглашающим жестом указала на дверь камеры. Эйнеке нахмурился. Тогда же Миристель умоляюще глянула на него. Тихонько сказала: - Прошу, прояви терпение! Эйнеке кивнул. Перевел взгляд на Раэрина. Тот подошел к прутьям решетки. Потянул носом, явно принюхиваясь. Эйнеке испытал отчетливое желание отойти подальше, но тогда же рыжеволосый эльф повелел: - Подойди ближе и не дергайся! Эйнеке глянул на Миристель. Та всем своим видом давала понять, что лучше подчиниться. Наталь безмолвствовал, наблюдая за развернувшейся сценой. Никаких возражений старший брат не выражал. Эйнеке вздохнул и прижался к решетке. Тогда же ощутил на своей шее дыхание Раэрина. Тот шумно тянул в себя воздух. Мгновение, а может два прошло прежде, чем эльф отступил и покачал головой. - Не он. Его запаха нигде больше не было, - сообщил Миристель, а та с явным облегчением выдохнула. Улыбнулась, сама подходя к решетке. Эйнеке и опомниться не успел, как его рук коснулись чужие: мягкие и теплые. Сердце забило быстрее. Кровь прилила к щекам. Юноша густо покраснел и все же послушно взял девичьи ладони в свои. Слегка сжал. Даже позволил себе чуть погладить правую. Миристель тоже зарделась, а Эйнеке краем глаза уловил недоумевающую физиономию Наталя. - Что происходит? - не выдержал старший близнец. Миристель покосилась на него и все же обратилась к Эйнеке: - Мне следует объясниться, - сказала, затем снова глянула на Наталя. - Без лишних ушей, - добавила, чуть нахмурив светлые брови. - Я верю Наталю как себе, - ответил Эйнеке, метнув на брата весьма красноречивый взгляд, мол, в отличие от тебя я-то не забыл, что такое доверие! - Мы с ним – одно целое. Он меня не предаст. И не раскроет ничего из того, что следует хранить в тайне, - добавил полукровка для большей убедительности. - Клянусь кровью предков! - тогда же вставил Наталь. Он не задумался ни на миг прежде, чем дать эту клятву. Миристель наградила старшего близнеца настороженным взглядом, потом медленно кивнула. - Мое имя Миристель. Я служу Эссиль, - тихо представилась она, - а это Раэрин, - кивком указала на своего рыжеволосого спутника, так и не выпустив ладони из рук Эйнеке, - он друид. Один из стражей Златолесья. - Будем знакомы, - коротко сказал Раэрин, наклонив голову. - Наталь Ал`Аллэ, - отозвался старший близнец, затем добавил: - Будем, только ближе к делу давайте! Миристель кивнула ему, затем глубоко вздохнула, будто собираясь с духом. Эйнеке чуть крепче сжал ее ладони, силясь ободрить, а когда заметил благодарную улыбку на бледно-розовых губах девушки, улыбнулся и сам. - Последние две луны в аланийских рощах творится неладное, - начала Миристель, улыбка ее потухла. - Сначала гибли растения. Мы думали, что их поразила болезнь, но не смогли отыскать лекарства. Молитвы и чары не исцеляли. Потом стали гибнуть звери. По первой только мелкие: зайцы, да белки. Со временем болезнь перекинулась и на крупных… - Совокотов? - спросил Эйнеке. - Да, и на них тоже, - с грустной улыбкой согласилась Миристель. - Тогда же мы – служители богов – стали замечать, что болезнь эта не совсем естественного происхождения, - продолжила свой рассказ девушка. - Мы почувствовали магию. И мы обратились к друидам. Тогда же узнали, что мор этот охватил и самые далекие и дремучие уголки наших рощ. Вместе с друидами мы искали источник этих чар. Пытались их разрушить или обратить, но… - Не получилось, - закончил за нее Эйнеке. Миристель согласно кивнула. - Кое-что мы все-таки узнали, - подал голос Раэрин. - Собратьям это не понравилось, и они не хотят признавать, но мор – дело рук друида. И я знаю его запах, но не знаю кто он, а собратья… - Как же Верховный? - перебил его Эйнеке. - Раз другие друиды тебя не слушают, почему ты не обратишься к нему? Он же все слышит и знает! Разве нет? Раэрин нахмурился. Озадаченно глянул на Эйнеке, потом на Миристель, словно спрашивая откуда тот столь многое знает. Жрица ему не ответила, да и сам полуэльф не собирался этого делать. Он испытал странное удовольствие от ситуации. Загадочно улыбнулся, подмигнул эльфийке. Та в удивлении приподняла брови. Рядом шумно (и, пожалуй, раздраженно) выдохнул Наталь. - Я звал Верховного, - с явной неохотой сказал Раэрин, - но он не отзывается! Немного помолчал, потом продолжил, не дав тревожному чувству воцариться в помещении: - Так часто бывает, - друид пожал плечами. - Верховный странствует по всему Златолесью, и сейчас он может находиться где-то очень и очень далеко от аланийских рощ. Некоторые вещи нам – друидам – приходится решать самим. - Хорошо, - подал голос Наталь. Старший близнец стоял чуть в стороне, сложив руки на груди, и всем видом своим давал понять, что происходящее ему не нравится. - Что вам нужно от моего брата? - спросил нетерпеливо и даже зло. - Дело зашло слишком далеко… - выдохнула Миристель. Голос ее оборвался. Девушка не смогла закончить начатое. Руки задрожали. Эйнеке, повинуясь мимолетному порыву, погладил большими пальцами нежную девичью кожу. Заглянул в голубые глаза, снова улыбаясь: ободряюще и ласково. - Погиб эльф, - за жрицу продолжил Раэрин, - а это уже слишком! Кто бы это не совершил, с его злодеяниями пора покончить! К тому же у меня к этому делу особый интерес. И у твоего брата теперь тоже. - Особый интерес? - Эйнеке метнул короткий заинтересованный взгляд на друида. - Тот нож… Он мой, - невозмутимым тоном признался Раэрин. - Он пропал семидневку назад. И вот… нашелся! Если бы не ты, Ал`Аллэ, подозрения пали бы на меня! - Вот как… - протянул Эйнеке. - Понимаю, - добавил мгновение спустя, потом обратился к Миристель. - Но все же зачем я нужен тебе и Раэрину? - тихо спросил. - Ты первый, кто развеял ту магию, - произнесла жрица. Ее пальчики с неожиданной силой сжали ладони Эйнеке. Полуэльф, впрочем, и виду не подал. Он неотрывно смотрел в глаза напротив. - И ты можешь быть полезен мне, когда я найду настоящего убийцу, - вставил Раэрин. Эйнеке хмыкнул: - Тогда вам придется как-то вытащить меня отсюда. Смотрящие… - Они освободят тебя, - сказала Миристель и смущенно отвела взгляд. - Именем принцессы Дома Аи`Миррар я потребую их сделать это. Эйнеке кивнул. Значит, сделка: он поможет друиду, а Миристель освободит его. В итоге, если все получится, то он – Эйнеке – сможет даже оправдать себя в глазах других эльфов. Да, он будет для них все еще недостаточно хорош, но более никто не обвинит его в убийстве. Не сможет обвинить, ведь настоящего убийцу они изловят с Раэрином! - Отлично! - снова заговорил Наталь. Теперь он выглядел чуть менее мрачным и недовольным. - Я тоже помогу вам! - сказал жрице и друиду. Впрочем, чаяниям Наталя было не суждено сбыться. Нахмурившись, Раэрин сказал: - Тебе следует вернуться к Смотрящим и держаться у них на виду. Ты – гарант того, что твой брат не улизнет от меня и принцессы! - на последнем слове Раэрин почтительно наклонил голову, означая поклон в адрес Миристель. Тогда же Наталь побагровел, потом побледнел. В синих глазах его полыхнул гнев. Сама мысль о том, что кто-то чужой и сторонний смеет непросто разлучать его с братом, но и подвергать того опасности, выводила старшего близнеца. И все же он держался. Не дал своей ярости сразу вырваться наружу. - Нат… - мягко позвал Эйнеке. Наталь вскинул голову. Уставился на него, чуть дрожа от переизбытка эмоций. Одним лишь взглядом Эйнеке просил близнеца успокоиться и смириться, довериться ему. Наталь медленно и громко выдохнул. Покачал головой, давая понять, что ему это не нравится. Глянул на брата в ответ, после кивнул, всем видом своим говоря, мол, я делаю это ради тебя и только по твоей просьбе. - Ты знаешь где меня искать, - сказал он натянуто. - Ну разумеется! - отозвался Эйнеке. Наталь снова кивнул и зашагал в сторону двери. На миг остановился и через плечо бросил: - Удачи, братишка! «Спасибо», - подумал Эйнеке, провожая близнеца взглядом. Миристель тем временем обратилась к Раэрину и отправила его за Смотрящим. Друид тоже поспешил прочь, и совсем скоро Эйнеке и юная жрица остались одни. Рук они так и не разомкнули. Повисло молчание. Не столько напряженное, сколько неловкое. Эйнеке смотрел на Миристель. Миристель на Эйнеке. Каждый, очевидно, что-то хотел сказать другому, но не находил либо слов, либо смелости. Прошла еще минута. Две. И Миристель наконец решилась: - Я бы не хотела, чтобы ты думал, будто я пользуюсь тобой, Эйнеке, - сказала она совсем тихо и робко, - твоим положением… бедой!.. Она отвела взгляд. Потупилась в пол, не решаясь снова заглянуть в лицо напротив. - Я понимаю. Все понимаю! - отозвался Эйнеке. Им овладело странное трепещущее чувство. От него похолодели ладони, но кровь в жилах побежала быстрее. Даже магический щит отозвался на это чувство: он запульсировал пробудившейся силой. Миристель это, впрочем, не смутило. Тогда Эйнеке отважился действовать. Повинуясь некому подсознательному порыву – почти инстинкту – он потянул жрицу к себе. Прижал ее руки к груди, к самому сердцу. Мысленно проклял решетку, разделяющую его и Миристель, и не дающую привлечь девушку еще ближе. О, с какой бы охотой Эйнеке сейчас бы обнял жрицу! Ощутил бы тепло и трепет ее тела! Миристель не сопротивлялась, хоть и было видно, что она изрядно смущена. Девушка покорно отзывалась на каждый жест юного полуэльфа. Дыхание Миристель участилось. Оно толчками срывалось с приоткрытых губ. На миг Эйнеке засмотрелся на них, а потому совсем не заметил, как Миристель высвободила правую руку. Он почувствовал лишь нежное касание на своей щеке и скуле. Чуть вздрогнул, понимая, что это Миристель гладит его, поводя пальцами по контуру лица. - Я буду молиться за тебя, - прошептала эльфийка. Ее голос дрожал от волнения. - Лучше просто верь в меня! - отозвался Эйнеке, утопая во внезапной ласке. На миг Миристель остановилась. Задержала руку у подбородка Эйнеке. Снова подняла взгляд. В ее голубых глазах отразилась борьба – полуэльф уловил ее отголоски, а потом жрица все же сказала: - Я буду верить в тебя, Эйнеке Ал`Аллэ. И просить богов уберечь тебя. Эйнеке, усмехаясь, вздохнул: - Пусть так, - согласился он и, чуть повернув голову, коснулся чужой ладони губами.