Брум бруум

Перед заездом. Минсу нервно мерил шагами пространство перед своей и намджуновой машинами, пытаясь дозвониться Чонгуку. Вот-вот начнётся гонка, а его и след простыл. Если парень всё-таки решил сняться с заезда, то окей, Минсу всеми лапами «за», но что, если что-то случилось... Обернувшись, альфа неожиданно столкнулся лицом к лицу с другом. — Хён! — похлопал глазами Ли, вздрогнув. — Ты где был!? — Нет времени, Минсу, — наклонился к лицу парня Чонгук, — Слушай сюда. Если я проиграю, то Джо получил своё. Альфа отстранился, внимательно посмотрел своими антрацитовыми глазами на растерянного младшего, крепко сжав его плечо, и ушёл прочь к своей припаркованной на старте Бугатти. С той самой минуты, как машины стартовали, Ли не находил себе места. Его плохое предчувствие, мучавшее его эту неделю, теперь усилилось в разы, заставляя раз за разом сглатывать ком, застревающий в горле. — Минсу-щи, ты чего? — с удивлением покосился на альфу Намджун, потягивая пиво из стеклянной бутылки. — Ничего, — отмахнулся младший, зачесав чёрные волосы назад и, наконец, остановившись на месте, — Просто нервничаю за итог заезда. Важная гонка. — Не настолько важная, чтобы отказывать себе в зрительском удовольствии. — ухмыльнулся Мин, — Я и подумать не мог, что быть по другую сторону так расслабляюще. Минсу его не слушал. Улыбался легонько и кивал время от времени, имитируя своё пассивное участие в разговоре. Все мысли сейчас были где-то там, на расстоянии десятков километров, неслись за бампером Бугатти на скорости трёхсот в час. Что имел в виду Чонгук? Ответ на этот вопрос появляется сам собой, когда вдалеке показываются две широкие фары. Фары, которые принадлежат не Бугатти. Гонщик Джо пролетел через коридор толпы, тормозя и создавая на радость покорных зрителей огромный столб дыма и запах сжённых шин; за ним последовал салют, оповещающий о том, что гонка завершена. Он проехал вперёд, проходя тормозной путь в триста метров, а Минсу, потеряв несколько секунд из-за шока, побежал к своей машине и поехал в обратном направлении, наконец понимая смысл ранее сказанных Чонгуком слов. Как только сноп красных искр устремился ввысь, местами окрашивая тёмное, усыпанное звёздами небо в бордовый, Чонгук резко потянул ручник на себя, заставляя колёса замереть. Бугатти в мгновение оторвалась от земли, в воздухе перевернулась вверх ногами, а затем встала на колёса. И так ещё около десяти раз, у Чонгука закружилась голова и он сбился со счёту почти сразу. Он на самом деле очень опытный гонщик, не раз попадал и в аварии, и сам переворачивался, особенно в начале своего карьерного пути, и потому правильно предсказал, что машина в конце концов встанет на колёса. Два ремня крепко удерживали его в сидении, однако макушкой альфа всё равно несколько раз приложился. «Потолки низкие», — отшутился в голове Чон, с улыбкой прикрывая глаза и ощущая, как кровь стекает с виска к подбородку и смешивается со столбиком, который тянется от носа к губам. Минсу выпрыгнул из машины почти на ходу в двадцати метрах от начавшей гореть Бугатти, не заморачиваясь о том, что с таким экстренным торможением он сам мог бы благополучно слететь в кювет. Альфа схватил из бардачка складной нож и молоток, которые всегда таскал с собой, боясь отдаться смерти при аварии слишком легко и нелепо, и уже летел к машине хёна. Разбив стекло с пассажирской стороны, чтобы осколки в как можно меньшей степени попали на Чонгука, с помощью нескольких ударов молотка и ножа, Минсу открыл дверь сперва со стороны пассажира, а затем и со стороны альфы, оббежал машину и достал друга на руках, быстро разрезав ремни ножом. В ушах звенело. Некоторые части тела уже жгло от огня и раскалённых частей машины, которая ещё не успела остыть после дороги. Дышать было нечем, но Минсу уговаривал себя не поддаваться соблазну и не падать навзничь. В его руках без преувеличения была жизнь одного из самых близких в его жизни людей. Альфа, шатаясь, дошёл до своей машины, опустился на колени и аккуратно уложил Чонгука на асфальт, дрожа от подкатившей к горлу истерике. Сзади послышался визг шин. Минсу обернулся, утирая грязными руками мокрые щеки. Поодаль стоял Форд Джо. Дверь взметнулась вверх, и на секунду Минсу забыл, как дышать, потому что навстречу бежал не какой-то незнакомый парень, последние два месяца гоняющий за врага, а Юнги. Мин Юнги. И писк в ушах в мгновение сменился вакуумной тишиной. И всё встало на свои места. Чонгук знал. Он определённо всё знал, и, видимо, подозревал перед самым началом гонки, что всё случится именно так. Но почему тогда он вообще поехал? — Минсу, — пискнул Юнги, падая на коленки перед Чонгуком. Внезапно раздался взрыв Бугатти, которая была поглощена огнём почти полностью. Юнги подпрыгнул на месте, быстро обернувшись, а потом склонился над Чонгуком. — Он жив? — прошептал он, огладив щёку альфы. — Жив, жив, — процедил Ли, которого злость затапливала изнутри. — Что, расстроился? Ну так вали к Джо, празднуй свой триумф! — Он встал, метнулся к своей машине и достал бутылку воды, чтобы очистить лицо Чонгука от крови. — Всё не так, как ты можешь себе представить! — крикнул Мин, вытирая свои слёзы и прощупывая дрожащими руками пульс Чонгука. — Приподними его за плечи, — скомандовал Ли, и Юнги быстро сел возле головы Чона, — Аккуратнее, у него сотрясение. Облокоти его на себя и держи его голову ровно. Юнги всё исправно выполнил, и Минсу, смочив конец длинного рукава своего джемпера в воде из бутылки, принялся вытирать кровь с лица друга, похлопывая его по щекам. Спустя минуту пострадавший альфа сухо кашлянул и неохотно открыл глаза. — Если ты сдохнешь, я тебя убью, — выдохнул Минсу с улыбкой на губах и вытер остатки своих слёз. — Безупречная логика, — криво усмехнулся альфа, морщась от касаний к своим скулам. Минсу не обращал на недовольный вид старшего ни малейшего внимания и продолжал вытирать грязь, смешанную с кровью. — Где я? — Пока ты на земле и, надеюсь, задержишься здесь. — взял за руку старшего Ли и шмыгнул носом. — Не реви. Куда я от тебя денусь. И на том свете достанешь, — прохрипел Чонгук, прыснув. Юнги улыбнулся расслабленно, продолжая полусидеть и поглаживать альфу по волосам, и быстро вытер вновь подступившие к глазам слёзы. Наверное, Чонгук даже не догадывается о том, что за его спиной находится тот, кто почти убил его. Неподалеку послышался очередной визг шин, затем быстро приближающиеся шаги, и перед компанией предстал Намджун. Его лицо, выражающее неимоверное беспокойство и детский, безрассудный испуг, вмиг сменились другими эмоциями, стоило было ему встретится взглядом с Юнги. — А ты что тут делаешь? — прорычал альфа, мысленно склеивая запутанный пазл и вместе с этим убеждая себя не верить в складывающуюся перед глазами картину. — Намджун, я всё объясню. — севшим голосом с трудом выговорил Юнги, сглотнув. — Да-да, объясни, — процедил Минсу, — Можешь начать прямо сейчас. — В машину. — отчеканил старший Мин. — В мою. Живо! Юнги, аккуратно придерживая Чонгука за спину, помог ему сесть, а затем поднялся и убежал в Ламборгини брата, а Намджун в это время опустился на корточки рядом с Минсу перед Чоном. — Живой и вменяем? — хмыкнул старший, смотря на Чонгука. — Живой и вменяем, — лениво пробормотал тот. — Тоже мне, лучше бы спросил, как дела. Повежливей было бы. Намджун усмехнулся. — Оставлю вежливость на посещение твоей палаты в больнице. Дней десять тебе придётся отлежаться. — Сколько? — почти взвизгнул альфа, — Да не в жизнь! Я в полном порядке, так, ударился немного, пока с неба падал, — Чонгук принялся подниматься, неуклюже опираясь на руки, — А так я здоровёхонь- Чонгук покачнулся и свалился прям в руки Минсу, снова теряя сознание, а Намджун нервно взъерошил свои волосы. — Короче так. Вези его к нему домой. Проспится, силы частично восстановятся, а утром уговоришь его вызвать их семейного врача. Я бы сказал отвезти его в больницу, где он лечится, но сам прекрасно знаешь, что это плохая идея. — О да, — закатил глаза Минсу, — Если отец Чонгука узнает об этой травме, то умрёт либо Юнги от руки его отца, либо мы с тобой от руки Чонгука. — Поэтому пусть утром он сам разберётся, но к врачу точно надо. — Намджун взял Чонгука на руки, чтобы донести до машины Минсу. — Я его просто в городскую больницу отведу, вот и всё. Может, даже сейчас, если не очнётся. — Ладно, только сам тоже приведи себя в порядок, выспись, тебе завтра на работу. — Намджун с помощью друга погрузил Чонгука на пассажирское сидение и захлопнул дверь. — А ты не убей своего брата, — покачал головой Ли, — Моё педагогическое чутьё шепчет мне, что там играет далеко не желание победить Чонгука в гонке. Это ж Джо, сам прекрасно знаешь, как он искусно манипулирует людьми. — Намджун кивнул, прикусив щёку изнутри, потому что ещё минуту назад был правда в шаге от того, чтобы не прибить собственного брата, — Я бы сам поговорил, но пока моя цель — доставить пострадавшего придурка в постель и позаботиться о нём. Альфы улыбнулись, позволив ямочкам на их щеках проявиться, и, пожав друг другу руки, разошлись по машинам. Белый кроссовер Минсу тронулся, моргнув аварийкой на прощание, а Намджун закурил и прислонился к водительской двери, смотря на догорающую в паре десятков метров Бугатти. Альфа глубоко затянулся, зажал фильтр зубами и обошёл Ламборгини. Из багажника он выудил канистру с бензином и, недолго думая, направился прямиком к Форду, на котором гонял Юнги. Тот же Форд, на котором Чонгук впервые выиграл гонку. Альфа нервно выдохнул, облил машину из канистры снаружи и в салоне, не забыв там же оставить пустой бутыль, и поджёг зажигалкой сидение. Лужица бензина очень быстро взялась пламенем. Мин отошёл назад, закрыл дверь, затянулся в последний раз и кинул окурок в сторону во всю полыхающей машины. Юнги видел всё со своего лучшего места в первом ряду. Он не испытывал жалости к машине, страха перед таким братом или осознанием того, что натворил. Он не испытывал ничего, кроме облегчения. Чонгук жив. И этого достаточно, чтобы в его лёгкие попал хотя бы грамм кислорода, так необходимый сейчас. Омега почти не вздрогнул, когда брат сел рядом, хлопнув дверью. — Я не буду слушать твоих оправданий сейчас. — прогремел голос старшего, и Юнги почувствовал, как его скулы свело от отчётливых оттенков сильной усталости в голосе альфы, — Может, и завтра тоже, потому что ничто не может оправдать подобное. Я не знаю. Но на этот вечер, будь так любезен, сделай одолжение: не издавай ни звука. И Юнги послушался. Уронил голову влево, на ремень безопасности, которым успел пристегнуться ранее, и стал прокручивать случившиеся события в голове, словно на плёнке. Для него всё было, будто в вакууме, и единственное, о чём он думал, это о причинах. Что он хотел этим доказать? Кому? Юнги не понимал. Словно действовал не он вовсе, либо на тех эмоциях, которые больше ему незнакомы вовсе. Картинки меняются с быстрой скоростью. Вот на одной пьяный Чонгук, прижимающий его под маской анонимного гонщика к стене Арка, на следующей — Чонгук, жадно целующий его в губы, кадр меняется — и Юнги чувствует вкус собственной крови из-за пощёчины, когда Чонгук впервые раскрыл его; новая картинка — как Чонгук мягко переплёл их пальцы, когда они лежали на песке; снова щелчок — и Юнги уже челюстью ощущает дуло пистолета, которым Чонгук упорно придавливал его к двери в ванной комнате накануне гонки. И Юнги всхлипывает, обнаруживая своё лицо в слезах. Он неконтролируемо дрожит и сгибается пополам. И уже неважно, что он нарушает приказ брата и шумит уж очень сильно. Вынести всё, что теперь накопилось внутри, невозможно. Намджун паркует машину в гараже, выходит и оставляет омегу одного. Юнги остаётся внутри недолго. Он медленно выходит наружу, чувствуя жуткое головокружение, а потом падает прямо на пол, не дойдя даже до стоящего в паре метров поодаль дивана. И слёзы больше не текут. И боль больше не чувствуется, потому что её так много, что, кажется, Юнги и есть эта боль. Впервые омега ощущает себя таким, поглощённым единственной эмоцией. И имя ей — самоненависть.

***

— А что, если я притворился, что потерял сознание, чтобы разыграть вас с Намджуном? — дул губы Чонгук, смотря на Минсу, который был сосредоточен на дороге. — Ага. Хорошая попытка, Чон, — усмехнулся Ли, закатив глаза, — Я сказал, едем в больницу. У тебя явно сотрясение и куча других травм, и лучше тебе не спорить со мной. Я всё ещё помню номер твоего врача. — Угрожаешь мне? — цокнул старший альфа, отвернувшись к окну. — Угрожаю. — уверенно кивнул Ли, — Так что не брыкайся. Пострадай недельку в вип-палате Сеульской больницы и вали домой. Я даже обещаю, что буду заезжать к тебе с цветами каждый день после работы и оставаться до полуночи. — Ладно, так уж и быть, я согласен, но только если никаких цветов не будет, — усмехнулся Чонгук и зевнул. — У меня неслабое сотрясение, ушибы, наверняка внутреннее кровотечение и ещё, кажется, перилунарный вывих кисти. Минсу остановил машину перед зданием больницы и удивлённо посмотрел на друга. — Не смотри на меня так, — закатил глаза Чонгук, — Я не первый раз попадаю в аварию, знаю уже, что и как бывает. Запястье у меня слабое, поэтому и выходит из строя постоянно. Мне мой врач говорил. Но перелома в этот раз нет, по боли чувствую. Минсу всё равно пялился на альфу с ужасом, граничащим с восторгом, в глазах. — Вот, блин, мелкий, — отвернулся от парня Чонгук, открывая левой рукой свою дверь, — Я сейчас в таком состоянии, что могу снова потерять сознание в любой момент, поэтому, чтобы мне скорее оказали всё необходимое по лечению, расскажи врачам сперва о вывихе, а потом о сотрясении, и что всё было получено в результате аварии из-за того, что пьяный был и не справился управлением из-за неисправности. И вот, — альфа достал из заднего кармана бумажник, — Там наличка, карта... Что ещё? Пароль. Твой день рождения. Всё, меня ща снова вырубит. Минсу словно вышел из транса после произнесённой последней фразой и, подскочив, довёл заметно ослабшего Чонгука до больницы. Врачи сразу уложили альфу на кушетку, а после того, как увидели чёрную банковскую карту и вбили имя Чонгука в базу «вип-гостей», медбратья чуть с ног не сбили Ли, а затем организовали ему кофе и предложили премиум-меню из ресторана. Парень немного смутился, впервые ощутив сполна такое влияние семьи своего лучшего друга, вежливо отказался и со стаканчиком кофе уселся в коридоре напротив двери, куда укатили Чонгука. Прошло несколько часов, после чего главврач, которого по такому случаю вызвали прямиком посреди ночи из дома, позволил Минсу войти к Чонгуку в палату. — Он сейчас спит, восстанавливается. Знаете, сон — лучшее лекарство, даже в больнице, — хохотнул дедушка, которого, кажется, вытянуло посреди ночи из дома не имя Чонгука, а просто факт того, что тут пациент с проблемой, потому что по соображениям Минсу примерно так и выглядит в старости человек, который всю жизнь занимается любимым делом. — Мы обошлись без некоторых капельниц, потому что многие вещества нельзя мешать с алкоголем, вправили запястье и подтвердили сотрясение. В зависимости от того, насколько быстро будет восстанавливаться организм, в больнице придётся провести от пяти до десяти дней. — Минсу вздохнул, почесав нос, — Зная специфику нашего гостя, — понизил голос врач, сжимая губы и чуть наклоняясь в почтении, — это наименьший срок, который я могу предложить. — Я понимаю, доктор, всё нормально, — вздохнул Ли, легонько улыбнувшись, — Просто зная специфику своего друга... У него шило в заднице, поэтому велик риск того, что он сбежит к чертям уже на третий день. Дедушка вновь хохотнул в фирменной старческой манере. — Я понимаю. Сам в вашем возрасте был, молодёжь, меня тоже было не удержать. Здоровье начинаешь ценить позже. Как обретаешь место, о которое можно зацепиться якорем. Понимаешь? — Вы говорите о семье? — улыбнулся Минсу, задумываясь. — Не только. Друзья, родная земля, любимая работа... Всё, ради чего ты готов на подвиги. Якорь — это не слабость. Якорь — это дар, возможность. У тебя есть якорь? — У меня? — Минсу почесал затылок с полуулыбкой вспоминая Тэхёна и посиделки с хёнами, — Да, думаю, да... И вы правы, я стал по-другому относиться к жизни. С тех пор многое изменилось. — Не, — усмехнулся дедушка, снимая очки со своей переносицы, — Ты ещё не нашёл. Ты пока ищешь. У тебя ещё всё впереди. Ты обязательно это почувствуешь. Оно будет ощущаться по-другому, поверь мне. Главврач двинулся на выход, а Минсу, спрятав руки в карманы джинс, направился к койке Чонгука. За окном уже светало. Через четыре часа начинался рабочий день, и до него альфа ещё хотел успеть принять душ и перекусить каким-нибудь тортиком, потому что сейчас без сладкого в нынешних обстоятельствах ну совсем тягостно. Ли вздохнул, размяв шею, и присел на пол рядом с альфой, укладывая голову на край его койки. «У Намджуна, наверное, есть якорь.., — подумал парень, взглянув на умиротворённое лицо спящего Чона, — Он из-за Юнги бросил гонки, стал дорожить жизнью, здоровьем, временем... Он стал более ответственным и сильным, чем был до этого. Да, он правда изменился. А Чонгук? У него есть якорь? Чимин? Непохоже... Он ведь всё ещё гоняет, рискует, занимается делами отца, подставляясь под пули... Так сказать, ищет приключений на свою шикарную задницу», — Минсу усмехнулся беззвучно, рассматривая едва заметные веснушки на лице хёна. Они всё такие же крошечные и всё такие же милые, как были и пять лет назад. — От того, что ты на меня так бесстыдно пялишься, я не проснусь быстрее, — лениво двинулись чужие бледные губы напротив, и Минсу вздрогнул от неожиданности. Чонгук приоткрыл глаза, серьёзно смотря на младшего, — Я знаю, что больничная одежда и бинты не делают меня менее красивым, но тебе стоит сдерживать свои оргазмы в этом храме таблеток и невкусных запахов. — Ой, иди ты, придурок, — цокнув, закатил глаза Минсу, легонько пиная Чона в бок кулаком. — Я просто задумался. Я ни капли не любовался твоей якобы красотой. Чонгук ухмыльнулся, закатив глаза, и чуть приподнялся, устраиваясь в положении полусидя. — Да ты облизывал меня глазами. Я уже спокойно шёл в Ад, болтал с демонами, а потом почувствовал твой прожигающий взгляд и в страхе проснулся. Чонгук снова ощутимо получил по бедру и, хрипло засмеявшись, скрючился. На его голове красовалась бинтовая повязка, правая рука была оснащена гипсовым укреплением, пара пластырей на левой руке и один на щеке. Выглядело это всё в сочетании с Чонгуком до жути нелепо. — Я тебя сейчас избавлю от страданий и отправлю обратно в Ад. — пробурчал Ли, беря старшего за руку и поглаживая ладонь большим пальцем. — Я очень рад, что ты чувствуешь себя уже лучше, но твои дурацкие шутки не к месту. — Ли Минсу, ты меня ранил в самое сердце..! — драматично начал Чонгук, — Всё, развод и омежья фамилия! Детей пополам! — он улыбнулся и немного подвинулся. — Иди сюда, заноза. Минсу лёг рядом со старшим, понуро опустив плечи, и еле уместился на узкой койке, уложив голову на грудь альфы. — Ну ты и вымахал, коровушка, — цокнул Чон, приобнимая друга и стараясь не свалиться на пол. — В последний раз, когда мы так лежали, ты был раза в два у́же. — Ты же не думал, что из-за наших отношений я навсегда запишусь в пассивы? — цокнул Ли, не переставая дуться. — Ты слишком высокого мнения о себе, Чон. Чонгук звонко поцеловал младшего в лоб, приподнявшись на локте. — Ты абсолютно прав, — усмехнулся парень и внезапно переменился в лице, — Я тут подумал... Не хочешь забрать Джайниса? Я его обслуживал всё это время! Он как новенький~. Минсу с удивлением посмотрел на альфу, глупо моргая. Джайнис — любимый мотоцикл семнадцатилетнего Ли, который перед переездом в Штаты отдал его Чонгуку с фразой «Хочешь — продай, хочешь — подари кому-то, хочешь — сам катайся. Со мной ему нельзя». Джайнис — это альфа, порно-звезда, с журнальной фотографией которого Минсу впервые испытал оргазм. Собственно, этот альфа и стал гей-пробуждением юного Ли, так что в честь такой важной в жизни альфы личности и было принято решение называть любимый мотоцикл. — Ты серьёзно? — прикусил губу Ли, отводя взгляд, — У меня уже давно новый мотоцикл... Я даже не знаю, смогу ли управиться с Джайнисом теперь... — А ты попробуй, а потом разберёмся, — подмигнул Чонгук, потрепав шевелюру парня. Минсу кивнул, улыбнувшись, и лёг обратно на грудь альфы. — А чё это ты так неожиданно вспомнил о моём мотоцикле? — посмотрел Ли на друга. — Да полгода назад захотел погонять на нём, в итоге слетел на асфальт и тоже заработал вывих запястья. Посмотрел на гипс — и вот вспомнил. — пожал плечом тот. — А теперь давай, вставай, уже последнюю здоровую руку мне отдавил, слоняра. — недовольно пробурчал Чон, пытаясь вытолкнуть младшего с койки. Это не составило особого труда. — А теперь будь хорошим мальчиком: едь домой, кушай тортики и отвлекись на какой-нибудь фильм. Спать, так уж и быть, не заставляю. Давай, пошёл, это приказ от хёна! Приходи завтра после работы. С новой пачкой моих сигарет!!! И возьми мне какую-нибудь одежду, я не собираюсь неделю в этой серой простыне тут разгуливать, я не Цезарь! Минсу глупо таращился на друга, который безостановочно тараторил, не собираясь выслушивать возражений, и просто пошёл на выход с полуулыбкой. Да, Чонгук, кажется, и на предсмертном одре будет всё таким же Чонгуком.

***

Прошло четыре дня с того момента, как Чонгука доставили в больницу. Он быстро идёт на поправку, грозится врачам и даже уборщику, что сбежит отсюда с часу на час, и тайно курит, включая ручной пылесос, предназначенный для уборки крошек с одеяла после приёмов пищи. Минсу заскакивает каждый день, как и обещал, иногда притаскивает с собой неубедительно сопротивляющегося Намджуна, который приносит домашнюю еду в контейнерах. Чонгук шутливо называет друзей «тётушками» и разговаривает с ними на «стариковском» диалекте, этим забавя персонал и обижая прибывающих в солидном возрасте прочих посетителей больницы. Чимин продолжает тусить на берегу океана со своей семьёй, звонит Чонгуку по видеосвязи время от времени, и альфе приходится стягивать с себя бинты и без разрешения выбегать на улицу. А в один раз Чону вовсе пришлось закрыться в кабинете офтальмолога (это просто была первая дверь, которую альфа увидел в момент звонка Чимина), выгнав бедного врача-омегу оттуда без объяснений. Потом он получил личный выговор от главврача, который больше походил на отчитывание маленького ребёнка. Чонгук пообещал, что постарается больше не чудить. Про вывих пришлось рассказать, потому что Чимин прилетает через неделю, и, так или иначе, гипс всё ещё будет при альфе. Легенда гласила о том, что Чонгук вновь помогал отцу на передаче товара и неудачно подставил руку при падении, когда начался обстрел. Чимин, конечно же, перепугался, а Минсу потом постучал друга по макушке, уверяя в том, что тот напугал своего омегу ещё больше. В целом, время в больнице шло медленно, а по вечерам казалось, что оно и вовсе останавливается. Альфа смотрел рекомендованные Минсу сериалы, читал притащенные обоими друзьями книги и потихоньку сходил с ума от скучной скуки и своих мыслей и переживаний. Оставаясь наедине с собой, Чонгук слышал каждую свою мысль так отчётливо, словно она была озвучена извне и прямо на ухо. Что вообще произошло несколько дней назад? С ним ли это вообще случилось? Ощущение было, что нет, не с ним. И даже воспоминаний как-то уже не оставалось. Словно всё осталось там, на дороге, рассыпанное разбитыми стёклами возле полыхающей машины. Вечером четвёртого дня Чонгуку позвонил Намджун. Это было очень странно, потому что альфа всегда предпочитал писать. Чонгук быстро принял вызов, поставив очередной сериал, идущий на Айпаде, на паузу. — Да, хён? — хмыкнул Чонгук, вслушиваясь. — Гук, извини, если это будет как-то неприятно для тебя, но... Юнги случайно не рядом с тобой сейчас? Он ушёл из дома, оставив телефон, и я занервничал. — голос старшего звучал очень взволнованным, — Он не выходил из комнаты все эти дни, а тут вдруг пропал, ничего не сказав. Я подумал, может, он пошёл к тебе, потому что Тэхён тоже не знает, где он может быть... — Ам, да, Юнги рядом. — прикусил губу Чонгук, параллельно отсоединяя капельницу от своей руки и поднимаясь с койки. — Он немного задремал, пока ждал меня с процедур... Я наберу тебя, когда он проснётся. Ему что-то передать? — альфа подошёл к стулу, стоящему у стены напротив, и аккуратно, чтобы не шуметь в трубку, стянул с его спинки свою кожанку. На альфе уже были чёрная майка и спортивные штаны, поэтому он накинул куртку на плечо, быстро обулся в массивные кроссовки и вышел из палаты. — Просто скажи ему, что я очень сильно переживал, — выдохнул Намджун с облегчением, и Чонгук мысленно отчитал себя за то, что обманывает друга так жестоко. Никакого спящего Юнги в палате или где-то поблизости не было. Однако Чонгук точно знал, где омега сейчас находится. Он выбежал из больницы, на ходу стягивая бинты со своей головы и кидая их в мусорку, и поймал такси на пересечении улиц. Он доедет на такси до Арка, а потом пойдёт пешком по полю, прямиком к пустынному пляжу. Да, точно. Главное, не опоздать.