Сияние

Стефания приходила в себя. Голова начала медленно работать, вспоминая мгновения перед наступившей тьмой. В шею что-то ударило – место над артерией болезненно потянуло. Неприятно: на мгновение остановилась кровь. Девушка отличалась богатым воображением, поэтому передернулась, когда представила, как твердый предмет сдавливает кожу так, что вены внутри рвутся. Брр. Но стоп. Поведя рукой, Стефания ощутила активность только в пальцах. Почему руки сзади? Кажется, они перевязаны. Подозрительное открытие заставило разлепить глаза. Разум сразу стал чистым. Стефания поддалась вперед – так, она сидела на стуле, перевязанная светлой веревкой по грудь, по ногам. Запястья стягивал тугой узел бечёвки. Девушка испуганно осмотрелась вокруг. Куб из бетонных стен окружал ее на стуле и небольшой железный столик перед ней. Помещение похоже на следственный изолятор. Если здесь проводятся допросы, то… Блондинка взглянула вправо. И увидела собственное мутноватое отражение. На удивление, волосы не растрепались, зато нижняя часть тела – связанная – ужасала. В грязноватой зеркальной поверхности приветливо сверкнула грань одного алмазика на колье. Людей не было. Уже спокойнее, но не сильно. Первая мысль, зачем связали, была такой: отец пошел во все тяжкие и решил привязать ее в каком-то подвале, чтобы уберечь от опасности на ночь. Почему-то это догадка стала истиной в первой инстанции. И Стефания немо прокляла Тома. Друг еще называется. Предатель. Но зачем Карлхайнцу настолько крайние меры? А, ну да, запереть в комнате на домашний арест уже не вышло бы. Номер не пройдет. Стефания огорченно выдохнула. Попробовала поерзать. Не помешал бы нож, чтобы развязать веревки. Замерла, прислушалась. В комнате стояла полная тишина, за исключением напряженного гудения продолговатых ламп на потолке. Металлическая дверь позади не пропускала каких-либо звуков, которые могли подсказать, есть ли здесь вообще люди. Девушка затосковала и про себя стала медленно считать. Один, два, три… Сколько ее здесь продержат? В таком положении она проведет до утра? Такой исход Стефанию не устраивал, и она попыталась качнуться на стуле. Он скрипнул и опасно накренился назад, но не настолько, чтобы повалиться с девушкой наземь. Та оторопело двинулась вперед и оставила глупую затею. Уж лучше смирно посидеть, чем лежать в нелепой позе. Откинув голову назад, девушка громко произнесла, не рассчитывая на ответ: - Здесь кто-нибудь есть? Ответа, ожидаемо, она не получила. Недовольно топнув носком ноги по шершавому полу, Стефания в последний раз подергалась в путах. Ничего. Оставалось ждать утра. Надо же… ее шантаж потерпел поражение. И девушка, утопая в тихих раздумьях, начинала бояться наказания отца: он не применял физического насилия, но умело использовал психологическое. Карлхайнц редко прибегал к нему, зато эффективно. Например, она в пятнадцать лет в первый и последний раз сбежала от Эрни и Криса. Спряталась в булочной в километре от школы, чтобы самостоятельно вернуться домой, а не под конвоем. Отец встретил ее улыбчиво и мягко, но потом словно опомнился. Спросил, где охрана. Стефания придумала отмазку: они оба отпустили ее домой, а сами перекусили в булочной. Отец недовольно заключил, мол, они плохо справляются со своей работой, что его дочь могла попасть в неприятности. За четыре года воспоминания частично стерлись, но девушка отчетливо помнила свой страх – она подставила Криса и Эрни. Карлхайнц вознамерился их уволить, зарекся, что их никогда и нигде не примут на работу и что в Судную ночь их явно будет ждать справедливый суд. Психологически ее неплохо тогда тряхануло. Пришлось со слезами рассказывать правду. Подставлять тех, кто ее оберегал совершенно не хотелось. И что ужасно, папа с разочарованием заявил, что недоволен ее ложью, о которой осведомлен с самого начала. И заверил о решительных действиях с его стороны при подобном случае. Сбежит она – пострадают телохранители. Не последние люди, к слову. С ними Стефания «дружила» с девяти лет. Просто иногда хотелось свободы. Также в бурные периоды взросления отец лишал ее на долгие дни телефона, возможности посещения мероприятий, карманных денег за мелкие промашки: прогулы занятий, эмоциональные всплески и слова, неподобающие для девушки ее статуса. Это осточертело. Но и воспитало ее определенным образом. И боясь наказания, Стефания уже готовилась к душещипательной беседе, манипуляциям и проницательному, уверенному и самодовольному взгляду. Папины лекции доводили до слез, что порою думалось, лучше б он накричал. Тогда на душе бы оставался не осадок, а облегчение. Потрескивание лампы капало на нервы. Абстрагируясь от всего, девушка просто расслабилась, стараясь ни о чем не думать. И тут, внезапно, за ее спиной захлопнулась дверь. Грохот больно ударил по ушам. Стефания вздрогнула. Отец недоволен… Шорох кожаной ткани, приближающиеся стелящиеся шаги. Стефания подтянулась и стараясь держать подбородок прямо, взглянула вправо. Не глядя на нее, мужчина - не отец - прошел мимо. Испытывая смешанные чувства – от удивления до непонимания – Стефания следила, как брюнет молча отодвигает второй стул от стола и ставит подальше, напротив нее. Челюсть плавно ходила вверх-вниз: он преспокойно жевал жвачку, и кажется демонстративно не замечал пристального внимания девушки. А Реймонд здесь какими судьбами? Блондинка часто становилась предметом его высокоинтеллектуальных насмешек. Поняла это она недавно, на праздновании совершеннолетия. Когда мужчина единственный раз одарил ее насмешливым взглядом, а потом отвернулся и устало потер лоб пальцами. Как будто разговор с ней утомлял. Нашелся человек, что понимающе посмеялся. Кто бы мог подумать, что это был Джош? При этом Стефания всегда соблюдала дистанцию с этим человеком. На подсознательном уровне ее пугал собранный мужчина, знающий себе цену, что виднелось в любом его жесте и высказывании. Также подкованный в политических и экономических темах, он любил помалкивать. В спорах ждал, когда собеседник выскажется, чтобы холодно завалить того значимыми аргументами и припечатать ледяным, спокойным взглядом. Ледяной взор идеально вписывался в его точенные скулы, низкий, массивный подбородок и ровные черты лица. Когда Стефания глядела ему в глаза, никогда не могла понять, что он думал. Говорил одно, а выглядел так, словно витал в облаках и время от времени удостаивал людей приземленными жесткими фразами. Впрочем, прямолинейность девушке поначалу нравилась. Интуитивно ощущая честность и любопытную отстранённость, старалась раньше навязаться в его собеседники. Но обрубки фраз неприветливого к ней мужчины напрочь отбили желание общаться. И вот, медленно поправив пятерней уложенные на две части короткие волосы, брюнет оглянулся назад и неспешно сел на свой стул. Стефания решила не тянуть паузу: - Что Вы здесь делаете, Реймонд? Вас папа позвал? – голос слышался мягким и осторожным. И крайне вежливым. - Для начала здравствуй, - как отрезал поздоровался мужчина, положил локти на подлокотники стула и сцепил руки в замок. Небесные глаза посмотрели на нее прямо и пронзительно. Господи, как в душу. - Здравствуйте, - нашлась девушка, совсем позабыв поприветствовать знакомого, - Ну… так что? - Что? – Реймонд неотрывно наблюдал за ней. Ждал ответа. И не издевался, нет, но упрямо придерживался в диалоге своего пути. А она и забыла какой он властный. Пришлось побороть внутреннее неприятие и кашлянув, Стефания неуверенно повторила свой вопрос. В углах невозмутимых глаз залегли морщинки. Он улыбался? Что смешного в ее вопросе? - Я выполняю свое задание. И нет, Карлхайнц меня не звал. - Где он? - Вероятно, ездит по улицам и ищет тебя. - То есть, он не знает, что я здесь? - Нет, не знает. - А… - Стефания ощутила легкое веяние тревоги, - почему я… - Связана? – закончил за нее вопрос Реймонд. - И это тоже. Что я здесь делаю? – тело стало странно вялым. Так, Стефания, соберись. Что-то ситуация ей больно не нравилась… - Помогаешь выполнять мое задание. Надо задать вопрос «Какое?». Но Стефания не стала, так как интуитивно ощущала, что ответ окажется неприятным. С чего бы вдруг? Ведь Реймонд друг семьи, пусть и держится особняком. Том тоже казался ей «другом». Что-то нечисто. - А почему, - она настороженно покосилась на зеркало. Кроме пары людей за одним столом никого не увидела. Есть ли зрители у их переговоров? – почему я оказалась без сознания? - Тебя хотели довезти на машине в сознательном состоянии, но вряд ли бы ты согласилась на поездку в незнакомое место, ты же у нас персона утонченная и особенная, - явственный переход на «ты» теперь ярко подчеркивал разницу в возрасте девушки и мужчины. А еще ломал прежние границы приличий и выказывал какое-то… снисхождение со стороны Реймонда? Стефании показалось больше неуважение. Открытое. - Да вряд ли особенная, - неловко посмеялась Стефания, судорожно обдумывая, что ему надо. Пальцы рефлекторно вцепились в веревку, силясь отодвинуть хоть на миллиметр, - А где мы находимся? Тактика дружелюбия должна смягчить странные мотивы мужчины. - Тебя сейчас волнует действительно этот вопрос? – надавив на слово «этот», Реймонд в надменно-равнодушном удивлении поднял брови. Папа. Хочется позвать его. Очень хочется. Стефания промолчала. Кожа плаща лоснилась на плечах, тускло отражая свет лампы. Пока девушка прибывала в прострации, Реймонд невозмутимо положил ногу на ногу, на миг оторвав от нее взгляд. - Несмотря на твое красноречие, посмею тебя перебить, чтобы все же рассказать, зачем ты здесь. Вопрос достаточно насущный, не правда ли? Да, более чем. Стефания коротко кивнула, игнорируя язвительно-вежливые подколки. Сейчас важна не ее тонкая душевная организация. - Итак, - мужчина легонько откинулся на спинку стула, оглядывая лицо девушки бесстрастным взглядом и выдохнул, перед рассказом, - Достаточно давно Карлхайнц Либерт отдал тебе колье, и ты знаешь об этом. Смутно представляешь, каким образом он его добыл и уж тем более не смыслишь в ценности своего украшения. - Оно очень дорогое, - встряла Стефания. - Именно, - в Реймонде что-то поменялось. Теперь он смотрел на нее с каким-то напором. В голубых глазах блеснула принципиальность и… злость? – Знаешь, насколько оно дорогое? - Наверное… - смутно ощущая тревогу, Стефания сделала вид, что призадумалась, - Десять миллионов долларов из-за алмазов и настоящего серебра. Реймонд насмешливо хмыкнул, взглянув в сторону и просто сообщил: - Оно не из серебра, а платины. И стоит в пять раз больше, чем ты думаешь. Стефани невольно ахнула от космической суммы. И такое сокровище она спокойно носила под воротом на занятия спортом и учебу? В миг работа Криса и Эрни обрела особую значимость. - Согласен, впечатляет. Но не впечатляет лишь одно. Колье содержит в себе необъятные финансовые ресурсы, которые, по воле судьбы, оказались не в тех руках и не на той шее, - Реймонд опустил внимательный и холодный взгляд ниже ее лица. Стефания нервно сглотнула, чуть ли не физически ощущая, как мужчине хотелось его сорвать, - Поэтому моя задача снять это колье и отдать тем людям, которые грамотно им распорядятся. Интересно, он знает, что украшение цельносплавное? Стефания испытала некоторое облегчение. На ее физическое и моральное здоровье не посягали. Просто хотели украсть колье. - Можете снять, - голос дрогнул, - Потом вы меня отпустите? Да же? Реймонд повременил с ответом. Раздался протяжный выдох. - Постараемся. - Что значит постараемся? – резко и напряженно спросила девушка. Само вырвалось. - Значит, что мы приложим все свои моральные усилия, чтобы отпустить свидетельницу похищения, - успокаивающей мелодией протянул Реймонд. Стефания сжала зубы и, незаметно для себя, выдала в бегающем взгляде волнение. Она дернулась – в который раз безуспешно. Реймонд неотрывно наблюдал, как она медленно втягивает в себя кислород, обреченно смотрит в сторону и тут же натягивает на себя маску уверенности. - Могли бы и не связывать, - стараясь говорить ровным тоном, Стефания выворачивала запястья из узла. Веревка натирала кожу, по ощущениям – сжигала ее трением, - Реймонд, что Вы делаете? Вы же друг моего отца! Стефания ни на йоту не поверила, что близкий приятель Карлхайнца отпустит ее восвояси. Она же нажалуется, сразу назовет имя похитителя. Почему Реймонд не боится? - Спокойно, - мужчина медленно моргнул, ему явно не понравилась восклицательная интонация, - Мы просто снимем с тебя ожерелье, развяжем и отпустим. Кто «мы»? Стефания озвучила мысленный вопрос. - Знакомые твоего отца. Они как раз слушают нашу беседу, - он повел головой в сторону одностороннего стекла. - Том и Джош, да? – за осторожностью скрывалось неприятное открытие. - Именно так. - Это дикость, Реймонд. Я Вас знаю много лет, - впрочем, девушку не огорошило такое открытие. Реймонд способен на это. И те, кто поглядывал свысока. А Том… просто мастерски лицемерил. Она оттягивала время. Колье жаль не было. Жаль себя – Стефания не доверяла мужчине. Никто после такой крупной кражи не оставляет в живых пострадавшего. Ее запросто могли убить. Реймонд пожал плечами, нагло сверля ее своим бездонным равнодушным взглядом. - Не будешь сопротивляться, припомню все года нашего совместного продуктивного общения и освобожу тебя, - Реймонд, уверенный в себе, не упускал возможности насмехаться над блондинкой. Риск: - И ничего не сделаете? - Посмотрим. - Реймонд, можно больше конкретики, а не пустых обещаний? - А если откажу в «конкретике», пожалуешься отцу? - Я ему ни о чем не расскажу, - приняла условия игры Стефания, внутренне охреневая от ощущавшего безнаказанность и власть Реймонда. - Естественно. Телефон мы забрали, а выйдешь ты отсюда при беспрекословном подчинении. И то, вряд ли Карлхайнц поверит, что его компаньоны, которых он знает 15 лет, способны на похищение дочери. Я скажу, что мы тебя укрывали и он послушается, - молчаливый взгляд в потолок, - Да, скорее так и будет. Стефания хотела склониться над коленями и расплакаться. Вместо этого она послушно кивнула. На лице ни кровинки. Принятие неизбежного. - Хорошо придумали, - серая пушистость блеснула сталью. Реймонда не впечатлило. - Все ради твоего благополучия, - едва ли не закатил глаза брюнет. Утомленный диалогом, выпрямил спину и повторил условия. Угораздило же. - Я надеюсь, мы договорились. - Да, все в порядке, - Стефания покивала, лишь бы Реймонд честно придерживался своего плана. По расслабленному лицу казалось, что мужчина был удовлетворен ее покладистостью. - Вот и славно. У нас с Либертом общий бизнес, поэтому в твоих же интересах не влезать в наши взаимоотношения, - куда уж без этого. - Я понимаю, - успокоилась. Смирилась. Внешне, разумеется, - а про колье скажу, что на меня напали неизвестные люди, украли, после чего захотели убить, но вы с Томом и Джошем вовремя приехали на выручку, - гладкая история стелилась без запинки на бодрую речь, - И тогда папа подумает, что его ук… забрали не вы, а кто-то из выживших нападающих. - Быстро схватываешь, - девушка могла бы и обойтись без небрежной похвалы, - Даже удивительно. Мерзавец. - Самой-то не жаль брюликов? – слегка панибратски поинтересовался Реймонд. Не отпускала мысль о том, что мужчина находил ее избалованной блондинкой с набором известных стереотипов. - Не очень, - покривила душой Стефания. Это подарок мамы. Единственная связь с высшим миром, в который однажды отправилась Элинор. И сейчас ее отбирали, - Я расстегну и отдам, мне не сложно. - Меня радует твоя сговорчивость, - а у нее был выбор? Реймонд скользнул значительным взглядом чуть выше своего отражения. Значит, за стеклом находились Том и Джош. Ликовали, наверное. Стоп. Он не возразил на предложение расстегнуть самой. Стало быть, не знает, что колье снять невозможно. А вот это хорошее подспорье для обмана. - Там есть застежка, - сзади, она маленькая, - кротко бросила Стефания, рассчитывая, что мужчина ей поверит, - И замысловатая. Я редко снимаю колье, потому что с ней приходится мучаться. Давайте я сниму? Вы вряд ли справитесь, - виноватая улыбка. Актерская игра на уровне. - Да уж, не хватало на эти мелочи время тратить, - потерев большой и указательный палец, величаво согласился Реймонд. На ворот ниспадал низ ожерелья, оглядываемый сдержанно-желанным взглядом, - Придется потратить его на веревки, но, - значимая пауза и вновь прожигающий дыру в черепе взгляд, - если ты начнешь оказывать малейшее сопротивление, пеняй на себя. Пришлось кивнуть и сделать чуть испуганный взгляд. Убедил, молодец. - Могли бы и не связывать, - шутливо заметила Стефания, чувствуя внутри растущее напряжение. Как все гладко идет... - Нет, связать надо было, - Реймонд встал со своего места, занято глядя в сторону, словно ее не существовало, - Так как многие жертвы... обстоятельств пытаются в первые секунды бежать. И разговора, как понимаешь, могло не состояться. Как и договоренности. Стефания согласно кивнула, поддерживая дружелюбную связь, насколько это возможно. Реймонд неторопливо вынул из кармана плаща перочинный ножик и обхватив поудобнее, сел на корточки подле нее. Девушка осторожно взглянула на зеркальную поверхность, затем на тяжелые веки мужчины, знакомое и одновременно чужое лицо... Терпеливо ждала, когда он подпилит все веревки. Наконец они упали на пол. Мужчина выпрямился и ногой отпихнул их под стол. Стефания, пользуясь его отвлечением, медленно распрямила лопатки, затекшие от долгого сидения в одной позе. Потерла запястья. И пружиной соскочила со своего места. Предполагая, что надо сбить его опорную ногу, резко провела своей по дуге. С силой, которая пошатнула мужчину. Он поскользнулся и оперся одной рукой на стол, а другой хотел загрести девушку под себя, но та юркнула под локтем и побежала. Рука с трудом оттянула металлическую дверь. Маленькая расщелина и медлить нельзя. Стефания протиснулась и не имея возможности оценить обстановку, помчалась вперед. Чистый, но морально давящий грязной серостью, бункер. Ноги, не подводите. К счастью, они не затекли так как руки и ритмично отталкивались от шероховатого пола. Реймонд серьезно такой неповоротливый и глупый? Она оказалась в конце коридора, а он только вышел. Стефания глянула на него: уткнул руки в бока и застыл на входе. Что, даже догонять не будет? Ну, ей же лучше. Блондинка рванула ручку двери на себя, но оттуда, как вещи из ее гардероба, вывалилось двое мужчин. Черные бронированные одеяния мелькнули перед глазами. Стефания не успела отскочить: ее схватили под руки и потащили обратно, к Реймонду. - Нет, отпустите меня, - пытаясь пнуть незнакомца, Стефания ощутила, как тот резко подвернул ее руку. Резь пронзила локоть, и она воскликнула. Твою мать, только не Реймонду. Договор разорвала она сама. Пятки скользили по полу, создавая шум. - Реймонд, подождите, стойте, - как только ее швырнули в камеру, попыталась оправдаться. Отмотать договор назад. Исключить ошибку. Кто же знал, что тут на чеку бродит охрана? Мужчина и бровью не повел. Махнул рукой, и один вышибала спокойно ушел за дверь. А вот второй остался. Стефания прыгнула в угол. Что же, придется поиграть в догоняшки. - Вот скажи мне, что трудного было в нашем договоре? – взывая к Всевышнему, Реймонд театрально убито посмотрел в потолок. В неведении открылись светлые большие ладони. Арктически холодный взор обрушился прямо на нее. - Грубая ошибка, - по-инструкторски отчитал Реймонд, - Если бы ты не лицемерила и нагло не врала о застежке, тебя бы отпустили домой к папочке. Но ты выбрала другой путь, я предупреждал тебя, - поджав нижнюю губу, пожал плечом Реймонд. Ошибкой стал побег. Хотя Том – теперь не оставалось сомнений, что это он зашел в ее комнату – планировал достать девушку дома, как только Карлхайнц его покинул. Как ни посмотри западня, спланированная «друзьями» отца. Девушка одарила его неприязненным взглядом. Схватить что-то и ударить невозможно - острые предметы для допроса не брали. По крайней мере, для этого. - Пожалуйста, вернись на свой стул и не заставляй нас силой привязывать к нему. Ну уж нет, теперь она ни на йоту не сдвинется с места. Пусть только попробуют! - Силой? - в легком неадеквате девушка бросила, думая, что защищает себя, - И как это? – провоцируя раздражающе-спокойного мужчину, с вызовом склонила голову. Приблизятся сейчас… Девушка впервые обрадовалась, что у нее островатый маникюр. Очень кстати. Реймонд учтиво кивнул ей как бы говоря «сейчас узнаешь» и щелкнул пальцами, после чего отвернулся и прошел к своему стулу. Огибая массивную спину, мужчина в маске бросился к ней. Стефания, норовя отбежать, поняла, что уже опоздала: с каждым решительным шагом он зажимал в угол. Тогда она агрессивно замахнулась, едва он запыхтел перед носом, и смазано ударила его в маску. Стефания с немым вскриком схватилась за полыхнувшие болью костяшки: твердый пластик. Мужчина чуть повел головой и, не сдерживаясь, сделал ей подсечку. Упасть и лечь опоссумом не посчастливилось: Стефания рефлекторно вцепилась в его руку. И ногти впились как в мякоть под задравшимся рукавом куртки. Он недовольно шикнул и тут же свободной лапой заломал запястье, и ловко шагнув за нее, схватил и завел руки за спину. Дернулась и встретила железобетонную стену, напирающую сверху. Теперь серый взгляд слепо глядел в темный пол, пока мужчина удобнее обхватывал ее запястья. Она пожалела, что никогда не посещала курсы самообороны. Даже по-дилетантски не дали помахаться. Собственная ничтожность огорчала. Ее скрутили, подвели к столу, где Реймонд привязал сперва одну, затем вторую руку к крючкам по бокам столешницы. Грубый толчок в спину заставил плюхнуться на злосчастный стул. Пока брюнет молча затягивал узлы, Стефания громко разрыдалась, не в силах сдерживать подавляемый страх. Теперь девушка вынужденно склонилась перед Реймондом, в бессилии плача. Поза максимально беззащитная и уязвимая. Лучше бы прежняя, где спина хотя бы закрывалась спинкой стула, и грудь не обтирала жесткую холодную поверхность. - Силой это как-то так, - небрежно пробормотал Реймонд, оглядывая результат своего труда. Путы надежно удерживали девушку на столом, - Неужели ты думаешь… - задыхаясь, девушка легла щекой на стол, чтобы не опираться на подбородок, - что я, зная точную стоимость колье, находился в неведении о его застежке? Которой не существует? Он знал. Кажется, это представление было запланировано им специально, чтобы девушка нарушила договор. Условность, конечно, но выставить виноватой в своей смерти ее же – великое удовольствие. Подлец. Чувствуя на себе его проникновенный взгляд, Стефания закрыла глаза. Из них капали слезы, пока грудь разрывали глухие рыдания. Реймонд неспешно обошел стол. По шагам она определила, что он встал за ее спиной. Напряженную тишину разрушали слабые всхлипы и шорох его плаща. Видимо, недолго шарил в карманах. Наконец найдя что-то, переместился влево. Стефания не видела его. - Не рекомендую сейчас шевелиться. Сзади над джинсами приподнялась ткань, и вдруг над копчиком потекло наверх что-то холодное. Металлическое. Реймонд ножницами разрезал свитер на две части. Стефания пуще захныкала, ощущая теперь и безвыходное унижение. Наконец, теплая ткань перестала прижиматься к спине, и разведя лоскуты по сторонам, Реймонд аккуратно тронул ожерелье. Подтянул его к себе: в горло впилась платиновая деталь. Все происходило из-за такой мелочи… Из-за какого-то колье… Стефания чувствовала, как его пальцы словно прилипли к алмазикам. Рассматривал, изучал их, не имея раньше такой удачной возможности. Теперь можно потрогать, а не просто посмотреть, как девушка неловким движением затыкает его за ворот кофты, пряча от чужих глаз. Внезапно к белоснежной коже прикоснулись подушечки пальцев, пытающиеся подтянуть ожерелье к затылку. По шее пошли мурашки. Реймонд на миг застыл, после чего попытался снять колье через голову. Но украшение алмазиками застревало на нижней челюсти девушки. Попытка обвенчалась неудачей, впрочем, вполне ожидаемой. Он пытался снять «по-хорошему»? - Придется снять ее тем же способом, - каким? О чем он? Стефания недоуменно задержала дыхание, – Гэвин, подай мне пилу, пожалуйста. Он же будет пилить колье? Да, же? - И где-нибудь найди тряпку, а то с рук будет капать, - Стефания ощутила такой прилив слабости, что даже потеряла дар речи. Реймонд не нашел способа лучше, чем отпилить ей голову. Капать будет кровь. - Сейчас найду, - пробасил мужчина за спиной и ушел за дверь. Он ходил куда-то около минуты, и все это время Стефания уговаривала Реймонда, не совершать убийства. На уговоры он, очевидно, не поддавался. Судя по тяжелому выдоху, они его даже утомили. Девушка заметила боковым зрением, как Гэвин повел над ее головой пилу с затупленными зубцами. Прозрачная бутыль, наполненная лишь наполовину, стукнулась о стол, прямо перед глазами. Стефания прочитала на белой этикетке «Спирт». Стефания сжала руки в кулаки и попыталась встать. - Теперь ты можешь делать все, что тебе угодно, я даю тебе полную свободу действий, - невозмутимо произнес Реймонд и аккуратно взял пилу, - Главное, Гэвин, держи ее голову, а то уже порядком нервирует ее строптивость. Колье бы не задеть, - вслух без продыху отрицая происходящее, девушка почувствовала тяжесть на виске. Ее прижали к столу, чтобы не двигалась шея. - Нет! – крикнула она, но похоже, никто не собирался ее слушать. Стекляшка поднялась. Вдруг шею окропила ледяная вода. Стефания вздрогнула от неожиданного холода. Реймонд сунул бутылку Гэвину и поднял пилу. Некоторые капли скатывались по спине, оставляя за собой щиплющие дорожки. Это такая насмешка – сбрызнуть линию опила спиртом перед обезглавливанием? И когда грубые зубчики прислонились к коже шеи, чуть выше колье, девушка закричала. Она не помнила, чтобы когда-то так вопила: протяжно, визгливо и с ощущением полной безвыходности. В запястья впилась веревка, сдавливая обескровленные кулаки: настолько сильно она тянула на себя руки. Стефания зажмурила глаза, ощутив, как Реймонд осторожно надавил пилой на кожу, стремясь сделать первый надрез. Мышцы шеи затвердели от напряжения. Отсутствие каких-либо мыслей вынуждало сконцентрироваться на предстоящей боли. Еще не испытав ее, девушка скорчилась от фантомной. Чертово воображение… Внезапно, ушные перепонки словно разорвало от металлического грохота. Стефания дернулась всем телом. Сзади послышался мягкий, но достаточно взволнованный голос Джоша: - Реймонд, Гэвин, заканчивайте. Протестанты атакуют штаб, проблемку создают. К ней вернемся позже. Мужчины вскинулись и в боевой готовности дали согласие. Реймонд отбросил на пол инструмент. - Сейчас, Джош, - и склонился к Стефании, шепнув ей на ухо, - Это вопрос времени. Сегодня твоей головке придет конец. Не надейся на что-либо. Над головой бахнула бутылка, поставленная на стол. Стефания неверующе зажмурила глаза. Ее, правда, пронесло? Это не сон? Мужчины спешно покинули помещение, оставляя ее в одиночестве. Связанная, но живая Стефания плакала от облегчения. Она уже не старалась вырваться. Мысль о том, что голова по-прежнему находилась не отдельно от тела, усмиряла, успокаивала. Придется ждать, когда они вернутся. А может, эти протестанты смогут устранить этих лицемеров? Пусть им хватил сил противостоять жестокости убийц. Стефания с надеждой выдохнула.