Сияние

Стефания не успела добежать до раздевалок. Слушая собственное сбитое дыхание, в которое вклинивались непрошенные слезы, девушка завернула в узком проходе на стадион. Ноги рвали траву, руки ритмично загребали воздух – все исправно работало ради спасения. Растрепанные волосы жемчужно поблескивали, а по ключицам изредка било тяжелое колье. А раньше казалось, что оно гораздо легче. Трава ярко зеленым пологом золотилась под крупными осветителями. Работали двое из пяти, и жгли глаза, привыкшие к темноте. По двум краям пустой стадион огибали высокие трибуны, а по другим двум тянулся клетчатый занавес, дабы уберечь поле от шальных ног. Одна трибуна разделена пополам, являя проход вглубь: в раздевалки, душевые и проход в школу. Здесь часто проходили состязания школьных команд. Бурные овации, вспышки камер, торжественные улыбки победителей и разбросанные помпоны – все таяло в ярком сознании Стефании. Действительность вокруг темнела и пустела. Была только она и преследователи, которые хотели ее убить. Девушка слышала и упрямо игнорировала, как нарастает громкость топающих ног позади нее. Кажется, к нему прибавлялся шорох кожаной ткани. Чувствуя себя олененком, спасающимся от голодного волка, Стефания прибавила устающим ногам скорости. Но почему-то надежды в груди не ощущала. Куда она делась? Чувствуя, как по лицу бегут горячие слезы, Стефания не сдержала печальной гримасы, и зажмурив глаза, по инерции мчалась в раздевалки. Так, поворот, просторный вход, лестница с поручнем. И едва блондинка ступила на лесенку, ее схапала грубая чужая рука и потянула за ворот назад. Реймонд перехватил девушку и потащил к траве, обратно на свет прожекторов. - Нет, Реймонд, пустите меня, - истерично меняя интонации, Стефания рыдала и трясущимися руками старалась отцепить его от своего ворота, - Пустите, пустите, - спускаясь на фальцет, умоляла девушка, когда увидела, как на стадионе появляется неспешно идущая фигура с палкой в руке. Том в безразличии оглядывал пару и подойдя, без предупреждения взмахнул деревяшкой. Та прилетела точно в коленный состав Стефании. Резь пронзила подогнувшуюся ногу, и девушка со стоном упала на траву. Она в панике попыталась встать, но левая лодыжка онемела и ослабла. И напугав волочимся видом, осталась лежать не тронутой на холодной влажноватой траве. - Вот теперь от нас ты точно никуда не уйдешь, - мрачно выдохнул Том и отбросив палку в сторону, вежливо улыбнулся Стефании, - еще раз здравствуй. Стефания поморщилась на охвативший ее колено огонь, сжигающий нервные окончания, и попробовала подтянуть ногу к себе. Но что-то не позволяло изогнутой ноге двигаться. Мужчины возвышались над ней, отбрасывая мрачные тени на светлую траву, обостряя чувство загнанной опасности. А рабочая нога не шевелилась, как бы девушка не старалась. - Что вы наделали?! – в слезах выпалила Стефания и склонила голову над травой. Теперь она не сможет ходить, бегать. Она даже встать не в силах. - Может, не надо было сбегать? – безучастно молвил Реймонд, сцепив сзади руки и оглядывая впереди стадион. Папа, папа… Как же Стефания хотела, чтобы он оказался здесь, защитил ее от них, обнял. Но кроме лая собак на далеком конце улицы ничего не было слышно. И что-то подсказывало, что очередное чудо Стефанию не спасет. Удача не может бесконечно сопровождать. Огорченно плача, Стефания отгородилась от теней завесой золотистых волос. Никто не наносил ей удары, не трогал. Она одиноко лежала у ног Реймонда. Том обвел ее властным взглядом и заносчиво произнес, как тогда, когда направлял на нее пистолет: - Пришлось же тебя поискать… А хочешь узнать, как мы выбрались из штаба? Стефания громко всхлипнула и ответила, что не хочет. Уже, правда, все равно. Казалось, она гибнет от пожирающего изнутри страха, парализующего конечности и останавливающего дыхание. Пожевав жевачку, Реймонд смерил девушку выжидательным взглядом. Та не поднимала голову от своих локтей, и мужчина нагнулся, чтобы повернуть ее за плечо. Стефания капризно отдернула его, на что Реймонд цокнул и с флегматичным выражением лица, насильно усадил девушку на траву. - Сиди ровно, пожалуйста. Мне всегда казалось, что сенаторская дочь владеет элементарными правилами приличия, - Стефания вжала голову в плечи, не желая смотреть в его холодные глаза, - И будь добра, отвечай на вопросы. Ты же так охотно это делала на светских мероприятиях. Издевка, произнесенная ровным тоном, напомнила, как девушка счастливо крутилась вокруг участников джентельменского круга. Порхая от одного к другому, она узнавала новости из экономики, которые совершенно не понимала, и с удовольствием отвечала на их галантные и вежливые вопросы. Впрочем, Стефания ответила положительно на вопрос Тома. Если проявлять послушание, к ней будут снисходительны? Смешно подумать. - Нечто, что посмело меня вырубить, не задумалось о том, что я обошелся лишь временным обмороком. Забавно, что за горе-протестант не стал убивать потенциального врага? Наверное, он молод и неопытен, и глуп, – Том деловито шаркнул по траве идеально чистым ботинком и продолжал вещать, - Я очнулся и не увидел – ни тебя, ни колье. Вот досада… - голос разочарованным не был, скорее утонченно-хитрым и довольным, - А потом я встретил Реймонда и Джоша. Тупые протестанты не могли знать о тайных ходах в штабе, который нами же и спроектирован. Мы вывели своих – наиболее достойных этого людей через такой ход. И издалека увидели тебя с некой девушкой. Не назовешь ее имя? Вы просто так быстро уехали из штаба, что я сомневаюсь, что это та, о которой я думаю… Стефания чувствовала, что Том не сомневается. - Как ее зовут? – жестко спросил Том. - Вы же знаете, Том, зачем задаете эти вопросы? – кристально чистый взор поднялся на юношу. Слезы понемногу высыхали: слушая и вникая в рассказ, Стефания частично успокоилась. Парень выглядел как на вечере, в самом начале Судной ночи: собрано, элегантно и решительно. Только отличал от нежного джентльмена нынешний жадный блеск в темных глазах да алчная улыбка на губах. Как такому монстру в дивном обличии можно было доверять? - И все же, - чуть слышно давил Том – голосом и взглядом, - Как зовут ту, с которой ты связалась? Угрозу, исходящую от него, девушка ощущала физически. Если промолчит, то непременно ей сделают больно и достанут ответ. - Дженифер Брандо, - имя сильной личности девушка произнесла уверенно и в голос, при этом чувствуя себя слабой и уязвимой как раненный заяц под прицелом. - Дженифер Брандо, - тихо посмеялся Реймонд, в напускном удивлении оглядывая звезды на небе. - И каково это – связаться с лидером протестантов, м, предательница маленькая? - Лучше, чем иметь дело с группой лицемеров, которые так и мечтают тебя убить, а на деле все годы продолжают строить из себя друзей, - бесстрашно высказалась девушка, - Я не знаю как, Том, но мой папа доберется до правды. И он узнает, что убили меня именно вы, - бросив и на Реймонда утвердительный взгляд, Стефания уверенно высказывала свои мысли. Терять нечего, - И тогда вам придется очень плохо. Вообще удивительно, чего эти мужчины ждали. Они правда хотели поболтать? Том залился в ледяном смехе, от которого по спине пробежали мурашки. Оправившись, он мстительно ухмыльнулся: - Твой папочка нам только «спасибо» скажет, что мы его избавили от обузы. - Неправда. Он и о колье узнает, - спокойно гнула свою линию девушка. Получится ли их припугнуть? — Ну это вряд ли, - терпеливо выдохнул Реймонд, - Как я говорил ранее, мы обставим ситуацию выгодным образом, и он никогда не узнает, кто забрал колье, - шагнув из-за спины Стефании, он прошел дальше по травянистому полю со сцепленными сзади руками. Выпрямившись, свободно вскинул голову, указывая на проход, - Джош идет. Парень шел прогулочным шагом, не торопясь. Стефания настороженно уставилась на предмет в его руках. Желтый пластик контрастировал с черным. Не сказать, что странный объект, что нес Джош, миниатюрный, но явно предназначенный для чего-то небольшого. Стефания разглядела с приближением юноши колесо в оглавлении пластмассовой коробки. Круг с серебристыми наточенными зубьями блеснул на свету. Стефания постаралась отползти, но Том встал ровно сзади нее. Ткнувшись спиной в его колени, девушка застыла в неведении глядя на Джоша. Тот подошел, взмахнул болгаркой: - Нашел такую на батарейках, - зубцы как лезвия отражали лучи прожекторов. Зачем они принесли болгарку? - Давайте с этим покончим, - спокойно моргнул Реймонд и решительно оглядел Тома и Джоша, - Я постою здесь, на стреме, - не дожидаясь ответа, он безучастно отошел в сторону. Отстраненный, уверенный и безразличный. - Хорошо. - Что вы собираетесь делать? – Стефания вглядывалась в черты лица Джоша, но тот ее словно не видел и не слышал: искал нужные кнопки на приборе. Они молчали, чем здорово пугали неопределенностью. - То, что надо было давно уже сделать, - заносчиво отвечал Том, - Твоя сегодняшняя речь за столом стала последней каплей. Нам некогда отмывать колье от крови, поэтому поступим цивилизованно и разрежем его. А потом твою шею. Язык отнялся. Крик потух в груди. Стефания буквально отключилась от реальности. Взгляд плавно застыл на рыжевато-неоновой вывеской кафе на другой стороне улицы. Сквозь беловатую обшарпанную клеть, среди темных силуэтов зданий. Даже пробный запуск визжащей болгарки над головой не напугал. Неужели сейчас не мелькнет звездочка, не забрезжит над дорогой яркий свет, откуда появится папа, Джефферсон или остальные друзья отца… Да черт с ним, даже Киллиан, не имевший цели ее убить. Дорога пустела одинокой линией, отблескивая светом фонарей. Нет, никто не едет на помощь. Ни в этот раз. Джош пригнулся, ткнул девушку в плечо, так, чтобы она упала на землю, и удобно устроился на ней самой. Зажимая своим весом и коленями по бокам вырывающееся тело, еще раз хладнокровно проверил кнопку пуска. Стефания, обездвиженная по пояс, попыталась жалко, но оттолкнуть юношу. Тот уклонился назад, а обе руки схватил Том, придавил к траве над головой. Затем решил обездвижить более простым способом: сесть коленями на каждую ладонь. Ощущая себя как на распятии, блондинка неуемно твердила: - Вы пожалеете об этом, слышите? Есть шанс избежать наказания, я ничего не скажу папе, вы же ничего еще не сделали. Остановитесь, пожалуйста… Ни одно слово из потока не воздействовало на мужчин. - Да-да, мы пожалеем. Пожалеем, что еще в штабе с тобой церемонились, а надо было использовать проверенный способ, - уголок тонких губ приподнялся. Джош мягко улыбался, преспокойно реагируя на конвульсивную попытку вырваться. Он отбросил челку назад коротким взмахом головы и пальцами раскрыл порванный ворот. Равнодушный взгляд теперь любовно скользил по белоснежной драгоценности, ловя то желтые, то розоватые огни граней. Стефания захныкала, но он не обращал внимания. Он наклонил свою голову ближе к колье. Девушка могла разглядеть морщинки под глазами, длинные ресницы, редкие волоски, выбивающиеся из прямых бровей. Серо-голубые глаза жутко изучали украшение, выдавая на своем темном дне расчетливость и ненасытность. Стефания отвела взгляд: Джош вблизи ее пугал до ужаса. Он увел руку в сторону и включил болгарку. Раздался мерзкий свист и визг крутящейся зубастой лопасти. Зрачки в пепельных глазах расширились как под действием психотропных веществ: Стефания часто задышала, глядя как инструмент приближается к ней. Юноша аккуратно отодвинул от шеи колье, решив пилить его на весу. Но напуганной девушке казалось расстояние ничтожным. По прямой рванула руку на себя и о чудо – она освободилась. И желая схватиться за рукав пиджака, дернула ее к Джошу. Все произошло в доли секунды. Джош резко отреагировал на неожиданное вмешательство и ударил работающей болгаркой по запястью Стефании. Та заорала от боли. Том мгновенно подобрал распиленную конечность и вновь спрятал ладонь под колено. Из открытой раны стала вытекать багровая жидкость. Ощущая влагу и циркуляцию крови, лишенной своих путей к пальцам – сосудов, Стефания сжалась, готовясь к повторным приступам боли. Но их не было. Странно. В затылке словно что-то переклинило, как будто его набили ватой и заполнили туманом. Она лишь напрягала плечо и ничего кроме бегущих струек по коже не ощущала. Сквозь судорожное дыхание услышала довольное хмыканье над головой и ругательство Джоша. - Не дергайся ты. А то отсечем руку и анонимно пришлем ее Карлхайнцу. Каждый день по конечности – хочешь, так? Стефания промолчала. Кажется, у нее шок. На все тело навалилась неуемная усталость, вялость, что казалось, даже если юноша с нее встанет, Стефания все равно не сможет пошевелиться. Джош вновь приблизил болгарку и стал пилить колье. Он внимательно следил за тем, чтобы зубцы рубили прямо. Платина плавилась и плевалась огненными искрами, изредка обжигая верхний слой кожи под ухом. Стефания повернула голову и закрыла глаза, слабо концентрируясь на жаре в правой стороне шеи. Шум миниатюрной болгарки больно резал по ушам – хотелось убежать в тихое место либо оглохнуть. Скорее бы это все закончилось… Вскоре колье распалось на две части. Джош отложил инструмент и медленно перебрал пальцами алмазные лепестки. В ладони они переливались янтарными от фонарей и сливовыми от темени вокруг бликами. Белый блеск сверкнул в глубоких серых глазах. Джош усмехнулся. - Вот оно и наше. Стефания больше переживала за себя, чем за колье мамы. Да, игла укора и обиды ощутимо ткнула, но вещь – ничто по сравнению с планами мужчин. Девушка смутно держалась на краю четкого восприятия. - Дай-ка мне болгарку. Не привык брезговать кровью, поэтому ты можешь отойти, - вежливо распорядился Том и многообещающе улыбнулся Стефании. Страшно лишиться головы. Очень страшно. Неужели никто не придет на помощь? Закончит она вот так? Том останется приятелем Карлхайнца, нажившись на алмазах, и будет бессовестно улыбаться в лицо отцу. Мало ли кто позарился на жизнь дочери сенатора – желающих много. Все продолжится. А вот ее жизнь оборвется сейчас. Палец медленно ткнул на кнопку, и инструмент завизжал, словно бензопила, набирая обороты. Джош поднялся с девушки и спрятал в карман пиджака колье. И почему-то он резво убежал в неизвестном направлении. Стефания неустанно ревела, пытаясь отдалить шею, но безуспешно. Ладони не чувствовали тяжелых колен юноши, левой ноги словно не было. И диск с острыми зубцами неумолимо приближался к ее лицу. - Аааа! На крик девушки Том рассмеялся и внезапно захлебнулся. Его словно толкнуло вперед и, с невидящим взглядом, он, как в замедленной съемке, завалился набок рядом с девушкой. Придуриваться было не в его стиле: к счастью, визжащая болгарка упала вместе с его рукой на землю и заглохла. Стефания рвано выдохнула. Раздался выстрел, заставивший ее тут же напрячься. Неподалеку рухнул на землю Реймонд. Кто был ее спасителем? За облегчением последовало волнение - ее тоже могут подстрелить. Спасать некому - даже отец не знал, где она. Поэтому, когда к ней подошел какой-то человек, Стефания закрыла локтем лицо и ждала, когда он выстрелит. Напряженно вслушивалась в какофонию звуков на дальнем конце улицы. Кто-то что-то взрывал и победно кричал. А незнакомец молчал. - Отдыхаешь? - знакомый голос. Женский, с нотками вальяжно-усталого сарказма... - Джен! - догадалась Стефания и со слабой радостью взглянула из-под локтя на шатенку. Та ухмыльнулась, глядя на нее сверху. Девушку, видно, потрепали: длинные волосы взъерошенным гнездом закрывали плечи, на правой скуле темнел ушиб, и разбитая верхняя губа не позволяла широко улыбаться. Джен, подняв Стефанию и с трудом усадив на лесенку стадиона, ахнула: под светом увидела кровоточащую рану на запястье. Кровь убегала и радостно блестела, ведь ее никто не останавливал. Джен сообразила и порвала низ своей рубашки, чтобы сделать тугую повязку на предплечье. Блондинка прибывала в шоковом состоянии, поэтому пока не чувствовала боли. Шатенка села рядом и рассказала все, как было. - Честно говоря, я подзабила на тебя после неприятного открытия. Но не совсем. Думала, ты побежишь к Карлхайнцу. Я решила последить за тобой, но тебя заносило, скажем, в странные места. И я поняла, что к нему ты не собиралась. Наших перебили, - сквозь боль шатенка сходила на легкомысленный тон, чтобы не углубляться в драму, - Но не всех. Эти слабаки стреляли преимущественно по больным. Джефферсон и его напарники бегом все разрулили и богачи как крысы побежали. Так жаль людей… Значит лидер протестантов выжил. Их восстание подавили лишь временно. - Ты одна? Без помощников? - Да, - пухлые губы поджались в неведомой Стефании досаде, - Как только они узнали, что ты дочь сенатора, захотели воспользоваться тобой. Сделать больно Карлхайнцу вот так... Убив тебя. И я подумала, чем они поступают лучше, чем судьи, которые пьют дорогое вино в роскошных домах? Мы боремся не за убийство и кровь ради крови, а за восстановление прежнего мира и порядка, - Джен выглядела взрослой не по годам: что-то серьезное виднелось в чертах юного лица. Она не шутила, а вспоминала о чем-то своем. Явно печальном и значимом для нее, - и если уж устранять противников, то договариваясь с ними, идя на компромисс или в крайнем случае вызвать на дуэль, не знаю, раз на раз, - девушка хохотнула в ночной тишине, - но уж точно не как крысы шантажировать невинными людьми. Блондинка заинтересованно слушала собеседницу. Когда та замолкла, спустя паузу внесла ясность в своем поведении: - Я от него уходила... От папы, - силы резко уменьшились, что каждое слово Стефания выговаривала с трудом, - Он бы заставил меня убивать следующей Ночью, а это просто... Невыносимо. Не хочу такой судьбы, идти по их кровавой тропе, - Стефания с горечью взглянула на газон с лежащими трупами мужчин. Жаль их не было. Ни капли. - Но я больше не могу так, - слабость захлестнула с головой, как и жалость к себе, - мне надо все ему рассказать. О Томе, колье, об ужасе, который происходит на улицах... Мне... Надо вернуться. - Есть смысл? - Джен тихо задала риторический вопрос и взглянула на блондинку. Смысл... Да. Узнав правду о своих псевдо-друзьях, Карлхайнц пересмотрит приоритеты. Прислушается к дочери. Он всегда внимательно относился к ее просьбам, любым, и отзывчиво реагировал. Ладно, не к любым - тем, которые не касались Судной ночи. Карлхайнц всегда любил дочь. И увидев, что с ней сотворили его друзья, проникнется состраданием. Пожалеет о своем решении. И тогда цель побега будет достигнута. А Стефания окажется в безопасности. - Я хочу домой, - просто высказалась девушка. Дженифер выдохнула, спрятав ладони в рукавах. Ночная прохлада окутывала обеих девушек. Стефания жалела, что покинула дом. Могла бы лежать в теплой кровати и пережить ночь в спокойствии, под безопасным кровом. А Том все равно бы не посмел ее убить, так как в доме всюду установлены камеры. - Как добраться до… - Ты не доберешься, - мирно отрезала Джен, зная, что решила Стефания, - Много крови потеряла уже и сколько еще можешь. Повязка – срочная мера, но не вечная. Плюс сейчас, - она достала телефон из джинсов и нажала на кнопку. Экран озарился светом, в котором горели цифры «03:03», - улица оживляется. Нормальных прохожих ты точно не встретишь. - А я и не встречала. Джен весомо хмыкнула и улыбнулась краешком губ. - Я могла бы провести тебя до дома, но принципиально не стану. Я не в ладах с Карлхайнцем, - ну еще бы. Он явно входил в состав мерзавцев, мешавших сломать систему Судной ночи. - Он тебя не тронет, - мягко успокоила Джен блондинка. Да, если дочь правильно попросит, то протестантке ничего не будет грозить. Дженифер, не питая доверия к сенатору, но отчего-то веря его дочери, все равно отрицательно покачала головой. Стефания задумчиво потерла шею рукой – там непривычно пусто. - Где Джош? - С прилизанной челкой? Рванул и уехал на своей тачке. Трус, - в сердцах подчеркнула Джен и усмехнулась, - Но со мной тебе он не угрожает, не бойся. - Он украл колье, - медленно проговорила Стефания, нечаянно снова тронув свою шею. - То самое? – зеленые глаза в волнении уставились на девушку – она кивнула, - Вот ворюга. Оно много стоило? – Дженифер простодушно приняла драгоценность за брендовую бижютерию. - Каких-то 50 миллионов долларов… - скромно повела здоровым плечом Стефания, мысленно переключаясь на образ папы. Она не сразу заметила, как у Джен комично округлись глаза и отвисла челюсть, - Там долгая история и мне вообще не жаль это колье. Главное, что ты меня спасла, - наконец Стефания вспомнила об элементарной благодарности, - Спасибо. Дженифер еще секунду приходила в себя от названной суммы, и деланно спокойно кивнув, повернула голову на стадион. С ее губ слетело туманное и тихое: - Обращайся. Блондинка улыбнулась, ощутив себя как-то весело. Примерно такая же реакция была и у нее, когда этот славный факт сообщил Реймонд. Девушки помолчали, растворяясь в ночной тишине. Эхо собачьего лая где-то гулко пронеслось по улицам. А в остальном – было тихо. Стефании захотелось обнять Джен. И в приливе заботы и признательности, она сдержанно взглядывала на всхохлившуюся макушку молчащей Джен, а затем на глаза, смотрящие вдаль, и видящие в ней не трибуну, а что-то свое. Сама по себе, с похожей моралью. Джен повременила, прежде чем сказать: - Могу дать телефон. Позвонишь папе и скажешь, что ты у Буллвортской школы, - Джен достала из кармана смартфон и протянула к Стефании, - он заберет тебя домой. Хэппи енд. Блондинка благодарно улыбнулась и одной рукой набрала номер отца. - Ты мой ангел-хранитель, Джен. - Да прям, - отмахнулась шатенка, выглядя слегка польщенно. Раздались гудки. Один, два, три, четыре… - Слушаю? – раздался непривычно жесткий голос Карлхайнца и на заднем фоне мелодия играющих скрипок. - Пап, это я, Стефания… - несмело начала девушка. - Девочка моя! – обеспокоенно воскликнул отец и послышалась возня, как будто он спешно вышел из-за стола, - Где ты? Мои люди объехали весь город и не нашли тебя, я уже потерял надежду… - Все хорошо, - не скрывая радости и облегчения, Стефания быстро сообщила адрес школы, - на меня напали, но я тебе потом расскажу, - на последнем слове голос подсекся, а в глазах на миг потемнело. Из мрака достал ясный голос папы: - Выезжаю, милая. Терпи моя. Рука уронила телефон на дерево трибуны: Джен едва успела его поймать, чтобы не скатился вниз, на камни. Отключился. Стефания поморщилась и приложила ладонь к голове. Придавив, кажется, избавилась от мутной волны. - Стефания, ты чего? Ну-ка, - шатенка потрясла ту за плечи, приводя в чувство. Стефания ощущала, как проясняется какая-то часть разума. Опустив взгляд на багровый разрез на кровавом запястье, резко ощутила боль. Словно туда вставили раскаленное железо. Концетрация внимания от запястья плавно перетекла к пульсирующей боли в ноге. Колено той было неестественно вывернуто, и по всей лодыжке перетекали волны ноющей рези. Девушка болезненно застонала. - Джен, у меня все болит. - Твою мать, по ходу шок прошел. У меня обезбола нет. Потерпи. Думаю, у... Карлхайца, - имя врага давалось с трудом, - есть аптечка. Стефания кивнула, превозмогая боль. Шатенка обеспокоенно провела рукой по свитеру. - Давай так, я сейчас тебя выведу на дорогу, чтобы он не искал тебя. Нам каждая минута дорога, терпи. Слушая взволнованную и одновременно уверенную речь девушки, Стефания как в тумане ощущала, что ее приподняли. С трудом пришлось подпрыгивать на одной ноге, вторая – не ощущалась совершенно. Зато колено периодически простреливало болью. Сжав зубы, она послушно следовала указаниям Джен и беззвучно добралась до черной машины, стоящей на обочине дороги. Шатенка осторожно опустила ее на землю так, чтобы можно было прислониться спиной к машине. - Вот гады, а, - в злобе на мужчин, ранивших блондинку, Джен негодовала, - Нам, кстати, повезло. Район пока тихий. Мучаясь от боли, Стефания сохраняла непринужденный вид. Дженифер перевязала руку второй раз, чтобы остановить кровь. Затянув потуже узел на плече, взглянула на глядящую в никуда Стефанию. - Папа... Поскорее бы он приехал. Шатенка поджала губы, с сомнением оглядев пустую улицу. И все же ласково произнесла: - Сейчас приедет, все закончится. Тебе помощь окажут, все дела, в я свалю по-тихому, ок? Блондинка отрешенно глядела на дорогу, но после слов Джен удивленно и слабо взглянула на нее: - Нет, Джен, останься. Папа тебя наградит за то, что ты меня спасла, - бледная не раненная рука обхватила ладонь Джен. Обнадеживающее пожатие заставило ее печально улыбнуться. - Меня сомнения всякие терзают… Не наградит он меня, Стефания. Но я не уйду, пока Либерт не заберет тебя лично, поняла? Буду за машиной. Согласный кивок. Угораздило же… Они молчали у машины, ожидая приезда отца. Стефания еще раз взглянула на лицо Джен. - Кто тебя так? Еловые радужки искрились недоумением пару секунд, пока Джен не вспомнила о своем внешнем виде. Ушиб - бордовое пятно на светлой коже. - Геральда, - Джен насмешливо фыркнула, - Она думала, что у меня изначально были на тебя планы. Убить и всякое такое, я ж не знала, что ты дочь сенатора, а она сразу смекнула, — вот она, причина враждебного взора той женщины, - и когда ты убежала и тебя не обнаружили, она взвилась. - Она тебе сильно навредила? - переживала Стефания. Джен потупила взгляд и аккуратно сообщила: - Там борьба была на смерть. Как видишь, я живу. Грустная улыбка. Стефания не собиралась осуждать, если Джен боялась этого. Поэтому в знак поддержки улыбнулась в ответ и обронила тихое: «Я рада, что жива именно ты». В ином случае, пришлось бы лежать на холодном газоне стадиона без головы. И тут послышался резкий звук тормозного пути машины. Черную «BMW» занесло на повороте, после чего она на большой скорости поехала в сторону девушек. Дженифер хватило смекалки юркнуть за капот. За машиной раздалось тихое: - Пока, Стефания. - Пока, - прощалась блондинка в ответ, и с надеждой глядела на автомобиль отца. Сейчас все закончится. - Папа, - обрадованно прошептала Стефания, с надеждой и любовью взглядывая на отца. Теперь-то она под надежной защитой. - Стефания! Дверца громко хлопнула: мужчина выскочил из машины еще до того, как она затормозила рядом. Майкл любопытно оглядел полулежащую девушку, положив ладони на руль. Карлхайнц Либерт взволнованно подбежал, оценивающим взглядом перебегая по телу дочери. Взор остановился на изуродованном запястье и на завязанной ткани на плече. - Боже мой, - брови изогнулись, а глаза сострадальчески блестели в темноте, - Стефания, я же предупреждал, нельзя убегать из дома… - Я знаю, прости, - девушка положила руку на его плечо и ободрительно сжала, - Я никогда не сбегу. Только, - выдав легкий стон, Стефания указала на ногу, - кажется, нога сломана. Кровь надо остановить. На меня напали, - девушка осеклась, не называя имен. Ее сбил взгляд отца, что поднялся выше груди. Зрачки расширились: глаза стали страшными. Мужчина неверующе оглядывал шею дочери. Он резко зашарил под свитером, не обращая никакого внимания на страдающую Стефанию. - Где колье, милая? - Пап, его забрали у меня... - блондинке стало неловко за то, что не смогла уберечь драгоценность. Но рука болела, и любимый папа был рядом. Он же не станет ее ругать за это? - Я расскажу в спокойной обстановке, ладно? Рука сильно болит, у тебя же есть знакомый врач, который дежурит в Судную ночь? Мне, кажется, ногу сломали. Слышишь? Это серьезно. Но мужчина словно не слышал вопросов дочери. Пустым взглядом посмотрел перед собой, закусив изнутри щеку. Да что с ним происходит, черт возьми! Папа, очнись! - Кто забрал колье? - Я ничего не могла поделать, - начала оправдываться Стефания, остро чувствуя в этом нужду. Отец пугал ее своей отстраненностью и неподдельным страхом за украшение, - Это все Джош, Реймонд и Том. Они меня мучили, пап, мне хотели отпилить голову… - Стефания заныла, вспоминая ужасы, которая она пережила, и не видя сочувственного отклика от папы. Да хоть какого – но даже злости не было! Пустота. - То есть, ты хочешь сказать, что эти трое забрали цельносплавное колье? - презрительные нотки звучали в туманном голосе. Голубые глаза с прохладцей взглянули на блондинку. Та смогла лишь кивнуть, тоня в глубине замешательства отчаяния, - И куда они поехали? - вежливая натянутая улыбка расценилась Стефанией как недобрым интересом. У его ног в крови лежит дочь, а его волнует только побрякушка? - Вообще, выжил только Джош и колье у него. А куда уехал я не знаю, - безжизненный голос и стылые слезы в глазах. Мужчина кивнул, вновь глядя в никуда. Рука заметно сжалась в кулак. - Пап? - вопросительно протянула Стефания. Он бросил на нее продолжительный, полный разочарования взгляд, сменившийся отвращением, поднялся и развернулся к машине, - Пап?! - блондинка недоуменно глядела на безупречно чистый костюм, удаляющиеся шаги и идеально ровную осанку. Отец уверенно покидал ее. - Майкл, поехали обратно к остальным, надо дать наводку на Джоша, - палец деловито ткнул в сторону юноши, пока за спиной раздавалось приглушенное «Папа, подожди», - Судная ночь не закончилась, следовательно, еще не рано забрать то, что принадлежит мне, - он спокойно сел на переднее сиденье машины. - Папа, не уезжай! Помоги мне. Куда ты? - …Сейф надежнее, мой друг Том был чертовски прав. - Папа, ты же слышишь меня! – чувствуя, как сердце разрывается на части, Стефания не оставляла попыток дозваться отца. Надеялась, что это неудачная шутка, - Папа! Она перевалилась на бок здоровой руки, и с ужасом смотрела как захлопнулась черная дверца. Машина стала отъезжать. А папа больше не смотрел на нее, лишь закатив глаза на последний жалобный вопль. Приникнув виском к земле, блондинка горько заплакала. Дженифер вышла из укрытия и хмурым взглядом проводила уезжающую машину, после чего немедленно подошла к Стеф. Опустившись, погладила ту по волосам. Слов не находилось. Какие бы были правильными? Успокаивающими? Приговаривая топорное «все будет хорошо», Джен с сожалением осознавала одну вещь: отец Стефании любил не дочь, а колье, которое она носила и берегла. Пустую вещь, а не родного человека. Многозначно ругнувшись, Джен поджала губы. Как ни странно, грубое высказывание привело Стефанию в чувство. Молчаливо согласилась. Вытерла слезы. И с тяжестью на душе, приподнялась на локте. Спустя долгую вязкую тишину, Джен решительно произнесла: - Тебе надо врача и медикаменты. Придется, подруга, спрятаться, пока я побегу к Лори. - Лори? - шмыгнула Стефания, постепенно отходя от потрясения, - Кто этот Лори? - Мой друг, проверенный. Не боись. Шатенка ободряюще улыбнулась и помогла девушке встать. Одну ногу пронзила боль, пока та ее не подогнула. - Придется прыгать, а что делать? И так, Стефанию спрятали в чужую машину, разбив стекло и повернув ручку изнутри. Она села на пол задних сидений, чтобы проходимцы не нашли и прижала руку к груди. Дженифер побежала за неизвестным Лори. Блондинка осталась предоставлена самой себе. Она бессильно оперлась лбом о твердую обивку сиденья и громко зарыдала. Одиночество, более глобальное и глубинное, охватывало дымкой, опускаясь на вздрагивающие плечи. В опустошенном сознании голос Киллиана тихо произносил: не думаю, что Карлхайнц Либерт долго бы горевал, если бы Риз тебя сейчас застрелил… пусть он тебя и не любит… твой папа просто не понимает, что настоящий алмаз – ты сама… Фразы тонули в ином толковании. Выходит, байка Тома про отсечение головы Элинор и не байка вовсе? Мужчины говорили ужасные вещи, на которые она не обратила внимания. Но самое ужасное в их речах было то, что, кажется, они говорили правду.