Сияние

- Джефферсон не обрадуется мне. Девушки около двадцати минут укрывались в машине на южном побережье штата. Судная ночь перекочевала в центр города, откуда особенно слышались выстрелы и небольшие взрывы. А здесь можно спокойно переждать, любуясь на пальмы и голубоватый горизонт над заливом. - Почему? – Стефания сидела глубоко в кресле и медитировала в тишине, пока Джен в расстройстве не хлопнула по рулю. - Я помогаю сенаторской дочке. И это звучит странно для протестантов. Плюс ему явно передали о заварушке с Геральдой, то есть, мне нельзя возвращаться в штаб. Черт... – темные пряди нервно качнулись к лицу, укрывая от внимательного взгляда блондинки. - Я могу чем-то помочь? - виновато спросила Стефания. - Нет, - Джен положила руку на руль, а на нее подбородок, - Мне нужен результат. Что-то, что докажет Джефферсону, что я на его стороне. «Убить дочку сенатора» хотелось пошутить Стефании, но она вовремя осеклась. Джен можно доверять, но ее преданность лидеру протестантов и отчаяние могли сыграть свою злую шутку. Если «друзья» отца оставили в покое, то не значит, что в последние два часа можно рисковать. Насупленная шатенка молчала и глядела на поголубевшие волны вдалеке. Пена аккуратно подмывала песок, а небо все светлело и светлело. И вдруг лицо Джен прояснилось. - Переговоры с Карлхайнцем! – на этот раз хлопок по рулю означал довольство собственной идеей, - Не обязательно мне его убивать. - А ты планировала? – осторожно вклинилась Стефания, глядя на расширенные от возбуждения зеленые глаза. - Эээ… да, - замялась девушка и тут же бодро продолжила, - Но я как поняла, ты еще не оставляешь надежд с ним помириться, поэтому делать больно тебе я не собираюсь. Хотя сенатор в моих глазах злое зло и виновник разгульных судейств со стороны богатых, - твердо произнося это, Джен выпрямилась и посмотрела в сторону, - Ну ладно. В общем, план такой. Время у нас на исходе, - рука метнулась к ключу зажигания и Стефания остановила ее своей. - Подожди! Объясни сейчас, Джен, - внося каплю разума в море импульсивных решений, Стефания спокойно добавила, - Карлхайнц тебя не будет слушать, что бы ты не придумала. - Да ну? – приподняла бровь шатенка и улыбнулась, - Ты отдашь колье на условии, что сенатор выполнит все мои требования. Он не отвяжется, - Стефания недоуменно пялилась на Джен. Убрав руку на подлокотник, девушка выдохнула и терпеливо рассказала свой план, - В общем, суть такая. Я планирую обсудить его сенаторское решение, весомое для Отцов Основателей по поводу отмены Судной ночи, и после своего публичного обращения он получит за это колье. Ты – моя гарантия безопасности. Без тебя вряд ли сенатор начнет диалог, и вряд ли меня вообще пустят к вам домой. Поняла? – с легкой надеждой оглянулась Джен. - Поняла, - задумчиво сложив руки на груди, Стефания уверенно взглянула на довольно ухмыльнувшуюся собеседницу и мысленно оценивала план. Складный и понятный. Только реакция Карлхайнца на возвращение дочери с лидером протестантов крайне пугает своей неопределенностью, - И, может, он примет меня, если я верну ему колье. Все будет как прежде. Стефания говорила и понимала, что «как прежде» уже не будет. Локоны щекотали румяные скулы, во взгляде виднелась печаль, не идущая в сравнение с глубиной океана, на берегу которого находились девушки. - Будет, будет, - нетерпеливо заключила Джен, - Это надо успеть провернуть до конца Судной ночи. А то, закончится лимит на законную самозащиту, и никто сенатору не предъявит за мое устранение. Такое уже было и не раз – с другими протестантами. Отец убивал неугодных, выходя за рамки Судной ночи? Подробности открытой тайны не сильно хотелось узнавать. Также, становилось вполне очевидно, что сенатор мог скрывать подобные фрагменты самосуда, если он происходил дома, пока дочь уезжала на учебу. Домашнее видеонаблюдение было собственностью Карлхайнца, и он приглашал к себе немало приятелей, работающих прокурорами, судьями, адвокатами. Похоже, суд в штате тоже был его собственностью. Боже… Джен достала из кармана куртки пистолет и громко щелкнула затвором. - Зачем пистолет? – подобралась Стефания. - На случай, если его Честь даже слушать не будет, - обыденно ответила Джен и спрятала оружие обратно. - Послушай, он всегда разрешает конфликты дипломатично. Но если ты направишь на него оружие, то он точно не станет с тобой разговаривать. Я знаю папу, Джен, не надо идти к нему с пистолетом. - Я не убью его, - глаза уверенно взглянули на спутницу, в голосе звучала сталь, - Доверься. Мы просто мирно поболтаем, пистолет – просто моя страховка. Но если нападет, - глаза предупредительно блеснули, чтобы Стефания не возражала, - То я буду вынуждена обороняться. Стефания сочла это справедливым и кивнула. Лишь бы Карлхайнц выбрал путь благоразумия и привычной ему дипломатии. - Вообще, ты не похожа на него, - Джен нажала на педаль газа и вырулила на асфальтовую дорогу, - Забавно это… Ты не обозлилась после того, как он тебя бросил умирать. Констатация факта. - Он поступил жестоко со мной, но… понять его можно, да и внутри я чувствую печаль и тоску по нему. Он меня может и не любит, а его – да. Ничего не могу с собой поделать. Джен отнеслась с пониманием – следы внутренней борьбы на лице тут же сменились умиротворением и добротой. - Хорошо, мы просто мирно поболтаем. Но только ради тебя.

***

Девушки без приключений добрались до особняка Либерта и зашли с безлюдной стороны, с черного входа. Стефания нажала на кнопочку возле черной двери. Раздалась приглушенная классическая мелодия и резкое пиканье. - Стефания, ты? – послышался обеспокоенный голос кухарки Мариам. Блондинка вошла в кухню и заключила женщину в объятиях. - Да, Мариам, со мной все в порядке, не говорите отцу, что я пришла, - предупреждая вариации событий, вещала Стефания, - Нам нужно незаметно к нему пройти. Знаете где он? Пожилая женщина с сожалением взглядывала на блондинку, не видя Джен за ее спиной, и кротко ответила: - Он на втором этаже, в своих покоях. Проведу через служебный ход. А кого вас? - Ну нас, - вышагнула на свет Дженифер и приветливо махнула рукой. Лицо Мариам преобразилось: сперва оно выражало страх, недоверие, затем узнавание и благоговение. - Бог мой! Дженифер Брандо! – кухарка бросилась к девушке, осторожно беря ту за плечи и восхищенно рассматривая. Шатенка неуверенно улыбнулась, не зная, как отреагировать, - Вы моя героиня, Дженифер. Такая юная и настолько храбрая! Я полностью поддерживаю Вашу позицию. Моя молодость прошла без убийств и всякой Судной ночи, и люди вокруг были лучше, и за жизнь свою никто не боялся, - высказывалась Мариам. - Да, конечно, без нее вполне можно обойтись, - расслабилась Джен, - Это богатеньким взбрело навести свои порядки. И мы сейчас здесь как раз, чтобы это поменять. - Ой, только не говорите, что устроите бунт прямо дома! – испуганно ахнула Мариам. Джен успокаивающе заключила ее ладони в свои. - Нет, точно не сегодня. Мы просто поговорим с Карлхайнцем. - Он непростой человек, очень мудрый и хитрый, Дженифер. Будьте осторожны, - предостерегла Мариам, с заботой оглядывая то Стефанию, то Джен. - Все в порядке, Мариам, у нас все схвачено, - ободрила блондинка. Надо торопиться. Повара слишком увлеченно колдовали над блюдами, чтобы удивить гостей, поэтому не замечали девушек, - Проводите нас? - Да, конечно, - женщина ловко сняла фартук, бросила его на ближайший стол и торопливо прошлась до выхода, - Пойдем, только тихонько, чтобы никто не видел. Особенно Вас, Дженифер. Мариам добросовестно выполнила свое обещание: провела их по служебной лестнице наверх и была такова. Стефания еще раз убедила женщину, что все будет в порядке и позволила вернуться к работе. Джен благородарно подмигнула Мариам. И вот, вновь знакомый коридор. Кажется, именно с этого места начиналась ночь. Ковры, картины в золотых рамах, изумрудные узоры на темных обоях. Девушки прошли по пустому пути. Джен следовала за Стефанией и с интересом рассматривала предметы роскоши в широком коридоре. - Красиво у Вас здесь. - Да? Видимо, я уже привыкла к этой красоте, - Стефания ощущала некоторое отчуждение от знакомого пространства. Дискомфорт от вычурной обстановки накладывался на волнение от предстоящей встречи, - Стой, - резко шепнула блондинка и осторожно склонилась вбок. На белоснежный ковер падала рыжеватая полоска света. Дверь гостевой комнаты была открыта лишь наполовину. - Куда нам надо? - Видишь черную дверь в конце коридора? Там комната папы, а здесь… гость, - кто это мог быть? - Давай пробежим быстро, - предложила Джен, неопределенно косясь на дверь. - Давай, главное не оборачивайся. Тебя в этом доме ждут меньше всего, - Стефания тревожно оглядела Джен, - А может и гораздо больше, но не для благих целей. - Понимаю, - кивнула шатенка и тихими шажками направилась мимо гостевой. Выдохнув, Стефания так же непринужденно приближалась к двери. Захотелось заглянуть внутрь, краем глаза. Буквально на секундочку. И в момент, когда Джен миновала проход, а Стефания шагнула в него следом, мужчина в клетчатых бежевых брюках и белой рубашке посмотрел прямо на нее. Он обернулся в самый последний момент. Широкие плечи, крупноватое телосложение при среднем росте, лукаво-спокойный взгляд. - Стефания? - Оу, Майкл, здравствуйте, - ощущая себя неудобно, девушка мягко улыбнулась ему. Так, что делать теперь? Положив руку якобы на внешнюю ручку двери, блондинка махнула Джен, чтобы та шла дальше. А сама ступила навстречу Майклу, сделавшему пару неторопливых шагов вперед. Дженифер не пропадет, ее защитит пистолет. Но если ее заметит Майкл Грей – защититься девушка не успеет. - Заходи, - радушно повел рукой юноша. Стефания опустила взгляд на ковер из шкуры белого медведя. Ворсинки ярко светились персиково-рыжими оттенками. Напротив горел огонь в большом камине у стены. Тепло согревало похолодевшее от напряжения нутро. Девушка медленно вошла в комнату Майкла и прикрыла за собой дверь, оставляя тоненький зазор. Среди темной роскошной мебели из дуба выделялись два больших кресла с высокими спинками. На столике между ними Стефания заметила нераспитую бутылку виски, пустой стакан и винтажный портсигар. - Садись, - вежливо приглашал ее Майкл, настроенный на разговор, но и готовый разделить молчание с дочерью сенатора. На одном кресле подлокотники были заняты сложенным бежевым пиджаком и хрустальной пепельницей, поэтому Стефания села на свободное. - Виски, сигареты? – усаживаясь в свое, учтиво спрашивал Майкл. - Я не курю и не пью, Вы же знаете, - уютно устраиваясь на кресле, Стефания слабо улыбнулась юноше. Странно, но в компании дисциплинированного и вечно невозмутимого джентльмена не ощущалось угрозы. Наоборот, Майкл располагал к себе. Стефания знала о нем немного, но была осведомлена об его отличном аналитическом уме и благосклонности к семье Либерт. Майкл был правой рукой отца. - Думаю, после сегодняшнего – начать самое время, - бархатный голос ласкал слух и ладонь крепко обхватила бока бутыли. Плавно потрясся ею, чтобы подразнить Стефанию, Майкл значимо улыбнулся. Та не поддалась на предложение: - Нет, Майкл, благодарю. Тот пожал плечами и галантными движениями открутил крышку, звонко прыгнувшую на стол, и залил половину стакана янтарной жидкостью. Стефания молча наблюдала за действиями юноши. Расслаблялась в теплоте. За Дженифер оставалось лишь молиться. Лучше ей решить вопрос с Карлхайнцем, чем встретиться с Майклом и не решить ничего. Стефания, по сути, отвлекала Майкла. И у нее накопилось достаточно вопросов, которые, почему-то захотелось задать не напрямую папе, а человеку, которому он безоговорочно доверял. Стефания, к слову, уважала Майкла. А из-за пятилетней разницы в возрасте, проникалась особой симпатией. Даже не как к мужчине, как к собеседнику, способного ее понять и успокоить правдой. Юноша словно был ближе к ней, а не к сорокалетнему сенатору. Да и истиной он определенно владел. Майкл элегантно и естественно поднес стакан к губам. Остановился, чтобы принюхаться к грушевому горчащему аромату, и только потом отпил любимый алкогольный напиток. Зеленоватые глаза посмотрели на Стефанию, куда-то вглубь. Ощутив волну его сочувствия, девушка прониклась жалостью к себе. Ее прямо сейчас понимали. С Джен все прошло сумбурно и в тумане болевого шока, и Стефания толком не дала ей посочувствовать, когда Лори делал швы на запястье. А с Майклом словно остановилось время и появлялась возможность спокойно все осознать. Все – это огорчающий факт того, что Стефания не нужна своему отцу. Глаза защипало и нижняя губа дрогнула. - Я, честно сказать, озадачен всей ситуацией, - удерживая стакан на весу, Майкл задумчиво вглядывался в печальный взор девушки, - Не могу представить твои эмоции, наверное, это так ужасно, когда родной отец безгранично любит не дочь, а колье, которое она хранит и носит как трофей. Стефания коротко посмотрела наверх, смаргивая слезы. Хотела закрыть глаза рукой, но Майкл успокаивающе подбодрил: - В твоих слезах нет ничего постыдного, Стефания. Возможно, поплакав, тебе станет легче. Она одарила его благодарным взглядом и вытерла с лица, горящие янтарным блеском слезы. Пальцы ловко подцепили синий платок и выудили из верхнего кармана пиджака, лежащего на подлокотнике. Майкл протянул платок Стефании, та приняла мягкую ткань и промокнула другую часть лица. Дав девушке проплакаться, Майкл молча поставил стакан на стол и забрал портсигар. Щелкнув замком, откинул крышку и пальцем выдвинул толстую сигару. Мягко, не бросая тяжелую упаковку, подтолкнул на стол, и нашел в кармане пиджака зажигалку. Он курил всегда либо в напряженные моменты, либо на деловых переговорах. На напряженных деловых переговорах, очевидно, никогда не упускал из рук курево. Зажатая в двух пальцах сигарета вспыхнула огоньком, ушедшим внутрь табачных листьев. Тряхнув зажигалкой, чтобы потушить, Майкл сунул ее обратно в пиджак. Не глядя на девушку, юноша спокойно затянулся и спустя две секунды медленно выдул дым изо рта. Изящно поведя рукой с дымящей сигарой, он поднял взгляд на внезапно заговорившую девушку: - Просто... Майкл, он десять лет меня оберегал, заботился и было видно, что любил, - Майкл сочувственно взглядывал на девушку, небрежно удерживая сигарету над хрустальной пепельницей, - И оказалось, что все обман, - щемящая боль и тоска охватывали девушку. Синяя ткань платка почернела от влаги, - Но теперь-то я понимаю, зачем папа приставил ко мне охрану. Из-за чего он так волновался, когда я сбежала. И чем по-настоящему гордился, когда просил меня выйти в люди, так скажем, - как несправедливо по отношению к ней, - Все из-за каких-то алмазиков в платиновой оправе. Столько усилий и вложений в хранительницу колье, но не в дочь. - Он ведь, действительно, тебя не любил, - констатирующим, непредвзятым тоном признался Майкл, - Я сам заметил это еще давно, да и он рассказывал - чуть ли не грезил об этой вещице. Элинор стоило не изменять Карлхайнцу, тогда бы ваша семья не имела такой печальной истории. Стоп. Что?.. - Так это правда? - оторвавшись от самокопания и терзаний, девушка по-новому взглянула на Майкла. Карлхайнц посвятил его в секрет своей «любви». И... - Он отпилил маме голову из-за ревности и так забрал ее колье? Майкл смерил ее долгим нечитаемым взглядом. Безотрывно пришивая им к обивке кресла, поднес к тонким губам сигару и медленно втянул в себя табачный дым. Пепельный кончик окрасился в огненные островки. Юноша опустил сигарету - островки потухли и выбросились прямо в мелкую чашу. - Да. Стефания мучительно закрыла глаза. Ей сильно не хотелось верить в ужасные подробности убийства мамы. То есть Том и Киллиан знали правду? От нее скрывали эти страшные подробности всю жизнь?! - Если ему так нужно было колье, почему он не мог положить его в сейф? Зачем я ему нужна? - Видишь ли, разыграть в прессе драму о гибели Элинор в автокатастрофе было просто - Карлхайнцу из сожаления горожане подарили большую часть голосов. Так он стал сенатором штата. А вот твое убийство подстроить было сложнее - в мирное время нельзя, а в Судную ночь было бы как минимум странно убить подставным киллером, при больших деньгах и достойной охране, собственную дочь. В общем, вопросы бы лишние задавали, а сынициировать несчастный случай он не хотел почему-то. Да и слезливая история о папе-одиночке и его маленькой дочке растопило немало сердец инвесторов и тех же голосующих людей. Он неплохо заработал на доброте и сочувствии сердобольных, которые сейчас развлекаются на первом этаже, - с показной небрежностью склонил голову и взгляд в сторону пола, - Тебя любят другие, Стефания, но просто не любит отец. Правда. Горькая, неотвратимая, нужная. Девушка вытерла влажным платком оставшиеся слезы. Становилось жарковато, душно. Ну еще бы – дрова неистово горели огнем, так же сгорало в девушке что-то личное, глубинное и наивное. Стефания заправила локон челки за ухо, не в силах поднять на собеседника взгляд. Умный, словно вытягивающий душу, незаметно и до конца. - И вот так десять лет он держал благородный образ заботливого отца. А колье напялил на тебя из тщеславия, милая. И всего лишь. Здесь проще, - улыбнулся Майкл. Не со злом, а в знак очевидности. Как она сама не замечала этого десять лет? - И все же, Майкл, это же не только лицемерие по отношению ко мне, но и ко стольким людям. Зачем все это? – Стефания опустошенно смотрела на джентльмена, осматривающего дымящуюся сигарету. Он выдохнул и бесстрастно взглянул на дочь сенатора. - Все просто. Приятно соответствовать высшему обществу и подгонять дочь под его законы. Твое простоватое лицо, пусть и симпатичное, не особо выражало причастность к элите, но колье, наоборот, изысканно ее подчеркивало. Поэтому Карлхайнц даже молодец, в каком-то роде. Не будь ты ему дочкой, то в благородных кругах не продержалась бы, особенно со своими нравственными установками в отношении Судной ночи. Как-то так. Чем дольше слушала, тем больше ненавидела не Майкла, а отца. Первый заслуживал ее немой благодарности за откровенность. Жесткую, но правдивую. Юноша, внимательно следя за реакцией девушки, закурил. Повел бровью, над которой темнела аккуратная родинка на безэмоциональный взор, глубоко затянулся и выпустил из рта белый дым. Пришлось откинуть голову к спинке дивана, чтобы расслабленно наблюдать за красивыми витиеватыми узорами, растворяющимися в воздухе. Стефания перевела взгляд на камин. Языки огня весело скакали над почерневшими поленьями. Завораживал солнечный желтый свет, утопающий в рыжих и красных красках. Нос вдыхал в легкие запах табака и свежей древесины с цветочными нотками. Отец порою курил такие же, поэтому Стефания без трудности переносила запах сигар. Хотелось остаться. Просто не выходить из кресла, закрыть глаза и заснуть. В жаркой комнате девушку разморило: по ощущениям, заплаканное лицо расплылось, а все тело вяло прилипало к мягкой обивке. Наступила темнота. Сквозь вязкую стену черноты и приглушенности, послышался скрип и мягкие шаги, шорох ткани. Стефания разлепила глаза. Майкл просто поднялся, чтобы окончательно потушить сигару о хрусталь. Оглянув девушку участливым, сочувственным взглядом, юноша сделал шаг и взял со столика стакан с виски. На веки давила тяжесть, Стефания медленно и расслабленно выпрямилась в кресле. Майкл сделал глоток, не отрывая взгляда он Стефании. Затем поставил рюмку и подошел ближе. Рука невзначай легла на серебряную пряжку черного ремня. Майкл поразительно умело балансировал на ее личной границе: встал близко, но не вплотную, так что она могла различить кожаный узор под пряжкой. Стефания незаметно отклонилась с интересом поглядев на Майкла. Что, расскажет очередную правду? Ну пусть, добивать так добивать. - Тебя сильно расстроило то, что я рассказал? - поинтересовался юноша, опустив на нее нечитаемый взгляд. Как сказать... Том и Киллиан внесли свой вклад и подготовили к полученной информации. Папино дикарство - не такая уж и свежая новость. - Я расстроена, Майкл, но, - ее взгляд вновь вернулся к огню. Задумчивым голосом продолжала, - Вы можете не винить себя в том, что выложили всю правду. Вы вообще единственный искренний человек в этом доме, - грустная усмешка. Его грубые скользящие ремарки в адрес девушки расценивались как прямолинейность. Он был старше, начитаннее и сильнее ее. Поэтому Стефания пропускала их мимо ушей, вникая в суть излагаемого. Его все уважали, даже Карлхайнц. - Мне это льстит, - улыбчиво бросил Майкл и склонил голову на бок, - Но с чего я должен винить себя? Леди Либерти заслуживает того, чего заслуживает. Что? Блондинка резко посмотрела на довольно ухмыляющегося Майкла. Он знал о происшествии в школе? И прозвище откуда-то узнал... - У меня, конечно, чуть больше, чем два доллара... - он отвлекся, чтобы аккуратно вынуть из переднего кармана свернутую пачку денег, скрепленную золотым зажимом, - Но в твоем незавидном положении теперь любые деньги нужны, не так ли? Ошеломленно глядя на то, как он медленно вертит в пальцах зеленые купюры, Стефания думала, к чему он клонит. Дает просто так? Но Майкл скорее застрелится, чем сделает что-то бесплатно. Даже если это касалось отдачи собственных денег. «Леди Либерти - ночь за 2 доллара». Все сходится. Вот оно. Собственная неосмотрительность чувствительно куснула расслабленные нервы. Надо уходить, пока не поздно. Может, он вообще так мрачно пошутить решил?.. Стефания, сохраняя невозмутимое выражение лица, поднялась с кресла. Майкл с интересом глядел в ее глаза, ожидая ответ. Он его получил: - Мне не нужны Ваши деньги, - ровный-ровный тон выдавал ее страх и напряженность, - И мне пора... Стефания отступила на шаг, обходя юношу. Тот бросил деньги на столик: зажим звонко брякнул. И ее сердце опустилось, когда он повернулся на каблуках и крепкой рукой схватил ее плечо, останавливая. Нервы сжались, обстановка наколилась. - Не трогайте меня, - не своим голосом потребовала Стефания. Он поднял руки вверх и дав почувствовать ей секунду свободы, резко схватил за запястье и притащил к себе. Нет, нет, убрал свои клешни. - А ты мне давно нравишься, - ее лицо оказалось рядом с его, и он потемневшим взглядом изучал пышные ресницы, вздернутый носик, маленькие пухлые губы... В низком голосе засквозила хрипотца, - Такая невинная, аккуратная, добрая... аж противно становится, - юноша обнял ее, с силой прижимая к себе. Стефания, прибывая в ступоре, нервно сглотнула, бегая взглядом по его. Спину и плечи словно обвил пояс из лавы - настолько его кожа стала горячей. Бежать, бежать... - Майкл, не надо, - дрожащему голосу задала предупредительную интонацию и в итоге рассмешила Майкла, - Дайте мне уйти. - Ты уйдешь отсюда, - властно придавливая ее взглядом и размеренным тоном, Майкл медленно качнулся к креслу, - когда я посчитаю нужным. Как отрезал. И не успела Стефания оттолкнуться либо что-то возразить, он швырнул ее в кресло. Спина ударилась об плотный подлокотник. Девушка стала неуклюже подбираться, выходя из лежачего положения. - Майкл, успокойтесь, пожалуйста! Просьба пролетела куда-то мимо. Он рваными движениями выдергивал пуговицы на рукавах из петличек и смотрел на нее как на вещь. Словно давно мечтал ее приобрести и наконец купил, явившись полноправным владельцем. И теперь может творить с ней все, что вздумается. Стефания ползла наверх, завороженно глядя на юношу. Все его действия настолько выверены, интенсивны и сильны, что в сравнении обнажалась собственная слабость. - Теперь ты моя и только моя. - Я буду кричать, я позову папу! - крикнула девушка и в ее крике слышались подступающие слезы. Майкл расслабленно усмехнулся, отцепляя последнюю петличку: - Карлхайнц не будет против. Он предполагал, что вы с Дженифер Брандо могли сюда заявиться, - болотистые глаза хищновато блестели оранжевыми бликами от огня; на мужское лицо словно легла тень, - Пока она качает права, я выполню его просьбу. Ну уж это совсем дикость. Отец не мог поручить Майклу изнасиловать свою дочь. Не мог же он настолько ее не любить. Мало ли, Майкл все это наплел!.. Или это все оправдания? Стефания упрямо воскликнула: - Это неправда! - Что, горькая правда не по зубкам, малышка? - с издевкой приподнял бровь Майкл. Закатав рукава белой рубахи, опустился вниз и твердым движением отодвинул девушку в угол кресла. Стефания, с ужасом глядя, как он вплотную втискивается рядом, попыталась вылететь из треклятой паутины, в которую сама благополучно угодила. Но цепкие лапы обхватили ее на уровне груди и прижали в углу. Майкл навис над ней: тяжесть тела неприятно давила на ногу и руку под ним. Какое тесное кресло... - Майкл, встаньте с меня! Нога, - жалобно воскликнула Стефания, ощущая как под платьем колено наполняется гулкой болью. Юноша, жестко взглянув в ее глаза, специально переместил свою ногу на колено, покрепче сжав ладони па плечах. Стефания дернулась от рези, пронзившей, казалось, все тело. Она издала протяжный стон, который явно понравился Майклу, судя по его довольной улыбке. Попыталась сползти вниз, чтобы уменьшить давление на колено, но была тут же придавлена к обивке дивана. - Боже мой, что это? - пространно спросил Майкл. Он нешумно втягивал в себя воздух, оценивая аромат ее духов, пропитавших волосы. Стефания боязливо сжалась, силясь отодвинуть руками его захват. Юноша с закрытыми глазами зарылся носом в ее волосы рядом с лицом: она тихонько зарыдала от отвращения и страха, - Жасмин, ваниль, все как я люблю. Стефания не успела отвернуть голову: Майкл точно поймал ее губы и, напирая, поцеловал их. Ноги не слушались: одна так вообще бесцельно болталась в невозможности пнуть юношу. Руки он терпеливо перехватывал, мучая губы девушки. Стефания чувствовала себя паршиво. Сжигающую изнутри страсть и сбывающееся желание здесь ощущал лишь Майкл. Его нога поместилась между ее, чтобы лишить возможности инстинктивного удара, и юноша почти улегся на нее. Девушка слышала лишь сбивчивое, тяжелое и учащающееся дыхание. Она зажмурила глаза, чтобы не видеть лица Майкла в непозволительной близости от своего. Губы словно слюнявили, гладили и зачем-то покусывали. Целоваться, правда, так противно? Стефания сжала зубы вовремя: когда язык начал проникать вглубь ее рта. Майкл на миг оторвался и нервно придавил ее руки. Больно. - Если тебе дороги зубы, то расслабь челюсть и будь покладистой, как обычно, - напоминание о ее беззаботном и послушном поведении заставило почувствовать себя слабой и никчемной. Обманутой. Челюсти разжались: не хватало, чтобы их разбили в кровь. Майкл продолжил истязать ее похотливым, грязным поцелуем с языком. Стефанию начало подташнивать. Но не должно быть так! И когда Майкл наконец приподнялся, она закинула голову вверх и протянула чистым, звонким голосом «Помогите». - Никто тебе не поможет, ты никому, кроме меня не нужна, - на порядок тише вещал Майкл и плавно переместился с поцелуями на шею. Вынужденно терпя его издевательства, Стефания плакала. И ведь правда... Кому нужна потрепанная игрушка? Громкий всхлип. Жаркое дыхание Майкла. Янтарный свет огня, топящий помещение. И вдруг, приоткрытая дверь резко отшвырнулась к стенке. И из прохода выбежал Кристофер. Парень выглядел несколько потрепанно: каштановые волосы разметались в разные стороны, на лбу зияло кровавое пятно, ближе к корням волос. Тяжело дыша, в мгновение оценил обстановку. Во взгляде выразительных глаз промчался испуг, животный страх. Стефания впервые видела у телохранителя на лице какие-либо эмоции, а эти так и вовсе пугали ее саму. Он за нее испугался? - У нас есть час, - чересчур увлекшись процессом, тяжело выдохнул Майкл и вновь приник губами к шее с часто бьющейся венкой. Лизнув языком теплую плоть, он томно добавил, обжигая рваным дыханием кожу, - Но мы продолжим, и никто об этом не узнает, - губы крепко прижались к артерии, Майкл стал втягивать в себя воздух, прижимая кожу влажным языком. Мерзко причмокнув после сделанного засоса, тихо добавил, - Думаю, сенатор нас прикроет, если будешь сопротивляться. В горле застрял крик «Крис!», Стефания смогла лишь расплакаться. - Сомневаюсь, - яростно прошипел Кристофер, в мгновение ока подлетевший к паре. Он схватил Майкла за плечо и ворот рубашки, и пока тот не понял, что его атакуют, со всей силы отшвырнул на стол. Юноша недовольно ахнул, тяжело дыша и припуская галстук. Кристофер сделал подсечку и резко толкнул юношу так, чтобы он потерял равновесие и перекатился через скрипнувший стол. Раздался недовольный возглас. Стефания ощутила облегчение, словно с нее сняли не 80 килограмм живого веса, а целую тонну. Спешно вытерев шею тыльной стороной ладони от чужой слюны, блондинка оттолкнулась руками от сиденья и, поднявшись, бросилась к Крису. Едва поднял руки, как она очутилась в теплых надежных объятиях. Ощущалась безопасность, сила и отстраняться совсем не хотелось. Но юноша разорвал объятия, легонько отойдя назад. - Убегай, Стефания, - Крис ласково провел ладонью по ее щеке. Во взгляде читалась боль, сожаление и неисчерпаемая забота. На нее никто никогда так не смотрел. Вмиг силы начали возвращаться к девушке. Желание остаться с Крисом подольше загубило себя на корню, когда сзади послышалось кряхтение и скрип половиц. Майкл поднимался. Она лишь успела выдать тихое и весомое: - Кристофер, - и еще одно. Они впервые назвали друг друга по именам, а не привычным «Вы». Уравновешенный, миролюбивый Крис, молчаливый и послушный телохранитель. Так он ее все это время любил, а она не замечала?.. Юноша бросил настороженный взгляд за ее плечо и решительный на нее. - Беги, милая, быстрее уходи из этого дома! - ответственность за ее жизнь отпечаталась в серьезном взгляде и лобной морщине, залегшей над изогнутыми бровями. Молодой парень, казалось, повзрослел на десять лет. И он заметно волновался. Стефания на прощание сжала его плечи, одарив благодарным и нежным взглядом. Пальцы с трудом оторвались от плотной черной рубашки. И девушка побежала прочь из комнаты в покои отца. Почему-то ей показалось, что Крис с ней попрощался. Девушка со всех ног побежала к черной двери в конце коридора, и вломившись, услышала отрывок разговора: - Этому не бывать, - самодовольно произнес Карлхайнц и мило улыбнулся шатенке напротив, направив на нее серебряный револьвер. Он повел головой в сторону дочери – на утонченном лице скользнула тень отвращения - и поздоровался, - Привет, любимая, какого черта, позволь спросить, ты забыла в этом д… Стефания не дала договорить, а ногой выбила пистолет – благо растяжка хорошая – и позволила Джен своим прикладом вырубить отца. Он упал на пушистый ковер лицом. Все происходило быстро. И девушки помчали назад – Стеша уже без надежды на возвращение отцовской любви, а Джен – на благоразумие сенатора. - Через главный ход, туда нельзя, - крикнула Стефания и тронув шатенку за руку, побежала по винтовой лестнице вниз. Она скользнула взглядом по рыжей полоске на ковре. Из той комнаты слышался грохот разрушаемой мебели, окончившийся щелчком. Вокруг мелькали блески, янтарные линий и блики от разноцветных одежек гостей. Лица гостей безликими масками цеплялись за беглянок. Дженифер, прибавив ходу, не сразу заметила идущего официанта: он выпорхнул из-за спины роскошной дамы и с постным лицом пошел вперед. Девушка контролируемо поскользнулась, пролетев под полным подносом, и выпрямившись, побежала быстрее по начищенному паркету. Стефания, рассчитывая, что напарница не отстает, хладнокровно смешалась в толпе, расталкивая негодующе восклицающих дамочек. Арка, входные двери и, конечно, отсутствие охраны. Карлхайнц был самонадеян. Стефания вырвалась на свежий воздух. Джен, как по наитию, пригнула голову и весьма вовремя: в косяк вонзилась пуля, а потом раздался грохот от выстрела. - Держите их! – крикнул Майкл, нарушая идиллию в зале, - Они хотели убить Карлхайнца! Стефани заметила на себе то озадаченные, то шокированные и уже враждебные взгляды. И немедля, помчалась к черной машине. - Если б хотели, убили бы, - Стефанию резанула истеричная реплика Джен. Обычно она так не разговаривала. Девушки залезли в машину, тут же тронувшуюся с места, благодаря скоростной шатенке, и едва Стефания успела закрыть дверь, как в корпус прилетела пуля. Майкл выбежал из дома первым и взбешенно глядел на уезжающую машину. Стрелял либо мимо, либо по черной поверхности. Но увы, в беглянок и по колесам не попадал, что и поспособствовало удачному побегу. Где ж былая сосредоточенность и хладнокровие? Только спустя секунду Стефания поняла, что он убил Кристофера.