Малфой-мэнор, Уилтшир, Англия
Погруженная в сумрак приближающейся ночи мрачная гостиная, освещенная лишь пламенем горящих в камине поленьев, казалась еще более зловещей в танцующих на стенах красноватых отблесках огня. От чего в густой тьме по углам просторной комнаты чудились копошащиеся тени устрашающих потусторонних существ, заставлявших вздрагивать всякий раз, едва слышался треск и шорох в каменной кладке или под деревянными панелями, которыми была обшита гостиная. Стоящая на коленях женщина с опущенной на рвано вздымающуюся грудь головой не смела поднять взгляд на стоящего перед ней волшебника в черной как ночь мантии. Некогда длинные белые волосы её сейчас казались серовато желтыми, спутанными от грязи и редкого ухода. А бархатное платье — подарок мужа — превратился в нечто, напоминающее половую тряпку, которой ее эльф Тинки мыл ступени на крыльце у входа. — Мой Лорд? — голос, сквозь сорвавшийся с губ всхлип, который она так и не сумела сдержать, чтобы не показывать собственную слабость, казался пропитан ужасом. А взгляд лихорадочно метавшийся по полу, вдруг остекленел, остановился на бледных босых ступнях мужчины. — Вы звали меня? Черная мантия Волдеморта спадала с плеч невесомыми складками, сливаясь с тьмой, словно становясь ее продолжением. Он и сам выглядел как порождение тьмы. На бледном змеином лице плясали всполохи огня отчего красные глаза с вертикальным зрачком едва не вспыхивали пламенем. Из узкой щели безгубого рта вырывалось шипение. — Не тебя… — В тихом, едва различимом вкрадчивом голосе стоящего перед ней монстра слышалось недовольство. — Люциуса… Ощущение ужаса накатывающего волнами сковало спину Нарциссы. Её муж не приходил в себя после пыток Лорда уже четверо суток. — Простите, мой Лорд, Люциус не приходит в себя, очень плох. Волдеморт поморщился. Он помнил, что запретил использовать зелья в наказание. Темный лорд не привык менять своих решений. Но если Малфой не поправится, финансирование его армии Пожирателей прекратится или снизится до минимума. Он не знал в точности, имеет ли Нарцисса доступ к сейфам рода. А лишиться столь весомой финансовой поддержки сейчас не входило в его планы. Раздражение застлало багровой пеленой взгляд. Никто и никогда не смел диктовать ему свои условия, не посмеют и Малфои. Если он изменит условия и позволит им лечиться волшебными средствами, то только если сам решит, последнее слово останется за ним. — Круцио! — ослепительная боль, плавящая кости, едва не лишила Нарциссу сознания. Тело выгнулось дугой, послышался треск и скрежет зубов, яростно сдерживающих рвущийся из груди крик, больше походивший на волчий вой. Из уголков рта потянулась по щекам кровавая пена. Прикушенный язык полоснуло нестерпимой болью — Круцио!.. Лечи его. Жду Люциуса на следующем сборе послезавтра. — он блаженно улыбался, глядя на корчившуюся и катающуюся по полу у ног женщину. Палочка лорда опустилась, и Нарцисса обессиленно застыла, упав на бок. Только рвано вздымавшаяся грудь и хриплое дыхание говорили, что женщина еще жива. — Пойдем, Нагайна. — послышалось едва слышное шипение и Тёмный лорд и его змея с тихим хлопком растворились в воздухе. Из остекленевших глаз леди Малфой в пыльный, некогда баснословно дорогой ковер из шерсти единорога потекли дорожки слёз. Но вытереть их не было ни сил, ни возможности. Боль до сих пор ослепительными вспышками пульсировала в теле, заставляя бесконтрольно вздрагивать. Кровавая пена собиралась лужицей под щекой медленно впитываясь в шерстяной ворс. — Тинки… — невнятно прошептала она имя собственного домовика и, когда эльф заламывая ручки-лапки появился у ног, с трудом прошептала: — Перенеси меня в мою спальню. Боль растекалась по телу Нарциссы Малфой, охватывая каждую его клеточку. Сознание, с трудом удерживаемое в присутствии монстра, медленно уплывало, периодически сменяя треск свечей и масляных ламп в спальне абсолютной темнотой и гулким звоном в ушах. Подкатившая тошнота выплеснулась едкой желчью, обожгла горло, разлилась ядовито-кислой вонью вокруг, но у Нарциссы не было сил позаботиться о себе. Наконец реальность растворилась во тьме. Леди Малфой еще успела подумать: ночь ли это или сознание уже покинуло ее и, окончательно сдавшись на волю судьбы, закрыла глаза. Сколько она так пролежала, очнувшись во тьме ночи, Нарцисса определить не смогла. Камин давно погас, а от свечей в канделябре на столе остались жалкие огарки. В окно ее Голубой спальни светила полная луна, придавая предметам мебели, собственной коже и всему тому, что было в комнате потусторонний вид. И в этом призрачном свете небесного светила ей слышалось завывание бродивших по территории поместья оборотней из поредевшей стаи Сивого. Женщина с трудом поднялась на дрожащих ногах и посмотрела на разметавшегося по постели мужа. Спутанные белые волосы, будто вуаль скромной девы, прикрывали нижнюю часть лица; синяки, оставленные жестоким Хозяином, пожелтели и казались в лунном свете зеленовато-серыми. Тонкая батистовая сорочка распахнулась на груди, оголяя покрасневшие вздувшиеся рубцы, оставленные огненной плетью, видневшиеся из-под сдвинувшейся повязки. Грудь рвано вздымалась и опадала. И даже сейчас, изможденный лихорадкой и лишенный сознания, он был безумно красив, как тогда, двадцать два года назад, когда она влюбилась в него, хотя брак был договорным. Но ей повезло прожить счастливую жизнь. У нее было два десятка лет счастья и сын. Её Драко. О да, она знала, что сделал Люциус, когда пытался скрыть от нее результаты проверки крови сына. Но она сумела добраться до них. Теперь она подозревала, что причиной беспамятства мужа в большей степени является клятва данная на крови, а не полученные раны. Он даже готов был подложить сына под это чудовище, как мальчика из экскорт-услуг… Женщина задохнулась от собственных мыслей, остекленевший взгляд в ужасе смотрел то на мужа, то на закрытые двери спальни. Словно там, за дверью стоял тот, кто мог подслушать ее крамольные мысли Но ради сына, ради его счастья, она готова была даже принимать пытки. Только бы её мальчик жил. Нарцисса медленно откинула одеяло, оголяя распухшую ногу Люциуса, почти отделенную от тела огненной плетью, когда он прикрыл ее собственным телом от летевших направо и налево заклинаний Лорда, разъяренного потерей беглецов. В неверном свете луны она казалась одутловато-синей. Ей срочно был нужен Рябиновый отвар. И еще куча всяких зелий. Она вновь прикрыла одеялом рубец, вздувшийся и почерневший. — Тинки, — собственный тихий шепот в ночном безмолвии родного мэнора показался ей сродни громовым раскатам. Эльф встрепанный от сна покачнулся у ног и низко поклонился, подметая ушами пол. — Тинки пришел на зов хозяйки. Тинки готов служить. Леди Малфой поморщилась от его вида: тощий, огромные полные страха глаза на лице, рваная вся в пятнах наволочка, на которой некогда яркий и четкий герб рода теперь сложно отличить от жирных пятен. Но ей сейчас было не до этого. — Перенеси меня в лабораторию зелий, — приказала она. Тинки ухватился за край ее мантии, и с хлопком он и хозяйка поместья исчезли из спальни. Поставив на треногу оловянный котел, она зажгла под ним горелку и, отмерив, влила десять унций воды, добавила измельченную кору рябины. Нарцисса не была мастером зельеваром, но желание когда-то учиться колдомедицине побудило неплохо разбираться и в зельях. И при необходимости она могла приготовить довольно сносные отвары, мази и снадобья, но предпочитала полагаться на Северуса. В этом он был настоящим гением. Постепенно добавляя, периодически помешивая, кровь саламандры, она внимательно следила за изменением цвета варева от кроваво-красного до бирюзового, оставила нагреваться, пока не приобретет цвет индиго. Затем снова добавила кровь саламандры, помешивая. Раствор стал розовым, она вновь кивнула и нагревала его до красного оттенка. — Тинки, подай банку с шипами крылатки, — приказала домовому эльфу и отделив пять из массы всыпала в котел. Подогревая, пока раствор не приобрел желтый цвет. Приходилось тщательно следить за зельем, отмахиваясь от постоянно лезущих в голову мыслей о сыне, чтобы не испортить ингредиенты. Добавила еще пять шипов и отложила в сторону банку. — Слизь флоббер-червя, Тинки, — жестко приказала она, — медовой воды и сок Бум-ягод, поскорее. — Эльф щелкнул пальцами и нужные флаконы появились под рукой на столе. Руки Нарциссы все еще подрагивали после «Круциатуса» и плохо слушались. На лбу от напряжения выступили бисеринки пота. Собравшись сверкающей каплей побежали по щеке, так и норовя капнуть в котел. Женщина смахнула его рукой, не позволяя случайности испортить зелье. И она вновь отслеживала изменение цвета от красного до бирюзового, добавляя то одно, то другое, то третье. Оставив зелье кипеть, иногда помешивая, как полагалось по инструкции Северуса, в течение тридцати минут, она села на высокий табурет у стола верстака и подтянула к себе лист пергамента и чернильницу. Макнув перо в чернила, Нарцисса на мгновение задумалась, а после вывела, с трудом удерживая в пальцах орлиное перо: «Дорогой Северус! Повелитель приказал поставить Люциуса на ноги к следующему сбору Внутреннего круга. Что состоится послезавтра. Если честно, он плох. Не приходил в сознание с тех пор, как ты его доставил в спальню. Раны потемнели и опухли, его постоянно лихорадит. Я не знаю, что делать. Зелий, кроме «Рябинового отвара» — его я приготовила сама по твоим инструкциям, — и «Настойки щупалец Растопырника» у нас нет. Да и взять их негде посреди ночи. Я очень волнуюсь за мужа, хотя не уверена, что мое беспокойство о нем поможет. Надеюсь на твою помощь и участие. С уважением, Нарцисса Малфой» — Тинки, отправляйся в Хогвартс и передай эту записку директору Снейпу лично в руки. — Она свернула пергамент вчетверо треугольником и запечатала личной печатью с гербом Малфоев. — Прямо сейчас и дождись ответа или посылки. Иди. — Тинки пойдет, Тинки сделает, хозяйка, — поклонился эльф и с хлопком растворился в воздухе. Вздохнув от усталости и отпустившего вмиг напряжения, она разогнула затекшую спину, крепко зажмурившись от тянущей боли в едва зажившей спине. Дрожащими руками перелила уже остывший «Рябиновый отвар» в чистый хрустальный флакон и оглянулась. Опустевшие полки, некогда заставленные флаконами и фиалами с зельями и микстурами, баночки с мазями и мешочками с ингредиентами сейчас сиротливо маячили чистотой. Здраво рассудив, что вернуться в спальню сама, не расщепившись при аппарации, возможно, не сумеет, Нарцисса вызвала еще одну домовушку. — Минли, — это большеухое, большеглазое создание мало чем отличалось от предыдущего. И не знай она, что это особь женского пола, приняла бы её за Тинки. — В голубую спальню, — приказала, прижимая флакон с «Рябиновым отваром» и «Настойкой Растопырника» к груди. И в тот же мгновение исчезая.***
Дом семьи Блэк, Площадь Гриммо 12, Лондон
Сириус нашелся в кабинете отца, в обнимку с бутылкой Огденского виски. Едва Гарри проскользнул в дверь, он вскочил, видимо для того, чтобы в очередной раз сбежать. Но крестник не позволил ему сделать это, наложив «Инкарцеро». Тонкие шнуры оплели его руки и ноги, плотно примотав к большому троноподобному креслу из кожи и дерева. Гарри смотрел на него осуждающе, как на погрызшего хозяйские тапки бесшабашного щенка. Вроде и выпороть бы надо и жалко, рука не поднимается. — Сириус, ты ведешь себя, как маленький. Тебе скоро сорок, ты род принял. Нельзя быть настолько безответственным, ты же обещал, — в голосе Гарри слышалось разочарование. Побледневший Блэк опустил взгляд голубых глаз на собственные руки, прекрасно понимая, что подвел и крестника и собственного мужа. — Прости, Гарри, я не знаю, что нашло на меня. Как увидел Нюниу… — он не успел договорить, напоровшись на выставленную палочку Поттера. — Я же просил!.. — воскликнул он. В душе зародилось желание как-нибудь пакостно проклясть крестного. Гарри с трудом сдержал порыв. — Прости, прости… порой я не могу себя контролировать. Как вижу его, так у меня словно дьявол на плече сидит и подзуживает. Гарри выдохнул и опустил палочку. Прекрасно понимая, что как бы не злился, не сделает ничего, чтобы навредить лорду Блэку. Не понятно как еще не получил откат за «Инкарцеро», что считается достаточно темным заклинанием. Видимо, магия сочла в данной ситуации его единственно возможным. — Это ненормально, Сириус… может тебе обратиться к целителю разума? Сириус поджал губы и прикрыл глаза. Стыд разъедал не хуже кислоты. Не хватало ещё, чтобы крестник или Драко боялись его и считали сумасшедшим. — Прости, Гарри, я исправлюсь, клянусь, исправлюсь. — Ладно. Я сниму с тебя путы, только не убегай. Мне нужно поговорить с тобой очень серьезно. И надеюсь, ты будешь держать себя в руках. Действительно, разговор предстоял серьезный и займет он по предположениям Гарри не пять минут. Он не мог сходу обрушить на голову крестного новости о собственной помолвке. Его стоило подготовить. Потому что взрывной темперамент Блэков, вкупе с неожиданными новостями и прочно укоренившимся неприятием по отношению к Северусу, могут основательно так сорвать крышу Бродяги и даже угрожать спонтанным магическим выбросом. Думая обо всем этом, Поттер мерил шагами кабинет Блэка под пристальным взглядом Ориона и его сына. — Я слушаю тебя, Сохатик, не мечись, — Сириус в очередной раз проводил глазами парня, закусившего костяшку указательного пальца и зажавшего подмышкой увесистый том в кожаном переплете. — Хорошо. — Гарри опасливо посмотрел на лорда Блэка. Конечно новость о помолвке станет для крестного сродни разорвавшейся маггловской бомбе, но выбора у него не было. Он не собирался скрывать ее ни от него, ни от Драко. — Ты помнишь, кто у меня является магическим партнером, — из уст парня это был не вопрос, а скорее утверждение, не так давно вылившееся в безобразную драку. Сириус поджал губы, тяжело задышал, но под суровым взглядом крестника лишь кивнул. — А помнишь ли ты условия завещания деда Флимонта? — и снова дождавшись кивка продолжил: — До конца срока осталось три месяца. Я не хочу, чтобы состояние Поттеров ушло в неизвестном направлении, потому как родственников у меня нет, даже дальних и из боковых ветвей рода никого не осталось. — Если я не ошибаюсь, а я думаю что нет, Сохатик, то состояние вымершего рода или отказ от него, либо отчуждение, опечатывается гоблинами до появления представителей обновленной крови, либо по суду Визенгамота отходит в казну Министерства. — Не слишком ли жирно Министерству будет от моих денег? — буркнул Гарри и снова забегал по комнате. — Я думаю также. Однако, к чему ты ведешь? — Сириус прищурился. — Уж не хочешь ли ты сказать, что готов обручиться с Нюни… — Гарри тяжело вздохнул, Блэк споткнулся на полуслове и поправился. — со Снейпом? — Хочу… вот, — он снял чары невидимости с серебряного кольца с черным обсидианом и гербом рода Принц. Блэк обиженно скользнул взглядом по серебряному ободку на пальце крестника, поджал губы, глядя в изумрудную зелень глаз так похожих на глаза Лили. Она тоже была такой. Сильная, волевая, если уж приняла решение, то ни за что не отступится. Он еще помнил, сколько Джеймс потратил сил, чтобы завоевать ее. А Нюниуса она вообще не простила за «грязнокровку». Хотя, кто знает… Злость и обида кипели в груди, готовые вот-вот выплеснуться злыми язвительными оскорблениями: — И даже не предупредил? — как ни старался, он не смог скрыть обиды и язвительности. — И давно этот нищий полукровка, эта безродная старая летучая мышь позарилась на богатства Поттеров? Теперь Гарри нахмурился, глядя на Блэка. От боли, сковавшей грудь, стало нечем дышать. Почему он должен отчитываться, как нашкодивший ребенок перед грозным родителем? Он эмансипирован с четырнадцати лет. А сейчас его попытка сказать, поставить в известность — лишь жест доброй воли и доверия к человеку, который так и не повзрослел. Слезы застилали глаза, готовые вот-вот пролиться. За Северуса, столько лет терпевшего издевательства компании отца, было обидно. — Во-первых, Флимонт писал о помолвке с последующим равноправным браком, а во-вторых, это лишь помолвка, которая не повредит ни здоровью ни магии, если с кем-то из нас случится… — И где же он равноправный, когда ты будешь лордом Поттер, а он Снейп? — перебил Сириус, буквально исходясь язвительностью. — Сириус, не смей! — раздалось хлесткое из-за плеча. Орион гневно топнул ногой. Но Блэк и ухом не повел. Гриффиндорец задохнулся от гнева. Как Сириус смеет так относиться к дорогому ему человеку? Даже странно, что с таким ядовитым характером он на факультет отважных попал? Ведь сущая змея. Даже интонации как у Драко. Гарри покачал головой. — Парень прав, Сириус, и ты об этом прекрасно знаешь. Вместо поддержки, нападаешь на него, — раздался из-за плеча голос Ориона Блэка. Гарри сделал останавливающий жест рукой, будто бы прося не вмешиваться. — Так и он не нищий! — буквально выплюнул в лицо крестному. — Он лорд рода Принц, хотя и не хочет, чтобы кто-то знал об этом сейчас, — воскликнул Гарри и задышал тяжело и рвано, словно бежал всю дорогу до Косого переулка за «Ночным рыцарем». — И не смей при мне оскорблять моего жениха! — яростно чеканя каждое слово. Сириус пристыженно опустил взгляд на руки. Он не мог представить такого поворота событий даже в кошмаре, которые ему до сих пор временами снились, хотя после побега из Азкабана прошло почти пять лет. А Джеймс и Лили? Как бы они отнеслись к помолвке сына? Джеймс наверняка бы рычал и плевался поначалу, а после бы смирился, потому что Снейп был другом Лили. Сейчас он был уверен, что она простила его и не держала зла незадолго до смерти. Видимо и он должен смириться с тем, что Гарри уже вырос. — Ну, … — нерешительно начал Блэк, — он хоть нравится тебе? — от произнесенного «нравится» Сириусу захотелось вывалить по-собачьи язык и как следует пройтись по нему карчёткой. Гарри улыбнулся. — Видимо, ты меня совсем не знаешь, Сириус. Неужели ты думаешь, я ради денег смирился бы с нелюбимым человеком рядом? И завтра на собрании не кидайся на него, пожалуйста, об этом никто не должен знать. Обещай мне… Блэк покивал, ни то соглашаясь, ни то извиняясь и пропуская просьбу мимо ушей: — Да, Гарри. Поттеры всегда женились и выходили замуж по любви, … в отличие от Блэков, — добавил еле слышно, чтобы не смутить отца. — Сириус? — Поттер зло прищурился. Он был намерен выбить это обещание из крестного, даже если придется применить силу. — Ну хорошо, хорошо! — рассмеялся Блэк, чтобы разрядить обстановку. — А что насчет ученичества? Ты выбрал направление? — решил сменить тему Сириус. Гарри выбрал его давно, но теперь не был уверен, что это понадобится, если только за три месяца он сумеет расправиться с Лордом. Да еще как-то надо избавиться от «крестража?» в собственной голове. От одной лишь мысли об этом его пробирала нервная дрожь. — Выбрал, конечно. В одном из журналов «Артефакторика сегодня» я видел статью французского артефактора Армана Бенье. Думаю написать ему. Может он возьмет меня в ученики. Только надо бы сначала с Лордом разобраться. Да, кстати, — он подтянул к себе тяжелый фолиант, который принес с собой из библиотеки, — Северус сказал, что зелье поиска на крови Блэков будет готово уже послезавтра. Надо что-то делать с меткой Драко. Он может не пережить этот вызов. — Я думал об этом. Может быть воспользоваться рунами? Но я не особо силен в них. — Погоди, Сириус, я вот тут наткнулся на ритуал на основе Протеевых чар. — А как они нам помогут? — Мне вспомнилось, как Гермиона зачаровала монеты на основе этих чар, на пятом курсе. Когда мы создали «ОД». Мы использовали их для связи. Она на одной писала время и день занятия и все двадцать человек получали его. — Гарри призвал фальшивый галлеон из хагридова мешочка, который так и носил по привычке на шее не снимая. — Вот. Я думаю, метка Лорда работает также. Если нам создать контрзаклинание, чтобы отделить одну метку, от общего числа? А потом провести ритуал призыва хранителя рода и обратиться с просьбой убрать метку? — Ты знаешь, крестник, а ведь отличная идея, оставь-ка мне книгу, я обмозгую. Может что и получится. — Сириус тут же углубился в чтение. Мерлин всеблагой! Ему еще предстояло вымолить у мужа прощение за тот цирк, что он устроил в столовой. Он постарается, очень постарается создать это мордредово контрзаклинание. Может хоть это позволит Драко простить его. — Хорошо, тогда я пойду спать, — Гарри зевнул и попрощавшись с Орионом отправился в свою комнату.***
Коттедж «Ракушка», Северо-Запад Англии.
— Так и будешь сидеть тут целыми днями? — хриплым, видимо после дневного сна голосом произнесла Флер подойдя к Гермионе, привычно сидевшей на лавочке, обратив взгляд на бушующие у подножья холма волны Северного моря. Девушка вздрогнула и стремительно обернулась. Внезапно выздоровевшая или просто прятавшаяся от нелюбимой свекрови Флер стояла довольно близко за ее плечом, завернувшись в пушистый флисовый плед и сложив на груди изящные руки. Взгляд ее бледно-голубых глаз медленно двигался, следя за стремительным полетом стаи крачек недалеко от берега. — Или все же 'гешила, что делать будешь? — продолжила она, окинув Грейнджер коротким заинтересованным взглядом, и снова посмотрела в даль. — Мешаю? — раздосадованно произнесла девушка. Прошло уже десять дней с момента как они оказались в доме Билла и Флер. Последствия «Круциатуса» прошли как и не было. Лишь вырезанное на предплечье сумасшедшей Беллой слово «ГРЯЗНОКРОВКА», словно тавро на крупе лошади, возвращало в тот апрельский день. — Молли пот’гебовала, чтобы 'Гон ве’гнулся домой, в Но’гу, я не думаю, что он ослушается, — француженка пристально следила за реакцией девушки. Гермиона даже не вздрогнула. Не повернула головы, словно новость не была для нее такой уж важной или она догадывалась к чему идет — Меня, выходит, не пригласили… Чем же я ей не по нутру? — словно говоря сама с собой. Флер хмыкнула, но не ответила. А Грейнджер продолжила. — Пару дней потерпите еще. Флер молча кивнула и развернувшись направилась в дом. Гриффиндорка растерянно продолжила смотреть в пустоту. Что теперь делать? Ни вещей, ни палочки у нее нет. Сумочка осталась в поместье Малфоев — с ней можно распрощаться, а палочка — у Гарри. Идти ей по сути некуда. Дом продан. Родители в Австралии. Но это надо еще проверить. И документов никаких. Даже деньги с ее трастового фонда, открытого родителями для ее дальнейшего образования не получить. Документов нет. Осталось надеяться на милость Гарри. Ей как воздух нужна ее палочка. Не то чтобы она не умела пользоваться беспалочковой магией. Гермиона, сказать без ложной скромности, была неплоха в этом, владела десятком заклинаний точно. Но все они бытовые. Выход только один — как-то связаться с Поттером, возможно еще можно все вернуть. Хотя Рона он вряд ли простит. Но надежда есть. Значит завтра на собрании она опустит письмо в карман Сириуса Блэка. Останется лишь дождаться ответа.