***
Владение «Нора», Оттери-Сент-Кэчпоул, Девон, Англия
Вернувшись в «Нору» из Косого переулка, где близнецы Уизли наблюдали арест своей собственности, а после получили отказ на выдачу средств в Гринготтсе, Джордж обессиленно опустился на кровать. Такой ответной реакции, на свою выходку на колдорадио в отношении Гарри Поттера не ожидал никто из них. Гриффиндорец с истинно змеиным коварством выполнил угрозу. Джордж скривился, вспоминая ехидную оскалившуюся в ухмылке рожу зеленошкурого гоблина, елейным голосом отказавшегося вернуть их деньги. Фред метался туда-обратно по узкому проходу между диваном и столом в гостиной, яростно бубня угрозы в адрес Поттера, то и дело больно ударяясь о колени Джорджа, но будто не замечая этого. Вот Джордж точно не замечал, хотя боль то и дело выстреливала в пятки. Мысли метались в голове, не находя выхода из свалившейся на них беды. Ведь они не только теряли магазин, и сейф в банке, но и возможность зарабатывать дальше. — Может все-таки попросить Билла поговорить с гоблинами? — нерешительно предложил Джордж, подняв голову к лицу брата. Возможно Билл, как разрушитель проклятий работавший на гоблинов, смог бы повлиять на решение начальства и те бы позволили магазину работать… Ведь можно ж попытаться? Пусть придется уступить в малом и, возможно, извиниться перед Поттером публично, но выиграть хотя бы в том, что магазин останется на плаву. И хоть как-то спасти свое дело. — Еще чего! Кланяться этим злобным зеленым коротышкам? Никогда! А Поттеру я отомщу! — яростно отчеканил он, гулко ударив кулаком по стене. Джордж удрученно вздохнул, вцепившись в волосы: «Ну почему Фредди не хочет уступить? Неужели он не понимает, что только больше топит их бизнес?» — Вы это о чем? — невнятно поинтересовался Рон как всегда с набитым ртом, спускаясь в гостиную с увесистым пирогом, начиненным гусиными потрошками. За собственными шагами по гулкой лестнице он не расслышал их разговор, хоть сгорал от любопытства. В доме заняться было нечем, а играть в шахматы сам с собой, обезгномливать сад или летать на метле в одиночку немного надоело. Мать с самого утра отправилась к Биллу в коттедж «Ракушку» принять роды, и Рон попросту заскучал. Так что появление братьев было каким-никаким развлечением. —Не твое дело, братец. Не суй свой нос в наши дела и целее будешь. — окрысился Джордж, поморщившись, глядя на младшего брата. — И вообще, нам некогда тебя развлекать, — поддержал близнеца Фред. — Мы спешим на дело. — прикусил губу, поняв, что вырвалось у него сгоряча. — На какое такое дело? — взвился Рон, прыснув во все стороны крошками из набитого рта. Их постоянный заговорщицкий вид его раздражал несказанно, разжигая любопытство и желание проследить за паршивцами, заимевшими тайны от семьи. Он давно сгорал от невозможности узнать наконец, чем занимаются близнецы в паре с магглами. Но братья молчали, словно в рот набрав гноя бубонтюбера — и проглотить нельзя и выплюнуть жалко. Поэтому он решил во что бы то ни стало выяснить, какое такое дело у них. — Я с вами! — Вот тут ты промахнулся, маленький братец, — заржал Фред. — Без волшебной палочки тебе там делать нечего. Пошли Джорджи, — махнул близнецу и двинулся к выходу. Бросив недоеденный пирожок на стол, Рон помчался следом и едва успел ухватиться за край штанины Джорджа, уходящего в аппарацию. Он давно научился аппарировать по остаточному следу у Билла, но сейчас побоялся промахнуться. Эмоции зашкаливали. Через пару мгновений, когда сдавленную перемещением грудную клетку отпустило и он наконец сумел сделать вдох, Рон выпустил штаны брата из крепкого хвата и, упав на асфальт, откатился за стоящие рядом очень кстати мусорные баки. Все тело отозвалось нестерпимой болью в ребрах и, судя по всему, сильно ушибленном колене, где на брюках теперь зияла приличная дыра. Мать за такое по голове не погладит. Он поморщился и сжал покрепче зубы, чтобы не выдать себя шипением или стоном. Притих, делая неглубокие вздохи, приходя в себя. Заметивший в последний момент дополнительную тяжесть Джордж нахмурившись, оглянулся, но никого не увидев, пожал плечами и вновь вернулся к наблюдению за портом, где они освобождали от чьей-то собственности большие железные коробки величиной с «Нору» вот уже третью неделю. Затем он и Фред, трансфигурировав мантии в рубашку с подкатанными до локтей рукавами и простые брюки, чтобы не выделяться и ничем не отличаться от магглов, спрятали в рукава рубашек волшебные палочки и вышли из-за угла большого железного контейнера, готовящегося к погрузке на сухогруз. — Отлично, наконец-то вы явились. Я уж думал не придете. — плюгавый мужичонка недовольно вскинулся, дернув рукой к оттопыренному карману и, цикнув, сплюнул себе под ноги. Ему не нравились эти двое. Порой хотелось начистить им их циничные рожи. Но пока они приносили неплохой доход, вскрывая навесные замки и удивительным образом перемещая многотонные грузы, его не интересовало, как они это делают. А отстегнуть от прибыли по нескольку сотен фунтов этим простофилям, значения не имело. Тем более, что он перекрывал эту затрату сотнями тысяч фунтов чистой прибыли. Парни, казалось, не понимают ценности денег, не требуют повышения зарплаты, довольствуясь грошами. И это было ему на руку. — Сегодня контейнер пятый, — подытожил он, садясь в машину и объезжая, не включая фар, стоящий впереди грузовик с прицепом без номерных знаков. Рон, подтянувшись на руках и не поднимаясь с земли, осторожно выглянул из-за угла, едва сдерживая дыхание. От баков несло так, что в пору проблеваться. Будь у него волшебная палочка — чтоб Поттеру икалось! — он мог бы наколдовать чары головного пузыря или еще что-нибудь действенное, но приходилось дышать кислотной гадостью разлагающихся отходов. Повсюду стояли огромные как дом… железные… коробки?.. ящики? Он не знал, как это называют магглы, но их «Нора» поместилась бы в одном из них трижды. Уизли проследил, как близнецы вскрыли магией замки, как скрылись внутри одного из них за большими ящиками с непонятной маркировкой на боку. И осторожно пошел следом, стараясь ступать тихо и незаметно. Пробрался внутрь контейнера и затаился за одной из больших коробок. Время от времени, выглядывая близнецов. Те тихо переговаривались, применив чары облегчения веса, левитировали коробки в грузовик, чтобы не привлекать внимания работников порта. В какой-то момент из тьмы что-то грохнуло и Рон высунулся в прогал между коробок, неровно сложенных друг на друга. Грохот повторился, осветив пространство заставленное беспорядочно наваленными ящиками короткой вспышкой. Джордж дернулся, хватаясь за ухо, а Рон сдавленно крикнул и повалился кулем. Фред развернулся рывком вглядываясь во тьму. Чуть позади в четырех футах от него из-за коробок вывалилась голова Рона с аккуратной дырочкой во лбу и тоненькой кровавой струйкой, бегущей к виску. Вокруг головы растекалось темное пятно. Бросив во тьму контейнера «Бомбарду максима», от чего ящики разлетелись осколками досок и металлических стяжных лент по сторонам, ринулся к Рону, замершему с распахнутыми от ужаса остекленевшими глазами. Схватив его и подбежавшего Джорджа за руки, Фред аппарировал в «Нору». Вывалились они из подпространства беспорядочной кучей недалеко от калитки, на краю аппрарационной зоны. Фред тяжело дышал, сидя на коленях и глядя на неподвижного брата, по-прежнему смотрящего стеклянным взглядом в небо. Джордж подполз ближе, не замечая кровавых дорожек бегущих по щеке из разорванного в ошметки остатка ушной раковины, когда-то отсеченной заклятием, брошенным Снейпом. — Рон? — жалобно скульнул он и потряс того за плечо. Глаза заволакивало влагой, мешая видеть четко. Рядом сбивчиво дышал Фред. — Ро-он! — снова воскликнул вытягивая гласные и нетерпелипо потряхивая застывшего младшего Уизли. — Кажется уже поздно, Джордж, — прохрипел старший близнец, свесив голову и упираясь кулаками во влажную холодную землю. — Что родителям говорить будем? Джордж испуганно замер и поднял на брата распахнутые от ужаса голубые глаза, словно олень застигнутый в свете фар. — Говори, что хочешь, Фредди, а я лгать не буду. Скажу все как есть. — Мать нас убьет, — обреченно прохрипел-простонал Фред и закрыл лицо руками, оставляя на щеках и лбу грязные полосы. — Удивительно, что она до сих пор не прибежала сюда, выяснять, что случилось. Джордж дернул плечом, выражая безразличие вкупе с непониманием или смятением: — Флер рожает. Может она все еще там? Послав наконец патронус отцу, они отлевитировали тело Рона на диван в гостиной и сели напротив. Теперь оставалось лишь ждать и надеяться, что кара матери обойдет их стороной.***
Дом семьи Блэк, Площадь Гриммо 12, Лондон
Утром второго мая Гарри проснулся в довольно неплохом настроении, хотя тень беспокойства не отпускала со вчерашнего дня. Поднявшись с кровати и завершив утренние процедуры, он подхватил с стола в углу комнаты тугой увесистый свиток пергамента, полученный накануне от мастера артефактора, согласившегося взять его в ученики и направился в кухню. Откладывать на дальние перспективы он свое ученичество не собирался, да и любопытство, разыгравшееся накануне, все еще свербило под ложечкой. Руки так и тянулись к свитку, чтобы хоть одним глазком увидеть, что за вопросы в тестах. Но он крепче сжал кулаки и занялся тестом для панкейков. Кричер, недовольно ворча, крутился рядом, в то время как Гарри, напевая себе под нос, орудовал черпачком и лопаточкой, переворачивая румяные оладьи и время от времени отвлекаясь, чтобы выбрать ответ из предложенных в тестовой части. Драко с интересом поглядывал на его действия, на порхавшую в воздухе лопатку, в то время как Поттер, закусив кончик пера, склонялся над свитком пергамента, будто неосознавая своих действий, он управлял небольшим половником, кружившим над сковородой, а гриффиндорец что-то усердно строчил на полях, видимо, свои комментарии. — Ты чего как бедный родственник? Проходи и садись уже. — Гарри махнул рукой на свободный стул. — Тебе с клубничным или черничным вареньем? — на тарелку плюхнулись три идеально круглых румяных блина, а пара баночек с вареньем зависли рядом. Тем временем Поттер вновь заглянул в тест и поставил галочку у нужного ответа. — С клубничным, — Драко потянул носом упоительный аромат перетертой с сахаром клубники и непроизвольно сглотнул слюну. — Оказывается Мальчик-который-выжил неплохо готовит, — пропел он иронично, вооружившись ножом и вилкой. — А запах-то какой! — Воскликнул Сириус, занимая соседний с Драко стул. — Завидую Нюниусу, у него такой партнер! Драко ревниво нахмурился, крепче сжимая в ладони нож, а Гарри насмешливо скривился: — Ага, даже домовой эльф не нужен. — А у тебя неплохо получается, — промычал Блэк с набитым ртом, с наслаждением прикрыв веки. — Мммм… — Пришлось научиться, когда едва не умирал с голоду, — ему не хотелось углубляться в историю своей жизни у Дурслей. Но это была его жизнь, и выбросить часть ее из памяти, забыв прошлое, он попросту не мог. В общем и целом задания теста были не слишком сложными. Но попадались довольно коварные и тогда Гарри приходилось основательно попотеть. Все же какими бы не были его познания в артефакторике, они были весьма ограниченными пределами школьной программы, тем более этот предмет преподавался в этом году в Хогвартсе впервые после довольно долгого периода отмены, а Гарри занятий не посещал в силу обстоятельств. Наткнувшись на очередной коварный вопрос, Гарри с изумлением отметил, что студентов в Хогвартсе учат откровенной чепухе, в то время, как необходимые по предмету знания так и остаются за пределами понимания. — Итак, в следующем году ты планируешь вернуться Хогвартс? — Драко с интересом посмотрел на Гарри, неосознанно слизнув каплю клубничного варенья в уголке рта. — Поверь, это не самое мое заветное желание, — ухмыльнулся гриффендорец, переворачивая взмахом руки очередной блинчик. — Но крючкотворы из Гильдии Артефакторов требуют бумажку об образовании и если понадобится, то ненадолго придется посетить. Хотя бы ради того, чтобы сдать тесты для дальнейшей экзаменации в Министерстве, чтобы двигаться по пути наименьшего сопротивления. Но об этом говорить рано. Война покажет, как быть дальше. — Интересно, а что ты считаешь путем «наибольшего сопротивления»? — Драко отложил вилку и нож, и теперь с интересом разглядывал нового приятеля. — Реформу образования конечно же. Ты не заметил, сколько бесполезной информации мы получаем в школе? Взять хотя бы твое любимое Зельеварение. Вот зачем нам знать, как варить «Дыбоволосное» зелье? Или «Вредящее зелье»? Или, к примеру, «Зелье рыгания»? Да много чего еще вместо действительно полезных зелий применяемых в колдомедицине. Но мне некогда этим заниматься. — Гарри запихнул в рот кусочек панкейка с черничным вареньем. Под рукой тут же появился стакан апельсинового сока. — То есть использовать славу и связи ты не стал бы? — Драко усмехнулся. Диалог становился интереснее. — Зачем мне эта головная боль? Я не собираюсь вмешиваться в политику министерства. Пусть этим занимаются те, кому это интересно. А у меня другие планы. — Гарри снова задумчиво склонился над пергаментом. Под левым ребром надсадно кольнуло и Гарри замер, шумно дыша и прислушиваясь к себе. — Что-то случилось, Гарри? — Сириус хмуро свел брови к переносице, глядя на замершего крестника. — Пока не знаю, но точно ничего хорошего не жду. — ответил тот, взмахом руки скручивая пергамент в плотный свиток и перевязывая его лентой. — Или вот взять хотя бы зелье «Феликс Фелицис» — вернулся к оставленной теме. — А что с ним не так? — Драко заинтересованно поерзал. Поттер снова присел за стол. — Почему в учебнике по зельеварению за шестой курс приведен лишь один вариант зелья и нигде не сказано как его улучшить? Ведь зельеварение не стоит на месте. — О чем ты говоришь? Оно и так настаивается полгода, а ты об улучшении. — Драко всплеснул руками. — Ну вот смотри: если в рецепте порошок из яйца Огневицы (пеплозмея) заменить растертым зубом Чёрного Гебридского дракона, а Руту обыкновенную на мелиссу, то основа станет стабильнее, а время настаивания сократится вдвое. — Гарри ткнул в пергамент. Драко склонился ближе. Сириус крутил головой между ними, словно те перебрасывались мячиком в игре пинг-понг. — Да ты сбрендил! — Драко вскочил со стула. — То, что мелиссу и зубы Гебридского дракона нельзя использовать в одном зелье, знает даже Сириус. — Врет! Не знаю! — мгновенно открестился Блэк. Драко бросил на него хмурый мстительный взгляд. Поттер фыркнул. — Сочетание мелиссы и зубоов Гебридского дракона вызывает образование ядовитых паров… — Драко зашагал по комнате. — Которые нивелируются яйцами Оккамия. — перебил Гарри. — Вот смотри сам. — гриффиндорец подтолкнул ближе таблицу совместимости ингредиентов тыча пальцем в мелко написанные строки. —Размолотая скорлупа Оккамия прекрасно нивелирует негативное воздействие порошка зубов Гебрида и усиливает его полезные свойства. Мелисса в этом случае изменяет свойства зелья увеличивая время его воздействия в два раза при уменьшенных дозах. К тому же, применение мелиссы вместо Руты обыкновенной существенно снижает риск возникновения судорог у пациента при остаточном действии зелья. — Это зелье не вызывает у волшебников судорог. Нигде ни в одном трактате не упоминается об этом, — Драко задумчиво потер подбородок и зашагал по кухне туда-обратно, — надо посоветоваться с Северусом. — Зато вызывает судороги у магглов. Мне об этом Гермиона сказала. Ей пришлось столкнуться с этим на каникулах прошлым летом. Сириус снова глянул на спорщиков и потихоньку выскользнул из кухни, не решаясь прервать их спор.***
Лестрейндж-мэнор, Уилтшир, Англия.
Солнце клонилось к закату, когда очередной сбор Внутреннего Круга, созванного Тёмным лордом подходил к концу. Решение наболевших проблем как всегда заканчивалось серией профилактических «Круциатусов» от души раздаваемых Повелителем, когда вдруг грудь Темного лорда сдавило будто железным обручем, закрутило, повело и разорвалось, будто лопнула струна. В голове зашумело. Окатило холодным потом а после бросило в жар и судорожной волной прошло по телу. Что-то явно было не так. Боль полоскала внутри как удар меча. В зал ввалился гоблин и распластался у ног, бубня что-то себе под нос. Волшебники застыли полукругом вокруг него. — Что ты сказал? — голос высокий, холодный, а внутри бушевали ярость и страх. То единственное, чего он боялся… Да может ли быть это? Как могло такое случиться? Гобрин трясся у ног, не в силах посмотреть в его багровые глаза. — Повтори! — прошептал или скорее прошипел Волдеморт. — Повтори! — речь сменилась яростным шипением. — М-мой господин, — залепетал гоблин, запинаясь. Черные как жуки глаза, казалось, вывалятся наружу полные ужаса. — М-мой господин, мы старались остановить обманщика, но… он уничтожил… сейф Лестрейнджей… — Кто это был? Я полагал, что в Гринготтсе умеют разоблачать любой обман! — Это был… это мальчишка П-поттер и его сообщник, Блэк, — Богрод в страхе подался назад. — Что? … Что они взяли? — Волдеморта потряхивало от ужаса и осознания, что его тайна раскрыта. И кем? Сопляком Поттером. Это все старик… Дамблдор. Только он мог раскрыть тайну мальчишке. — Н-ничего, мой Лорд не взяли… Но сейф полностью уничтожен Адским огнем. Он словно со стороны услышал свой бешеный крик. Обезумев от злобы, неверия и ярости, развернулся. Бузинная палочка хлестнула воздух. Комнату озарила вспышка зеленого света. Стоявший на коленях Богрод повалился на бок — мертвый. Волшебники в страхе кинулись кто куда. Беллатриса и Родольфус кинулись к двери, расшвыривая всех на своем пути. Снова и снова взмывала волшебная палочка, и те, кто не успел скрыться, были убиты, все до одного, за эту ужасную новость. За известие о золотой чаше. Он метался среди мертвецов. Дневник был уничтожен, чаша тоже. Что если и остальные… Волдеморт захрипел, боясь облечь мысль в слова. Как мальчишка мог узнать о них? Неужели за этим стоит старик Дамблдор? Неужели он дотянулся до его тайных сокровищ через мальчишку? Но если б мальчишка дотянулся до одного из его якорей, он бы почувствовал? Однако, когда погибал дневник он не ощутил ничего. Он объяснил это тем, что тогда был лишен тела. — всего лишь дух, меньше чем призрак… «Крестражи! Его бесценные сокровища…хранители…его якоря!» Он чувствовал это… точнее не чувствовал их вовсе. «Лишь старик подозревал его во всем. Лишь он мог узнать о его ухоронках. Неужели он рассказал мальчишке Поттеру? И теперь тот идет по следу?» Волдеморт стоял, глотая рывками воздух, почему-то ставший густым и тягучим, как кисель. «Он должен знать… должен проверить каждый из них» — в голове звенела гулкая пустота, отдаваясь в виски навязчивым звоном. Мгновения, казалось, обратились вечностью. Палочка мановением мысли вернулась в крепление на предплечье, и Лорд обратился в саму тьму, стремительно покидая Лестрейндж-мэнор. «Лачуга Гонтов… озеро в пещере… Хогвартс — билось в висках. — кольцо… медальон… диадема, — образы затмевали зрение. — Откуда мальчишке знать что он спрятал в лачуге, что он в родстве с Гонтами? Никто не мог догадаться об этом. А озеро? Там у него самые сильные чары. Обереги. Никто не сможет преодолеть эту защиту. Нелепо даже думать, что медальон похищен. Наконец, Хогвартс… Только он один знает, где в школе спрятан крестраж. Лишь он один настолько глубоко проник в тайны замка.» Вдали маячили огни Литтл-Хенглтона, дом Риддлов на холме, а левее в низине лачуга Гонтов. Он влетел в дом преображаясь на ходу. И с сорвавшимся дыханием, дрожа от ярости застилавшей зрение, смотрел на развороченные половицы. Пустая коробка из-под кольца валялась перевернутая рядом. «Как он мог быть уверен, что старик не найдет кольца? А ведь он думал, что хорошо спрятал наследие Гонтов. Что ни одна живая душа в здравом уме не заподозрит, что здесь в нищенской лачуге может быть его ухоронка. Какой тайник проверить теперь? Школа или озеро? Никто кроме него не пройдет защиту в пещере. Нет, это невозможно. Хотя есть малая доля вероятности, что старик разнюхал в приюте о его прошлых грешках. А школа? Тот крестраж в безопасности. Поттер не посмеет сунуться в Хогвартс. Или все же имеет смысл предупредить Кэрроу, о возможном проникновении в замок. Или допросить Северуса? Нет. Снейп подождет». Немного успокоившись, он покинул лачугу и перенесся к озеру в пещере.***
Имение Рабастана в Лэрге. За три дня до Белтейна
Избежав по чистой случайности расправы в мэноре, Рабастан перенесся в свое имение в трех милях от Лэрга. Заказанных Северусу зелий он так и не получил, да и сам Снейп не отзывался на вызовы, что вовсе не вязалось с его характером. Это было очень подозрительно. И тем не менее Рабастан растроился. Лечить девчонку сейчас лежавшую перед ним в кровати, кажется, в состоянии горячки, было нечем. Он торопливо покинул спальню и вернулся в гостиную к транспортному камину. Склонившись над огнем, бросил в него дымолетный порох и произнес адрес и имя семейного колдомедика: — Линден корт 24. Мистер Дженкинс? — позвал он, разглядывая ослепительно белую, практически стерильную комнату. Его всегда удивляла страсть колдомедиков к белому цвету. Сейчас эта слепящая глаза комната вызывала раздражение своей стерильностью и почти аскетичной обстановкой: камин, стол у окна, небольшая этажерка, заполненная книгами и папками, что составляли, наверное, единственное пестрое пятно среди девственной белизны стен, потолка и неприметной почти белой мебели, и кушетка для осмотра пациента. Через пару мгновений послышался звук приближающихся шагов и в поле зрения Рабастана появился упитанный мужчина в очках в тонкой золотой оправе с пышными усами, белой сединой на висках и густой волнистой шевелюрой неопределенного оттенка, в народе называемого соль с перцем — сам Роберт Дженкинс. — Мистер Лестрейндж? Чем могу быть полезен? — Сэр Роберт, не могли бы осмотреть больную девушку? Я бы хотел уточнить диагноз, чтобы быть уверенным, какие зелья приобретать для ее лечения. Дженкинс кивнул. — Осмотрю конечно, приводите ее сюда, — он уже было повернулся, чтобы уйти в ванную, примыкавшую к кабинету и вымыть руки перед приемом, однако Рабастан остановил его. — Не так быстро Боб, она без сознания и думаю лучше вам переместиться ко мне. — Тогда погодите, захвачу свой походный саквояж. — Дженкинс торопливо застегнул пуговицу на своем двубортном пиджаке и схватил небольшую сумку, повернулся к камину. — Вы в мэноре? — с опаской выговорил он, чуть дрогнувшим голосом. — Нет, в имении матери. Не задерживайтесь, пожалуйста, — и скрылся во вспыхнувшем пламени. Колдомедик еще раз оглянулся, видимо проверить, не забыл ли чего, кивнул самому себе и взяв щепотку пороха шагнул в камин. Бросив дымолетный порошок под ноги, он четко произнес «Элегия» и окутанный зеленым пламенем исчез в камине. *** Гермиона в очередной раз пришла в себя уже в кровати, когда за дверью в коридоре послышались тяжелые шаги и мужские голоса. Мысль о побеге тут же застучала в висках учащенным сердцебиением, но немедленно угасла. Браслет с непонятными функциями все еще плотно охватывал лодыжку, сводя на нет все потуги и мечты о свободе. Но девушка решила, что отчаиваться рано, и вновь закрыла глаза. Однако все же попробовала пошевелиться. Будто налитое свинцом тело подобием гранитной плиты лежало на кровати, изображая статую умирающего лебедя. Хмыкнув, она прикинулась спящей, здраво рассудив, что так сможет узнать больше о своем пленителе и его госте, судя по разговору — колдомедике. Дверь с тихим щелчком отворилась и в комнату, судя по всему, вошли двое. Гермиона, сгорая от любопытства и безотчетного страха, сжимавшего грудь, не давая дышать, хотела было посмотреть сквозь ресницы на вошедших, но решила не рисковать, чтобы не выдать себя. Дженкинс переступил порог и ему представилась совсем молодая девушка, почти девочка. На вид не более пятнадцати лет. Худая, до истощения, с выпирающими скулами на бледных щеках, лихорадочным румянцем, потрескавшимися губами и копной беспорядочно рассыпавшихся по подушке непослушных кудрей. Её истощенное тело, казалось, затерялось среди одеял и подушек на огромной двуспальной кровати. — Где вы ее подобрали? — Боб внимательно посмотрел на Рабастана, запоздало сообразив, что вопросы излишни. — На пороге Лестрейндж-мэнора, — не моргнув, солгал хозяин дома. Но сами понимаете, что там сейчас ей не место, произнес с намёком на вовсе не желанных гостей в имении брата. — Ну что ж, — Роберт кивнул, дав понять, что вопросов больше нет и условности соблюдены, взмахнул волшебной палочкой, выписывая в воздухе замысловатую петлю расширенных диагностических чар. — Посмотрим… Он сделал паузу, изучая результаты сканирования, в то время, как Рабастан беспокойно топтался рядом, словно медведь в посудной лавке, а затем достал фонендоскоп и склонившись над пациенткой прослушал сердце и грудь и повернулся к хозяину поместья: — Ничего очень опасного я не вижу. Вы вовремя обратились за помощью. С лечением тоже затягивать не стоит, чтобы не усугубить положения. Это обычная простуда на фоне нервного, магического и физического истощения. Хорошее питание и прогулки на чистом свежем воздухе быстро поставят мисс на ноги. А с простудой мы разберемся намного быстрее. Вот… — он постучал кончиком палочки по пергаменту, где медленно проступали строки рецепта. — Купите по пять флаконов «бодроперцового», «укрепляющий отвар», «восстанавливающее» и «обезболивающее» с миорелаксантом четвертого уровня. Принимать строго по рецепту, чтобы не допустить передозировки обезболевающих. В ее нынешнем состоянии это опасно. И может вызвать привыкание. Рабастан немедленно кивнул и жестом указал на дверь, когда Дженкинс застегнул свой саквояж на этот раз не понадобившийся. — Я провожу. — Спасибо, — бросив последний взгляд от двери на девушку в постели хозяйской спальни, он улыбнулся и подмигнул открывшей глаза Гермионе. — Наведаюсь проверить мисс через три дня — произнес едва заметно шевеля губами и скрылся за дверью. Рабастан покинул имение вслед за Дженкинсом, отправившись к аптекарю в Косой переулок. От Северуса так и не было вестей, а девчонку следовало поставить на ноги как можно скорее. Когда наконец вернулся, то застал девушку, сидевшую перед ним на трехногом табурете у плиты в кухне с книгой в руках. Сам Лестрейндж замер в дверном проеме под чарами невидимости, стараясь не производить шума и даже затаил дыхание, чтобы не спугнуть гриффиндорку. На плите над горелкой булькал оловянный котелок, видимо с бодроперцовым зельем, что он определил по тянущемуся от варева аромату. Но где ей удалось раздобыть корень Мандрагоры и рог Двурога? Он не пополнял запасы ингредиентов последние годы, да и предыдущие провел далеко не на свободе. Имение стояло законсервированным много лет, после смерти матери. Время от времени девушка поднималась, по сигналу будильных чар и помешивала содержимое котла оловянной лопаткой-мешалкой, а затем снова погружалась в чтение. Рабастан медленно отступил в коридор и, накинув заглушающие чары, позвал домовушку. Старая эльфа появилась у ног, поклонилась, подметая большими ушами-лопухами пол: — Чем Тесс может помочь хозяину сэру? Лестрейндж хмуро посмотрел на прислугу: — Скажи-ка, Тесс, где девчонка взяла ингредиенты для зелья? — Тесс купила все нужное для зелья в аптеке в Косом переулке, хозяин сэр. Старая Тесс платила галлеонами из подаренных ей госпожой Хелен, хозяин. Тесс не крала. А девчонка очень больна, сэр. — Хорошо, Тесс. Иди, отдыхай, — отпустил эльфу он. Старая служанка всегда звала его мать, Меланию Хелен Лестрейндж ее вторым именем. Он вновь повернулся ко входу и замер, наблюдая как Гермиона поднялась со стула, зажав книгу подмышкой, и помешала в котелке десять раз по часовой стрелке и два — против. Затем погасила горелку и оставила зелье остывать на пять минут. Он невольно улыбнулся. Ему нравилась эта сильная духом и несгибаемым характером гриффиндорка. Она напоминала Беллу, только без присущего Блэкам безумия.