Министерство магии, вечер, 30 апреля
Солнце неумолимо клонилось к закату, тяжелые облака, заслонившие едва ли не половину неба, казалось прольются тугими струями дождя. Артур Уизли наконец покончил с отчетом по делу о взрывающихся унитазах в торговом центре маггловского Лондона. Глаза от усталости и напряжения начали слезиться, а пальцы правой руки свело в корявую загогулину от постоянной попытки удержать неудобное перо, крутившееся в руке. Мужчина вздохнул, мечтательно прикрыв бледно голубые глаза. То ли маггловские ручки… увесистые, удобные для хвата. И чернил не требуют так часто, как перья. Артур сунул руку в карман и нежно огладил пластиковый корпус шариковой ручки, паста в которой закончилась еще до того, как это чудесное изобретение магглов попало к нему в руки. Он носил его при себе скорее как талисман или трофей, чем нечто жизненно необходимое. Стрелки на старом циферблате больших часов, принесенных кем-то из его предшественников в «Отдел Борьбы с Неправомерным Использованием Изобретений Магглов» с вокзала Кингс-Кросс еще в начале шестидесятых, со скрипом и скрежетом подвигались к восемнадцати часам. Рабочий день подходил к своему логическому завершению. Артур, подняв кверху руки, потянулся, поворачиваясь вправо-влево, чтобы размять затекшую спину, и вновь бросил тоскливый взгляд на часы. Пора было собираться домой. Но ему не хотелось. Мужчина посмотрел на суетящегося у стола Перкинса, спешно закидывавшего в потрепанный временем и кошками портфель письменные принадлежности, чтобы до закрытия успеть в кафе на углу Парк Лейн и Оксфорд стрит. И все ради покупки пончиков, есть которые на завтрак у старика вошло в традицию. Артур потёр отзывающийся болью синяк на бедре, один из череды таких же по всему телу. Еще пару лет назад, когда появилась возможность получения повышения по службе и путеводной звездой на горизонте сияла должность начальника отдела, от своевременного появления в «Норе» ему удавалось отговориться срочной отчетностью и задержаться на работе подольше с целью помелькать на глазах у начальства и, тем самым избежать с недавних пор активировавшихся приступов бешенства супруги. Он делал все, чтобы об этом не узнали ни дети, ни окружающие, принимая основной удар на себя. Артур снова неосознанно потер грудь. Но сейчас… сейчас все стало в разы сложнее. О перспективах на будущее повышение с приходом к власти темной фракции во главе с Вол… Тем-кого-нельзя-называть пришлось забыть, и отговорки со сверхурочной работой теперь выглядят подозрительно. А Молли, как крапп натасканный на контрабанду, чует ложь издалека. И у нее, кажется, сорвало все стопора. Его жена в моменты приступов становилась похожа на демоницу. Из самокопания и самобичевания выдернул появившийся в кабинете Патронус Джорджа… или Фреда (он так и не научился различать сыновей): сделав круг по комнате, куница остановилась напротив Артура и голосом… сына произнесла: «Дома несчастье. Рон погиб. Возвращайся». Поднявшийся было глава семейства замер на месте. Грудь сковало холодом, словно сама Смерть приняла в ледяные объятия. Стало катастрофически не хватать воздуха. Артур повалился за стул, лихорадочно дергая верхние пуговицы на вороте рубашки. Лоб покрылся испариной, а грудь онемела так, что воздуха не глотнуть. Он сидел и отупело смотрел в стену перед собой как рыба, открывая рот и хватая воздух с сиплым свистом. Лишь спустя минут пятнадцать, когда сердце успокоилось, он смог худо-бедно осознать случившееся, более-менее трезво мыслить и достаточно владеть собственным телом, чтобы наконец переместиться в «Нору». Еще от калитки, на краю аппарационной зоны, были отчетливо слышны истеричные завывания Молли, глухие всхлипывания близнецов и тревожные покашливания Билла и Перси. Артур вошел в дом и замер, не в силах подойти ближе. На груди, казалось, спящего Рональда заходилась рыданиями супруга. Флер тяжело опиралась на руку мужа — бледная с посеревшим лицом, запавшими глазами, бесконечно измученная затяжными родами, но при этом зло поджавшая губы, держала в руках маленький сверток в пене кружев — день, предначертанный судьбой стать праздничным в ее семье, был омрачен смертью идиота, упорно искавшего приключения на собственную задницу. Женщина обессиленно сжала зубы и прикусила щеку изнутри, чтобы не сказать лишнего и не испортить окончательно отношения со свекровью и без того довольно шаткие. Молли смирилась с невесткой француженкой, лишь только узнав о скором появлении будущего наследника. Но и тут не постеснялась высказать недовольство только разродившейся и измученной Флер — родилась девочка. Женщина прижала малышку к себе покрепче, обновив над ней заглушающие чары. Хотелось присесть, спину здорово тянуло. А ломота в пояснице отзывалась не проходящей болью во всем теле. Флер переступила с ноги на ногу и буквально повисла на муже, тяжело дыша и закатывая глаза от боли на трясущихся ногах. Билл, наконец обратив на нее внимание, суетливо дернулся: — Присядь, моя дорогая, — подводя жену к табуретке у стола помог опуститься на жесткое сидение. Флер благодарно кивнула, чуть расслабилась, поудобнее перехватывая дочь. — Джинни и Чарли уже сообщили? Чуть слышно произнес Артур и, дождавшись кивка Перси, вздохнул. Перевел взгляд на жавшихся к углу близнецов, красовавшихся расплывающимися по лицу синяками. У Фреда на скуле слева, у Джорджа — справа. Утром, на обдуваемом ветрами холме, среди бурого от времени и непогоды ковыля, у свежевырытой могилы стояли шестеро мужчин и три женщины. Билл и Чарли, прибывший в «Нору» на заре, стояли плечом к плечу, провожая тоскливым взглядом медленно опускавшееся в яму тело в наскоро сбитом гробу, повинуясь взмаху палочки церемониймейстера из министерства. Артур обнимал за плечо среднего сына, поглаживая его дрожащими в нервном ознобе пальцами, видимо для успокоения. Но не понятно кого: себя или сына? Персиваль, словно высеченная из камня статуя, стоял прямо, как несгибаемое творение зодчего, без чувств и эмоций. А не спавший ночью глава семейства едва не висел на плече сына. Тело болело от свежих побоев — последствий очередного приступа у Молли. Состояние ее становилось все более нестабильным. Близнецы тихо рыдали друг другу в плечо, видимо, больше всех остальных чувствуя вину за гибель брата. Молли бросилась на тело сына с криком «не отдам!», будто соревнуясь с Вечной Госпожой в попытке завладеть покинувшей мир душой. Джинни, всхлипывая и утирая слезы, пыталась вырвать из ее сведенных горем рук тело погибшего. И только Флер яростно сжимала зубы, с ненавистью смотрела на окружающих, ощущая во всем происходящем какую-то наигранную фальшивость. С трудом оторвав мать от тела Рона, Джинни подняла взгляд покрасневших глаз на отца: — Пап, ее бы в Мунго надо, — глядя как визжащую и не совсем адекватную мать с безумным взглядом и перекошенным от бессильной ярости лицом Билл и Чарли уводят в дом. Артур посмотрел вслед вырывающейся супруге и обреченно кивнул, небезосновательно полагая, что теперь местом пребывания жены может стать одна из палат в отделении целителя разума Януса Тики. Спорить он не станет. Пусть дети примут решение, а он согласится. Лишь солнце очередного весеннего дня было безучастным свидетелем происходящей трагедии и увы не первой жертвы войны в мире магии.***
Лестрейндж-мэнор, Уилтшир, Англия.
Северус пришел в себя в почти полной тьме, пытаясь понять, где оказался. Попытка пошевелить руками и сделать шаг, чтобы дотронуться до стены справа, тоже закончилась неудачей. Он оказался прикованным цепями к стене, позволившей отойти только на пару дюймов. Попытка невербально сотворить магию, чтобы освободиться от оков, тоже провалилась. Магии Северус не почувствовал вовсе. Значит оковы антимагические. Он бросил взгляд на руку, где под манжетом рубашки был надет, подаренный Поттером браслет. Артефакт блеснул опалами, став видимым. Оставалась надежда, что он не утерял своих функций, но призрачная. Не покидало ощущение взгляда, чужого, липкого, скребущего по коже морозным холодом. Зельевар облизал пересохшие потрескавшиеся губы, чтобы хоть как-то отрешиться от пробившей тело предательской нервной дрожи. Он и раньше предполагал, что ему не выжить в этом противостоянии двух властителей Тьмы и Света, и уже достаточно смирился. Жалел лишь, что не смог попрощаться с Гарри, как ему того хотелось, любя его в последний раз. Снейп напряг зрение, оглядывая место в котором оказался. Это, судя по всему, был подвал. Вот только где? Он скорее всего не ошибся бы, если судить по сырости кладки каменного мешка, где он был прикован к стене наручниками, что это подвал в Лестрейндж-мэноре. А человек бросивший ему тот самый вредноскоп, что сейчас валялся у его ног, скорее всего Амикус Кэрроу. Он узнал его по голосу и закутанной в мантию с капюшоном фигуре. Оставался вопрос, когда и на чем он прогорел? Северус перебрал воспоминания за последний месяц, с того самого дня, как Поттер и его «друзья» сбежали из Малфой-мэнора, и не смог найти ни одного прокола в своей работе и шпионской деятельности, за что бы мог получить Аваду от Волдеморта. Раздавшийся во тьме шорох заставил напрячься. Послышались шаги шлепающих голых ног. Темный лорд… Снейп смотрел прямо на соткавшуюся из тьмы мантию, мертвенно-белое безгубое лицо, багровые глаза с вертикальным рептильным зрачком. Шелестящая мантия обвилась вокруг босых ног. Рядом кольцами свернулась Нагайна, раздраженно шипя и подобравшись, готовая к нападению. — Ссеверусс, — Волдеморта было едва видно в скудном освещении от бледного луча света, падающего в подвал из-под самого потолка. Остановился в трех футах от прикованного к стене Снейпа, за пределами досягаемости. — Вот наконец и ты-ы… Лорд склонил голову на бок, пристально рассматривая зельевара. — Мой лорд? Почему я здесь? — двинул рукой, будто хотел попросить освободить его. Волдеморт не шелохнулся, лишь поменял угол наклона головы. — Сейчас ты там, где и должен быть, Северус. Я никому не прощаю предательства. Не думаешь же ты, что я забыл, как ты переметнулся к старику Дамблдору, хотя и делал вид, что служишь мне. Я даже на короткий миг поверил в твою верность и преданность. Но факт предательства остается фактом. Пришло время платить по счетам. — Мой Лорд? — Снейп нахмурился, будто не понимал, куда клонит змеемордый. Но хотелось услышать это от него. — Ты умный человек, Северус и не менее могущественный, но не думаю, что ты нам сейчас особо нужен. Мы почти у цели. — Но Повелитель, а как же школа? — Северус закусил губу. Если его уберут сейчас, то что станет со студентами? Минерва — не тот человек, кто сможет нести этот груз и защитить учеников. — Школа никуда не денется, Снейп, — ответил он резко. — Я найду на эту должность нового директора. Вот… хотя бы Беллу. Зельевар вздрогнул: «Спятившую Беллу директором? Да, он ненавидел преподавать, не особо хотел нести бремя директорства. Но поставить руководить школой маньячку?.. Тогда Хогвартсу точно придет конец». Волдеморт прошелся мимо него, внимательно следя за его реакцией. Вертя палочку в руке. Теперь его змеиное лицо и красные глаза были видны четче. — Я в затруднении, Северус, — мягко, будто разговаривая с самим собой, размышляя, сказал Волдеморт. — В чем дело, повелитель? — откликнулся Снейп, скорее не из интереса, а чтобы потянуть время. Мысли метались в голове, ища выхода. Он не был уверен, что сработает артефакт Поттера. Волдеморт поднял Бузинную палочку изящным отточенным движением дирижера. — Почему она не слушается меня, Северус? В тишине было отчетливо слышно шипение змеи, свивавшей и развивавшей кольца. Или это медленно угасало свистящее дыхание Волдеморта? — Повелитель? — Северус выразил недоумение. — Я не понимаю. Вы совершали этой палочкой непревзойденные чудеса. — он переступил ногами. Цепи глухо звякнули. Нагайна подняла голову и зашипела. — Нет, — ответил Волдеморт. — Я совершал этой палочкой обычное для меня волшебство. Я — искусный волшебник, непревзойденный маг, но эта палочка… Нет. Она не оправдала моих ожиданий. Я не заметил разницы между ней и моей тисовой палочкой, которую я много лет назад приобрел у Оливандера. Темный лорд говорил задумчиво и спокойно, но Северус ощутил горячую пульсацию в метке. Тело занемело и от самых стоп будто сковывалось льдом. Он почувствовал, как поднимается сдерживаемая ярость Волдеморта. — Никакой разсницы. — повторил Волдеморт. Снейп молчал. Хмурая складка на его лице пересекла лоб. Он подыскивал слова, чтобы успокоить хозяина и еще чуточку оттянуть время. Волдеморт вновь зашагал по каменным плитам подвала. Он то исчезал во тьме, то вновь появлялся в луче света, но Северус слышал его тихое шипение. Будто он размышлял вслух на парселтанге и не осознавал этого. — Я думал долго и напряженно, Северус. Полагаю ты понимаешь, почему ты здесь? — Нет, повелитель. — Снейп, будто зачарованный, смотрел на змею, поднявшую голову и пробовавшую языком воздух. — Но позвольте мне найти для вас Поттера, ведь кто-то может наткнуться на него и совершенно случайно убить. — Ты говоришь как Эйвери. Вы оба не понимаете Поттера — в отличие от меня. Его не нужно искать. Поттер сам придет ко мне. Я знаю его слабость, так сказать врожденный дефект. Он не сможет смотреть, как мучаются гибнут дорогие ему люди, — лорд пристально посмотрел на Снейпа. В его взгляде был намек? Уверенность? — Он захочет прекратить это любой ценой. И придет ко мне. Спина зельевара покрылась испариной. Конечности наоборот заледенели и холод поднимался по груди, подбираясь к сердцу. Как Лорд мог узнать о них, о его отношении к Гарри? За ним следили и он не заметил? Значит кнат ему цена, как шпиону. Он готов был умереть сам, знал, что не проживет долго. Но тем самым подставить под удар Гарри?! НЕТ! НИКОГДА! — Однако я хотел поговорить о тебе, Северус, а не о Гарри Поттере. Ты был мне очень полезен. Очень! — Повелитель знает, что услужить ему — мое единственное стремление. Но позвольте и мне принять участие в розыске мальчишки. — Я уже сказал: нет! — в ярости воскликнул Темный лорд, обернувшись к Снейпу. Мантия взвилась как нападающая змея и обвилась вновь вокруг костлявых лодыжек змеемордого. Его крик отозвался жжением в метке на предплечье Снейпа. — Сейчас меня волнует другое, Северусс. Что произойдет, когда наконец наша встреча состоится. — Но какие тут могут быть вопросы, мой лорд? Вы ведь великий… — Тут есть вопрос! ЕСТЬ! — взъярился Волдеморт, рывком оборачиваясь к пленнику. Бузинная палочка мелькала в белых длинных пальцах Темного лорда. Он неотрывно смотрел на зельевара. — Почему обе палочки, что были у меня, отказались служить, когда я направил их на Гарри Поттера? — Это мне неизвестно, повелитель? — Правда? Круцио! Оранжевый луч прошил расстояние между ними и ударил Северуса в живот. Снейп замер всего на миг — артефакт созданный Гарри действовал, защищал в полную силу. Он не чувствовал боли ни на йоту! И Волдеморт не должен был узнать об этом. Иммитируя боль Снейп выгнулся дугой и повис в цепях, сжав до боли зубы, выплескивая из себя громкий душераздирающий стон. Из сильно прикушенной губы по бодбородку потекла тонкая струйка крови. Волдеморт удовлетворенно улыбался, растянув в оскале безгубый рот. Северус отметил для себя, что он неплохой актер и глубоко надсадно задышал, как только Лорд снял заклинание. — Моя Тисовая палочка выполняла все мои приказы, Северус, кроме одного, — убить Гарри Поттера. Она дважды не смогла этого сделать. Старик Оливандер под пыткой рассказал об одинаковой сердцевине, сказал, что мне нужна другая палочка. Но палочка Люциуса раскололась при встрече с Поттером. — Я… Я не знаю, как объяснить это, мой повелитель, прохрипел Снейп, по-прежнему вися на цепях. Он не смотрел на Волдеморта, его взгляд был прикован к готовившейся к броску змее. — Я нашел третью палочку, Северус. Бузинную палочку, Смертоносную, Жезл Смерти. Я отнял ее у прежнего владельца. — Теперь Снейп во все глаза смотрел на Волдеморта. Он прекрасно знал, кто был хозяин этой палочки. Неоднократно видел ее в руках Дамблдора. Казалось невероятным, что Волдеморт опустился до кражи. — Повелитель, позвольте и мне разыскивать мальчишку, — прохрипел зельевар, но Темный лорд, казалось, не слышал его. — Я всю ночь думал о том, почему Бузинная палочка не покорилась мне до конца? Почему отказывается выполнять то, для чего предназначена… и мне кажется, я нашел ответ. Я уверен, что ты догадался. Ты же умный человек. — прошипел Лорд, неотрывно глядя в глаза своего слуги. Но Снейп молчал. — Бузинная палочка не повинуется мне полностью, Северусс, потому что не я ее законный владелец. — Повелитель? — Бузинная палочка принадлежит тому волшебнику, который убил ее предыдущего владельца. Ты убил Альбуса Дамблдора, Северус. Пока ты жив, палочка подчиняется тебе. — Повелитель! — воскликнул Снейп, дернув закованными в цепи руками. Будто ища свою палочку. Но магия не откликнулась. — Я должен получить власть над этой палочкой. Иначе и быть не может, Северусс. Волдеморт взмахнул Бузинной палочкой, но ничего не произошло. Северус замер на миг, а после понял, чего добивался Темный лорд. Невидимый доселе купол над змеёй пошел трещинами и осыпался мелким крошевом. — Убей! — Сказал он на парселтанге. — Раздался страшный крик, — змея крепко вцепившись в шею рванула, приготовилась ударить вновь, но… артефакт на руке Северуса мгновенно налился синим и Северус с хлопком растворился в воздухе. Волдеморт растерянно смотрел пару мгновений на пустые цепи, секунду назад сковывающие пленника, а теперь обвисшие вдоль стены. А затем взревел раненым зверем. С минуту он хрипло выдыхал влажный пахнущий плесенью воздух подвала, пытаясь восстановить дыхание, и, призвав змею, аппарировал по остаточному следу портального перемещения.***
Покинув кухню, Сириус поднялся в кабинет. Тяжело опустился в кресло и задумчиво посмотрел на альбом с колдофото, лежавший на краю стола. Давно он не перелистывал его страницы, мысленно беседуя с друзьями. Хотелось выпить. Он не стал звать Кричера. В сейфе за портретом отца еще сохранилась треть бутылки маггловского джина. Потянув к себе альбом, открыл его на середине. Как всегда вид семнадцатилетнего Джеймса, опиравшегося на плечо Лунатика и задорно улыбавшегося, помахивая ему с колдографии, был как удар под дых. Встреча с ними отозвалась ноющей болью где-то в грудине, а на глаза навернулись слезы. Теперь, когда он наконец осознал и смог отпустить боль, она была не такой сильной как раньше, уже не вызывала тупого онемения в теле и замороженную пустоту в голове. Теперь он мог позволить себе эмоционально расслабиться, дав выход душившим его слезам. К горлу подкатил ком, дыхание застряло где-то посредине. Блэк стремительно вскочил и развернулся к портрету Ориона Блэка. — Прости отец, потревожу, — еле выговорил он, рванул на себя портрет, набирая код. Затем выхватил бутылку и, сорвав пробку, опрокинул в рот. Пара больших глотков прокатилась огненным шаром по пищеводу, причиняя боль и обжигая, подобно пламени. — Не выдержал, все же, сбежал, — хмыкнул Орион, прислушиваясь к хорошо различимым звукам из-за изнанки портрета. — Чем же на этот раз тебя смутили мальчишки? — Не нагнетай, отец, ничем особо меня уже смутить невозможно после вести об интересном положении Драко. Ты, кстати, слышал об этом? — Сириус поставил портрет на место. Орион Блэк довольно приосанился, сидя в своем кресле, будто на троне. — А как же! Матушка твоя донесла и до меня весть. Не чаял такой радости уже. При жизни не дождался, хоть в посмертии внука увижу. — А ежели дочь у меня будет? — ухмыльнулся, — Неужто не будешь рад? Орион даже ухом не повел на провокацию сына, лишь гордостью глядя на него. — У тебя будет сын! — твердость убеждения отца подкупала, вызывая улыбку и самодовольство на лице лорда Блэка. — Так чего ж ты сбежал от мальчишек? — Просто я наконец до конца смог принять уход Джеймса. Знаешь, все тешил себя надеждой, что Люпин не прав, — сказал Сириус, задумчиво глядя на фото. Орион при имени оборотня поморщился. Бывший хозяин особняка на Гриммо все еще никак не мог смириться, что его дом наводняли воры и предатели крови, оборотни и грязнокровки, — думал в Гарри есть хоть что-то от отца. Но нет, в нем больше от Лили. Видел бы ты, с каким увлечением он и Драко обсуждали зелье. Я почувствовал себя лишним и абсолютно безграмотным. Сириус поддернул штанины брюк и опустился в кресло, перевернул страницу и снова с грустной тоскливой улыбкой посмотрел на Джеймса и Лили, кружащихся в танце улыбающихся ему со свадебного колдофото. «Какие же они здесь юные и красивые!» — очередной глоток джина опалил внутренности и осел мутью в голове.***
Певерел- Поттер с улыбкой проводил взглядом сбежавшего в разгар спора крестного. Как же оказалось легко смутить его. Хоть и было ему далеко за тридцать и уже четвертый десяток царапал душевное равновесие своим скорым появлением. Но в душе Блэк был по прежнему двадцатилетним юнцом, так и не познавшим жизни. Хотя виски довольно рано посеребрила Первая Магическая. Гарри снова перевел взгляд на задумавшегося Драко. — Да и в других областях магии перекосов немало, — вздохнул он, поставив очередную галочку у правильного ответа в тестах. — Это в каких же? — Драко проглотил очередной кусочек панкейка, макнув его в перетертую с сахаром клубнику. Ему нравилось дискутировать с Гарри. Гриффиндорец очень изменился за последний год. Теперь из-за дурацких круглых очков на него смотрел истинный слизеринец. Хитрый, амбициозный, непрощающий. — Ну вот взять хоть ритуалистику. — А что с ней не так? — Драко заинтересованно подпер голову рукой, уставившись на Гарри. — В принципе все так. Но почему нас не учат действительно полезным ритуалам? — Ну, хотя бы потому, что не все из нас имеют род за спиной. Взять хотя бы тех же грязнокровок. Они не имеют рода за собой, и те ритуалы, на которые ты намекаешь, им могут быть не подвластны, если только они не войдут в чистокровный род. А это вряд ли. Ни один волшебник не станет портить свою магию и ослаблять род, женившись на грязнокровке. — Я бы согласился, если бы речь шла о проклятиях родовых или о предателях крови. Они, да, будут тянуть магию из членов рода. Но знаешь, Драко, в чем твоя ошибка? — Хорек снова приподнял бровь, иронично глядя на Поттера, чем напомнил ему о Снейпе. Внутри у гриффиндорца все сжалось от беспокойства, — вестей от Сева он так и не получил с самого утра, — но он отогнал от себя неприятные мысли и продолжил. — В том, что грязнокровок не существует. Ты никогда не задумывался, откуда может взяться магия в мире магглов? Только не повторяй тот бред о краже магии магглами. Это сущая ересь. — А ты можешь предложить другую причину? — Знаешь, ничто не берется из ничего. Для появления магии должны быть причины, предпосылки. И я думаю знаю их. Ты никогда не думал, что происходит со сквибами в чистокровных родах? — Тут и думать нечего Поттер, их изгоняют в маггловский мир. — Вот и ответ. У маггла не может появиться магии, поскольку и предпосылок нет. А у сквибов, встретившихся и создавших пару, может. Не сразу, через несколько поколений но магическое ядро, может выйти из «режима сна». Это может быть какой-то сильный стресс или что-то подобное, что дает толчок. И тогда рождается сильный маг. Взять хоть Грейнджер, или полукровку Финнигана. Хотя он и не афиширует свои способности, держась в тени. Да я тебе могу привести и другие примеры. Себя, например, или Северуса. Да вот хотя бы моего «деда», — Гарри показал пальцами кавычки. — Ведь не поспоришь, действительно очень сильный маг, хоть до сих пор не все знают, что он полукровка. Но никто не предложил магглорожденным проверку крови. Можешь ради собственного интереса провести этот несложный ритуал. Поверь, окажется, что у многих будет кровь давно вымерших родов. И если ты мне не веришь, можешь почитать в старых трактатах, они есть тут в библиотеке. А результат моей проверки крови ты уже видел. Но все считали Лили Эванс магглорожденной. Так вот, магглорожденных раньше называли обновленная кровь. И считалось честью ввести в род такого волшебника или ведьму. Чистую кровь от родовых проклятий и обетов. У таких волшебников потом просыпались дары. Но мы отклонились от темы. Так вот почему бы не объяснять им наши законы и ритуалы, когда они приходят в магический мир, вместо того, чтобы считать их изгоями или стараться подстраиваться под них? — Вот с последним я согласен, — Драко кивнул. Но политика министерства, взявшая промаггловский курс и упорно двигающаяся в этом направлении, не позволяет этого. Ритуалы на крови вне закона, как и некромантия, кстати. — Я склонен с тоб… аааааа! — Гарри схватился за шею, глаза распахнулись шире некуда и исчез в портальном перемещении. Бывший Малфой вскочил, не совсем понимая, что происходит. — Поттер? — крикнул, выбегая в коридор, — Гарри?! — все утро гриффиндорец вел себя странно, беспокойно замирал, будто прислушиваясь к себе. Сириус высунулся из кабинета, глядя на супруга с третьего этажа. — Что случилось, Драко? — Гарри пропал. Схватился за шею, заорал и исчез порталом…***
Больница Св.Мунго, Лондон
Наступающая по всем фронтам Весна с каждым днем все больше и больше отвоевывала позиции в безмолвном сражении со старухой Зимой. На деревьях наконец раскрылись почки, выпуская в мир сочные зеленые листочки, под ногами буйствовала зеленью всех оттенков первая весенняя растительность. Вступивший в свои законные права Май шагал по дорогам и весям Магической Британии, даря свет и надежду. Однако не всем. Невилл Лонгботтом — гриффиндорец седьмого курса школы волшебства и чародейства «Хогвартс» ее почти потерял. Не сумев отпроситься накануне, он покинул Хогвартс лишь к обеду через секретный проход из Выручай-комнаты в трактир «Кабанья Голова.» Парень остановился у белой двери с небольшим оконцем, забранным частой решеткой изнутри. Не решаясь открыть, положил ладонь на рычаг дверной ручки и, чуть приподнявшись на мыски добротных ботинок из воловьей кожи, заглянул внутрь. В ушах все еще фантомным эхом отдавались его гулкие шаги по каменным плитам коридора отделения «Недугов от магических проклятий» больницы имени Святого Мунго. А может быть это так стучит и заходится бешеным боем его сердце? Втянув со свистом в легкие воздух, а после резко выдохнув, он наконец нажал на рычаг и, услышав характерный щелчок, толкнул дверь во внутрь шестиместной палаты, где отделенные ширмой от соседей лежали его родители — Френк и Алиса Лонгботтомы. Его бабушка, вдовствующая герцогиня Лонгботтом, чуть задержавшаяся в приемном покое у стола регистратора, чтобы выяснить у медиведьмы о состоянии сына и невестки, шагнула следом и тут же прикрыла нос надушенным кружевным платком. Сейчас две койки пустовали, а еще две были заняты молчаливым парнем повернувшимся лицом к стене и что-то бубнящей старухой источающей такую жуткую вонь при каждом своем движении, что у Невилла, только что вошедшего в помещение буквально заслезились глаза. Хотя он предпочел бы списать это на эмоции. Нырнув за ширму в дальнем углу палаты, он поставил щитовые чары, словно куполом накрыв своих родителей, бабушку и себя, очистил воздух, трансфигурировал из камня, что он подобрал на клумбе в больничном дворе, стул и поставил в проходе между койками, предложив сесть бабушке. Сам примостился на краю отцовской кровати, пытливо разглядывая, то отца, то маму. Френк и Алиса, попавшие под пыточные «Круциатусы» Беллатрикс Лестрейндж и ее подельников, в лице братьев Лестрейндж и Барти Крауча- младшего, еще во время Первой Магической, так и не смогли вернуться в сознательное состояние, будто застрявшие в развитии трехлетние дети. Френк ни мать ни сына не узнавал, все чаще находясь в состоянии полной невменяемости. С Алисой дело обстояло чуть лучше, но не намного. Она могла неуверенно, но все же подниматься в сидячее положение, улыбалась свекрови и сыну, и в каждое их посещение одаривала сына фантиками от конфет. Невилл хранил каждый из них, полученный за десять лет посещений, в которые бабушка брала его с собой на свиданку с родителями. У него их скопилась полная обувная коробка. И Нев не находил в себе сил избавиться от них. — Ну как вы тут? — Августа наконец отвела руку от собственного носа и осторожно заняла место на стуле, не доверяя внуку такую сложную трансфигурацию. Однако стул оказался крепким, ни скрипа, ни треска, ни сломанных ножек и на удивление ни обратной трансфигурации. Невилл улыбнулся краешками губ и покачал головой. Френк по-прежнему безучастно смотрел в потолок. Алиса заулыбалась и закивала, узнавая в пришедших знакомые лица и как бы отвечая, что все в порядке. А после вдруг вытащила откуда-то из-под одеяла несколько пестрых цветных фантиков и протянула Невиллу: — На! Юный Лонгботтом нерешительно поднял взгляд на мать. — Возьми, Невилл, после выбросишь, — Августа сдавила переносицу пальцами, пытаясь остановить побежавшие по щекам слезы. — Хорошо, бабушка, — гриффиндорец принял подношение и спрятал в карман мантии, решив, что спрячет в коробку. Не собирался он ничего выбрасывать. Посидев возле сына и невестки еще минут пятнадцать, Августа Лонгботтом поднялась, пряча от внука слезящиеся от безнадежности глаза, и коснувшись палочкой стула: — Финита! — произнесла чуть с хрипотцой, а затем с гордо поднятой головой пошла вдоль кроватей по проходу прочь из палаты Невилл отметил, что с каждым годом их визиты становятся все короче, а надежды на выздоровление родителей тают быстрее снега. Сколько он себя помнил, большая часть дохода с мэнора уходила на консультации колдомедиков, которых леди Лонгботтом приглашала даже с Материка. Увидев, что она снова свернула к столу регистратора, где на этот раз стоял Гиппократ Сметвик, он вышел на крыльцо, решив подождать на воздухе. Устойчивые запахи зелий и гноящихся ран буквально вытягивали из Невилла последние силы, стягивали тело невидимыми путами, как змеиные кольца добычу. Достав из кармана пачку маггловских сигарет и разовую зажигалку (Симус показал, как ею пользоваться) он бросил через плечо взгляд на увлеченно обсуждающую что-то бабушку и, сплюнув, в открытую закурил, пряча в сомкнутых ладонях трепещущий от ветра синий огонек. Пара затяжек и боль вдруг сковавшая тело отступила, магия ощутилась легкими покалываниями в кончиках пальцев. Дотронувшись до конфетных оберток в кармане мантии, разозлился. Гнев пламенем потек по венам. Он сжал их в тугой комок, едва не задыхаясь терпким дымом скользнувшим в легкие. Он должен был сделать хоть что-то в этой жизни, чтобы отомстить за родителей. Еще раз затянувшись, вздрогнул. С хлопком посреди улицы появилось неподвижное тело Директора Снейпа, зажимавшего хлеставшую кровью рану на шее Еще через мгновение там же появился едва не наступивший на него Поттер, которого Невилл узнал с трудом лишь по голосу. Раздались крики, беготня, шум. — Гарри? Что ты тут делаешь? Поттер поднял растерянное залитое слезами лицо. Ему было не до объяснений. Нужно было спасать Северуса. Он прекрасно понял, что действие артефакта подаренного им у прохода в Тайную комнату перенесло того в Мунго, как и было задумано. Но он не знал, сколько времени продержится локализующая яд руна. Для каждого яда оно свое. А у него не было образца от Нагайны, чтобы установить персонализацию чар. — Не сейчас, Нев, позже. У нас мало времени. Сметвик. Мне срочно нужен главный целитель. Лонгботтом рванул внутрь клиники, а оттуда уже навстречу высказывали крепкие парни в лимонных робах с носилками и сам Целитель Сметвик. — Гарри, Гарри! Отойди, я должен заняться раненым. — Лонгботтом и Сметвик с трудом оттащили Поттера. — Все будет хорошо, Гарри, слышишь, мы справимся. В операционную его живо! Носилки поплыли в воздухе, Гарри бросился следом, пока Невилл, хмуря брови, уничтожал кровавый след на асфальте. Почему Гарри помогает Снейпу? Ведь это директор убил Дамблдора? Он помнил, Поттер сам говорил об этом. Что-то тут было явно не так. И он вытащит это из Поттера, даже если придется воспользоваться Круцио Гарри едва успел сделать шаг, как снова раздались хлопки и шипящий голос, преследовавший Гарри во снах весь пятый курс прошипел из-за спины: — Ну надо жше, какая прелессть! Сам Гарри Поттер! Авада… — Закончить Волдеморт уже не успел. У Поттера спина покрылась ледяным потом. Стремительно обернувшись, Гарри даже не достав палочку выбросил руку вперед и мощное невербальное беспалочковое «Протего» сбило с ног Темного лорда, основательно приложив об асфальт. — Нев! Отвлекающие и антимаггловские на выход из переулка, быстро! — Поттер живо оценил ситуацию. Он был уже не тот глупый забитый мальчик, который только пришел в волшебный мир, оказавшийся не таким уж и волшебным. Он мог бы прямо сейчас сдать экзамены на «Мастера Боевой магии» не менее чем на «выше ожидаемого». Но Лонгботтом не успел. Раздались очередные хлопки, и в него полетели молнии цветных лучей от прибывших на подмогу своему Лорду Пожирателей Смерти. Вскинув палочку, он выставил мощный щит. Теперь, когда Дамблдор мертв и угроза повторить судьбу Поттера миновала, у него не было больше причин притворяться рохлей. В руку скользнула вторая палочка и Невилл ринулся в бой, оттягивая на себя то двоих, то сразу троих противников. Рядом мелькнула рука в зеленой мантии и приметная красная сумочка и в тонких, но еще твердых старческих пальцах заплясала завертелась палочка леди Лонгботтом — в бой ринулась Железная Августа, каждое лето натаскивавшая его в боевой магии. Еще через мгновение мелькнули пара аврорских мантий: один с перевязанной рукой, другой чуть прихрамывающий. А за спинами сражавшихся захлопали ставни, с гудением закрывались двери, на Св. Мунго опустился магический защитный купол, отсекая находившихся внутри колдомедиков и пациентов от сражавшихся снаружи. — Поттер мой! — взревел Волдеморт, буквально взлетая вверх. Все замерли впечатленные. Рядом в заколдованной сфере парила свернувшаяся кольцами огромная змея — Нагайна. — Я сам его уничтожу! В руках его блеснула лаком старшая палочка — Бузинная палочка, один из легендарных «Даров Смерти». Улучив момент, Невилл сжал в ладони зачарованный еще Грейнджер галлеон, вливая свою магию, мысленно надиктовывая. «Бой в Мунго, ударила Молния». Ему не было необходимости вписывать координаты или расшифровывать вторую часть послания. Он был уверен, в ОД поймут. А вокруг вновь засверкали лучи проклятий. — Нев! Держитесь чуть за моей спиной! — понимая, что все может сложиться так, что придется оборачиваться василиском. Поттер взмахнул палочкой и один из пожирателей взревел. Все его лицо покрылось кровавыми текущими гноем язвами, глаза опухли и заплыли, не оставив даже щели, чтобы что-то видеть. Он слепо тыкался из стороны в сторону, размахивая палочкой посылая заклятья направо и налево. Еще взмах и теперь Бёрк раздулся как некогда его тетушка и поплыл в сторону Темзы, выстреливая заклинаниями.***
Сириус в тот же момент аппарировал вниз и зашипел, выхватывая из кармана раскаленный галлеон: — Да задери вас мантикора! Нашли время! — читая послание нахмурился, а после, взяв палочку наизготовку и бросив «О Мерлин! Драко ты остаешься дома!», аппарировал. Блэк младший прикусил губу, раскрывая обожженные пальцы, в которых зажимал точно такой же галлеон, когда-то выкатившийся из кармана Поттера и подобранный им. Он не собирался сидеть дома, когда его супруг и однокурсник сражаются. «Да я и в бой не буду вступать, лишь посмо… присмотрю за ними издали. — мысленно пообещал самому себе. — Не в моем характере рисковать жизнью своей и ребенка, но если что-то случится с этим безмозглым блохастым псом-Блэком, то жизнь потеряет всякий смысл». Он неверяще замер, только что это осознав. Он влюбился в собственного мужа. Хотелось петь и кричать об этом на весь мир, будто хватанул «Эйфорийного» эликсира натощак. Крепче сжав галлеон, Драко аппарировал вслед за мужем в тупичок возле больницы. Ноги больно ударились об асфальт и Драко зашипел, прислоняясь к забору и до боли сжимая веки. Так вроде бы становилось легче. Звуки улицы ворвались в сознание. Гудки машин, шорох покрышек о дорогу, гудки клаксонов. Вокруг сверкали лучи проклятий. Рохля Лонгботтом довольно умело… Драко от удивления открыл рот. «Рохля?» Потер глаза, но ничего не изменилось. Лонгботтом оттягивал на себя Мальсибера и Роули — боевых магов, мастеров дуэлинга. И не было похоже, что те играючи сражаются. У Иэна даже вены на шее вздулись от напряжения. Рядом с ним Эйден Эйвери сражался с темнокожим высоким волшебником с пестрой плоской шапочкой на лысой голове. — Карнифико! — бросил Кингсли молниеносно. Рефлексы обострились, позволив наблюдать сразу за несколькими сражающимися рядом. Эйвери побледнел. У него не было возможности маневрировать, оказавшись зажатым меж трех сражающихся, к тому же Лорд поставил защиту против аппарации. Схватив бившегося рядом Пожирателя Смерти из самых молодых, он ушел ему за спину, позволив принять заклятие вместо него. Голова мужчины с мокрым хлюпом шлепнулась на землю, кровь хлынула во все стороны, заливая и Эйвери, когда тело мальчишки вздрогнуло, падая рядом с его головой. — Конундито! — крикнул он в ответ. Шеклболт уклонился от заклинания, молясь, чтобы его люди избежали его. Заклинание буквально раздавило бы их сердца и мозг, столь необходимые чтобы выжить даже волшебнику: — Праэтрунко! — Авада Кедавра! Серпенсортия! — Кингсли уклонился от первого, наколдовав птиц, затем от второго, разрубив мощным "Секо" змею еще на подлете. Все еще работаешь на этого старого дурака? — издевался Эйвери. — Круцио! Авада Кедавра! Контундито! Кингсли пригнулся, пропуская первое, наколдовав "Авис" на второе заклятье и отвечая мощным протего и серией "Бомбарда максима!". Рядом как валькирия с Беллой и Родолфусом билась его бабка в старой траченной молью шляпе с грифом и красной сумочкой в руках. Драко еще в детстве слышал, как его дед Абраксас Малфой с восхищением в голосе называл ее Железная Августа. Правее Поттера Сириус и два раненых аврора вступили в бой с Ноттом и Джагсоном. Драко закусил ноготь, а после кинулся вперед, оттесняя от Сириуса зашедшего со спины лорда Паркинсона. Но не заметив брошенного в него «круцио» Кэрроу, решившего сделать подарок своему лорду. Уж больно долго малфоевскому выкормышу удавалось скрываться. Драко дернулся назад, уходя с линии огня, но при этом сталкиваясь с Гарри, пропустил «ступефай» от Рабастана Лестрейнджа. Заклятие ударило в грудь. Сработали щитовые чары на браслете и задохнувшегося как от выстрела в упор Драко повело. Выбрасывая вперед руку, он вскрикнул «Поттер!». Его выскользнувшая из повлажневших пальцев палочка взвилась в воздух, а самого слизеринца утянуло чарами браслета вновь в особняк Блэков. Поттеру хватило мгновения, чтобы оценить ситуацию. Отличная реакция и отточенные до автоматизма навыки ловца не подвели. Едва палочка Драко показалась перед глазами, он выхватил ее из воздуха и, направив в грудь Волдеморта, крикнул «Экспеллиармус!», второй удерживая мощный щит. Волдеморт уклонился, ответив сначала «Круциатусом», а после «Авадой». Вновь раздавшиеся хлопки и замелькавшие фигуры в школьных мантиях почти уравняли силы, но защитников было слишком мало, чтобы выстоять против такого количества все прибывающих Пожирателей. Надо было что-то предпринять. В этот момент произошло сразу несколько событий. Над сражающимися раздался вскрик феникса, и задумавшегося на миг Лонгботтома накрыло до самых глаз какой-то ветошью, а затем довольно ощутимо приложило чем-то тяжелым. Гриффиндорец одним движением смахнул неопознанный предмет с головы, узнав в нем старую Распределяющую шляпу, в глубине которой мелькнула рукоять меча Годрика Гриффиндора. Уклонился от летящего в него зеленого луча. Выхватив меч из шляпы, он бросился вперед, однако споткнулся о свалившегося кулем под ноги мертвого Джагсона. Уже в падении парень взмахнул рукой с зажатым намертво мечом и мощный удар предназначенный Темному лорду, прошив заколдованную сферу снес голову змее, готовившейся к броску. Последний крестраж был уничтожен… Аппарировавшие по вызову зачарованного галлеона близнецы Уизли рванули вперед, желая мести за убитого Рона. Джорджа оттеснил пришедший в себя Роули, а Фред кинулся с кулаками на Поттера. Авада, предназначенная Мальчику-который-выжил, ударила в спину Фреду, невольно закрывшего его собой. Гарри воззвал к защитникам и хранителям родов на место боя опустился светящийся радужный купол, отделяя Волдеморта и Поттера от остальных, а вокруг него курсировали призрачные Гримм Блэков, Рысь Поттеров, Василиск Слизеринов а между Гарри и Темным лордом стояла она — Вечная Госпожа. Все вокруг замерло. Само время остановилось за пределами радужного купола. Высокая фигура в черной мантии, словно сотканной из самой тьмы, с глубоким капюшоном, где светились зеленью авады глаза. — Ну вот мы и встретились, потомок, — фигура медленно двинулась вперед, давя своей магией. Гарри не мог пошевелиться, хотя дышалось сравнительно легко и он мог говорить. Тома вообще поставило на колени, пригнув в низком поклоне. Голос из-под капюшона, казалось, звучал в голове. — Кто ты? — яростно рявкнул Волдеморт едва не переходя на парселтанг. — Хранитель рода Певерелл — та, от кого ты пытаешься скрыться вот уже почти два десятка лет. Волдеморт неверяще уставился на Смерть, но палочку не убрал, она так и была направлена в грудь Поттера. — Но больше у тебя это не выйдет. Крестражей больше нет. Теперь ты смертный маг, полулич с огрызком души. Ты очень разочаровал меня, Том. Не думала я, что потомок моего дорогого Салазара окажется недостойным рода. — Вечная Госпожа разочарованно цокнула, она медленно кружила вокруг него, заставляя напряженно вздрагивать и до боли сжимать в руке палочку. Но он не находил в себе сил не то что произнести убийственное заклинание, но и подняться на ноги, так и стоял на коленях. — Ложь! — взвился Волдеморт. — Я единственный наследник великого основателя! — Змеиное лицо исказилось от ненависти и ярости. — Я наследник Салазара Слизерина! — Больше нет. Ты надругался над собственной душой, Том. Убил свою дочь и поднял палочку на собственного внука, пытаясь убить его. Последнего в роду Поттер. Ты попрал главный закон магии, закон собственного рода. Магия не признает тебя главой рода никогда. Тем более у Рода Слизерин уже есть лорд. Признанный лорд магии Гарри Джеймс Певерел-Слизерин-Поттер. — Неееет! — От выброса магии купол прошило трещинами. Лорд тяжело и обессиленно дышал. Это ложь! Ложь! Он не мог и не хотел верить в это. Как мальчишка Поттер мог принять род? Кто помог ему? Северус?! Том сжал зубы. Когда он доберется до этого предателя, Азкабан ему покажется раем… — Кстати, палочку верни. Она не твоя и никогда не станет слушаться тебя, Том. Она принадлежит роду Певерел и слушается лишь его главу. С последними словами Вечная Госпожа последний раз посмотрела на него, И он увидел в этом светящемся взгляде отказ в посмертии, перерождении, предрекая вечное скитание в Серых Пределах. А затем она и вовсе растворилась среди радужных бликов осыпавшегося словно прах защитного купола. Все вокруг вновь отмерло. «Это все Поттер проклятый мальчишка, лишивший его всего. Из-за него он потерял свои якоря, свое наследство, возможность жить вечно». —тяжело дыша, он поднял Бузинную палочку. — Авада Кедавра! — взревел он, направив ту в грудь мальчишке. Но Старшая палочка, чувствуя призыв хозяина, выскользнула из длинных бледных пальцев. Крутанулась в воздухе и ударила зеленым лучом по самому Темному лорду, вернувшись в руки настоящего хозяина, обдав его горячей волной магии, едва не сшибив Гарри с ног. На несколько коротких мгновений все замерли, глядя как теперь уже смертное тело Тома Риддла взмывает, отрываясь от земли, как будто коркой трещин покрываются змеиное лицо и руки, а затем осыпаются пеплом. — Нееее! — истерический душераздирающий вопль Беллатрикс разнесся по округе. — Я убью тебя! Уничтожу! Безродный полукровка! АВАДА КЕДАВРА! — спутанные развивающиеся волосы развивались вокруг головы, будто змеи на голове Медузы Горгоны. Пора было заканчивать со всем этим спектаклем. Гарри силой мысли представил василиска из Тайной комнаты и обратился. Один брошенный взгляд на поле боя и тупик у заброшенного вечно закрытого на ремонт «Чистлхэд и лимитед» превратился в подобие «Музея Восковых Фигур» мадам Тюссо.