Держи меня за руку

Имение «Элегия», Лэрг.

Через три дня Гермиона уже чувствовала себя намного лучше. Симптомы простуды исчезли почти полностью, а как последствие болезни остались лишь слабость и небольшое магическое истощение. Большую часть своего времени она посвящала чтению старых учебников за шестой седьмой курс, найденных в сундуке на чердаке. Следовало освежить старые знания и подтянуть новое. Содержимое существенно отличалось от тех учебников, что она приобрела во «Флориш и Блотс» год назад, перед их вояжем на поиски крестражей. Многие из них были по предметам упраздненным в Хогватрсе. Но тем не менее вызывали неподдельный интерес. Да и отмененные предметы никогда не были поводом отвернуться от предоставившейся возможности расширить свой кругозор и утолить тягу к знаниям. Да, книги всегда были ее лучшими друзьями. Она не отвернулась даже от первоначального издания Истории Хогвартса, сравнивая его с последней версией. Нашла несколько нестыковок и теперь думала, чему верить. В частности, в этом потрепанном издании ничего не было сказано о невозможности аппарации в школе. Текст был изложен так, что получалось, аппарация в замке возможна, но запрещена во избежание травм. Гермиона задумалась. Ведь и правда, в последнем издании было сказано (и она это отлично помнила, даже могла бы процитировать), что аппарировать в Хогвартсе нельзя. А это имеет двоякий смысл: аппарация под запретом и аппарация невозможна. И почему она не поняла этого раньше? Отложив Историю Хогвартса в сторону, она взяла в руки труд Аристотеля «О возникновении и уничтожении», где автор знакомил читателя с элементалями магии стихий. И уже через десять минут была потеряна для мира. Сегодня она сидела в кресле у окна и читала трактат Катберта Кристал-Ферро «Магия драгоценных камней», когда в спальню вошли целитель Роберт Дженкинс и мужчина средних лет. Уверенный в себе, высокий, темноволосый и самое главное, знакомый внешне, хотя девушка видела его лишь мельком. Теперь она поняла в чьем доме находится. Гриффиндорка прекрасно помнила день, когда пыталась выяснить, что произошло с родителями, и наблюдала за собственным домом. Именно этот мужчина, имени которого она никак не могла вспомнить, хотя видела его лицо на плакатах, расклеенных в Косом переулке и Хогсмиде. И именно он, в отличие от Яксли выстрелившего «Авадой», метнул в пятилетнюю Эшли «Ступефай». Рабастан Лестрейндж. Пожиратель Смерти. Один из тех кто принимал участие в пытках родителей Невилла Лонгботтома и довел их до сумасшествия. Холодок пополз между лопаток, а в груди зашевелилась и подняла голову легкая паника: что ему от нее надо? Гриффиндорка хмуро свела брови к переносице. Убивать ее не станут — это понятно. Если бы в планах было убийство, определенно, ее не стали бы лечить, а запустили сразу Аваду в лоб, как это сделал Яксли. Тогда что? Долгие пытки и подобие рабства? Так она не домовой эльф, а человек со своими чувствами и волей. Даже если закована в браслет непонятного назначения. Девушка машинально потерла ногу об ногу, чтобы ощутить артефакт. Колдомедик поставил саквояж на стул возле кровати и достал обычный маггловский фонендоскоп, повесив его на шею. Изогнутые дужки аккуратно разместились в ушах, а прохладный диск на груди девушки, нырнув в вырез джемпера. — Дышите… — целитель прислушался к ровному чистому дыханию. — Хорошо, а теперь давайте повернитесь на бок, я прослушаю вас со спины, — чуть приподнял край одежды и подсунул диск сначала к правому легкому, затем к левому. — Дышите глубже… — Гермиона сделала несколько глубоких вдохов. — Очень хорошо. — затем проверил горло черенком ложки. — Ну, уважаемая леди, а теперь полежите спокойно минуточку, я проверю ваше общее состояние, — целитель дождался, пока девушка займет свое место, и взмахнул палочкой, выписывая круги, замысловатые петли и спирали расширенных диагностических чар, сканируя ее. Даже без тщательной проверки он мог сказать с четкой определенностью, что девушка практически здорова. И если есть что-то, что могло бы насторожить в ее состоянии, то это что-то незначительное. Гермиона внимательно следила за целителем, запоминая новые для нее заклинания. Мало ли когда может понадобиться нечто подобное. У нее родители в возрасте, которых все-таки следовало бы отыскать и как следует обследовать. Пусть зелья магглам не помогают в лечении, пусть их отторгает организм, но ведь точный диагноз поставить можно. — Ну что я могу, сказать, — мистер Дженкинс убрал в саквояж инструменты и разогнулся, улыбаясь ей. — Курс лечения стоит пройти до конца, у вас должны остаться зелья на пару дней. Но теперь следует включить еще и «Восстанавливающее» и одну дозу «Кроветворного». У вас слегка пониженный гемоглобин и наблюдается небольшое магическое истощение. Кроветворное послужит стимулом, толчком для скорейшего восстановления вашего магического потенциала. Ведь не ошибусь, если предположу, что сейчас вам колдовать значительно сложнее? — он улыбнулся. — Да, — Гермиона вздохнула и разгладила одеяло на себе. Не говорить же целителю, что у нее и палочки нет. Рабастан, будто прочитав ее мысли, хмыкнул, уважая силу духа и упорство гриффиндорки, хотя неоднократно наблюдал, как она пытается колдовать невербально и беспалочково. — Побольше проводите времени на свежем воздухе, даже если читаете, — он указал на книгу, которую девушка прятала под одеялом, вновь улыбаясь. В этот момент его седые пышные усы топорщились, отчего он напоминал моржа. Гермиона улыбнулась в ответ. — Ну, а я, пожалуй, пойду. Целитель взял саквояж в руки, повернувшись к хозяину поместья: — Проводите? Рабастан кивнул и указал, отведя руку в направлении выхода: — Прошу, целитель. — Что вы намерены делать с юной леди, мистер Лестрейндж? — поинтересовался Роберт, едва они спустились к камину на первый этаж. Он прекрасно знал и о репутации этой семьи, об их отношении к магглорожденным, а девушка судя по всему «грязнокровка», а так же и то, что подобный интерес и вмешательство в дела этого рода мог ему нехило аукнуться, но беспокойство превысило всякую осторожность. Дженкинс поморщился от одной мысли об этом прозвище. — Она, судя по всему, очень молода. Ей есть семнадцать? Хотя, о чем я спрашиваю? Ее ядро полностью сформировано и довольно мощный потенциал имеет, хотя и присутствует истощение. — Не думаю, что вам стоит беспокоиться. Я не собираюсь вредить девушке. Не путайте меня с Беллой, мистер Дженкинс, — Рабастан похлопал целителя по плечу. — И да, она совершеннолетняя подруга мистера Поттера. Вы не узнали ее по изображению на плакатах, расклеенных по всему Косому переулку? — мужчина хмыкнул. — Я скорее прячу ее здесь, после того, как она случайно попалась в руки Яксли. — Ладно, не считайте мой интерес чем-то навязчивым и личным. Это просто забота о пациенте. — с этими словами он шагнул в камин и исчез в зеленой вспышке пламени. В этот момент темную метку на предплечье дернуло болью и он переместился, оказавшись в самом эпицентре боя. Рабастан метался в цветных всполохах заклятий между противниками. Увернувшись от бомбарды Блэка, получил удар огненной плетью от Беллы, целившейся в парня, очень похожего на Френка Лонгботтома. Дернувшись от боли, словил мощную связку из «бомбарды» и «ступефая» мальчишки Поттера, оказавшись погребенным в куче мусора у самого забора, на противоположной стороне тупика, напротив госпиталя Св.Мунго. Сквозь листья и мусор он видел, как появились призрачные хранители покровительствовавших Поттеру родов. Видел, как обратился в прах его Лорд и как мальчишка обратился в короля змей, превращая всех в каменные статуи. Но аппарировать не смог. Сломанная рука и несколько ребер сковали болью, словно битые цепями. Рабастан мелко надрывно дышал, глаза заволокло туманной дымкой, шум в голове сменился гулкой пустотой, утягивая сознание в небытие. *** Происходящее казалось сном. Наконец-то кошмар, державший в оковах страха и боли почти два десятилетия всю Магическую Британию, закончился. Гарри зажмурился представляя себе свою человеческую форму и обратился. От усталости и возможности наконец расслабиться, сбросить напряжение в котором он был последние полчаса, пока длился бой, слегка подташнивало и кружилась голова. Гриффиндорец огляделся. Вокруг словно каменные изваяния стояли фигуры Пожирателей Смерти, несколько окаменевших авроров, мертвые тела защитников и Пожирателей. Дымились мусорные баки, подожженные кем-то брошенным «Инсендио», обвалился взорванный «бомбардою» в щепу забор, скрывавший выход на соседнюю улицу. На выходе из тупика, изломанными куклами лежали тела пары магглов попавших под заклятья любопытство сгубило. Чуть дальше у стены огромная куча мусора и полусгнивших за зиму листьев, недалеко от них два тела в школьных мантиях. А рядом разбитая колдокамера. Неужели братья Криви смогли уговорить кого-то взять их с собой? — Гарри, что это было, черт возьми? — Симус Финниган с опухшим от жалящего заклинания лицом и подбитым левым глазом затряс руку Поттера, похлопывая второй ладонью по плечу, за его плечом сверкал белозубой улыбкой и глубокой резаной раной на щеке Дин Томас. Рядом остановился Лонгботтом, крепко державший за руку Полумну Лавгуд. В руке он держал меч Гриффиндора, вручив ветхую распределяющую шляпу девушке, в бою прикрывавшей его спину. — Моя анимагическая форма, Симус. Наследие. — Так ты и правда наследник основателя? Ведь это был василиск? — поинтересовался Невилл. — Как оказалось, да. Моя мама была наследницей основателя, а все считали ее магглорожденной. Да, Нев, именно василиск — гриффиндорец кивнул. — Короли змей сейчас огромная редкость, я не уверен, что кто-то видел хоть одного из них за последние двести лет. Я вспомнил того, что жил в Тайной комнате и обратился в его точную копию. — Так это не выдумка? Он и правда был такой огромный? — глаза парня округлились от ужаса. Но ответить Гарри не успел. Его перебила женщина в зеленой мантии, в шляпе с грифом на тулье и с красной сумкой висевшей на руке у локтя. Гарри вспомнил боггарта Невилла, хохотнул. — Тем более удивительно, что вы оказались на Гриффиндоре, — улыбнулась в ответ бабушка Невилла. Видимо, она была в курсе истории с боггартом. — Внук, ты не представишь меня своему однокурснику? Невилл, смутившись, кивнул: — Гарри, позволь представить тебе мою бабушку, регента рода, герцогиню Августу Лонгботтом. А это мой однокурсник Гарри… — Нев замялся, не зная, как теперь правильно представить гриффиндорца. То, с чем они столкнулись во время боя, было необычным явлением даже для магического мира и говорило о том, что Поттер как минимум принял наследие и род, возможно, не один. А ошибки такого рода были чреваты как минимум испорченными отношениями. Уж каким бы простофилей не пытался выглядеть Невилл все семь лет учебы, знания, касающиеся этикета и родословные магической знати, бабушка постаралась вбить ему с детства. Поттер представился сам: — Лорд Гарри Джеймс Певерелл-Слизерин-Поттер. Мне очень приятно с вами познакомиться леди Августа. — учтиво склонил голову к груди. Рядом хохотнули и присвистнули Томас с Финниганом. — Гарри! Гарри! — Ремус пробился сквозь толпу вокруг Поттера, хмуро осматривая окровавленный бок парня. Он медленно оглянулся, чуть покачнувшись, — Гарри, тебе нужно к целителю. Ты ранен. — Он потянул его ко входу в больницу, откуда уже выбегали люди в лимонных мантиях. — Ремус помоги мне! — Гарри оглянулся. Футах в десяти Нимфадора Тонкс пыталась поднять магией дрожащего в агонии парня в нашивках Хаффлпаффа на школьной форме и с оторванной рукой. Она зажимала рану, перетянутую пропитавшимися кровью бинтами. Но чтобы иметь возможность левитировать его в приемный покой, ей необходимо было сосредоточиться. Ее магия после родов недостаточно восстановилась и наколдованные носилки кидало то вверх, то вниз. Ремус кинулся к ней, оставив Гарри на нижней ступени небольшой лестницы. Навстречу выбежала женщина в лимонной мантии, и направилась к ним на помощь. Чуть поодаль Билл и Чарли Уизли пытались оторвать окровавленного Джорджа распластавшегося на теле погибшего близнеца. — Я целитель Лора Уолш. Позвольте мне принять его у вас. Мальчику нужна срочная операция, — услышал он сквозь крики и хлопки аппарации, приятный голос низенькой русоволосой женщины в шапочке на завязках. Повсюду замелькали красные аврорские мантии и черные форменные мундиры работников ДМП, отрывистые команды главы Аврората Гавейна Робардса. Между ними мелькали лимонные мантии целителей и голубые костюмы колдомедиков младшего звена. Целитель на ходу вынула палочку, готовясь к его транспортировке, но Ремус остановил ее: — Мизз Уолш, мы справимся. Вы лучше помогите лорду Поттеру. Он сейчас потеряет сознание. Гарри и правда почувствовал себя совсем плохо. Он поискал глазами Сириуса, в бою прикрывавшего его справа. Тот сидел на бревне сваленного грозой дерева рядом с Кингсли, вертя в окровавленной ладони волшебную палочку, некогда принадлежавшую Альфарду Блэку. Шум в голове, на который он поначалу не обратил внимания, стал более явный. Перед глазами поплыли темные пятна, он покачнулся и тяжело осел на порог, съехав по стене. *** Очнулся Гарри уже в палате от тихого жужжания голосов над ухом. Открыв глаза, проследил уже привычную аскетичную обстановку. За годы учебы в Хогвартсе он бывал в медицинском крыле чуть ли не каждый месяц. И мадам Помфри, шутя, пообещала ему персональную кровать. Теперь такую можно бронировать в Мунго. Такая же жесткая кровать здесь у стены, видимо от одного производителя; светлая ширма, отделяющая раковину с умывальником от основной части палаты; светлые стены и матовый белый шар света, плавающий под потолком, освещая небольшое пространство. Низенькая тумбочка и такая же кровать напротив, занятая Северусом. Белое как бумага в маггловской тетради лицо, шея перетянутая плотным жестким медицинским воротником, для фиксации, хмурые брови и жесткий взгляд. И Шеклболт в строгом деловом костюме и с папкой в руках. Сердце гриффиндорца забилось быстрее. — Северус! — Гарри попытался подняться, но стрельнувший резкой болью бок не позволил столь неосторожного отношения к себе, снова отбросив его на «жиденькую» подушку, заставив зашипеть от боли. Снейп дернулся навстречу, но был остановлен Кингсли.— Как ты? Он не знал сколько времени провалялся тут, что происходит снаружи. Да это не особо и интересовало. Сейчас его беспокоило только состояние жениха. В этот момент дверь распахнулась, впуская главного целителя с папкой назначений в руках и медиведьму, толкающую перед собой тележку с зельями. — Здравствуйте, господин министр, — он протянул для пожатия руку Кингсли, а затем повернулся к Гарри. — Вы знаете, довольно неплохо, лорд Поттер, — вместо Северуса ответил целитель Сметвик, по всей видимости, слышавший вопрос Гарри. — Операция прошла успешно. Вы своим артефактом мастерски купировали яд в ране, не дав ему распространиться по всему телу. Хотя нам по началу пришлось немало помучиться, чтобы разобраться с чарами на вашем артефакте. Он не позволял применять магию к пациенту, даже целительскую. Пришлось идти на поклон к гоблинам. Они, кстати, очень хвалили вашу работу и просили наведаться в банк, как только сможете. Отказываться не советую, — заметив иронично скривившиеся в улыбке губы парня. — Такой шанс выпадает лишь раз. А гоблины раса хара’ктерная. Волшебники для них как заноза в пятке. Так о чем я? Ах, да… Разговаривать вам, мистер Снейп, нельзя, пока связки восстановятся. Хотя дать гарантию полного восстановления не могу даже я, главный целитель. Фамильяр Темного лорда основательно порвал ваше горло. А вот вы нас заставили поволноваться насчет вашего здоровья, лорд Поттер. — Он снова повернулся к Гарри. — Ваша рана на боку никак не желала затягиваться. Как вы вообще умудрились поймать столь пакостное проклятье и оставаться на ногах столько времени? — Гарри смущенно улыбнулся. Что он мог ответить на это? Он и не заметил, что был ранен, пока буквально не потерял сознание на пороге больницы. — Видимо вы, лорд Поттер, не только в рубашке родились, но и были поцелованы леди Магией. — Скорее Вечной Госпожой, — хмыкнул он, улыбаясь. Он не стал поправлять главного колдомедика в его обращении к нему. Да, род Певерелл теперь предпочтительней в обращении относительно остальных родов. Но поскольку он принял все три рода, то для него это не было принципиально. Раз Сметвику удобно его привычное имя от рождения, пусть так и зовет. — Как долго я здесь? Больницы Поттер не любил и оставаться на больничной койке сверх необходимого не собирался. — Сутки, лорд Поттер. И думаю, для полной уверенности в вашем выздоровлении вам придется пробыть с нами еще пару дней. — А Северус? — голос от волнения сел и теперь вибрировал хрипотцой. — А вот мистеру Снейпу придется задержаться подольше. От недели до двух. А пока оба лежите, отдыхайте и пейте прописанные зелья. Северус яростно сверкнул глазами, глядя на Сметвика. Даже если он не может пока говорить, это не значит, что у него не получится высказать все этому зазнавшемуся павлину. Он не собирался валяться здесь, как йольское полено в камине и пить разбавленную бурду, что Сметвик называл зельями. Даже Поттер сварит лучше, чем то пойло, что дают здесь. Зелья для своего лечения он будет готовить сам, да и пить их можно лежа дома на диване, а не в этом вонючем клоповнике, называемом самой известной больницей магического мира. Целитель направился к двери и обернулся. — Министр Шеклболт, пациентам требуется отдых. — с намеком посмотрел на Кингсли. — Да-да, целитель Сметвик, уже ухожу. — он сделал пару шагов к двери, а затем обернулся. Дождался, пока тот выйдет и прикроет за собой дверь. А затем бросил заглушающие чары, изолируя палату от гомона в коридоре. — Северус, ты все же подумай. Я вот тут оставлю папку с отчетом, что Минерва передала. — Он положил ее на край кровати, прям под руку Северусу. Тот ничего не ответил, лишь фыркнул. — И Гарри, — теперь обратился к парню, — вчера в Аврорат явился Сириус, сам, и потребовал пересмотра его дела. Дал показания, оставил воспоминания того дня — Самайна 1981 года — и дал согласие на применение «Веритасерума». Нужны будут и твои воспоминания, когда ты видел Питера Петтигрю на третьем и четвертом курсах. Я пришлю кого-нибудь из аврората. — Хорошо, я подготовлю воспоминания, — Гарри кивнул. За крестного он переживал не меньше, чем за Северуса. Ведь тот порою вел себя как глупый мальчишка и даже у Драко не всегда получалось сдерживать его патологическое гриффиндурство. — Через неделю начнутся суды над пожирателями. — продолжил новый министр. — Правда заочно. Они до сих пор стоят в виде статуй в атриуме министерства, — хмыкнул он. Гарри улыбнулся: — Так закажите зелье из мандрагоры. Они, кстати, сейчас вошли в стадию «юношеской зрелости» и наверняка друг к другу в горшки лазают. Думаю в Хогвартсе вам не откажутся продать необходимое количество ингредиентов для зелий. Вот и расколдуете их. — Дело говоришь. Надо будет связаться с Помоной Спраут, если директор Снейп одобрит, конечно. — на что зельевар фыркнул, а Кингсли снова повернулся к Северусу. — Ты все же подумай над моим предложением и возвращайся. — затем, кивнув обоим на прощанье, покинул палату. Северус снова язвительно фыркнул и одним движением смахнул папку с отчетом под кровать под задорный смех Гарри. — Это Кингсли приходил снова на должность директора тебя сватать? — приманив движением руки папку из-под кровати он просмотрел первые несколько страниц. — Похоже это списки материалов и оборудования для кабинетов Астрономии, Трансфигурации и Зельеварения. Пробежав по последнему глазами, Гарри рассмеялся. — А у Слагхорна губа не дура. Ты только послушай: три котла золотых, пять серебряных, два оловянных на четыре с половиной фунта и пять на шесть фунтов. Реторты стеклянные — десять штук, десять колб на пять унций и три перегонных куба. Он что, собирается открыть новую лабораторию в Хогвартсе? — Гарри усмехнулся, внимательно следя за реакцией Северуса на нескромные запросы старины Слаги. Тот хмуро свел брови к переносице и активно боролся с желанием высказаться вслух по поводу перечня заказов. Гарри усмехнулся и прикрыл глаза. Сколько бы Сев ни твердил о своей ненависти к преподаванию, сердце болело за школу. И если Кингсли будет достаточно уперт и настойчив в своем решении вернуть его в Хогвартс, Сев в конце-концов согласится. Гарри не собирался вмешиваться. Он примет любое его решение. Но все же хотелось бы видеть будущего супруга чаще, чем раз в полгода на каникулах. Северус хмыкнул и улыбнулся Гарри. «Пусть сватают. Вот только он не собирался возвращаться.» *** Рабастан открыл глаза, клацая зубами от пробравшегося под мантию вечернего холода. Солнце, судя по сгустившимся сумеркам и расползавшимся вокруг чернильным теням, давно уже село, отдав права властвовать ночному мраку. Сколько времени он пролежал в куче мусора и никто не увидел его, не заметил? Это было по меньшей мере странно. Но одновременно и большой удачей. Ведь не секрет, доказательства тому еще год назад были расклеены на каждом столбе и магазине в косом переулке, он — Пожиратель Смерти и один из слуг Темного лорда. И сколько еще пройдет времени, чтобы вновь объявить его в числе разыскиваемых и активировать кровный поиск? Ведь сейчас Родольфус вновь попал в руки авроров. По крайней мере он был жив и сражался с Августой Лонгботтом, когда его, Рабастана, бомбардой зашвырнуло в эту кучу мусора. Да и помочь Руди выбраться на этот раз он не в силах. Сунуться в Министерство сейчас — смерти подобно. Потому как не факт, что ему удастся дойти до нижнего уровня, где находятся камеры для заключенных и Отдел Тайн. По крайней мере, именно там должны находиться все арестованные. Если к ним еще не применили «поцелуй Дементора». Попытавшись встать, он попробовал опереться на руку, но понял, что это ему не удастся. Рука стрельнула болью так, что искры посыпались из глаз. Очевидно сломана в нескольких местах. При попытке перекатиться на спину из груди вырвался странный сип и резануло в районе ребер. Здоровой рукой ощупал грудь. Пара ребер определенно сломаны. Самому было не подняться, а звать на помощь кого-то из Св.Мунго — значит заведомо подвергнуть себя аресту. Там наверняка дежурят авроры. Остается либо лежать и замерзать тут, либо аппарировать самому, что в его состоянии вряд ли получится, не расщепившись… Откинув все приходящие на ум варианты собственного спасения, набрал в легкие воздух и позвал: — Тесс! — голос тихий хриплый зашелся кашлем, на губах появилась кровавая пена. «О Салазар! Кажется сломанное ребро пробило легкие.» Стерев кровь рукавом, принялся ждать, не уверенный, что старая домовушка услышала. Да и хватит ли у нее сил для его перемещения? Лэрг на севере Шотландии, а он ранен. И наверняка магическое истощение не даст ему в должной мере поделиться магией, чтобы задать вектор и толчок для переноса. Однако через минуту или чуть больше, когда он уже потерял надежду, раздался тихий хлопок. — Юный хозяин звал старую Тесс? — произнесла домовуха скрипящим голоском. — Хвала Мерлину, Тесс. Ты сможешь перенести меня в имение? — он откинул мусор и щепки от разбитого бомбардой деревянного ограждения в сторону. — Тесс хоть и стара, но она сможет доставить хозяина домой, сэр, — домовуха гордо задрала нос и сделала шаг вперед, протягивая Рабастану руку. — Ты молодец, Тесс, — похвалил он, вливая в неё собственную магию и, уже теряя сознание, ощутил рывок перемещения. *** Имение «Элегия», Лэрг, Шотландия Весна — пора, когда природа просыпается от зимней спячки, когда зарождается жизнь, пора новых начинаний. Вот и Гермиона решила, что май — прекрасное время, когда следует начать все снова, с чистого листа, что бы не уготовила ей жизнь. За время проведенное здесь, в имении «Элегия», она очень много читала трудов по пространственной и стихийной магии, о ритуалах кельтов и древних валлийцев. И не нашла ничего, что бы указывало на человеческие жертвоприношения, которыми пугали в Хогвартсе. Что страшного или запретного в том, чтобы благодарить солнце за свет и тепло, птиц за пение или землю за богатые урожаи? Что страшного или запретного в желании разжечь костер из поленьев березы, рябины и хоторна, символизировавших жизнь и плодородие? Будучи человеком прагматичным, пытающимся все, что необычно, непонятно и кажется невозможным, объяснить с позиции науки и физических процессов полезных в реальности. Даже свои магические способности она пыталась привести к фундаментальности природных и физических явлений, необходимых для решения поставленной перед ней цели. Однако в Белтейн все же провела благодарственный обряд, поделившись магией с Тесс и, уговорила ее поприсутствовать в хороводе вокруг костра, справедливо рассудив, что наука наукой, а чудо еще никто не отменял. Сплела венки из первых цветов и тонких ветвей березы и для себя, и домовушки. Те до сих пор лежали на обеденном столе, украшая подсвечники в столовой. Утром она проснулась довольной, обновленной и занялась привычной йогой и медитацией, желая обрести внутренний дзен. Затем зажгла беспалочковый «люмос» и оббежала по периметру дом пару раз. На этот раз шар света вышел ярким и более мощным, что существенно порадовало гриффиндорку — ее магия восстанавливалась. А после по привычному для себя графику взяла очередной фолиант в библиотеке и погрузилась в мир артефакторики. Вот тогда-то ее и прервали мистер Дженкинс и Лестрейндж. Целителю Гермиона обрадовалась. Хоть какая-то компания, помимо Тесс, с которой и поговорить-то не о чем. А вот Рабастан вызывал чувства непонятные. Страх? Нет… скорее опасение перед неизвестностью. Поскольку девушка не знала, что ее ждет впереди. Но считала, что ум, быстрота и трезвость мышления помогут справиться в любой ситуации. Шанс проверить себя ей выпал уже вечером, когда изломанный в синяках и ушибах бессознательный Рабастан оказался перенесен домовушкой в хозяйскую спальню и плюхнулся на кровать уже готовившейся ко сну гриффиндорки. — Тесс! Это что еще такое? — отбросив в сторону труд по артефакторике, девушка вскочила с кровати и испуганно уставилась на лежащего трупом Лестрейнджа. — Хозяину плохо, хозяин ранен, ему, сэру, требуется помощь, — голосила домовушка, топчась рядом и дергая себя за уши. Девушка выдохнула, пытаясь успокоить лихорадочно бьющееся сердце. Все истерики и разбирательства будут после, а пока, раз необходимо оказать человеку помощь, она ее окажет, кем бы он ни был, даже если это Темный лорд, а после с чистым сердцем и осознанием выполненного долга заавадит. Гермиона истерично хохотнула над собственной мыслью и принялась осматривать мужчину. Тем более у нее перед ним долг жизни. Сейчас, оценивая произошедшее в тот злополучный день, когда она так глупо попалась, Гермиона понимала, что все могло быть намного хуже и ее могли попросту убить. А предложение Яксли отдать ее Лорду в подарок, поддержанное Лестрейнджем молчаливым кивком, по сути оттянуло время. То каким может быть нестабильным полулич оживленный Петтигрю, она выяснила еще во время скитаний их троицы по Британии, когда от корки до корки прочитала и проанализировала «Волхование всех презлейшее», призванное манящими чарами из кабинета Дамблдора. А то, что она до сих пор жива и не умирает в подвале Малфой-мэнора, заслуга именно Рабастана. Да и было бы странно взяться лечить человека, от которого собираешься избавиться. А уж дурой Гермиона никогда не была. Аккуратно расстегнув мантию мужчины, она подняла жесткий взгляд на домовуху. — Тесс, не стой столбом, неси таз с теплой водой, тряпки и мыло. И захвати полотенце махровое, побольше. Ничего я твоему хозяину не сделаю. Эльфа кивнула и с тихим хлопком исчезла из спальни. Гермиона снова опустила взгляд на мужчину перед ней. У неё была прекрасная возможность как следует рассмотреть его. Темные волнистые волосы, чуть длиннее необходимой для человека его возраста длины, плавно переходящие с посеребренных сединой висков по линии челюсти на твердом квадратном подбородке в трехдневную щетину делали его еще старше и суровее, чем он был на самом деле. Хотя откуда ей это знать, она видела его лишь пару раз до этого дня. Но вспомнив возраст Сириуса Блэка и подсчитав, что Рабастан моложе, поскольку учился с его младшим братом Регулусом, прикинула, что ему должно быть около тридцати пяти. Для волшебника он только вошел в силу. Однако и на нем Азкабан оставил след в виде седины на висках и множества более свежих шрамов. Видимо, ласка Лорда к своему вассалу. Девушка зло сжала губы. Зря она тогда позволила Рону утянуть ее за собой, сейчас могло бы все сложиться по другому. Но ее недальновидность вышла боком: она в плену у Лестрейнджа — Гермиона ногой об ногу потерла место, где у щиколотки находился тонкий ободок драконьего браслета, столь явно напоминавший о ее теперешнем положении — и связующий галлеон утерян в доме Уизли. Сейчас она оказалась в полном информационном вакууме, не имея возможности узнать, что происходит в реальном мире. Под мантией оказалась темная хлопковая рубашка, которая пропиталась ни то влагой, ни то кровью. Гермиона осторожно освободила пуговицы из петель и распахнув полы с облегчением выдохнула. Это не кровь. Однако радоваться было рано: все тело мужчины покрывали огромные синие пятна гематом. Раздевать человека без магии было сложно. А поворачивать тело, неизвестно чем пораженное, — страшно. Грейнджер осторожно ощупала его правую руку и с облегчением обнаружила волшебную палочку. Этот концентратор магии обычно неподдатлив в чужих руках, слушается плохо. Но памятуя, как Гарри пользовался ее волшебной палочкой, вздохнула с облегчением — возможно пригодится. Отложив ее в сторону, девушка аккуратно ощупала грудную клетку и левую руку, обнаружив два сломанных ребра и смещенный перелом в районе запястья. Рядом появился табурет, а на нем таз с теплой водой, стопочка салфеток и большая махровая простынь. Гермиона осторожно, как учила мама, когда она еще совсем маленькая, катаясь с горы во французских Альпах, вывихнула ногу, протерла отжатой влажной салфеткой торс мужчины, стараясь не касаться его оголенной кожи и синяков пальцами, а затем, взяв палочку, произнесла диагностическое заклинание, которым ее сканировал целитель Дженкинс. С первого раза получилось плохо — палочка вибрировала, сопротивляясь. Но кем бы была и чего достигла Гермиона, если б не настойчивость и упорство. Она пробовала снова и снова, пока не получился приемлемый результат. Перед нею повис скан со всеми отклонениями от нормального, а из кончика палочки, нехотя, выполз длинный свиток пергамента, где были расписаны все полученные за годы жизни мужчины травмы. И, судя по списку, большинство самые свежие получены сегодня. Гермиона нахмурилась. Где он мог получить столь явные переломы ребер и руки? Это не дробящее кости «Праэтрунко!» И не огненная плеть, оставляющая характерный след. Кстати, вот он, на плече в районе ключицы. Скорее всего обычная «Бомбарда», брошенная почти в упор. «Бомбарда Максима» могла бы и убить. — Тесс. Мне понадобится «Костерост» и мои «восстанавливающие» и «кроветворные» зелья. Принеси, все что есть, что не пропало даже под стазисом. Девушка прекрасно понимала, что в имении никто не жил долгое время. Она сама проверила все зелья и эликсиры под чарами стазиса. Те со временем износились и ослабли, изменяя свойства зелий и отваров. Лучше всего сохранились как ни странно мази. Но их можно будет использовать, когда окончится действие «Костероста». Даже совместное использование с обезболивающим противопоказано. Это будет неприятная ночь без сна. Она не сможет оставить пациента без присмотра. Домовушка смотрела на девушку с благоговением. Гермионе даже стало неловко от такого поклонения ее персоне, хотя и приятно. Возможно теперь ей удастся наладить с этой эльфой отношения и найти общий язык. Она уже давно поняла, что попытки освободить Эльфов — самая большая глупость, которую она совершила, придя в волшебный мир. Единственное, с чем был совместим «Костерост» — это кроветворное. Даже магию восстанавливающее зелье не рекомендуется принимать совместно, во избежание вреда пациенту. Поэтому ее «хозяину» — девушка хмыкнула от того как двусмысленно это прозвучало — придется потерпеть до утра. Аккуратно застегнув рубашку мужчины, она сконцентрировалась и направив волшебную палочку ему в грудь произнесла: — Ферула! — выписывая круги и замысловатую петлю. Вокруг торса мужчины зазмеились бинты, накладывая плотную тугую повязку. Тем же заклинанием она зафиксировала сломанное запястье, аккуратно совместив части сломанной кости. А затем приготовилась уже влить в рот «Костерост» и «кроветворное», как ресницы Рабастана затрепетали и он открыл глаза. Гермиона отшатнулась, едва не опрокинув и без того недостаточную порцию сращивающего кости зелья. Мужчина огляделся и с облегчением вздохнул, а затем попробовал пошевелиться, шаря здоровой рукой рядом с собой, видимо в поисках своей волшебной палочки. — Вы не это разыскиваете? — Она подняла палочку, направив ее ему в грудь. — Отдайте немедленно, — Лестрейндж протянул руку, требуя свой концентратор. Волшебник без палочки, что телега без колеса. Он так привык к этому «костылю», что не представлял, как будет обходиться без него. В Азкабане привыкнуть к отсутствию магии и возможности творить волшебство было сложно. Но за последние три года, как он вернулся, иной жизни не представлял, даже во сне не выпуская палочку из рук. — Не делайте резких движений, я не для того вас лечу, чтобы вы при первой возможности навредили себе. Палочку я вам верну, но позже. Так что придется потерпеть и довериться «грязнокровке» — Гермиона язвительно ухмыльнулась, когда увидела, как хмуро сходятся на переносице густые брови мужчины. Она вернет палочку, как и обещала, но вот когда, ему знать не стоит. Сейчас, спустя полчаса возни и тренировок палочка ее прекрасно слушалась и охотно творила все заклинания.— А сейчас вам придется выпить «Кроветворное» зелье, для стимуляции восстановления вашей магии, и «Костерост».