Имение «Элегия» Северная Шотландия
Оказаться вновь в имении Рабастана, после всех выпавших на ее долю за последнюю неделю злоключений, показалось Гермионе знаком свыше. Раньше, еще до победы над Волдемортом, она не верила в рок и судьбу, считая, что каждый человек сам кузнец своего счастья, наивно рассматривала магию и все, связанное с ней, исключительно с позиции научной теории, стараясь каждое явление, каждое заклинание, вообще волшебство в целом подвести под базу физических и химических процессов — это для нее было аксиомой. А то, что на ее взгляд не поддавалось объяснению или подтверждению реального существования, Грейнджер мысленно отправляла в категорию несуществующего, невозможного в принципе, вроде тех же морщерогих кизляков, активно разрекламированных Полумной Лавгуд. С тех пор произошло столько всего, пошатнувшего ее уверенность, что Гермиона порой задавалась вопросом: способна ли она влиять на свою судьбу и выбирать жизненный путь? Или каждое ее действие предопределено, каждый шаг просчитан, выверен до последнего вздоха, совершается по чьей-то воле? Точно так же как и любое отступление от намеченного кем-то пути «одаривается» кучей проблем в наказание? Теперь, анализируя все произошедшее с момента побега из имения «Элегия», Гермиона была склонна верить, что действительно кто-то свыше, открыв Книгу Судеб, решил показать ей малую толику спокойной жизни с понравившимся человеком (уж в этом она могла себе признаться), пусть и обладающим довольно скверной репутацией. А затем выбросил ее в большой мир. Позволил сравнить то, что могла иметь, с тем, что даст столь желанная ею свобода. Ее, девушку достаточно умную и практичную, по сути ткнули носом в то, что бал порою правит Его Величество Случай. Позволили увидеть два пути, сделанного ею выбора, точнее спонтанного решения самостоятельно выбирать судьбу: либо торговать телом, растоптав душу, причем будучи на рабском контракте, либо оказаться в Азкабане за кражу, которую она не совершала. Этот кто-то четко и ясно дал понять, что волшебный мир не сборник сказок барда Биддля, он жесток и порой выбора может не быть вовсе. Но она может и должна бороться, чтобы достичь желаемого, иначе мечты останутся мечтами, а жестокая реальность поглотит, прожует и выплюнет на обочину жизни. Грейнджер, гордо выпрямив спину, стояла у окна и пристальным взглядом смотрела на улицу, где в луже под кустом вереска плескалась стайка зимородков — пару дней назад прошел дождь. Сердце заходилось от осознания, что она может выйти во двор имения, чтобы пощупать дождь руками, позволить капели бить по лицу, ловить небесную росу губами. И если бы не защита Рабастана, то дождь она наблюдала бы лишь из окна камеры. Она была уверена, что Салли Энн не стала бы разбираться. Но вот вопрос: почему она послушалась этого мужчину, ведь он клиент? Или она, Гермиона, ошибается? А как быть с ученичеством? Отказаться или попытаться получить профессию? И позволит ли Рабастан посещать наставника? Ведь невозможно научиться целительству, безвылазно находясь в его имении. Вопросы посыпались как семена из бешеного огурца. Причем ответов пока не было ни на один. Через месяц или около того в Хогвартсе начнутся экзамены. Она могла бы сдать их и получить диплом об общем образовании хоть завтра, если Рабастан позволит, или осенью в Министерстве Магии с теми, кто по уважительной причине не смог присутствовать в экзаменационный день в Хогвартсе. Гермиона была готова написать тесты прямо сейчас… Поскольку была уверена, пройдет совсем немного времени и веревки на руках сменятся очередным ограничивающим перемещение браслетом. Грейнджер знала, что должна быть достаточно убедительной, если хочет достичь чего-то. Но порой так хотелось иметь рядом сильное плечо, чтобы позволить себе слабину. Сейчас ей казалось, что она видела эту силу в мужчине, стоявшем за спиной, и по-прежнему сжимавшем ее в объятии крепких рук. Однако, боялась. Боялась поверить и ошибиться. Также, как ошиблась в Роне. Эмоции, которые она сдерживала всю эту неделю, не давая себе шанса расслабиться, наконец отхлынули, обнажая кровоточащие душевные раны. Боль тисками сжала грудь, не давая вдохнуть в полную силу. Ком в груди скрутил внутренности, натянув, намотав как девичью косу на кулак. И слезы полились по щекам, вопреки попыткам сдержать их. Гермиона избитая, униженная, все еще со связанными руками развернулась в кольце рук, упала на грудь Рабастана и разрыдалась. — Глупая, моя доверчивая девочка, — шепча, он прижимал ее к себе, гладил по спутанным волосам, выбившимся из прически. И эти слова, которые от любого другого человека Гермиона приняла бы за оскорбление, в его устах звучали как нежная ласка, как попытка утешить. — Стоило бежать, без денег, без волшебной палочки, чтобы попасть в очередную передрягу? А если бы я не сумел найти тебя, спасти? Рабастан чуть отстранился, заглядывая девушке в лицо, по-прежнему не выпуская из объятий и тыльной стороной ладони ведя по мокрым щекам, стирая дорожки слез. Глаза светились нежностью, а губы растянулись в сочувственной улыбке. Гермиона зажмурилась от ощущения чего-то огромного, словно солнце, горячего разрастающегося в груди. Это чувство ласкало, словно руки родного человека. Гладило и растворяло боль, шептало на ухо: «Забудь, все уже прошло, осталось в прошлом. Теперь все будет хорошо!» И Грейнджер верила. — Это еще надо разобраться, кто кого нашел и спас, — она шмыгнула носом и улыбнулась в ответ, склонив голову, посмотрела на свои связанные запястья. И в этот момент ощутила нежный благодарственный поцелуй обжегший скулу. — Действительно… — Рабастан хмыкнул и невесомо прикоснулся губами к другой скуле. А внутри дрожало и ревниво щерилось: «Моя! Никому не отдам!» Гермиона зарделась, как подросток. Гордо глядя в глаза мужчины подняла связанные кисти с нотками твердости в голосе произнесла: — Может все-таки освободишь? — хотелось почувствовать себя свободной хоть в какой-то степени, поверить, что у нее есть выбор. — Конечно, — мужчина взмахнул волшебной палочкой, снимая магические веревки, хмыкнул, глядя в карие глаза, светившиеся доверием и благодарностью: «И на цепь посажу, чтобы даже в мыслях не искала себе приключений». Появление у ног старой домовушки напомнило о том, что у него еще полно проблем, которые требуют срочного решения, а возможность миловаться и тратить потенциал на завоевание девчонки появится позже, и значит, стоит уделить время делам. — Тесс приготовила обед. Хозяева изволят накрывать? — проскрипела эльфийка, доверчиво и немного подобострастно заглядывая в глаза Грейнджер. Та смутилась, не пропустив столь прозрачный намек старой служанки, и нахмурилась, сделав себе мысленную пометку разобраться с этим ее «хозяева», но промолчала, позволив Рабастану, как владельцу имения самому решить этот вопрос. Есть особо не хотелось. Эмоции, заставившие гриффиндорку показать свои слабости, лишив аппетита, успокоились так же внезапно, как и накатили. — Гермиона, давай пообедаем, а после поговорим. У меня к тебе очень серьезное предложение, — он подставил локоть, предлагая опереться, и повел молчаливую девушку в столовую. Обед проходил в полном молчании, что дало Гермионе возможность уделить внимание аспектам собственной участи и составить мысленный список приоритетных вопросов, на которые та собиралась получить ответы, желает Рабастан этого или нет. После истерики, выпустившей на волю весь сонм эмоций, Грейнджер взяла себя в руки, не желая давать повод давить на ее слабости. И даже то, что этот мужчина нравился ей (даже слишком!), не повод забыть о собственном благополучии и позволить подчинить ее волю. Либо их взаимоотношения будут строиться на добровольном сотрудничестве, либо придется снова озаботиться побегом, дабы обрести свободу. Девушка погладила себя по боку, где по-прежнему под чарами невидимости находилась сумочка с расширенным пространством и неприкосновенным запасом еды и одежды, которой она собиралась воспользоваться, если будущее положение в этом доме не устроит её. И не важно, сколько раз придется это делать. Она никому не позволит помыкать собой — она даже мысленно притопнула ногой, чтобы показать своему внутреннему «Я», что борьба не окончена. Видя, что девушка ничего не ест, а просто задумчиво хмурится, возя еду по тарелке, Рабастан вздохнул — видимо, придется поговорить прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик и сразу расставить точки над «И». — Мисс Грейнджер… Гермиона, — позвал он, когда девушка не откликнулась на первое обращение глубоко погрузившись в собственные мысли. — Давай пройдем в гостиную и поговорим. Я вижу, что тебя серьезно озаботило все произошедшее. А там нам будет намного удобнее. — Рабастан поднялся, отложив в сторону столовые приборы и вытерев салфеткой рот. — Тесс, принеси в гостиную чашку кофе для меня и фруктовый сок с пирожными для мисс Грейнджер. — обратился он к домовухе и указал жестом на выход из столовой, приглашая следовать за ним, что настраивало на сугубо деловой разговор. Гриффиндорка молча кивнула и вслед за хозяином покинула столовую, поблагодарив эльфийку за ее старания и решив поговорить с ней позднее. — Прежде, чем я изложу все, что касается моего предложения, — начал Рабастан, когда они с удобством разместились в креслах у низкого кофейного столика, напротив растопленного камина, пышущего теплом — вопреки календарному маю на улице было прохладно, — хотелось бы дать возможность тебе задать вопросы. И судя по твоей глубокой задумчивости, их немало. — Да, — Гермиона кивнула. — Вопросы есть и не один. Ну, для начала скажи, почему Салли Энн не воспротивилась попытке забрать меня из «Резвых Пташек»? Судя по ее поведению, она была решительно настроена заключить со мной контракт на десять лет, причем вопреки моему желанию, принудительно оставив меня запертой на три дня. Как она выразилась «подумать». А тут вдруг такая покладистость хозяйки борделя… — Грейнджер пытливо смотрела в лицо мужчине, стараясь не пропустить ни единой эмоции и не дать обмануть себя. Уж больно дорого ей обходилось доверие к людям. От этой мысли вновь заболела скула и отекший от удара глаз, а лопнувшая губа вновь дала о себе знать болезненным покалыванием. — Начну с того, что Салли Энн не хозяйка, а лишь управляющая. У «Резвых Пташек» другой хозяин, — начал он. — Тем более ее поведение кажется странным, — перебила она и резко умолкла. — Хотя… — девушка бросила острый взгляд прищуренных глаз на прячущего улыбку за порослью на подбородке Рабастана. — Если только… вы не являетесь этим самым владельцем. — Да, это так. Ваше умение мгновенно анализировать и получать верный ответ, мисс Грейнджер, вызывает восхищение. Дело в том, что «Резвые Пташки» — часть моего наследства, полученного после смерти отца. И естественно, управляющая не могла воспротивиться воле хозяина. Хотя Салли относится ко мне скорее как к сыну, которого к нее никогда не было. После смерти матери я частенько проводил там дни до поступления в Хогвартс. — И что теперь, вы намерены вернуть меня туда вновь? — поинтересовалась Гермиона. — Если только вы сами этого захотите, — Рабастан усмехнулся на загоревшийся гневом взгляд девчонки. — Ну уж нет, ни за какие деньги! — девушка вспыхнула. Щеки покрылись румянцем. — Я не намерена торговать собой. Уж лучше тогда вернуться в маггловский мир и навсегда забыть о волшебстве, о магии. — в глазах блеснули вдруг скопившиеся слезы. — Тогда, мисс Грейнджер, у меня есть для вас взаимовыгодное предложение. Мне не хотелось бы вновь надевать на вас ограничивающий перемещение артефакт, тем более вы с ним справились почти играючи. Не скажете, как вам это удалось? — Да нечего рассказывать, всего лишь удалось из связки плетения выделить чары и разомкнуть артефакт. Ничего такого, с чем бы и вы не справились немного подучившись в области чароплетения. Кстати, мне бы хотелось закончить Хогвартс, сдать экзаменационные тесты если не в школе, то хотя бы в Министерстве Магии и получить диплом о школьном образовании. — Я совершенно не против, но все будет зависеть в большей степени от того, как вы воспримите мое предложение. — И еще, целитель Дженкинс предложил мне ученичество. — на что мужчина в соседнем кресле одобрительно кивнул и улыбнулся, что дало Гермионе надежду на положительный итог принятого ею решения. — Я не хотела бы терять возможность получить достойную профессию, чтобы иметь хоть какие-то перспективы на жизнь в магическом мире. Так что там с вашим предложением? — Грейнджер приняла заинтересованный вид и отпила сока из высокого стакана, оставленного на столе домовушкой. Голод и пропущенный ею обед дали о себе знать, как только гриффиндорка более-менее успокоилась. На то, чтобы изложить суть своего предложения о создании нового рода и принятии его, Рабастана, в качестве члена младшей ветви заняло без малого полчаса. Грейнджер задавала вопросы чтобы уточнить те или иные нюансы, когда что-то из сказанного было непонятно, но прямого ответа здесь и сейчас не дала, решив все сказанное обстоятельно обдумать и прочитать в соответствующих трудах по ритуальной и родовой магии, и только потом дать ответ. Стребовав на проработку этого предложения три дня, она заперлась в библиотеке имения и погрузилась в штудирование фолиантов, монографий и свитков, поняв, что в конечном итоге ей придется довериться гоблинам, которым Гермиона не очень-то доверяла, если она конечно даст согласие. А гриффиндорка была уверена, что ответ будет положительным, поскольку став главой рода она будет уже не магглорожденной, а чистой кровью — первой чистокровной в роду, основоположницей рода. И отношение к ней в магическом мире будет иным. Тогда и влияние ее пусть и небольшое, но будет иметь вес в политическом плане. И тогда она сможет наконец выяснить, что произошло с родителями, чтобы хотя бы удостовериться, что у них все в порядке. А вот о браке с этим мужчиной придется забыть. Или такой вариант все же допустим? Ведь это не маггловский мир, здесь как она убедилась все решает Магия. Девушка сделала мысленную пометку разузнать и об этом. Через три дня, выяснив, что родовая и ритуальная магия, включающая в себя как благодарственные, так и кровные ритуалы, не так уж и страшна, насколько её пытались убедить в школе Дамблдор и МакГонагалл, а её крови для ритуала понадобится не больше пары унций, Грейнджер и Рабастан под чарами отвлечения внимания, в простейшем маггловском гриме, который используют актеры театров, наложенном с помощью Гермионы, вошли в гринготтское отделение банка на Косой аллее. По предварительной договоренности и внесенного в банк значительного платежа за соответствующую услугу взволнованную гриффиндорку и поглаживающего ее правую кисть успокаивающего Рабастана встретил поверенный рода Лестрейндж. Уверив клиентов в полной готовности банка оказать услугу столь важному клиенту Феррах провел бывшего Лестрейнджа и взволнованную, но молчаливую Грейнджер в ритуальный зал. После того, как она узнала насколько значителен платеж гоблинам, девушка старалась не задавать неудобных вопросов своему будущему родственнику. Таких денег у неё отродясь не было, а зеленошкурые коротышки, судя по всему, обдирали клиентов, нуждающихся в их услугах, как липку. Но дело, судя по стремлению Рабастана войти во вновь созданный род, стоило того. Оказавшись в ритуальном зале Гермиона огляделась. Большая, из необработанного камня на стенах, судя по всему, пещера дыхнула холодом. Это немного остудило ее эмоции и заставило оценивающе проанализировать происходящее, хотя свое мнение она постаралась придержать до окончания ритуала. В отведенном специально для этих целей помещении ей предложили раздеться полностью, позволив прикрыться специально для этих целей принесенной с собой длинной хлопковой рубахой, оставлявшей открытыми лишь лицо, кисти рук и стопы. Затем гоблин заклинанием сделал надрез на ее ладони сцедив в специальную деревянную чашу, испещренную по ободку верхнего края ни то рунами и сакральными знаками, ни то элементами гоблинской письменности, пару унций крови, как и пояснял Рабастан. Затем, залечил порез взмахом длиннопалой руки, начертав кровью на лбу, груди (в глубоком вырезе горловины), кистях рук и у щиколоток незнакомые ей знаки, что очень напрягало, вылил остатки на каменный алтарь — идеально круглую установленную в центре зала плиту из черного мрамора и начал на распев читать катрен. Магия заклубилась, завиваясь спиралями и петлями по залу, обдав девушку горячим ветром и заклубившись у ног, словно ласкаясь улеглась, знаменуя рождение рода Лестгрейндж и принимая её, Гермиону как его главу. С последними словами катрена на алтаре появился густо синий сапфир — родовой камень, впитавший в себя кровь девушки и признавший в ней главу нового рода. А затем и введенного в род Рабастана. Будущий алтарь с родовым камнем по уверениям гоблинов будет доставлен в имение «Элегия» в течение трех дней. А для этого им следовало подготовить место в родовом зале. Жизнь гриффиндорки постепенно налаживалась, меняясь к лучшему. И Грейнджер в который раз поблагодарила леди Магию за предоставленный ей шанс. Уж его-то и этого мужчину, она теперь не намерена была упускать из своих рук.***
Школа волшебства и чародейства «Хогвартс»
На галдеж и бурное поведение студентов в Большом зале спустившийся по тайному проходу из своего кабинета на обед директор Снейп поначалу не обратил внимание. Все мысли занимало легкое волнение из-за отсутствия на привычном месте будущего партнера и крестника. Обед был в самом разгаре, но парни так и не появились. Сначала Северус, будучи человеком уравновешенным и рассудительным, успокаивал себя тем, что возможно Драко не рискнул посетить трапезу в одиночестве, а Гарри задержали переговоры с гоблинами, ведь все знали насколько порой неуступчивы, хитры и жадны бывают представители этой расы, а неискушенный Поттер не имеет опыта в подобном и с несвойственной дипломатичностью попросту скорее всего не справился с поставленной перед ним задачей. Северус в который раз успел пожалеть, что не присутствовал на переговорах лично, понадеявшись, что благоволение гоблинов к его будущему партнеру, как к особому клиенту, позволит быстро и взаимовыгодно составить устный договор. Упустив из виду, что руководство Гринготтса уже имеет на парня зуб за похищенного дракона. И может неопытному мальчишке навешать «лапшу на уши», стребовав для себя условия повыгоднее, причем на грабительских процентах. Но, когда в разговорах студентов ни единожды промелькнуло «второй этаж» и «неработающий туалет для девочек», а так же имя Джинни Уизли, вынужден был прислушаться. И услышанное повергло его в шок. —Что еще успела натворить эта малохольная представительница семейки предателей крови? Не дожидаясь конца трапезы (после услышанного аппетит пропал окончательно), директор Снейп поднялся, и аппарировал на второй этаж к туалету для девочек. Увиденное заставило задохнуться. Дверь висела на одной петле, судя по всему, вывороченная взрывом. В полу, усеянном осколками камня и разбитых в мелкое крошево раковин, в центре, там где был вход в логово чудовища Слизерина, зияла огромная дыра. Среди осколков валялась припорошенная пылью волшебная палочка, судя по разговорам в Большом зале, потерянная и возможно принадлежащая Джинни Уизли. От осознания случившейся беды и страха за до сих пор не давших о себе знать Гарри и Драко, кровь заледенела в венах, зашумело в голове, а грудь сдавило стальным обручем, не позволяя свободно вздохнуть. Если вход разрушен, то Поттер не смог выйти и по-прежнему находится в Тайной комнате. Есть надежда, что Гарри снова откроет портал в его кабинет и таким образом выберется. Драко же, судя по всему, находится с ним, иначе уже каким-то образом дал бы о себе знать. Северус смачно выругался. Затем взмахнул палочкой, вызывая патронус. Серебряный Ворон из нитей света закружил под потолком и опустился на пол, внимательно глядя на Снейпа, наколдовавшего речевое сообщение: «Гарри, Драко! Отзовитесь! У вас все в порядке?» Ворон вновь взлетел, бесцельно покружил под потолком, видимо не найдя в среди студентов адресата и прочитав Снейпу его собственное сообщение, рассеялся в воздухе. Сделав еще одно замысловатое движение палочкой, Снейп вновь произнес заклинание призыва призрачных сущностей. Через пару секунд сквозь стену просочился Кровавый Барон — привидение Слизерина. — Чем могу служить, директор? — призрачный облик колыхался в воздухе, как простыня на ветру. Северус бросил на него короткий взгляд, чуть склонив голову, тем самым выразив уважение: — Барон… не могли бы вы узнать по своим каналам, где находятся студенты мистер Поттер и мистер Блэк? Привидение молчком склонило голову и, гремя цепями, удалилось. Через минуту Барон появился вновь: — Вышеназванных студентов нет в замке, Директор. Снейп снова наколдовал патронус: — Септима, срочно собери деканов всех факультетов у меня в кабинете. Чрезвычайное происшествие на втором этаже. — на этот раз призрачный Ворон кивнул и исчез, просочившись сквозь стену. Снейп поднял валяющуюся у ног волшебную палочку, очистил ее чарами и аккуратно взмахнул ею, чтобы узнать последнее сделанное заклинание: «Приори ин кантатум», — с удивлением наблюдая выявленную «Бомбарду-максима», несколько бытовых и косметических чар и летучемышиный сглаз. Да, палочка, судя по всему, принадлежала студентке старших курсов. Снейп резко развернулся на каблуках, взмахнув мантией, покинул разрушенный санузел, закрыв дверь модифицированными чарами. Гарри их знал и применял не раз, поэтому сможет открыть дверь, если… — отрицательно мотнул головой, не желая принимать в расчет неопределенности, — когда выберется. Через пятнадцать минут в кабинете директора собрались его заместитель и деканы. — Северус, что случилось? Студенты на обеде вели себя крайне подозрительно, а тут еще твой патронус. — замдиректора сняла очки, нервно дергая рукой, протерла стекла и снова водрузила их на нос. — Мне пришлось бросить проверку эссе четвертого курса. — Проверишь чуть позже, Септима. У нас случилось чрезвычайное происшествие в туалете для девочек, что недалеко от класса Минервы. Кто-то из студентов устроил там взрыв. Среди осколков найдена волшебная палочка, принадлежащая студенту, точнее студентке. — Почему ты так решил, Северус? — удивленно распахнула глаза мадам Спраут. — Вот поэтому… — Снейп снова взмахнул волшебной палочкой, выявляя последние заклинания в обратном порядке.— думаю вы согласитесь, что ожидать применение косметических чар от парня было бы неправильным. — Я согласен с Северусом, — пропищал декан воронов, поерзав на стуле. — Но «Бомбарда-максима»? Это что же она хотела уничтожить, уж не привидение ли Уоррен Миртл? Северус промолчал, лишь скрипнув зубами. У него была смутная уверенность, что уничтожить пытались не «что», а «кого»… — Тем более я догадываюсь, кому принадлежит великолепно выполненный летуче-мышиный сглаз, — пробурчал Слизнорт, заговорщицки улыбаясь декану Хаффлпаффа. МакГонагалл, сидевшая по другую сторону от мадам Спраут, фыркнула. Она тоже догадывалась, но не хотела раньше времени озвучивать свои мысли. — Надо бы найти эту студентку и выяснить, для чего понадобилось уничтожать собственность школы. — произнес Северус с трудом сосредотачиваясь на возникшей проблеме. — И кого из студентов не было на обеде. — По поводу пропажи Гарри и Драко он говорить пока не собирался, надеясь самолично пробиться в Тайную комнату и выяснить, что там происходит, лишь после поднимать тревогу. — Как раз отсутствовали Поттер и Блэк. Но они частенько не появляются на дневных трапезах. — тут же вклинилась в разговор декан Гриффиндора, расправляя складки на плотно облегающей бедра юбке из зелено-черной с тонкой красной полосой шотландки и походя нарушая все замыслы директора Снейпа. В голосе сквозили нотки обиды и легкого злорадства. В какой-то степени Минерва была рада, что Поттер больше не студент ее факультета, и за его неугомонную задницу она ответственность не несет. — За столом Гриффиндора я не заметил мисс Уизли, — мстительно произнёс себе под нос Гораций Слизнорт, но тонкий слух директора не подвел. Похоже мы выяснили, кто хозяин палочки, осталось узнать, куд… — договорить Северус не успел, прерванный вспышкой пламени в камине и появлением из камина головы мадам Помфри. — Северус, у нас проблемы, они касаются мисс Уизли, — начала медиведьма и огляделась, понизила голос, посматривая на навостривших уши замдиректора и деканов факультетов. Септима Вектор, будучи заместителем директора, нахмурилась: — Похоже нашлась наша пропажа. Что случилось? — голос преподавателя Нумерологии был полон тревожностью, но не получив ответа, Септима раздраженно выдохнула. Конечно она не Минерва и срок работы замдиректором отнюдь не велик. Но это не повод относиться к ней с пренебрежением и игнорировать вопросы. Минерва МакГонагалл поднялась и встала рядом, поджав губы и всем своим видом демонстрируя, что она, как декан Гриффиндора, имеет право знать и никуда не уйдет. Медиведьма резко смолкла и вздохнула, бросив вопросительный взгляд на Снейпа, зная о противостоянии обиженного декана львов и ныне действующего директора, как бы спрашивая разрешения продолжить. Северус, еще в бытность своего деканства был категорически против утаивания Дамблдором проблем и попыток замять правонарушения, сейчас тем более не собирался скрывать по крайней мере от глав домов. Бросив взгляд на Минерву, с прямой как палка спиной гордо вскинутым подбородком, он вновь обратил внимание на Помфри: — Какие проблемы, Поппи? — еще не услышав ничего определенного, он почувствовал, что новости Помфри касаются не только того, что во время обеда активно обсуждали студенты всех факультетов. — Это относительно здоровья мисс Уизли, директор. — произнесла медиведьма, зародив у Снейпа мысль, что обезбашенная ведьма могла пострадать от собственных действий. —И… давайте не здесь, достаточно того, что студенты обсуждали это в Большом зале, — пояснила она, окинув взглядом портреты бывших директоров и прислушивающихся деканов. Снейп обвел взглядом сотрудников, мысленно хмыкнул. Студенты живущие в ограниченном социуме в течение года, использовали любую возможность развлечься. И даже шанс развлечься сплетнями и заработать как минимум потерю баллов факультета за любопытство был предпочтительней спокойствию и скуке. А стоило прислушаться к их сплетням, то можно было бы узнать много интересного. И теперь он не удивился бы, если б уже через час всей школе было б известны все тонкости накрывших их проблем. — Хорошо, давайте переместимся в Больничное крыло. Я думаю, что деканы остальных факультетов имеют право знать. — Профессора Слизнорт, Спраут и Флитвик тут же поднялись с мест, видимо, прекрасно слышавшие все сказанное мадам Помфри. — Предлагаю воспользоваться камином. Так будет быстрее. — и стремительно повел рукой, предлагая не задерживаться. Северус не собирался плестись через всю школу — волнение за Гарри и крестника не отпускало. Он чувствовал, что появление мадам Помфри по поводу проблем с безголовой подопечной Минервы и упоминанием имени мисс Уизли в связи с неработающим туалетом на втором этаже, а также отсутствие Поттера и Блэка взаимосвязаны, являясь звеньями одной цепи. И чем быстрее он разберется с одним вопросом, тем быстрее сможет уделить внимание другому. — Не толпитесь, мы идем в Больничное крыло, поскольку наша проблема именно там. — изогнутая бровь и ироничный взгляд заставили медиведьму вздрогнуть. — Да, Северус. — подтвердила со вздохом Поппи и скрылась в зеленом пламени камина, переместившись в свою вотчину и освободив путь остальным. Оказавшись в лазарете последним, директор Снейп огляделся. В пустом пространстве с рядом коек у окон царили прохлада и полумрак, чуть разбавленный слабым светом волшебного негаснущего факела у двери, отчего по задернутым белым шторам на стрельчатых окнах и простыням на кроватях плясали кровавые блики. Занятой оказалась одна койка, огражденная белой как и все здесь горизонтальные поверхности ширмой, у которой столпились и тихо переговаривались деканы факультетов. — Так что за проблема, Поппи? — Северус встал за спиной Флитвика и сложил руки на груди, хмуро рассматривая соперничавшую бледностью с простыней, на которой лежит, девчонку Уизли. Отчего веснушки на ее бледном как полотно лице казались черными, словно обильно оставленные следы помета докси. — Снейп мысленно хмыкнул родившемуся сравнению. — Мисс Уизли привели две девочки — подопечные Филиуса. Сказали, что нашли ее скорчившуюся у двери кабинета трансфигурации, что поблизости от неработающего туалета на втором этаже. Того самого, что разнес несколько лет назад троль, притащенный в школу Квиринусом Квиреллом. Джинни еле держалась на ногах и все время стонала, держась за живот. Я ее продиагностировала, — Помфри тут же запустила руку в глубокий карман фартука и выудила на свет пергамент с результатами диагностики и пустой флакон с зельем. — Вот, пожалуйста… Северус лишь бросил взгляд на диагноз и брезгливо сунул пергамент МакГонагалл, а после выдернул пробку и принюхался к зелью в фиале. — Вот, полюбуйся, к чему приводит безалаберное отношение к обязанностям декана, Минерва. Это зелье прерывания беременности. Интересно, где она его взяла, если за последние две недели не было ни одного похода в Хогсмид. — Заказ совиной почтой? — предположил декан Флитвик. — В Лютном можно купить что угодно. — Прекрати, Северус, — Вектор вступилась за побледневшую Минерву. Флитвик хмыкнул. Эта беременность не первая и не последняя у девочек с львиного факультета за годы его преподавания, а потому разбирались с детьми всегда родители, а не администрация школы. Однако ситуация в этой семье неоднозначна. Поэтому придется иметь дело не с крикливой Миссис Уизли, а с ее мягкотелым мужем. А значит придется брать большую часть проблем на себя администрацией школы. Спраут осуждающе покачала на новость головой, а декан Слизерина Гораций Слизнорт и вовсе пропустил ее мимо ушей, считая, что на его факультете такое невозможно, и завел разговор о ценах на листья трепетливой герани и антенницы. — Судя по сроку беременности, зачатие случилось во время пасхальных каникул. А в это время ответственность за детей несут родители. И зелье мисс Уизли могла привезти с собой. — Вот именно, так в чем проблема, Поппи? Вызывай Артура Уизли. Он отец. Без его ведома мы не можем ни принять какое-то решение, ни передать ответственность в Святого Мунго. — резко произнес Снейп, заставив вздрогнуть. Сдерживать собственное раздражение на необходимость торчать у кровати глупой девчонки, так бездарно распорядившейся своей жизнью, когда собственный партнер похоже попал в беду, становилось все сложнее. — Проблема в том, что через пятнадцать минут мисс Уизли впала в забытье и не приходит в себя. Результат диагностики показывает резкий отток магии. И я не знаю, что предпринять на этом фоне. В связи с беременностью мы не можем дать ни одно сильное зелье. Они ей противопоказаны. Я споила ей восстанавливающее зелье, в надежде, что отток магии сократится и ядро начнет накапливать энергию, восстанавливая собственный потенциал. Однако и через пятнадцать минут потеря магии не прекратилась. И если не предпринять что-то прямо сейчас, девочка останется сквибом. — Повторяю Поппи, вызывай Артура. Только его письменное согласие на дальнейшее лечение даст нам право что-то предпринять. А лучше сразу обратись в Св. Мунго, — Снейп, продолжая хмуриться, окинул взглядом деканов, нетерпеливо постукивая по полу носком начищенной до блеска туфли. — И передай Артуру, что я срочно жду его в своем кабинете. Все произошедшее с мисс Уизли — это откат за ее действия. — Северус, о чем ты? — возмутилась Минерва, с упреком и неприязнью глядя на директора. — Мисс Уизла нанесла вред школе. Надеюсь ты не забыла, что Хогвартс не просто груда камней, а волшебный полуразумный псевдоживой артефакт, наделенный подобием разума, сродни распределяющей шляпе? Каждый студент, поступая учиться, заключает своеобразный контракт, где обязуется не причинять вреда школе в обмен на получаемые знания. — Минерва растерянно посмотрела сначала на Снейпа, затем на деканов глав домов. — Видимо, забыла. Поэтому школа и не одобрила твою кандидатуру на место директора. С последним словом Северус развернулся и покинул Больничное крыло, а затем аппарировал в свой кабинет. — Я согласен с Северусом. — кивнул Флитвик. — Пошли патронус Артуру и срочно свяжись со Сметвиком. У него достаточно опыта и влияния, чтобы разрулить проблему. Тут понадобится вливание сырой магии на родовом камне, чтобы спасти девчонку. А вот насчет беременности я не уверен… Поппи вздохнула и наколдовала патронус Сову, наблюдая как деканы, тихо обсуждая ситуацию, покидают Больничное крыло.