Найди меня. Вернись ко мне

      Гермиона с трудом запихнула в себя один сэндвич, и то только из-за пристального взгляда Блэка. Он сам с удовольствием умял треть грибного пирога Молли и ясно дал понять, что не выпустит Грейнджер из кухни, пока она не съест хоть что-то.       Пока девушка допивала кофе, Блэк решил, что не стоит тянуть с тяжёлым разговором.       – Гарри рассказал, что с тобой случилось. И с твоей семьёй... Я понимаю, что слова не помогут, но всё же, хочу выразить соболезнования.       Ведьма напряглась и сильнее стиснула чашку.       – Спасибо. Я в порядке, не стоит беспокоиться.       – Гермиона, – Сириус протянул руку и взял ладонь Грейнджер в свою; девушка дёрнулась, но руки не отняла. – За два дня я услышал от тебя десяток вариаций фразы "я в порядке". Но мы оба понимаем, что это неправда. Я не собираюсь лезть тебе в душу. Каждый по-своему переживает боль, я понимаю это как никто.       Сириус тяжко выдохнул и выпустил руку ведьмы. Гермиона сидела не шелохнувшись и смотрела на свою опустевшую ладонь.       – Мы с тобой совсем немного знакомы, но странным образом теперь связаны. Знай, я не буду навязывать своё общество и помощь, если ты не захочешь. В конце концов в этом доме куча мест, где можно спрятаться и ни с кем не пересекаться. Я знаю их все, – на лице Сириуса появилась его фирменная усмешка. – Но честно говоря, я очень устал прятаться по чердакам и глушить свою печаль на дне очередной бутылки огневиски. Я понятия не имею, что с нами будет дальше, но уверен, мы можем попробовать стать друзьями и найти способ пережить наши проблемы.       Гермиона смотрела на мага и чувствовала исходящую от него какую-то тёплую энергию. Она очень прочно закрылась от всех и всего, но их неожиданная связь протянулась прямо к измученному сердцу девушки. Она знала, что Сириус не врёт, и если она захочет, то маг оставит её в покое. Если она запрется в комнате, он останется в доме и не скажет ей и слова упрёка. Но разве она имела право так поступать с ним?! Снова превратить его в пленника, заставить страдать вместе с ней.       – Сириус, из меня вряд ли теперь получится хороший друг. Моя жизнь сейчас от меня почти не зависит. А теперь эта связь... Прости, ты оказался привязан ко мне. Но обещаю, я постараюсь не быть обузой и найду способ...       – Гермиона! Запомни раз и навсегда – ты никогда не должна извиняться передо мной. Ты вернула меня из небытия, дала ещё один шанс почувствовать жизнь. Я не смогу тебе отплатить за такой дар. И это мне надо извиняться, что такой побитый жизнью неудачник, как я, теперь мешаю жить такой молодой красивой ведьме, – Сириус лукаво улыбнулся. – Зато теперь на все свидания сможешь ходить с большим волкодавом. Будем сразу проверять храбрость и стрессоустойчивость твоих кавалеров. А ещё могу носить твои сумки и книги, только учти, тапочки приносить не буду и на ошейник не согласен.       Гермиона не выдержала и искренне рассмеялась. Сириус как всегда нескольким словами мог поднять настроение.       – Сириус, скорее уж мне придётся прятаться, пока ты будешь гулять с очередной ведьмой. Или будешь приглашать их сюда и выдавать меня за какую-нибудь сумасшедшую родственницу. Обещаю подыграть.       Блэк раскатисто рассмеялся и встал напротив Гермионы, протягивая ладонь для рукопожатия.       – Договорились.

***

      Следующие дни буквально пролетали. Гарри достал для Сириуса временную палочку, пока у того не появится возможность попасть в лавку Олливандера, и Блэк активно занялся ремонтом и обустройством дома. Для начала снял портреты во всём доме, чтобы наконец не слышать непрекращающееся бурчание за спиной. Самым трудным было избавится от портрета Вальбурги, которая начинала визжать каждый раз, когда Гермиона проходила мимо. Девушка просила не обращать внимания, но Сириус был непреклонен. И так как снять портрет не удалось никакими заклинаниями, он пошёл на крайние меры и снёс стену вместе с картиной. Следом вычистил свою комнату, без сожалений выбросив всё, что напоминало о прошлом, и буквально выдраил спальню Гермионы – теперь там было светло и уютно.       Гермиона первые пару дней сидела в комнате, не зная, куда себя деть и как общаться с Блэком. Она отвыкла от какой-либо совместной деятельности, если это не касалось работы. И пока маг носился по дому, чувствовала себя неблагодарной и бесполезной. Сириус не просил её о помощи, а навязываться не хотелось.       Правда, план сидеть безвылазно в своей комнате как-то провалился с самого начала. Блэк вроде и не специально, но всё время оказывался рядом. Он никогда не ел один, всегда готовил на двоих и приглашал её к столу. Отказываться было неловко, поэтому минимум трижды в день они виделись.       Еще они часто вместе сидели в библиотеке и обсуждали произошедшее с ними в Комнате смерти. Гермиона штудировала рунические толкования, а Блэк искал любую информацию о разных видах магической связи.       Гермиона поначалу стеснялась, будучи уверенной, что Блэку с ней скучно, но маг быстро развеял это чувство. Сириус оказался очень интересным и эрудированным собеседником, он с лёгкостью поддерживал любой разговор.       Сириус же, за годы одиночества изголодавшийся по общению и дружескому обществу, с удовольствием узнавал девушку. Он старался не напирать, видя что Гермионе нелегко выбраться из своей защитной брони, но она ни разу не оттолкнула его и с каждым днем все легче открывалась.       Так, спокойно и размеренно, прошел месяц. Их жизнь вошла в своеобразный ритм, позволяя потихоньку узнавать друг друга. Последствия проклятия временно отпустили девушку, и Гермиона с удивлением понимала, что ей начала нравится текущая жизнь и компания обаятельного Блэка.       Просыпаясь утром, было забавно встречать на кухне лохматого, зевающего во весь рот Сириуса, готовящего неизменный кофе и желающего ей доброго утра.       Было так легко улыбнуться, разглядывая высокого мага, упорно сражающегося с маленькими улепетывающими в складках черных штор гостиной докси.       Было приятно сидеть в мягком кресле в библиотеке, обсуждая очередную книгу и слушая бархатный голос Блэка.       Грейнджер совсем забыла, как радует присутствие человека рядом. А теперь повсюду был мужчина, которого она никогда не ожидала встретить, и который с каждым днем все больше проникал в душу своей доброй улыбкой, забавными шутками, теплым участием, отогревая ее, казалось бы, заледеневшее сердце.       В один день девушка сидела с очередным томом "Толкования рун" и, услышав как Сириус снова чем-то гремит и ругается, отправилась на помощь. Она поднималась по лестнице, когда услышала жуткий грохот, звон разбивающегося стекла и резкий вскрик Блэка. Последовавшая тишина резанула страхом по сердцу. Гермиона со всех ног помчалась в комнату и увидела, что на мага осыпалась огромная стеклянная витрина и всё её содержимое.       – Сириус!       Гермиона бросилась к лежащему на боку мужчине, повернула его и замерла от ужаса. На лице было столько крови, рубашка разодрана и тоже вся красная.       – Сириус, Господи, нет. Пожалуйста, очнись. Открой глаза, прошу...       Волшебник застонал и открыл глаза.       – Гермиона... Какого... Черт, я похоже зацепил эту развалину и всё рухнуло.       Сириус приподнялся и сел, вытирая лицо рукавом рубашки. Гермиона внимательно осматривала мужчину, осторожно касаясь. На скуле был небольшой порез, который обильно кровоточил – это не страшно, все раны на лице так себя ведут. А вот на спине порезы глубже, но бадьян должен был справиться.       Первая паника отступила, девушку затопило облегчение вперемешку с каким-то диким отчаянием, глаза заслезились и с губ сорвался всхлип. Гермиона, не отдавая отчёта в том, что делает, обняла Сириуса за шею. Блэк удивлённо замер на секунду, но тут же крепко обнял ведьму в ответ.       – Гермиона, что же ты, девочка. Я в порядке. От меня не так легко избавиться, тебе ли не знать.       – Не шути так, Сириус! – прошептала Гермиона, роняя слезы мужчине на грудь.       – Прости, что напугал. Прошу, не плачь, – Блэк осторожно погладил девушку по голове. – Ну же, тише. Я не могу видеть твои слезы, тем более из-за меня.       Гермиона отстранилась и попыталась успокоиться. Сириус осторожно откинул спутанные кудри с её лица и вытер слезы.       – Не грусти, принцесса. Старый Бродяга переживёт пару царапин.       – Пообещай, что будешь осторожен. А если бы ты серьёзно пострадал?!       – Я постараюсь, но не гарантирую, – Сириус встал, отряхивая осколки. – Вот если бы у меня была симпатичная талантливая помощница, которая бы заботилась обо мне... Это повысило бы мои шансы. Не знаешь такую?       Блэк снова хитро улыбался, и Гермиона, не выдержав, фыркнула. Сириус в своём репертуаре, будет шутить даже падая с обрыва.       – Ну, симпатичную обещать не могу. А вот знающая, как обработать раны, тебе точно не помешает. Пойдём.       Девушка отвела мага к себе в комнату, принесла из ванной влажное полотенце и достала из сумки экстракт бадьяна, который даже после войны всегда носила с собой.       – Надо сначала обработать спину. Ты видимо упал прямо на осколки.       Мужчина кивнул и начал расстегивать рубашку, но на мгновение замер и посмотрел на ведьму.       – Хочу предупредить, я представляю собой довольно неприятное зрелище. Слишком много осталось на память от Азкабана и всех сражений. Поэтому не пугайся.       Блэк встал и стянул рубашку. Всё его тело было покрыто шрамами – несколько кривых полос на спине, множество разных на груди и животе, один, самый крупный, тянулся от рёбер по всему боку и скрывался под поясом брюк.       Гермиона аккуратно стёрла кровь со свежих порезов и начала наносить бадьян. Зелье зашипело и Блэк невольно дёрнулся от боли. Успокаивая, Гермиона гладила его плечо. Сириус замер и, повернув голову, смотрел на маленькую ладошку девушки, заботливо касающуюся его руки. Он не мог вспомнить, когда в последний раз кто-то так нежно касался его. "Совсем забыл, как приятна забота другого человека". Раны медленно затягивались, оставляя лишь тонкие красные полосы.       Гермиона развернула Сириуса и усадила на тахту, чтобы осмотреть лицо. Пока девушка аккуратно промакивала полотенцем кровь, Блэк смотрел на неё – сосредоточенное выражение лица, чуть поджатые розовые губы, тёплый взгляд карих глаз, на щеках слабый румянец. "Красивая... ". Блэк сглотнул и опустил глаза, сердце как-то шумно стучало.       Гермиона нанесла последнюю каплю зелья и ласково провела рукой по щеке и подбородку мужчины.       – Знаешь, шрамы – это не страшно и не отвратительно. Они просто напоминают нам испытания, через которые мы прошли и стали сильнее.       В груди Гермионы поднялось непонятное волнение, хотелось запустить руки в тёмные волосы мага, обнять сильные плечи и стереть напряжённые морщины с лица. Девушка невольно затаила дыхание, глядя в пронзительные серые глаза Сириуса. Рука сама погладила мягкую бороду на его щеках. Блэк не двигался, не отстранял головы, только глаза темнели с каждой секундой. Он поднял свою руку и накрыл ладонь девушки, прижимая её ближе к своей щеке.       "Грейнджер, приди в себя! Что за дурацкие мысли?!". Ведьма резко отстранилась и отошла.       – Кажется всё в порядке. Думаю завтра все следы сойдут.       Сириуса качнуло в сторону Грейнджер, словно тело хотело продлить нежное прикосновение. Он тут же одернул себя. "Возьми себя в руки, старый идиот! Размяк тут как щенок, ещё слюни пусти!".       – Спасибо. Пара лишних шрамов меня не волнует, – Блэк взял окровавленную рубаху и, хмурясь, направился прочь из спальни.       Хлопнула дверь соседней комнаты. Гермиона смотрела на свои руки, которые только что чувствовали горячую кожу мага, и пыталась понять, что сейчас произошло. Сердце сильно билось в груди, но это совсем не было похоже на действие проклятия. Хотелось развернуться, пойти к Сириусу, и снова касаться его лица, волос, провести пальцами по каждому шраму. "Это всё связь. Мы не знаем, как она действует. Из-за неё эти странные мысли. Ведь так?..".