Превосходный дуэт клинка и кулака

Не зная броду, Не суйся в воду.

Глаза резала однотонная туманная синева, да столь густая, что ноги утопали в ней как в мокром песке. Ничего дальше собственного носа видно не было, хоть глаз выколи. Под ногами чётко ощущались прибрежные камешки, режущие босые ноги Баданга и Лапу-Лапу, а сзади колыхалось море и неистово било лодочку по борту. Только впереди стояла глухая, сокрытая пеленой, неизвестная доселе земля. Пришельцы шли, держась за руки, ведь один шаг в сторону и потеряться в метре друг от друга раз плюнуть. Никаких факелов развести им не удалось посреди мокрого тумана, который то и дело лез в нос и уши, заполняя их холодной водой. Шли наугад в надежде найти какую-никакую гору или холмик, куда туман не залез, и осмотреться. - Нельзя-ли что-то сделать с этим треклятым туманом? – не выдержал и заскулил Лапу. – Ты же у нас теперь вроде как над водой властвуешь, так разгони эту синюю мглу! Не ровен час и угодим в яму глубокую сослепу. - Да пытался я! – сказал Баданг. – Не слушается он меня. Да что там, просто разогнать сильными порывами ветра его невозможно, как бы я руками не махал. Словно не дымку вовсе, а воду гребу. Да и где хоть такие туманы вообще встречаются? У нас на островах они не такие густые и синие, наоборот белые и даже пушистые. А этот жидкий и во все щели лезет, негодяй! – Баданг отсморкнул накопившуюся воду в носу и протёр уши, то же самое за ним повторил Лапу. - Вот ведь напасть на нашу голову! Не удивительно, чего этот остров все стороной обходят. Того и гляди, проглотит тебя эта мерзкая водоподобная жижа и не подавится. - А ты мечом просвети. – вспомнил тогдашнее сражение Баданг – Он ведь у тебя сверкает при слиянии клинков в один. Авось увидим чего. - Ну, попытка – не пытка. Хотя, сомневаюсь я что-то. – ответил Лапу-Лапу – Если свет будет достаточно ярким, то мы что-то да увидим, тут ты прав. Но если тут всё же есть, кто обитает в этом тумане. Наша вспышка приманит сюда может чудищ, а может и людей, кто знает. Зуб даю мы не одни на острове. - Здравая мысля, но чего нам бояться? Не водятся же здесь монстры как тот, которого я пришиб? А коли люди встретят нас, тот тут по ситауции: или с миром, или с мечом. - Тогда сейчас попробую. Лапу вынул мечи из-за спины и стал сводить их перед собой, но медленно, увеличивая выделяющийся белый свет. По началу между мечами образовалась крохотная белая точка, но с каждой секундой она росла и её края становились всё менее чёткими. Далее она источала всё больше и больше света. Синяя пелена сторонилась белого света как от огня. Теперь было видно землю под ногами, а в сторонах проявлялись тусклые тени корявых деревьев и безлиственных кустарников. Баданг и Лапу были окружены несметной ратью трухлявых древ, полностью поглощённых сырым туманом. Где-то в глуби виднелись очертания больших валунов, от которых вверх шла каменная уступчатая стена. Утёс уходил вверх и его вершину старательно скрывал туман. В десятках ярдах от Баданга и Лапу появился шанс выбраться из синего марева наверх. - Туда! – указал Баданг на отвесную стену скалы. Они пустились прямиком к гранитному плоскому утёсу, украшенному у подножия огромными булыжниками. До самой стены Лапу не сдвигал мечи. Они встали, упёршись в каменный плоский лист горы. Дальше оставалось только лезть на верх, но уцепиться почти не за что: уступы были малюсенькие и сильно далеки друг от друга. Тупик. Слева и справа неизвестно, где гора заворачивает, а идти на попятный двор им не давала совесть. - Будем карабкаться. – скомандовал Баданг. - Я-то с клинками смогу. А ты? По уступам прыгать будешь? Да и схватиться там никак. - А я сам сделаю себе уступы. – сказал Баданг и с размаху расколол пальцами каменную толщу. Так он хотел, пробивая дырки в горе тянуть себя на верх, как Лапу мечами. Лапу-Лапу разъединил лезвия и почти нанёс колющий удар в стену, но с угасанием белого света вновь наступил пурпурный мрак. Где-то далеко в нём раздалось чуть заметное шуршание гнилых листьев. Они выдали себя. Что-то пришло на ослепительную вспышку. Ещё шорох, теперь с другой стороны, второй третий. ИХ было несколько, целая стая сбежалась на свет. Размытые силуэты ловко проскальзывали меж деревьев и меж ними растворялись со скоростью молнии. Невозможно было различить по силуэту вид ЭТИХ. А их количество лишь нарастало. Шуршание листьев смешалось с шепотом ветра в пучине тумана. ОНИ прекрасно ориентировались в этой непроглядной синеве. Силуэты приближались. Баданг и Лапу-Лапу стояли в ступоре. Гнетущая обстановка и полное отсутствие хорошей видимости вогнало их в паралич. Отпрянув от бездвижия, оба опрометью стали карабкаться по скале. Звук разбивающегося гранита окончательно выдал нахождение сбегающих. Десятки шагов бегом приближались к Бадангу с Лапу, но те уже были высоко, когда стали слышны попытки добраться до них. ОНИ бились о скалу, ворочали валуны и что-то шипели и булькали про себя. Наконец, провожаемые кряхтением и стуками чего-то твёрдого о гранитные каменья, беглецы выбрались на пологое плато, усыпанное жухлой низкой травой. Туман стелился у самого края и был очень похож на море с краем уступа в образе берега. Присели отдышаться от непонятно от куда нахлынувшего страха. Вроде и не немощные: отпор бы дали негодяям, но какое-то лихо одурманило их разум, вселив устрашение. - Что за напасть? – тяжело дыша, спросил Лапу-Лапу – Явно не животные: прямо ведь ходят, а вроде и не люди. Ты гляди-ка, булькают. Нет бы, как людям балаболить. Совсем, что-ль, дикие? - Люди – не люди, а связываться с ними у меня желания нет. – сказал Баданг – Хотели напасть, значит враги, а с врагами у меня разговор короткий. - Так и чего ты тогда дёру дал? – насмехался Лапу – «С врагами разговор короткий», - а сам карабкался как ужаленный. - Ну-ну, а ты у нас прям совсем не струсил. Припустил не меньше моего, только пятки сверкали, вон как дышишь: сейчас лёгкие выплюнешь. Так и сидели, пока звуки внизу не стихли. Разбежались наверное, добыча-то ускользнула непреодолимым путём. Не отводили Баданг с Лапу глаз от края обрыва, но опасность миновала, и пора бы уж выдвигаться, присмотреть место для перевала. Голод грыз желудки, воя по-китовьи. С самого утра во рту и маковой росинки не было, а тут ещё супостаты налетели. Встали и обернулись. Взору предстала высоченная гора, выше всяких на Вонетис. Стремительным копьём она уходила под облака и конец её скрёб небосвод. Такая одинокая, чёрно-коричневая, росла из самой глуби Синего Пламени. От её корней расходились в обе стороны пологие, зубчатые утёсы. Высота их снижалась с каждым метром, а сами они закруглялись навстречу друг другу, огибая большое пурпурное озеро, и венчая его своей каменной крепью в образе короны. Само же озеро питалось водопадом, который брал начало глубоко в недрах самого высокого лепестка чёрной короны; низвергался он с гулким рёвом, разрывая мертвецкую тишину остального острова. - Потопали-ка, найдём какую ни наесть пещерку или местечко поукромнее, там и загубим червячка. – сказал Лапу-Лапу, рыща глазами по подножию хребта-короны. - На нас вообще-то местные дикари глаз положили. – возразил Баданг. – Точно говорю тебе, дикари, никак иначе. Сначала стоит попытать удачи и разузнать о них побольше, а набить брюхо – это дело десятое. Но живот Баданга не разделял его идей. Его желудок, неистово рыча, требовал еду и много. Дальше затянуло протяжное урчание подреберье Лапу-Лапу, соглашаясь с жужжанием изнутри Баданга. - А хотя, знаешь? Ты прав. – изменил своё решение Баданг – Что толку языками с ЭТИМИ молоть на голодняк. Айда искать, а то не ровен час и слопают нас квёлых с голоду. Спасительный выступ медленно уходил, изгибаясь на право к внутренней стене горы широкой дорожкой. Слева от спуска разверзлась расселина, резко уходя вниз к мёртвым купам безлиственных кустов. Тумана подле озера не было, поэтому идти было в разы легче. Спуск был плавным, но длинным. Под самый конец на крутой край дороги стали забираться разлапистые ветви иссохших дубов и вязов, так и норовивших сцапать мужчин за ноги и утащить к себе в мрачную пучину. Баданг и Лапу спускались вниз ко дну расселины по сходу; озеро окончательно скрылось за переплетьем корявых сучьев, а гора всё также горделиво пускала тень на и без того сумрачное озеро и его прибрежный лес. Спуск миновал, переходя в густой беспросветный лесок, за которым разлилось озерцо. Шли недолго, почти сразу древесная тёмная рать отступила, открывая взору заветное бездвижное озеро. Шли по берегу. Ни одной волны не пересекло глади пурпурной воды, хоть водопад и обрушивался всей своей мощью на густое полотно озера. По левою сторону окружности, очертаной обручем предгорья, продвигались путники. И, О чудо! Нашлась столь желанная пещерка почти у самого водопада, застланная наросшей землёй и мхом на каменной насыпи. Пещера была сухая и глубокая, будто искусственно выдолбленная. Её порог еле освещал отблеск Солнца от водопада, но чем дальше шла пещера, тем гуще клубилась тьма и затхлее стоял воздух. - Прекрасная пещерка, не царские хоромы конечно, но для привала сгодится. – сказал Баданг. - Наберём хворосту, огонёк разожжём и будет нам пир горой. Похлёбку сварганю, хлебцем заедим и пойдём этих оглоедов высматривать. - чуть-ли не на распев заладил Лапу - А покамест я тут стряпничаю, факел в руки и глянь-ка, что там подальше в пещере, вдруг занята, что для подобных мест не редкость. - Ишь, раскомандовался! – сбеленился Баданг – Сам видишь: ножки не хожалые, ручки не держалые. Подкрепимся и вместе пойдём на разведку. - Уж ручки-то у тебя ещё как держалые! – усмехнулся Лапу – Тогда, сударь, будьте любезны ноги в руки и принесите мне палочек, да побольше, а я с утварью разберусь. Лапу-Лапу достал из торбы железную треногу с крюком по середине и повесил на него котелок, предварительно набрав воды из водопада. Нарезал овощей, мясца, зелени и закинул в воду. Тут же и Баданг с охапкой сухих веток подоспел. Вода бурлила, насыщая спёртый воздух запахом варёного мяса и кореньев. Друзья сидели на холодном полу с ломтем хлеба в одной руке и готовой деревянной тарелкой и ложкой к предстоящей трапезе в другой. Казанчик опустошён, а животы набиты до отвала. Сытые и счастливые Баданг и Лапу собрали посуду обратно, намотали на тлеющую палку толстую верёвку, соорудив факел и двинулись прямиком в объятья пещерной темноты. Проход петлял то сжимаясь, то расширяясь. Аккуратно оттёсанные стены пещеры поблёскивали в свете ярко-жёлтого огня от факела. Наконец, они упёрлись в тупик. Перед Бадангом и Лапу оказалась совершенно плоская стена с вертикальным разрезом, идущего от потолка и до пола. Это были ворота, маленькие, без петель и замочных скважин. - Вот так-так! – дивился Лапу-Лапу – Жмырики-то наши пещерку давно оприходовали, да и не только. За этой дверцей комнатушка есть какая-нибудь. Каковы умельцы! – мрачно хвалил он дикарей, осматривая зазор между дверьми. - Таким копателям и кроты не чета. – сказал Баданг – Подержи факел, а я попробую с толкача дверь отворить. Он навалился на стык двух дверей плечом, но ворота не поддавались, даже не скрипнули. Они открывались наружу - в пещеру. Только стоило Бадангу отпрянуть от двери для следующего толчка, как по пещере раскатистым эхом раздалось знакомое хлюпанье с шипением. Звуки приближались к двери. - Вот зараза! – сетовал Лапу – Вынюхали, мордоплюи! Шум и гам стали громче, во мраке уже проявлялись человекоподобные силуэты. Свет факела уже доставал до наступающей толчеи. На озарённую территорию выбежал первый «дикарь». Голова напоминала идеальный шар с двумя выпученными огромными глазами, в них, обрамлённые тёмно-коричневой радужкой, бегали совершенно чёрные, размером с жемчужину, зрачки. С головы и вниз по спине рос перепончатый зелёный гребень, переходящий в серый чешуйчатый рыбий хвост. Носа не было, только пара вертикальных ноздрей, ежесекундно распахивающихся, всасывая воздух. Шея, что одной толщины с головой, крепилась к тулову. Длинные пальцы на тонких жилистых длинных руках были человечьи, но тоже с перепонками. На теле сиял пластинчатый доспех, расписанный вьющимися узорами и изображениями волн. Держали это чудище худощавые ноги, на их конце – на ступнях – вместо пяти пальцев, выросли два, скреплённые такой же перепонкой, образовывая что-то наподобие ласт. Ещё куча подобных ему появлялись из темноты и мчались прямо к Лапу-Лапу и Бадангу. - Видно, дружить не хотят. – быстро сказал Лапу, аккуратно положив факел и вынув мечи из-за спины. - Стой! – остановил его криком Баданг – Тут не размахнёшься: тесно очень! А они тут как рыба в воде. - И что-же делать? – Переходя на крик, спрашивал Лапу. - А вот что! Баданг собрал силу в кулак, что тот аж заблистал жёлтыми лучами и вдарил по воротам со всей дури. Двери моментально дали трещину и вылетели внутрь с грохотом и треском, крошась в пыль. Они скрывала витую лестницу, вела она на верх. Ступеньки освещали голубым мерцанием доселе неизвестные растения, свисающие с потолка. - Сюда! Быстро! – Закричал Баданг Оба, сломя голову, ринулись на верх прочь от нагоняющих людей-рыб.