Превосходный дуэт клинка и кулака

Южное море под властью Великой и прекрасной.

Спиральная гладкая лестница всё никак не кончалась, а по ней, подгоняемые шлепками босых перепончатых лап, во весь опор бежали Баданг и Лапу-Лапу. Их головы едва не задевали верхних ступенек, поэтому им пришлось чуть пригнуться. Рыбо-люды нагоняли вторженцев: они были в десяти ступеньках от Баданга, который следовал за Лапу. Количество ступенек между преследователями и преследуемыми сокращалось неимоверно быстро. И вот уже зелёно-серая длинная культяпка схватила Баданга за щиколотку. Он чуть было не брякнулся на острые ступеньки, если бы Лапу вовремя не среагировал: он подхватил падающего Баданга за руку, вмиг перепрыгнул на три ступеньки вниз и наотмашь пнул монстра по морде, что тот кувырком обрушился на толпу позади. Выиграв немного времени, Баданг и Лапу-Лапу засверкали пятками пуще прежнего. Лестница кончилась, выходя к тонкому длинному проходу, в конце которого свет бил ключом, обжигая привыкшие к полумраку глаза. С потолка капала вода, рассеивая свет многоцветным бисером по гладким мокрым стенам. Туннель остался позади, а беглецы вышли в коридор по-шире с дверными отверстиями по бокам. Похожи они были на жилые комнаты, но сейчас пустовали. Пробежали и этот коридор, который вывел их в огромный зал. От красоты помещения в зобу дыханье спёрло: стены были исписаны горельефами, собранными разноцветными ракушками, пол блестел от чистоты и пролитой воды из резных белокаменных фонтанов, подобных морской пене, выхлынувшей из стен. По правую руку стояли врата, серые с серебряным обрамлением, узорчатые петли держали коралловые двери. От ворот двойным рядом отходили белоснежные колонны, увенчанные капителями в образе русалок с трезубцами, держащими потолок, что весь был увешан светящимися сталактитами. Слева от ворот и колоннады возвышалась широкая, не менее белёсая широкоступенчатая лестница, будто вытесанная из цельного куска мрамора. На вершине её покоился алый трон, спинкой которого служили всяческие губки, кораллы и водоросли, но главным его украшением служили семь причудливых, поставленных веером, копий. На волновидные подлокотники, обшитые бархатом, опиралась рука прекрасной леди. Восседала на престоле девушка, прекрасная на столько, что красота её зала меркла, словно звёзды при полной Луне. Тёмно-фиолетовые волосы поддерживала золотая лепестковая тиара с агатом в центре. Чернобровое, с прямым милым носиком и глубокими голубыми глазами лицо лежало на мягкой ладони. Другая же её тонкая рука была положена на стройное серо-изумрудное платье с расходящимся к низу вырезом в форме разрезанного вдоль рыбьего хвоста. Из под платья выглядывали длинные стройные ноги, запрокинутые одна на другую. Кончались они голубыми, точно цвет её ясных глаз, туфлями на каблуке. Один лишь цвет её кожи выделялся на фоне остального великолепия юной дамы: светло-серый, болезненный цвет, под стать преследователям из пещеры. Стоило только одним глазком увидеть госпожу сего тронного зала, так у обоих гостей потерялся дар речи, ноги подкосились и кольнуло сердце, более её образ никогда не покидал памяти Баданга и Лапу-Лапу. Они совсем и думать забыли о погоне, заворожённые красотой владычицы, вследствие чего их тот час окружила ватага преследователей. Окружила, но нападать не собиралась. Не успели Баданг с Лапу опомниться и сгруппироваться, как красавица встала из-за трона и повелительным голосом, но одновременно нежным и ласковым, переливающимся серебром, молвила – Неучтиво слуги мои приветствовали вас, путники, да и вы на любезности скупы, как я погляжу. – с этими словами вся кучка людей-рыб приклонилась на колени лицом к женщине, а Баданг с Лапу продолжили стоять, потрясённые ситуацией. - Уж коли приветствовать решили, то над этим вам ещё работать и работать, моя госпожа. – пытаясь соблюдать приличие перед столь важной особой, выйдя из ступора и немного поклонившись, ответил Баданг, – Не сочтите за грубость, миледи, но позвольте оправдаться. Больно сильно встреча ваших подчинённых смахивала на нападение. И нижайше просим прощения за то, что так бесцеремонно вломились в вашу обитель. Хозяйка чуть улыбнулась своими розовыми устами и сказала – Бросьте формальности, друзья мои. Да и как бы то ни было, мы встретились, и пора бы представиться нам друг другу. Моё имя – Кадита, я владычица сего замка и я же правлю южными морями. - Баданг, госпожа Кадита. – отвечал он не в силах оторвать взгляда от королевы, – Не мастак я хвастаться, но однажды я сам одолел глубинного монстра, а как оказалось, то был морской эльф, наглотавшийся заражённой гнусным течением из Бездны рыбой. Он-то и одарил меня этими стальными руками. Кадита внимала ему с интересом, а после Баданга голос подал и Лапу-Лапу – Родители дали мне имя Лапу-Лапу, госпожа, я уроженец острова Перлас, что к югу от сюда. Пару лет назад мой остров оккупировали имперские захватчики, от которых мы с Бадангом избавились. - Так значит вы – те самые Баданг и Лапу-Лапу? – спросила Кадита. - «Те самые»? – в один голос удивились оба. - Пойдёмте, - отвечала она – Небось проголодались с устатку. За трапезой поговорим и сдружимся, как следует Вонетийцам. Кадита спустилась по гладким ступеням, а Баданг с Лапу-Лапу встречали её взглядом. Владычица подозвала к себе гостей жестом, подошла к исполинским воротам, те неведомой силой начали расходиться, будто почуяв появление госпожи. За воротами ярко пылало закатное солнце, жёлтой водной рябью освещая гладко вытесанную природную арку. От ворот шёл глянцевый пол, где дальше из под него брызгала кристальная вода. Её единый поток разделял каменный мостик, не сильно узкий, но и для одного неосторожного человека мог стать причиной кубаря в воду. Мост соединял порог у ворот и полукруглый балкончик, каменная граница которого поднималась вверх, соединяясь в клык, на который нанизывалось потухающее дневное светило. На балконе стоял стол о четырёх изгибистых ножках из красного дерева, а на нём стояли всевозможные яства: мясо, креветки, моллюски, фрукты. Даже не понятно от куда здесь взялись эти ингредиенты. Хозяйка усадила гостей за стол по краям и села в центре. - Ешьте, друзья мои, Баданг и Лапу-Лапу. Не чурайтесь меня, ибо я вас не обижу, клянусь морем. – с этими словами Баданг и Лапу потихоньку начали есть. - Всё же, Кадита, - начал Баданг, - ты уже знала нас, а мы о тебе ни сном, ни духом. Моряки островов давно глаз положили на этот остров, но доселе он был не изведан. Какое колдовство оберегает тайны здешних земель? - Слухи вас опережают. – Кадита отвела взгляд на Баданга, - Ваши подвиги откликнулись на воде, а вода мой лучший друг и гонец. Ты обмолвился о моряках. Их отводит то же, что заставило вас бежать даже при дюжей храбрости. Туман. Он вселяет страх в иноземцев, оберегает покой острова. - Я правильно уразумел? – спросил Лапу-Лапу, выронив кусочек мяса изо рта, - Вам известно, что происходит на архипелаге? - Воистину, ты прав. – отвечала Кадита. Лапу-Лапу чуть привстал со стула и округлил глаза, нахмурив густые брови, - Если вы всё знали, почему не помогли страданиям моего народа? Почему в ваших владениях завёлся монстр? Почему ВАШИ воды оскверняет чернь? Почему вы стояли в стороне, вдали от наших распрей, когда гибли наши люди? – он постепенно переходил на крик. Негодование заполонило разум Лапу от потерянного спасения в прошлом. Баданг был согласен с другом, но промолчал, сжал трёхзубчатую вилку в руке и опустил взгляд. - О Лапу-Лапу, я понимаю причину твоего гнева, но выслушай меня. На то были причины: в тот момент я находилась в восточных водах и топила корабли бездны и не было им конца и края, покуда я не сокрушила их большой волной. С тех пор я восстанавливаю силы здесь без возможности выйти за остров из-за отсутсвия сил. - сказала Кадита с голосом полным вины. Лапу молча сел и извинился, Кадита его добродушно простила. Ужин кончился – тарелки опустели и Солнце уже скрылось. А Кадита всё не спускала глаз с Баданга, смотря то на его руки, то на него всего. Лапу-Лапу это заметил и в его мыслях промелькнула одна смышлёная мысль. Баданг сидел и смотрел в пустоту, задумавшись о предстоящих приключениях, встречах и о Кадите, пока та говорила с ними.