Превосходный дуэт клинка и кулака

Древнее золото редко блестит, Древний Клинок – ярый. Выйдет на битву король-следопыт: Зрелый – не значит старый.

Около полутора суток прошло с того момента, как отчалили Баданг и Лапу-Лапу от берега Синего пламени. Синяя хмарь острова рассеялась позади за горизонтом, а взгляды устремились на Север - в Махар-Пур. Другом нарекла тамошнего лорда Кадита путникам, и эта мысль вселяла в них надежду. Плыли друзья молча, переваривая случившееся за последние два дня и ломоть хлеба. Баданг по своему обычаю свисал с борта и «чувствовал» воду. На сей раз где-то далеко, где не увидит ничей взор, вода то-ли похолодела, то-ли застлала её тусклая тень. Лапу же смотрел то на Баданга, то вперёд, словно высматривая наступающий берег. Но тишь, да гладь. На убыль пошла ночь следующего дня и Баданг, стоя в карауле, встречал первый луч холодного утреннего солнца. Море вздёрнулось белым маревом, а его пелена полностью поглотила кораблик по самый борт. Лапу проснулся и умыл лицо. - Долго ещё до минситтаровских угодий? – потянулся Лапу. - С минуты на минуту должна земля появиться. – отвечал Баданг. И как по волшебству слова в дали стал проглядываться силуэт города. По началу невозможно было разглядеть его домов и ограждений, но с каждой минутой тусклая форма стала наливаться красками. Вот уже чётко видно жёлтые, словно из песка, стены с золотыми лучистыми кольцами, символизирующими Солнце. Над парапетами выглядывали дома, коронованные блестящими куполами с нанизанными на них красными флагами. Каждое строение было причудливее другого: вот высокий шатёр с золотым флюгером, а за ним вереницами росли церквушки и кузни. Всё это лучезарное великолепие стояло у подножия огромного замка с настолько начищенным куполом, что резал глаза отражаемыми лучами Солнца. Снаружи от высоких стен стояла пристань с большими кораблями: грузовыми и боевыми, вооружёнными пушками. И та же символика дневного светила красовалась на корме каждого судна. Их алые паруса, казалось, могли покрыть собой целое войско. Верфи галдели сотнями голосов и ломились от перевозных яств и животных (в основном там были лошади). Но это не столь поразило Баданга и Лапу-Лапу, как способ затаскивания на берег больших лодок. Их тянули не люди, а огромное серое животное с маленьким хвостом и огромными, подобно здешним парусам, ушами. Его плоские стопы утопали в мокром песке. Нос был неимоверно вытянут и шевелился как змея, способный опоясать человека и поднять его. Мужчины не на шутку удивились и немного испугались, однако людям на берегу великан был подобен домашнему зверьку. Они копошились рядом и даже постукивали по ногам, чтоб тот сильнее тянул лодку на берег. Баданг сказал Лапу опустить парус, дальше он своей силой корабль к берегу пригонит. Волна толкала ботик сзади с большой скоростью. Один мальчик на пристани увидел приближающуюся незнакомую лодку и окликнул ближайшего мужчину. Тот позвал другого и в считанные секунды глазеть на иноземцев собралась целая толпа, указывая на них пальцами и перешёптываясь. Пристань заметно затихла. Пришельцы пришвартовались у ближайшего столба и вышли навстречу удивлённым зевакам. Но прежде чем подойти ближе к народу Махар-Пура и представиться к Бадангу и Лару вышли двое в золотых доспехах и шлемах, скрывавших глаза. У каждого в руках было копьё с огранённым золотом широким наконечником и овальные щиты. - Кто такие? – строго спросил один из стражников, - Отвечайте! Зачем пожаловали и зачем пугаете народ? - Угомонись, вояка. – отвечал Лапу, - Людей мы не пугали и пальцем их не тронули. А прежде чем гнать на нас телегу сам представьтесь, напоите, накормите, там, глядишь, и языки развяжутся. Оба стражника уставили копья на приезжих, и второй молвил, - Приплыл к нам в город и дерзишь королевской страже, туземец? Лапу ответил оружием на оружие: он вынул мечи, чем подлил масла в огонь. Люди повскрикивали и попятились назад, а воины крепче взялись за копья и словно хищники готовились напасть. Но тут вмешался Баданг. - Стойте! Стойте, забияки! – встал между ними Солариец, - Лапу, опусти мечи, не раззадоривай вражду, мы тут с миром и оголять оружие не намерены. – он обратился к страже, - Я Баданг, а это, как вы поняли, Лапу, целиком Лапу-Лапу. Мы родом с южных островов Вонетис, примчались сюда с вестями не столь хорошими. Нам нужен ваш король – Минситтар. По словам Кадиты, владычицы здешних морей, он тут царствует. Толпа наполнилась удивлённым говором, - Кадита? Та самая Кадита? Неужели они живыми от неё выбрались? Вот же в рубашке родились. Ратники переглянулись, но готовности не ослабили. «Мало ли, что они там мелят, чужаки – есть чужаки»,- думали они. - Смотрите! Пояс этого… железнорукого! Уж не от той-ли самой Кадиты? – от куда-то из оравы выкрикнул женский голос. - И правда. – заметил другой грубый голос, - Жемчуг-то изумрудный, как у нашего короля в сердцевине щита, который подарила Кадита. Народ взбодрился и страх его угас, а вместе с ним и пыл воинов. Стража убрала копья и Лапу спрятал мечи. - Идёмте с нами. – приказал первый страж, - Мы отведём вас к Минситтару. Друзья Кадиты – наши друзья, но и полностью доверять вам мы не можем. Пока идём, чтоб ни одна ваша часть тела не коснулась мирного люда. Иначе - пеняйте на себя. Толпа расступилась пропустить гостей, и пока Баданг, Лапу и стражники проходили, люди провожали их взглядами и неразборчивым шетпанием. Подошли к огромным железным воротам с блестящим жёлтым Солнцем, а по бокам были вытесаны две песчаные дюны. Очень эти врата походили на ворота Кадиты: такие же массивные и неприступные. За ними открывалась плитчатая дорога, а с двух сторон от неё стояли палатки со всевозможными приправами, душистыми цветами и травами, диковинной снедью и всяким разным оружием и доспехами для смельчаков. То и дело в глаза лезли вездесущие, отражённые от куполов, лучи и приходилось щуриться себе под ноги. Торгаши беспрестанно обращали взгляд на крупных мужчин: один сверкал своими стальными руками и поясом, явно подаренным Кадитой, а другой весь в тату и с огромными кинжалами за спиной. Оба с оголёнными торсами и без башмаков, длинными тёмными волосами и широким станом. «Витязи, не иначе», - переговаривались прохожие. Базар кончился и пошла ветвистая дорога в гору. Десять минут под палящим Солнцем двигались мужи в гору к исполинскому замку. Наконец пришли к двору с фонтаном и похожими стражами в сияющей броне. Минули их Баданг и Лапу и подошли к привратникам. Передний ведущий поднялся по ступеням и объяснился перед своим сослуживцем. Тот, его выслушав и покачав головой, кивнул в знак одобрения пройти внутрь. Подошли ко входу и пришельцев обдало жарким дуновением. В гигантской зале стояла духота, несмотря на то, что в задней стене зияла огромная арка. В центре, посреди колонн, факелов и столов с блюдами, восседал в позе лотоса не иначе, как сам Минситтар. Ни с кем другим невозможно его было спутать: величавый, гордый, со спокойным и проницательным взглядом, сухими губами и густой короткой бородой, крепкого телосложения. Надет был на него золотой чешуйчатый панцирь, и юбка до колен. Под него был подмят алый плащ. Голову его венчала лепестковая корона, тоже вся из золота. В правой руке Минситтар держал копьё, увесистое и позолоченное, а слева лежал его лепестковый, словно роза, щит с изумрудным жемчугом в центре, таким же как у Баданга на поясе, только меньше, как прибрежный камушек. И вновь подошёл провожатый, но на этот раз к своему государю и ввёл в курс дела. Лорд лишь посмотрел на Баданга с Лапу-Лапу, показал жестом стражнику отойти и встал со своего трона. Неспешным шагом, опираясь на копьё, он спускался к гостям и приветствовал их: - Добро пожаловать в Махар-Пур, в золотой град под покровительством солнечного зарева. – был голос его монотонен, но жив и глубок. Говорил он повелительно, но по-дружески, - Имя моё вам известно и ваши имена я только узнал. Мы рады гостям, хоть стража моя должным гостеприимством вас не удостоила. - Не стоит, твои люди всё делали так, как должны были. – отозвался Баданг, - Не песочь на них, будь любезен. Будь нам другом, государь, как предсказывала Кадита. – И он протянул руку. - И правда, дивные гости захаживают в город песка. – Минситтар протянул руку в ответ и все трое обменялись крепкими рукопожатиями, - Знаком я с Кадитой Прекрасной, хоть и виделись мы от силы минут семь, когда наши корабли отбивали нападение корсаров с севера. Ужасно велика её сила и горда душа, и убоится её всякий, кто прогневает её Величество. Однако, вас Кадита обласкала и одарила. Что это, если не судьба? - Много предстоит тебе выслушивать нашу болтовню, - сказал Лапу, - ибо много чего произошло с тех пор, как мы покинули родные острова. - С превеликим удовольствием выслушаю. – улыбнувшись молвил Минситтар, - Но, увы, время не ждёт. Полным ходом идёт подготовка к празднику Летнего Солнцепрощания. В этот день пры провожаем летнее Солнце и встречаем осеннее. Завтра уже осень, а там и зима не за горами. - Но и наше дело к тебе неотложное. – остановил владыку Баданг, - Наши вести куда важнее всяких праздников. Скоро некому будет праздновать и плясать под звёздным небом. Беда идёт – грядёт, всему миру в устрашение. - Эх, в такой радостный момент такие неутешительные новости. Если уж и Кадита понимает всю опасность чего-то этого что бы то ни было, то и вправду стоит в приоритет поставить решение проблем более глобальных. Я распоряжусь, чтоб начинали приготовления без меня, а мы с вами, друзья, и с моими сенешалями будем держать совет. - Во век не забудем твоей помощи, Минситтар – благодарил Лапу. Не гоже отвернуться от мира и своих братьев Дориканцев. – отвечал тот. Лапу-Лапу вопросительно посмотрел на короля. - Во мне тоже течёт дориканская кровь. Дорик – один из древнейших родов людей и я вижу его отголоски в каждом из вас. – Минситтар чуть помолчал и продолжил, - Дорик были наделены даром, как самые преданные себе и богам люди. Дорик способны наделять предметы привязанностью к хозяину, наделять их верностью. Твои клинки, Лапу, ведь не просто мечи, верно? - Так и есть. – ответил Лапу, - по моему хотению они возвращаются ко мне и сливаются в один большой меч. Не уж-то ты так же можешь? - Как Дориканец, я имею знания о верности. – Минситтар выставил своё копье вперёд, - Моё копьё и щит. Копьё удлиняется по воле моей, а щит крепчает и ничто не способно его пробить. Но хватит россказней, пора решать дела насущные. Минситтар повёл их сквозь арку к небольшому светлому зданию, отворил дверь и усадил за длинный овальный стол и предложил откушать, на что оба согласились. - Хочу сказать, - опомнился Минситтар, - за три дня до вас, поверите вы или нет, с неба упал человек. По его словам он из какой-то там туманности и готов безвозмездно помогать нам. По началу мы, само собой, не верили, но … - король запнулся и стал произносить его имя по слогам, пытаясь выговорить, - Га-То-Т-Ка-Ча доказал своё стремление помочь. Ему можно верить. Скоро вы познакомитесь. Он добродушный и громкий человек и будет сидеть с ниюами за одним столом. - Ну и имечко. – усмехнулся Баданг, - Язык вывихнешь выговорить. Раз уж сердце его горит благим пламенем, то от чего бы и с ним дружбу не завести? Пусть приходит, покумекаем с ним. Минситтар послал за Гатоткачей и тот не помедлил явиться. В дверь вошёл большой мускулистый мужчина в сандалиях и красном поясе. Туловище его было заковано в синюю пластинчатую кольчугу с большой жёлтой звездой на широкой груди. Руки, усеянные венами, держали что-то наподобие львиных зубастых морд, служивших Гатоткаче и перчатками и щитами. На голове сидела причудливая шапка в форме завившегося месяца, а из-за спины торчал, похожий на золотой капюшон, панцирь. Был этот человек на три головы выше и на четыре руки шире Баданга. Настоящий великан. - Кого ещё принесла в этот город судьба! – чуть не смеясь громко чеканил он каждое слово, словно не боясь, что его слышно даже во дворце в десятке футов от сюда. – Я – Легенда – Гатоткача, для меня большая честь познакомиться с друзьями моего друга Минситтара. Вижу, дюжая силища у вас. Он подошёл к Бадангу и Лапу и протянул к ним руку в знак приветствия. Первым откликнулся Баданг: - Ты выглядишь забавным, дружище Гатоткача! Как тебе идея побороться, как время выйдет? Гатоткача расхохотался, - Хаха, обожаю таких! Обязательно! – и с уважением и силой сжал стальную руку. Баданг почувствовал силу равную себе и сильнее напряг пальцы. Гатоткача уважительно кивнул и с новой силой надавил на кисть Баданга. Но тот не думал сдаваться и сжал руку Гатоткачи так, что она посинела. Великан вырвал руку из хватки стальной руки и потряс её, чтоб разогнать кровь. - Таких силачей в лицо знать надобно! – проорал Гатоткача, - Как имя тебе, стальнорук? - Баданг. – улыбчиво ответил Солариец. - А ты, разрисованный, как тебя звать? – это он к Лапу-Лапу обращался. - Лапу-Лапу, но для друзей просто Лапу. – он протянул руку Гатоткаче, но с опаской, - Только пощади мои руки, они мне ещё пригодятся. И Гатоткача просто крепко пожал ему руку. Хотел было он что-то сказать, как в помещение вошли дамы с блюдами, по-видимому кухарки, а после них Минситтар со своей свитой. - Еда – вот где сила всякого воина. – сказал Гатоткача, готовясь растерзать поданную ему курицу, - Как у вас говориться? «Малый ездок за столом витязь»?. Но смотря на ваши кушанья, погеройствовать особо не выйдет, хахаха! И правда, Гатоткаче принесли всего самого разного, как остальным в разы меньше. Начался совет.