Превосходный дуэт клинка и кулака

Гвалт не стихал по крайней мере сутки. Ор и лязг стальных кривых ятаганов о золотые копья и щиты засели в ушах, дурманя мысли. На смену Солнцу пришли звёзды и тонкий серп Луны. На южной части Махар-Пура рыбе негде было всплыть от наводнивших берег ладьей с брызжущими слюной пиратами. На Западе же ситуация была ничуть не лучше. Огромные алые суда утопали в непроглядной гуще мелких (по сравнению с Махар-Пурскими) кораблей. Волна обезумевших от хруста костей и рек крови головорезов оттеснили золотое пятно к южным воротам города. Главной целью большинства рубак стал Гатоткача. Убить того, кто на две головы выше тебя, стало бы несмываемым почётом. Но не так был страшен Гатоткача, как разъярённый Баданг. Его грозный взгляд пригвоздил каждого, кто посмотрит в его глаза. Руки по плечи в крови, синяя повязка, что была на лбу, сползла на шею и побагровела. Оскал Баданга заставлял пятиться врагов, а из вспоротых штанов на ногах и рваных ран на торсе фонтаном била кровь, что придавало пущего страху. Флотилии разлетались в щепки от взмахов меча Лапу-Лапу. Он прыгал по ним как кузнечик с травинки на травинку и четвертовал их палубы с днищем. Руки отказывали, но продолжали рубить всех и вся. Кровь, стекавшая со лба, слепила и без того помутнённый взгляд. Одно ухо оглохло от взорвавшегося рядом пушечного ядра. Левый бок пронизывала боль с того самого момента, как туда вонзился кинжал. - Все за ворота! Отступаем в город! – приказывал Минситтар. - Вот ещё! – насмехался Гатоткача. – Мы с Бадангом ещё помахаемся! Верно, дружище? Дружище! Но Баданг ничего не слышал. Уши захлестнул вой и скрежет. Перед собой он видел только араву наёмников и бил их. Бил изо всех сил и устрашал своим гневом. Даже по большому телу Гатоткачи прошлись мурашки от грозного вида Соларийца. Не став дальше кричать и противится минситтаровым словам, он прорубил себе путь к Бадангу и попытался его ухватить. Зря он тронул его по плечу. Молниеносный удар под дых поднял тяжёлого Гатоткачу на пару футов. Гатоткача упал, придавив собой тройку пиратов. Баданг увидел, что сделал и немного успокоился, но темп битвы сбивать не стал. - Слышишь? Бегом в город! Мы с тобой закроем двери! – доносился голос Гатота сверху. Баданг испустил всю свою ярость в сокрушительный град ударов. Целая волна крови, костей и внутренностей брызнула вглубь чёрного воинства. По армии прошёл испуганный визг и она расступилась в страхе. Баданг и Гатоткача ринулись к воротам и захлопнули их за собой. Со стен свистели стрелы. Но их было меньше, чем людей за стеной. Баданг сел, тяжело дыша и смахивая с лица кровь. Гатоткача побаивался подходить к нему. В своём измерении Гатоткача был непобедимым и страшнейшим, но при всём этом, он не чета Бадангу. Минситтар опёрся на копьё и выслушивал вести с юга. - Где же Ли-Сун Син? – думал про себя Махар-Пурский владыка. – Его бы сильный флот был как нельзя кстати. Лапу-Лапу стоял один на, окроплённом кровью, чёрном корабле с коричневым парусом. Восстанавливал дыхание. Никто на палубу не лез. Вдруг внезапно один из союзных парусников вспыхнул синим пламенем, словно подожжённый рогоз. Ещё один с жутким хрустом столкнулся с двумя чёрными кораблями, смялся в комок и разлетелся вдребезги. - Что ещё за новая напасть? – сетовал про себя Лапу. – Колдовства тут ещё не хватало. Он высунулся за борт и рыскал взглядом на предмет чего-то волшебного. И нашёл С одного из вражеских судов вылетали белые и синие сгустки дыма, которые поджигали и сталкивали корабли. Стало быть, это их маг, надо с ним разделаться. За дюжину прыжков со взмахами меча, Лапу приблизился к тому самому вёсельному кораблю. Мощно оттолкнувшись, он занёс меч над головой для одного сильного удара. В полёте он на миг увидел синюю дымку у своего лица и Лапу отшвырнуло на десяток метров. Вся передняя часть покрылась волдырями и ожогами. Борода и брови тлели. Лапу-Лапу поднялся, превозмогая дикое жжение, и пуще прежнего пустился к магу, рассекая мягкую плоть встречных пиратов. На этот раз он увернулся от магического шара и одним круговым ударом, приземлившись, обезглавил семерых человек. - Стойте, отойдите от него! – сказал повелительный женский голос и обратился к Лапу. – Сложи оружие и умрёшь быстро и без мучений. Это велела женщина в сине-белом одеянии. Её курносое лицо скрывала полупрозрачная синяя маска. Глаза, как у лисицы, сверлили бойца насквозь. Синие локоны ниспадали на воротниковый мех. А в руке лежал увесистый скипетр с висящим шаром. - Вот уж дудки! – усмехнулся Лапу. – Где это видано, чтоб женщина побеждала мужчину? Не поверю! - Убедись же в обратном! – на этих словах к Лапу-Лапу полетели два горящих шара. Кое-как он увернулся, подавшись вперёд, намереваясь разрубить ведьму напополам, но вместо неё отсёк грудь от живота у троих её охранников. Сама женщина в мгновение ока оказалась позади отряда. Остальные в страхе расступились. - И это всё, колдовщица? – крикнул он ей. – Твоя магия сжигает корабли, но даже не задевает простого человека, еле стоящего на ногах! Она посмотрела не него и сказала: - Будет полезно узнать твоё имя перед смертью, туземец. - ТВОЕЙ смертью! – поправил её Лапу. - Ты меня забавляешь. Уверенность так и кишит. Так как же мне тебя называть? - Сначала сама назовись, ведьма, тогда и я представлюсь. - Ло Йи – сказала она. – Запомни это имя, ведь потом ты будешь вспоминать его перед своими божками на небесах. - Лапу-Лапу. Без долгих разговоров давай уже кончать, чёрт возьми. Руки так и чешутся раскроить тебе башку! - Твоя жизнь ничего не стоит, но я всё равно её заберу. – процедила сквозь зубы Ло Йи. – Совсем скоро вы падёте от рук могущественного Чонга. - Кого? – спросил Лапу.

***

- Гато, слушай, - обращался солариец, держась за кровоточащую рану на боку. – Ты же в своём мире, как помню, полубог? - Воистину ,так. – ответил Гатоткача, смотря на дребезжащие от натиска пиратов ворота, и в его голосе слышалось разочарование. - Тогда, как так вышло, что один мой удар смог повалить не абы кого, а тебя, полубога-Гатоткачу? - Знаешь, дружище… - Гато подсел к нему почти вплотную. – Человек жил при свете Солнца, видел освещённый им мир и умел лихо пользоваться теми дарами, которые освещало Солнце. Но тут вдруг, Великое Светило угасло, как уголёк, затушенный водой. Как человек теперь будет жить? - Трудно ему будет… цк!… - Баданг скорчился от приступа боли. - То-то и оно, дружище. Это у себя я ого-го, а здесь… Тут мои силы угасли. Я как рыба, выброшенная на сушу. И ничего другого не остается, как принять законы Мира сего. Баданг молчал. - На моей Родине, ты был бы слаб так же, как я на твоей. Уразумел? - Вполне… - Славно! – вновь его голос приобрёл громыхающий тон. Где-то высоко свистели стрелы и катились бочонки с маслом. Ворота визжали от натиска бешеных рубак, и вот-вот готова была треснуть их каменная крепь. В эту тёмную ночь не было дождя. Тучи все расплылись подальше от ужасной сечи. Но долину окатил грозный рык. То-ли это был гром, то ли действительно рычание, этого никто не мог понять. Второй раскат. Крики и лязг начали стихать, а по городу прошёлся ропот. Третий раскат. Всё живое умолкло, даже треск огня боялся вырваться из факелов. Стены содрогнулись от рёва небес. В небесной тьме появилась дыра, словно нечто двигалось, пожирая любой свет, что ниспадал на него. Все с ужасом смотрели на приближающийся мрак, свет их щитов померк и горячее сердце остыло. Оно зарычало громче, приобретая ленточную форму: вот появились когтистые лапы и огромная оскаленная пасть на косматой голове, прикреплённой к длинному тонкому телу. - Дракон! – завопили воины. Дракон прилетел с Севера. От его тени и грома обезумевшие пираты позабыли о желанном городе и бросились наутёк. Защитники Махар-Пура падали ниц от страха, прижимались к стенам и плакали, моля небеса их спасти, но никто не убегал. Воины жались к своему владыке Минситтару, а Гатоткача и Баданг стояли поодаль. Тень выросла ещё вдвое и юркнула под ворота. На стенах уже никого не было, так что никто не мог сказать, куда упал дракон. Все уставились на ворота, в ожидании, что они вылетят из арки. Так и произошло. Врата согнулись и с треском разлетелись в клочья. В облаке пыли появилась высокая фигура с горящими фиолетовыми глазами. Пыль осела и явился Махар-Пуру человек с чёрной чешуёй на правом плече. Чешуя росла из кожи этого существа длинными зазубринами, вместо рук в кулак были сжаты когтистые лапы. На голове, где должны быть брови, брали начало коричневые рога, скрываемые блеском фиолетовых радужек. Ноги тоже были нечеловечьи – драконьи. Человек-дракон горделиво зашёл в город и жадно вдохнул воздух, пропитанный кровью. Он обратил свой взгляд на остатки минситтаровых войск и по лицу его прошлась клыкастая улыбка. - Ха! И это всё? Уж не шутишь ли ты, Минситтар? – голос дракона отдался гулким эхом по стенам домов. Гордыня, надменность и насмешка захлестнули гортанный рокочущий бас голоса. – Неужели эта пиратская падаль зарезала так много прославленных золотых витязей? Ха-ха! Я-то хотел насладится неравным боем, а тут всего щепотка с хвостом! Ха-ха! Минситтар вышел вперёд. Казалось, он ничуть не боялся этого чудища, хотя на самом деле под его доспехами кости ходили ходуном. - Никто доселе не проникал в Махар-Пур без моего разрешения, и я клянусь, что ты не пройдёшь дальше этой площади, оборотень! – король выставил потухший конец копья в угрозу вторженцу. - Какая наглость! – всё также насмешливо и горделиво говорил дракон. – Даже имени моего не знаешь, а тычешь мне в лицо своей зубочисткой, Минситтар. - Эта «зубочистка» через мгновение окажется у тебя в твоей гнусной башке! – вскрикнул владыка и со всей силы, перехватив копьё, метнул его прямо к лицу монстра. Когтистые пальцы молниеносно поймали копьё в дюйме от переносицы врага. - Детская игрушка… - разочарованно молвил дракон и переломил черенок копья одной рукой. – Меня зовут Чонг, я – чёрный дракон. Я дам Долине Кадиа невероятное величие и вы падёте жертвой моей цели! - Не бывать этому! – отрезал Минситтар. – Правосудие ждёт тебя и этих пиратов! - Правосудие – лишь красивое словечко для дураков… Тот час Чонг бросился на Минситтара, а тот прикрылся щитом. Не успел он долететь до короля, как Чонга отбросило массивное тело Гатоткачи с криком «Om Tellolet Om!». Оба врезались в каменную стену и началась схватка. Чонг был выше Гатота и без труда отшвырнул его, вцепившись в шею. Но тут Чонга снова вогнал в стену воздушный вихрь Баданга, и снова, и снова. Сокрушительный град ударов не давал дракону встать, оглушая его взрывами кулаков. Гатоткача поднялся и с разбегу врезался в ставшего на ноги Чонга. От столкновения в стене появилась сквозная дыра, от куда вылетели Чонг с Гатотом, а следом выпрыгнул Баданг. На равнине больше не копошилось ни одного пирата, теперь там дрались Баданг, Гатоткача и Чонг. Через кувырок Чонг снова отбросил Гатоткачу на десяток футов, но тут же прогнулся от удара железным кулаком в живот. Баданг работал руками по всем открытым местам дракона. Чонг схватил правую руку мужчины в ударе, оставив её у себя в ладони, а следом и левую. Оборотень пытался сжать горячую стальную руку, впиться в неё когтями, выкрутить руки, но не мог, сила Баданга была не под силу даже Чонгу – чёрному дракону. Тогда он согнул ногу в колене и наступил на Баданга, вогнав его в землю по колено. И снова налетел Гатоткача на врага, однако на этот раз Чонг не сдвинулся с места. Острые как бритва когти полоснули тело полубога, разрывая доспех, кожу и мышцы. Его нижняя губа покрылась четырьмя кровоточащими ранами. Баданг, на котором ещё стояла нога Чонга, схватился за неё и вывернул. Дракон взревел от боли, пошатнулся и упал от точного удара в лицо кулачным вихрем Баданга. Солариец моментально встал на ноги и начал молотить по туловищу и голове Чонга, пока Гатоткача приходит в сознание. Резкая боль прошлась по груди Баданга: лезвия на чешуйчатом плаще дракона разорвали кожу и порезали кости грудной клетки, чудом не задев сердце. Мужчина отпрянул, схватившись за грудь, потерял равновесие и готов был уже упасть, как его сзади подхватил Гатоткача. - Вот вы… подонки… - рычал шёпотом Чонг, отплёвывая кровь. – Уничтожу! Разорву на части! - Вставай, дружище. – обратился Гатот к Бадангу. – Ты его ранил. Ещё немного и он падёт! Мерзкая ящерица… - Нападаем вдвоём… - чуть ли не стеная, отвечал Баданг. – Клянусь даром прекрасной Кадиты, я сверну ему шею! Чонг встал на одну ногу, его окружил тёмный туман и только теперь уже багровые глаза зияли в чёрной дымке. Из кокона вылетел прежний дракон, описал круг в небе и устремился обратно к Бадангу и Гатоту. Они приготовились…