***
— Ты хочешь… чего? Раздражение вспыхивает под кожей, но Тэхён сохраняет спокойствие, даже изображает улыбку на лице, не угрожающе опустив плечи перед веб-камерой. Обезоруживающий, как описал его один из наставников, когда он был подростком, только начинающим взрослеть. Опусти подбородок, посмотри вверх сквозь ресницы — да, это прекрасно. — Я хочу лично наставлять новобранца. Пак Чимина, — повторяет он. На экране Юнги качает головой. Это правда, что Тэхён не может точно сказать, что им движет, когда он отправляет такой запрос. Он занимался обработкой новобранцев между миссиями чуть больше года, не более. Он хорош в этом — умеет убедить каждого напуганного человека принять его предложение, и только двое из десятков предпочитают… отказаться. Этот опыт только укрепил его решимость, которая, как он обнаружил, работает лучше всего, разрушая чужие эго, строя его собственное. Почти двадцать новобранцев решили присоединиться, и ни один из них никогда не влиял на него так. Он никогда не чувствовал ни с кем из них того, что было с Чимином. Возможно, на него повлиял его возраст, ведь они ровесники. Или, скорее всего, сам парень. Его энергия. Даже когда тот только проснулся, прикованный наручниками к больничной койке и опустошённый наркотиками, в глазах Чимина был огонь, который очаровал Тэхёна с той секунды, как их взгляды встретились. В отчёте было сказано, что Чимин — боец, обладающий исключительным потенциалом. Конечно, его характер можно скорректировать. Тэхён почувствовал что-то вроде дрожи от явного неповиновения в чужом взгляде. Он наблюдал, практически завороженный, как парень собирается с силами у него на глазах. Вынужденный выбрать, но несломленный. Возможно, он увидел в Чимине что-то от себя. Те же усталые искры, недоверие и хрупкость, прежде чем он позволил превратить себя в оружие, даже если Тэхёну было всего четырнадцать, когда его втянули в организацию, и с тех пор он не знал другой жизни. Да, он что-то увидел в Чимине и хотел держать его поближе. Несломленный. Его огонь может стать великим, если его правильно направить, а не заклеймить и погасить. В ту секунду, когда он вышел из комнаты Чимина, Тэхён уже принял решение. — Я слышал тебя, — с сомнением говорит Юнги. — Просто — почему? Ты никогда не хотел лично тренировать кого-либо прежде. — Он мне нравится, — отвечает Тэхён. — Нравится потенциал, который у него есть. Он может быть чем-то большим, чем заурядным информатором, в которого главные руководители попытаются его превратить. Они погубят его, ты же знаешь. Я хочу тренировать его сам. Я более чем квалифицирован. — Я полагаю, Сокджин сам выбрал его, — размышляет Юнги. — Однако тренировки один на один? Почти никто этого не делает. — Сокджин подобрал отличного бойца, — признаётся он, — просто отправь запрос за меня. Я возьму на себя удар. — Если ты уверен, — бормочет Юнги, и Тэхён слышит стук клавиатуры. — Будь осторожен. Судя по протоколу его ареста, он немного кошмарен. — О, так и есть, — Тэхён позволяет своей улыбке вернуться, когда сбрасывает звонок.***
Обычно после шока от сообщения о том, что они юридически мертвы, новобранцы подавлены, насторожены и прощупывают почву. Чимин, конечно, насторожен и не доверяет ему, но сдержанным его не назовёшь. Парень выглядит как настоящий панк: выцветшая оранжевая краска в волосах, полдюжины металлических серёжек в ушах и вызывающие манеры. Этот славный нрав проявляется, когда Тэхён возвращается к нему через пару часов. — Наконец-то ты вернулся, — мгновенно вскакивает Чимин. — Сбросил на меня бомбу, а потом убежал — ты ублюдок. Тэхён сдерживает возражение, просто наклоняет голову с добродушной улыбкой и наблюдает. У Чимина есть потенциал, но он — необработанный алмаз; отсутствие ответов заставляет его нервничать, и это видно. К концу обучения парень станет мастером игр с головами людей, а его язык тела будет под ошеломляющим контролем. На второй день он приказывает снять с Чимина наручники, вопреки несогласию всех охранников. Однако это не приносит много пользы. Согласно сообщениям, Чимин сделал всё возможное, чтобы охранники смотрели на него насмехаясь. — Ты действительно собираешься просто игнорировать меня? — Чимин недоверчиво смеётся. — Раньше ты был таким разговорчивым. Боишься угрожать теперь, когда мои руки свободны? Действительно алмаз, самый необработанный из необработанных. Тэхён же безупречен, каждый его мускул, вздох, моргание и каждое слово находятся под тщательным контролем. В конце концов, это то, что агентство вбивает в голову: «Мы сделали вас. Ваша красота, ваша сила, ваши новые навыки, ваша цель. Кем вы собирались стать без нас?». Скоро Тэхён перевезёт Чимина. Не в главный штаб, пока нет — тот к этому не готов. Они разжуют его и выплюнут сломанным, другим или мёртвым, потому что любой, чей дух не сломлен ради организации, считается для неё угрозой. В сельской местности есть старое заведение, и именно там Тэхён решил провести с ним базовую тренировку и подготовить его, прежде чем они войдут в логово льва. Новобранец ещё этого не знает. Тэхён продолжает с удовольствием наблюдать за его растущим разочарованием и считает секунды до истерики. — Мне надоело быть здесь запертым, — говорит Чимин, повышая голос. — Ты произнёс такую красивую речь тогда, но ни хрена не сделал, чтобы помочь. — Думаешь, ты это заслужил? — любезно спрашивает Тэхён и восхищается злобным блеском в глазах напротив. — Как я мог что-то заслужить, — парень в ответ усмехается, — будучи запертым здесь, внизу. Тэхён улыбается. — С этим, — счастливо вздыхает он, уверенный в своём решении стать наставником, — с этим я могу работать. И делает шаг вперёд. К чести Чимина, тот стоит на своём, но расправляет руки и отдёргивается, явно готовый к действию, будь то борьба или бегство. Его глаза выдают, что он на грани. Идеальный. Тэхён спокойно спрашивает: — Ты когда-нибудь дрался? Парень облизывает губы, пробегаясь по нему глазами. И Тэхён видит, как в голове Чимина крутятся колёса. За его мыслительным процессом интересно наблюдать — этого будет не хватать, когда он научит его скрывать подобное. — Да, — признается тот, сжимая руки в кулаки. — Почему ты спрашиваешь? Так и не ответив, Тэхён сбрасывает куртку, а затем останавливается только для того, чтобы вытащить из кармана ключ-карту, держа её так, чтобы она болталась. — Это, — говорит он и наблюдает, как взгляд Чимина следует за его рукой, — ключ от этой камеры. В чужих глазах отражается джекпот. — Доверься мне, — добавляет Тэхён. — Произведи на меня впечатление. И мы уедем завтра утром. — Куда? — задаёт вопрос, но Тэхён видит, что он уже попался, потому что парень переходит в атакующую стойку. Грубая, но эффективная поза. Незакалённое оружие. Снова он чувствует этот странный, непонятный трепет. — Думаю, ты узнаешь, — лукаво отвечает он, — если выдержишь. Лицо Чимина искажается, когда он двигается, делая выпад вперёд с поднятым кулаком, и Тэхён слишком легко отступает в сторону, подставляя ногу, заставляя парня упасть, а затем резко хлопает рукой по его спине, вызывая ругательства. Новенький переворачивается и глядит на него с пола. — Это не всё, что у тебя есть, — мягко провоцирует Тэхён. Чимин бросается вверх, но он снова отступает в сторону, потому что тот слишком очевиден в своих действиях — насчёт этого Тэхён делает мысленную пометку, хотя баланс и скорость Чимина, когда он поднимается, впечатляют сами по себе. Большинство людей, которых завербовали, участвовали в драке или двух, но этот парень явно привык давать отпор некоторым более сильным соперникам. Впечатление не мешает Тэхёну ткнуть ученика в бок, когда тот, спотыкаясь, проходит мимо. Чимин шатается, разворачиваясь, чтобы сердито на него взглянуть. — Ты дерёшься грязно, — обвиняет он, потирая бок рукой. — Ты просто не знаешь, как драться с кем-то, у кого есть настоящая подготовка, — отвечает Тэхён и заносит руку, в которой находится ключ-карта, за спину, улыбаясь сжатыми губами. — Давай, попробуй ещё раз, — настаивает он. — Одна рука за спиной. Немного уравняем шансы. Чимин недоверчиво фыркает, но не может сопротивляться вызову, и практически рычит, когда Тэхён легко защищает своё тело от его ударов одной рукой. И он бьёт в ответ после неудачного финта Чимина, заставляя того согнуться, упасть на землю и схватиться за живот. Тэхён приседает рядом с ним. — Всё в порядке, — уверяет он. — Я хочу сказать, что речь идёт о технике, а не о силе. Я собираюсь учить… Дыхание вырывается из него, когда Чимин выпрямляется и пихает его назад с дикими глазами. Тэхён легко теряет равновесие, и новобранец пользуется этим, чтобы практически прыгнуть на него, окончательно сбивая. Глаза Тэхёна расширяются от удивления, и он чувствует вспышку гордости. Однако выдох срывается с губ Чимина, когда Тэхён переворачивает его, приземляясь сверху, прижимая его к себе, всё ещё держа в руке ключ-карту. Парень хмыкает и наконец сдаётся; его волосы распущены, а дыхание тяжёлое. Именно тогда Тэхён понимает, насколько они близки — он почти сидит на его бедрах, почти касается носом его, пока удерживает над головой его руки, ощущая веер дыхания на своих губах. Глаза напротив блестят, а на губах расползается дерзкая ухмылка. Как будто Чимин точно знает, что происходит в голове будущего наставника. Тэхён должен был немедленно оторваться от тепла тела под собой, но вместо этого он медленно и застенчиво улыбается в ответ, делая вид, что всё нормально, когда откидывается назад, рукой убирая волосы с лица. Чимин наблюдает, настолько прирученный, насколько может быть хищник, когда Тэхён снова машет ключ-картой. — Всё дело в технике, — продолжает он с того места, где закончил, словно никогда не останавливался, затем вкладывает карту в открытую ладонь Чимина, прижимая к ней пальцы. Его кожа вспыхивает там, где касается парня. — Я тебя научу.***
Обещанное убежище Тэхёна оказывается полузаброшенным сооружением в горах. Какие именно это горы, Чимин не может сказать точно, потому что ему завязали глаза и надели наручники, как будто они в плохом клишированном фильме, независимо от того, как громко он жаловался Тэхёну всю дорогу. Даже несмотря на все попытки Чимина разозлить его, спровоцировать на любую реакцию, этого человека невероятно трудно сломить. Но это наверняка где-то далеко. Через зарешеченные окна Чимин видит высокий сетчатый забор, табличку «ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ» и патруль. По крайней мере на это приятно смотреть, если не исследовать. Попытка сбежать, заверил его Тэхён, закончится тем, что его тут же потащат обратно, поэтому Чимин смотрит на винтовки охранников, которых видит вокруг, и решает не сомневаться в этом. Они будут тренироваться полгода. Режим строгий, но так и должно быть — чтобы сравняться с другими. Поэтому каждый раз Чимин просыпается до восхода солнца, часами тренируется, спаррингует с наставником и выполняет упражнения на полосе препятствий. По крайней мере, со временем они начинают говорить. Чаще ссорятся, но Чимин наслаждается тем, что может выманить Тэхёна из его берлоги. И не только потому, что он единственный человек, с которым можно поговорить, хотя это, безусловно, большая часть. Сам Тэхён интересный. Невозможно читать, ещё труднее досаждать. Иногда Чимину кажется, что он никогда не получит довольные, гордые улыбки по поводу результатов тренировок или горячие, тяжёлые взгляды во время спаррингов. Только холод. — Я никогда не смогу этого сделать, — говорит он в десятый раз за день. Ему требуется вся его сдержанность, чтобы не пнуть компьютер. — Сделаешь, — автоматически произносит Тэхён, и это было бы обнадеживающе, если бы Чимин не слышал подобное уже десятки раз, застряв на одном и том же хакерском задании на взлом. — Какое это вообще имеет значение? — продолжает Чимин, почти ударяя пальцами по клавиатуре, как будто насилие ускорит его обучение. Этого недостаточно. — Я пропускаю всё остальное. — Технические знания так же важны в этой области, как и физические аспекты, — спокойно повторяет Тэхён ту же самую мантру, которую он произносил каждый раз, когда разочарование Чимина брало над ним верх. — Кроме того, у тебя осталось десять секунд. — Чёрт, — шипит тот, а затем экран темнеет. — Блядь. FAIL — Опять. Чимин умоляюще смотрит на Тэхёна. — Я этого не понимаю, — настаивает он. — Дай что-то другое. — Ты не можешь перейти на другие уровни, пока не пройдёшь этот, — продолжает тот, но смягчается под его взглядом. — Хорошо. Пятиминутный перерыв. Ладно, может быть, иногда этот парень сдаётся. Чимин с облегчением вздыхает, откидываясь на спинку стула и хрустя костяшками пальцев. К этому моменту он тренируется уже три месяца. Тэхён со временем начал рассказывать ему больше, и Чимин ощутил, что не похож на других новеньких. Конечно, тот не сказал напрямую, но он уверен, что у большинства новобранцев нет собственных наставников. Или ускоренных уроков. Но это жестоко — постоянное обучение, тестирование, повторное тестирование и тренировки на выносливость. У него никогда не бывает выходных; Тэхён просто придерживается сменного графика, так что ни одна часть его тела никогда не перегружается до травмы. Физический аспект становится легче. Это утомительно, конечно, но работает. Бой, оружие, выносливость. Ко второму месяцу его пребывания здесь он может разобрать и собрать большинство моделей оружия с завязанными глазами. Он преодолевает полосы препятствий за рекордно короткое время благодаря практике заноса через переулки и прыжков через заборы в прошлом. Он теперь редко промахивается во время тренировок и может задерживать дыхание под водой почти на две минуты. Чимин всегда должен был быть спортивным, хотя, возможно, не в традиционном смысле, — чтобы выжить на улицах. Но Тэхён больше внимания уделяет его навыкам скрытности. — Ты сможешь, — обещает тот, выводя Чимина из размышлений. — Я знаю, что это бывает трудно, но что-то здесь может когда-нибудь спасти тебе жизнь. — Мне бы это не понадобилось, если бы меня не втянули в эту секту, — бормочет тот в ответ. И Тэхён не отвечает. Он никогда не отвечает, если вопрос не о тренировках. Вместо этого парень лезет в пальто. — Пришло для тебя сегодня, — говорит он, и глаза Чимина расширяются при виде паспорта в его руке. Внутри, скорее всего, его лицо, но чужое имя. Поэтому он тянется за документом, но Тэхён качает головой, засовывая паспорт обратно в карман. — Он тебе не понадобится, пока ты не будешь готов к нашему путешествию, — напоминает с извиняющейся улыбкой. — Это должно мотивировать меня? — Чимин вздыхает, откидываясь на спинку стула, чтобы растянуть шею, прикрывая веки от удовольствия, но затем открывает один глаз, чтобы посмотреть на Тэхёна, и ловит взгляд парня на себе. — Просто продолжай работать так же усердно, как раньше, и ты всё получишь. Я же говорил тебе. Ты скоро будешь в деле. — И тогда я никогда не вернусь, — дразнит Чимин, проверяя его, и слышит тяжёлый вздох. — Что остановит меня теперь, когда я всё это знаю? — Например, чип слежения, — отвечает Тэхён. — Дело в том, что всё агентство прошло ту же процедуру. — Значит, у тебя тоже он есть? — спрашивает он. — Чип. Тот долго не отвечает, просто наблюдает за подопечным своим непроницаемым взглядом, а затем предлагает ему попробовать ещё раз пробежаться по хакерскому упражнению. Ещё через пару неудачных раундов Тэхён поднимает руку, останавливает её у своего бедра и постукивает по месту над коленкой, отвечая на его вопрос. Чимин улавливает это движение, понимает и поджимает губы. — И это — наличие в тебе чипа — тебя не беспокоит? Тэхён качает головой. Его ответ осторожный. — Уже нет. — Ха, — Чимин вскидывает ноги, стукнув ботинками по компьютерному столу, и скрещивает руки. — Так вот как это должно работать? Ты научил меня нескольким полезным трюкам, и теперь я буду должен поиграть в благодарность? — Я знаю, что ты… недоволен всем этим, — произносит Тэхён, и Чимин насмехается над деликатной формулировкой. — Но это второй шанс. Ты уже сильнее, умнее, быстрее. Ты освоил навыки и увидишь места, о которых большинство людей могут только мечтать. «Эмбер» превращает нас в нечто большее, чем мы когда-либо могли быть, Чимин. Ты увидишь. Я увидел. — Конечно, — мрачно отвечает он. — Ты когда-нибудь слышал о стокгольмском синдроме? — настала очередь Тэхёна смеяться, и раздражённый Чимин хмурится. — Да ладно, это как… Эй! Я разговариваю с кирпичной стеной всякий раз, когда поднимается эта тема! — Потому что я знаю, что происходит с людьми, которые продолжают так говорить, — отвечает он. — Ты мне нравишься, Чимин. Я хочу, чтобы ты жил. Я же говорил тебе, что никогда не просил обучать новобранцев в одиночестве. Я мог бы сказать, что ты другой. Твой необузданный потенциал… Если бы ты просто… отпустил этот гнев и вместо этого научился формировать его во что-то другое. Чимин немного подавлен, несмотря на комплименты, тешащие его самолюбие. — Это была угроза? Ты мне угрожаешь? — Нет, — Тэхён качает головой, несмотря на дразнящий тон Чимина. — Есть причина, по которой я ещё не отвёл тебя в штаб. По которой я тренирую тебя здесь лично. Отдельно. Я не думаю, что тебе понравится когортный режим, — сдержанно добавляет он, — а новобранцы, которые не… ну, они долго не задерживаются. Чимин выдыхает. — Хорошо, — один из них никогда не выигрывал в этой теме. — Я постараюсь, хорошо? Я просто… ты же знаешь, я не могу забыть то, что они сделали, — и теперь он знает, что Тэхён не виноват, не заслуживает его гнева только потому, что ему было поручено завербовать Чимина и напугать его. — Мне нечего делать вне этой игры. — Ну, я бы так не сказал. За пределами этого мира тебя собирались судить за убийство. Могу добавить, довольно творческое. — Мы это обсуждали, — Чимин хмурится. — У меня была сестра. Её убил мужчина. Поэтому я убедился, чтобы этот человек умер. Вот и всё. — Ты соблазнил его, накачал наркотиками и перерезал тормоза. Губы Чимина кривятся, когда его глаза избегают слишком проницательного взгляда Тэхёна, а палец ковыряет заусенец. — Я любил свою сестру. — Я не осуждаю. — Дело в том… — подчёркивает он, — я знаю, что, вероятно, принял бы ваше предложение, если бы меня спросили. Но то, что они сделали, то, что они делают, чтобы заполучить людей, — неправильно. Не иметь выбора — неправильно. Мне всё равно, даже если в конечном счёте перспективы лучше — это не делает их подход правильным. — Удивительно, что у тебя более высокий стандарт морали в отношении свободы воли, чем в отношении человеческой жизни. — Мне не нравится, когда ты смеёшься надо мной. — Я не смеюсь, — мягко произносит Тэхён. — Знаешь, я бы тоже хотел, чтобы мы спрашивали людей. Но никто из нас ничего не может сделать, Чимин. — Ничего? — скептически спрашивает он. — Всегда есть способ что-то изменить. — Не здесь, — настаивает тот. — Чимин, вот что я имею в виду. Так нельзя говорить в штабе. Они сочтут тебя опасным. — Я опасен, детка, ты же видел мою характеристику, — дразнит он, но Тэхён продолжает выглядеть взволнованным, поэтому просто вздыхает: — Хорошо. Ладно. Не говорить об этом — понял. Но я всё ещё могу думать, как хочу. Они не могут отнять это у меня. Тэхён напряжённо прижимает руку к виску, но смягчается: — При всём потенциале, который я вижу в тебе, — вздыхает он, — у меня будет куча забот о том, что произойдёт, когда я отведу тебя в штаб-квартиру. — Это из-за того, что я много разговариваю? — парень усмехается, и Тэхён улыбается в ответ, но натянуто. — Они думают, что я снисходительно отношусь к тебе. — Этот режим тренировок считается снисходительным? — Чимин фыркает, но затем переводит взгляд на наставника, когда не слышит подшучивающего ответа. — Это так? Тэхён задумчиво смотрит на него. — В некотором роде. — Мило с твоей стороны, — отвечает Чимин, заметив, как улыбка напротив становится чуть шире. — Возвращайся к работе, — почти с любовью произносит Тэхён. — Да, сэр, — повторяет тот с приподнятым настроением и снова тянется к мышке, чтобы войти в программу, но затем что-то, сказанное Тэхёном, цепляет его: — Итак. Я тебе нравлюсь, да? Тэхён тихо стонет. — Ещё один раунд, — отвечает он приказным тоном. — Я же говорил, мы не уйдем, пока ты не снимешь эту защиту. Чимин вздыхает, но подчиняется, сбрасывает ноги со стола и тянется к клавиатуре. На этот раз, однако, он настроен по-новому, его мысли прояснились. Ему требуются ещё три попытки, прежде чем, преодолев защиту тренировочной системы, он видит на экране мигающее PASS и триумфально ударяет кулаком по воздуху, откидываясь на спинку стула. — Я же говорил тебе, — гордо заявляет Тэхён, и от этого выражения в груди Чимина трепещет тепло, но момент испорчен, когда наставник продолжает: — Хорошо, следующий раунд.***
Ночи на старом объекте длинные и одинокие. Если не считать нескольких охранников, которых он редко видит. Чимин знает, что лучше не пытаться что-либо предпринять, даже несмотря на то, что его боевые навыки улучшились — только Тэхён и отсутствующие агенты знают коды от дверей, и кроме того, без личности, куда он может пойти? Это больше не невыносимо, не так, как было в первые несколько недель. Всё сливается в своего рода сюрреалистичность, по крайней мере где-то на полпути, когда Чимин просто отказывается думать о том факте, что он юридически мёртв, что им владеет теневая военизированная программа. Иногда правда получается не думать, но в основном он просто тренируется, и это помогает. Кроме того, Тэхён не самая плохая компания. Иногда он скован, хотя с каждым днём они ладят всё лучше и лучше, как будто есть какая-то невидимая граница, которую наставник боится переступить, но к которой постепенно движется. Иногда Чимин задаётся вопросом, стоит ли ему спросить об этом — когда они всё ещё слишком близко спаррингуются, когда их дыхание становится прерывистым, а моменты растягиваются, когда их взгляды встречаются. Однако ничто из этого не меняет того, насколько холодно в старом помещении, особенно ночью. Чимин иногда блуждает, смотрит на потёртости и следы от лезвий на матах, смотрит на пустующие общежития новобранцев, на выцветшие клавиатуры компьютеров. Ему интересно, сколько других прошли через этот процесс до него. Сколько ещё живы. В одну из таких ночей он бродит и находит Тэхёна, сидящего в темноте в помещении, которое, должно быть, раньше использовалось как административный офис, и смотрящего на армированный стеклянный потолок и луну над головой. Чимин уверен, что даже с его новым навыком скрытности Тэхён слышит его приближение; тем не менее, тот ничего не говорит, даже не смотрит, как подопечный входит и садится на стол рядом. — Я должен буду скоро отвезти тебя в штаб-квартиру, — через несколько минут нарушает тишину Тэхён. Он не кажется грустным, испуганным или злым, но определённо и не совсем счастливым. — Они интересуются тобой. Новобранцем, которого я тайно обучаю. Твоими новыми навыками… Кроме того, ты тренируешься уже почти шесть месяцев. Это будет началом первого периода испытаний. — Они хотят узнать, научился ли я чему-нибудь? Глаза Тэхёна закрываются. — Они хотят увидеть, стоил ли ты дополнительных ресурсов, — Чимин не знает, что ответить, но Тэхён продолжает, выпрямляясь: — Ты легко пройдёшь все испытания. Я беспокоюсь не об этом. — Это из-за моего гнилого отношения, да? — бормочет он, полушутя. — Наверное, мне следовало быть с тобой жёстче, — мягко отвечает Тэхён. — Усилить пропаганду. Промыть мозги. Но я знал, что с тобой это не сработает. — Тогда ты соглашаешься с тем, что всё это — дерьмо. Тэхён смеётся. — Я никогда не спорил, не так ли? — он качает головой. — Но ты не можешь спорить с такими вещами, Чимин. Это опасно. К тому же, система работает. Это сработало для меня. Чимин кусает губу, задаваясь вопросом, насколько уместно спрашивать о таком, но он всё равно это делает. Свет луны открывает что-то новое между ними. — Ты?.. Тэхён выглядит отстранённым. Его брови хмурятся. — Когда мне было тринадцать, до «Эмбер»… — и его голос становится отстранённым. — Я убил своего отца. Внезапно Чимину становится холодно. — Зарезал его, — продолжает Тэхён. — Пять, шесть раз. Точно не помню и не жалею. Но меня уже ничего не волновало после этого, меня не волновало, куда меня в итоге отправят. Какое-то время я хотел умереть. «Эмбер» не позволила этому случиться. Они были моим вторым шансом. Для меня, для многих других. — Прости, — рука Чимина дёргается в сторону Тэхёна, но в итоге замирает. — Но ложная смерть, пожизненное членство, невозможность сказать «нет»… Это не то, как вы создаете лояльность. Я не могу не возмущаться, Тэхён, не могу. — Но ты не можешь говорить это вслух, — бормочет парень. — Я действительно был снисходителен, но… — на его лице отражается отчаяние. — Я что-то увидел в тебе. Возможно, себя. Кем я был раньше. Я не хотел, чтобы это исчезло у тебя. Чимин не может знать наверняка, что видит Тэхён, в каком мире тот так потерялся, но всё равно обещает: — Я останусь собой, — тихим голосом. Уверенно. Тэхён моргает, полностью открывая глаза. — Что бы они ни делали, клянусь. Этого у меня никто не отнимет. На какое-то время снова наступает тишина, но на этот раз уютная. — Я рад, что сам тренировал тебя, — наконец произносит Тэхён, вставая, смотря на Чимина и протягивая руку. Чимин принимает её, чувствуя, как его тянут со стола, ближе к чужой груди, ближе, чем он ожидал, и замечает извиняющуюся улыбку. — Я просто надеюсь, что тебя не убьют.***
Штаб-квартира — холодное здание. Чимин нашёл их объект отвратительно безличным. Тэхён провёл последнюю неделю, заставляя его запоминать чертежи и нашептывая ему секретные ходы, так что он уже знает, что база простирается на восемь этажей под землю, с камерами на каждом углу. Тэхён одет в длинное пальто, что сильно контрастирует с его простыми футболками и спортивными штанами, в которых они оба были во время его тренировок. — Первое впечатление — это всё, Чимин, — напоминает он, а затем называет их имена на стойке регистрации. Допуск сканируется каждый раз, поэтому требуется минута, чтобы проверить их личности и получить подтверждение через систему, прежде чем лифт открывается. Чимин считает, что если первое впечатление — это всё, то «Эмбер» могла бы взять на себя ответственность. Стены и пол — безликий бетон, их туфли громко цокают, когда они идут в тишине. Освещение резкое, почти ослепляющее, и он насчитал полдюжины камер чуть дальше по коридору. Чимин уже добрых полчаса борется с тревогой, и, как бы он ни пытался это скрыть, Тэхён улавливает. До него доносится тихое бормотание, губы едва шевелятся: «расслабься», и Чимин вспоминает свою тренировку — позволяет плечам расслабиться, а бровям изогнуться в нейтральном положении. А затем дверь на главный этаж открывается, и они входят внутрь. Первое впечатление от командной комнаты — благоговение и, хотя Чимин сдерживает на лице нейтральное выражение, он ничего не может сделать с тем, что глаза расширяются. Она огромная. На каждой стене висят большие мониторы; некоторые демонстрируют планы этажей или прямые трансляции с камер, другие запускают обновления или выпуски новостей. Один показывает список разыскиваемых,а ещё через несколько, похоже, можно следить за выполнением миссии, если судить по полудюжине людей, сгрудившихся вокруг них с наушниками. Единственная открытая стена — прозрачная, и через неё видно обширную комнату, заполненную матами и тренажёрами. Там находится около тридцати человек: кто-то спаррингует, кто-то поднимает тяжести. С ознобом Чимин понимает, что смотрит на когорту новобранцев, класс, частью которого он был бы, если бы Тэхён не попросил наставлять его лично. Этот командный центр имеет орлиный обзор на своих новичков. — Чтобы напомнить им, кто всегда смотрит, — без особого удовольствия произносит Тэхён. Их присутствие поначалу не замечается среди суеты у рядов столов и экранов, но они не остаются без внимания надолго. Один человек в костюме, наблюдающий за выполняемой миссией, мельком оглядывается на них, а затем широко улыбается, подходя. — Тэхён, — приветливо здоровается он. — Я уже начал задаваться вопросом, не умер ли ты. — Пока нет, — ровно отвечает наставник и усмехается, когда мужчина раскрывает руки. Они обнимаются, и незнакомец похлопывает Тэхёна по спине, прежде чем отступает, а его взгляд падает на Чимина. — А это?.. — Пак Чимин, новобранец, которого я тренировал, — представляет Тэхён чуть более осторожным голосом, чем он привык. — Пак, это Ким Сокджин. Он является непосредственным руководителем нашей деятельности здесь. Он отвечает за… э-э… людей наверху. — О, Пак Чимин, верно, — упрекает себя босс, хотя у Чимина возникает ощущение, что он уже знал, и на самом деле никогда не забывал. — Пришло время для его тестов, не так ли? Не так уж плохо. Лучше, чем я ожидал, — мужчина наклоняется ближе и, хотя смотрит прямо на него, явно всё ещё разговаривает с Тэхёном, словно оценивая товар для продажи. Рука Сокджина протягивается, пальцы берут прядь волос Чимина, играя с ней. Чимин напрягается, но не двигается. — Ты определённо нарастил ему мускулы. Хорошенький, с идеальными губами. Нуждается в покраске, оранжевый — ужасен. От пирсинга тоже избавься. Он будет слишком выделяться. — Простите? — он не может не возразить и дёргает головой. Сокджин удивлённо поднимает бровь, глядя на Тэхёна, и Чимин тоже смотрит, но наставник не обращает на него внимания. — Детали мы обсудим позже, — мягко сообщает старший агент. Губы Тэхёна поджимаются, и сердце Чимина немного замирает. У него нет времени останавливаться на этом, когда Сокджин окликает кого-то через плечо: — Юнги. На секунду Чимин задаётся вопросом, кого тот зовёт, потому что, кажется, никто не отвечает. По крайней мере, до тех пор, пока после паузы парень с боем не выбирается из толпы. Юнги выглядит почти маленьким на фоне окружающих его агентов, хотя он уже давно научился не недооценивать никого, кого встречает. Тем не менее, у этого человека иная самоуверенность, а его волосы выкрашены в мятный, и Чимин проглатывает язвительность в ответ на лицемерие Сокджина. — Мы посреди операции, — многозначительно говорит Юнги, но начальник кажется невозмутимым. — Я возьму на себя командование, — отвечает он, едва оглядываясь на него. — Отведи нашего новобранца в медпункт и чипируй его. Тэхён, подожди меня в моём кабинете. Юнги, кажется, подавил вздох, прежде чем снять гарнитуру и жестом подозвать его. С опаской Чимин смотрит на Тэхёна, но наставник не смотрит ему в глаза в ответ. Вероятно, ему тоже приказали, поэтому он проглатывает горечь, видя, как тот склоняет голову к Сокджину, и выдыхает, отворачиваясь, чтобы последовать за Юнги по коридору. Чимин клянётся, что слушал лекции Тэхёна о том, чтобы держать голову опущенной и молчать, но его бунтующая личность всё ещё сидит внутри, поэтому, как только они выходят из командного центра, он открывает рот: — Так почему же тебе не понадобилось сменить внешность? Юнги фыркает, и это не звучит злобно, когда на чужих губах появляется кривая улыбка. — Я — техник, а не солдат, — просто начинает он, пожимая плечами. — Я не выхожу в поле. Так что неважно, узнаваем ли я. — Тэхён, казалось, не возражал. — Тэхён, — продолжает Юнги, — как мы и подозревали, был очень либерален с тобой. Это очевидно. — Это действительно так плохо? — бросает Чимин с вызовом, когда они входят в лифт. — Для него? Тэхён получит только пощёчину. Для тебя? — старший агент качает головой, когда лифт останавливается, а двери снова открываются, и усмехается. — Тебе это только пощёчиной не обойдётся.***
В кабинете Сокджина прохладно и темно: убежище без окон, где свет всегда приглушён. Тэхён — один из трёх живых людей, у которых есть допуск, поэтому он входит, нажав большим пальцем на клавиатуру, и садится перед большим столом из красного дерева, как заблудший школьник, отчитывающийся за проделку. Он складывает руки на коленях, закрывает глаза, считает вдохи и думает, пока ждёт. Учитывая все обстоятельства, Чимин справился настолько хорошо, насколько он мог надеяться. Тэхён знает, что был мягок с ним: если бы Чимин был любым другим рекрутом, то лишился бы всех своих личных идентификаторов в первую же ночь. Но обучая в одиночестве, он не видел необходимости смывать краску с его волос и снимать с полдюжины его обручей с ушей. Он достаточно перевернул жизнь Чимина с ног на голову, так что Тэхён позволил ему оставить свой стиль, потому что считал, что им будет легче управлять, если тот почувствует, что сохраняет некоторый контроль. Так что, учитывая все обстоятельства, парень справился примерно так, как Тэхён его настроил. — Хорошо, что ты вернулся, — приветствует Сокджин, когда за ним щёлкает дверь, и потягивается, прежде чем садится на свое место. Его глаза сияют, пока смотрят на Тэхёна, а голос достаточно небрежен, чтобы не скрыть любопытство. Их программа не старая, её формирование утвердили наверху ещё в конце 1980-х. Сокджин всего лишь третий директор, и большинство людей сосредотачиваются на том, что он самый молодой, но, по мнению Тэхёна, гораздо важнее то, что он самый безжалостный. Хороший друг, но Тэхён никогда не обманывал себя относительно того, на что он способен. В конце концов, последнему директору было всего за сорок, и он назначил Сокджина своим учеником и преемником всего за год до того, как его сердце так трагически не выдержало. Дружба с главой больницы «Мэдикал» не помешала, когда пришло время представить отчёт о вскрытии в качестве доказательства отсутствия нечестной игры. — Я тоже рад. — Когда ты украл моего нового ученика прямо из-под моего носа, — продолжает Сокджин, барабаня пальцами по столу, — я не думал, что ты тоже исчезнешь на какое-то время. Тэхён позволяет себе улыбнуться. — Нужна была смена обстановки. И другой полигон для его уровня способностей. Ты ведь больше не злишься? — Просто любопытно, — старший качает головой. — Мне не терпелось увидеть его прогресс — учитывая все причины, по которым я выбрал его для вербовки, и то, что ты никогда раньше не просил кого-либо наставлять. — У него талант, — Тэхён разглаживает своё пальто и не может удержаться от нотки гордости в голосе. — Я прислал его результаты. — Я не сомневался в тебе, — Сокджин приподнимает бровь. — И я также не сомневаюсь в его таланте, но я хочу убедиться в этом сам. Хотя я надеюсь, — в кабинете больше никого нет, но всё же его голос становится тише, когда он наклоняется ближе к столу, будто они обмениваются сплетнями. — Ты бы не стал привязываться? Что-то странное трепещет в груди Тэхёна. — Нет. Сокджин ещё мгновение сканирует его лицо, прежде чем откидывается на спинку кресла, довольный. — Ничего страшного в напоминании, — продолжает он, — в конце концов, он твой первый. И такой хорошенький, — Тэхён неловко ёрзает, и босс смеётся. — Хорошо, подай на меня в суд, я немного зол. Мне действительно хотелось его тренировать. Кто знает, может быть, я нашел бы своего наследника — хотя, думаю, было бы неприятно, если бы он попытался свергнуть меня так рано. Мы можем вернуться к этому через десятилетие или два. Если он выживет. — Ты можешь оценить его сам, — Тэхён снова меняет тему, пожимая плечами. — Я похвастаюсь: он преуспеет в каждом испытании, которое ты сможешь предложить. Ты видел его необузданный потенциал. Я его сформировал. — Не сомневаюсь. Но я волнуюсь, — Сокджин постукивает по клавишам своего компьютера, а затем поворачивает экран, чтобы показать ему кое-что. Это записи Чимина, которые Тэхён лично отправлял ему. Палец старшего поднимается. — Ты упомянул о поведении. Мне нравятся агенты с характером, но есть тонкая грань между дерзостью и бунтом. Последнее… Тэхён кусает внутреннюю сторону щеки, пока не убеждается, что его голос будет звучать ровно. — Пак обычный сопляк, — лжёт Тэхён. — Но он знает, что это был единственный выход для него. Он верен. Мычание — единственный ответ Сокджина. Его рука поднимается и ложится аккуратно на затылок, где, как Тэхён знает, находится его чип слежения — ужасно близко к позвоночнику. — Конечно, это единственный способ выжить здесь, — рассеянно отвечает тот. — Давай проверим?***
Чимин был напуган с тех пор, как ушёл от Тэхёна, но не больше, чем когда человек, работающий в медицинском комплексе, представившийся Намджуном, вытащил небольшой кусочек металла из прозрачной трубки пинцетом. — Не буду врать, будет немного больно. Он вставляет микрочип в ужасно выглядящее устройство с толстой иглой и идёт к нему. Чимин сглатывает, откидываясь назад. — Должно быть, я пропустил раздел об отказе в своих документах. Юнги фыркает. — Это будет быстро, — обещает Намджун, показывая Чимину, чтобы тот поднял рубашку. — У всех агентов он есть. Почти каждая его клетка возражает против этого. Он не хочет иметь чип в какой-либо части своего тела. Особенно тот, который, судя по скучающим стократным информационным трелям Юнги, сможет следить за его жизненными показателями и сообщать о его местонахождении во время миссий. Но ничего не поделаешь. Тэхён, Юнги, Сокджин — все они находятся немного выше по ступеням, чем десятки агентов, мимо которых он проходил сегодня в коридорах, но они также не избежали чипа. Теперь его очередь, и ясно так же, как и в тот день, когда его завербовали, что единственный выход в этих стенах — смерть. Сдавшись, он ложится обратно на стол, задирает рубашку и задерживает дыхание от холода спиртового тампона. Как ему и сказали, всё заканчивается быстро; опытные руки Намджуна подносят инъектор над выступом бедренной кости и прижимают. Давление, затем щелчок и острый укол. Чимин рефлекторно дёргается, но к тому моменту, когда его спина снова касается поверхности, боль стихает. Он садится, хмуро осматривает кожу, прежде чем сбрасывает ноги со стола и снова встаёт. — Вы закончили? — недовольно спрашивает он, и Юнги делает несколько движений по экрану планшета в руках. — Всё работает, — подтверждает он. — У тебя немного учащённое сердцебиение. — Убирайся из моих органов. И оба старших смеются. Как ни прискорбно, это оставляет свет в его груди; у него был очень ограниченный контакт с людьми, кроме Тэхёна, в течение почти года, а до этого он точно не проводил время с кем-либо в своей жизни. Так что, может быть, он немного цепляется за внимание, и эти двое кажутся нормальными. Чимин решает, что, по крайней мере сейчас, они ему нравятся. — Просто подумал, что ты хотел бы знать, — Юнги пожимает плечами. — Мы должны подняться. Тебе нужно подготовиться, и мы начнём тестирование. — Может, дадите какие-нибудь подсказки, как между друзьями? — пытается Чимин, откидываясь назад с самой ослепительной улыбкой, на какую только способен. Намджун относится к этому серьёзно. — Попробуй остаться в живых.***
В следующий раз, когда Чимин видит Тэхёна, тот стоит рядом с Сокджином, ничего не отвечая на шёпот начальника и не подходя, чтобы поздороваться, но ловит его взгляд. Краска смылась с его волос, несмотря на все протесты — пряди стали коричневого цвета, и он также снял свои серьги и кольца. Его испытания проходят хорошо: бои, измерения выносливости и силы, полосы препятствий, стрельба и многое другое с двумя десятками или около того остальных новобранцев. Они не разговаривают друг с другом, но с течением времени Чимин получает больше, чем несколько взглядов, и понимает, что стоит выше любого другого новенького в таблице. К моменту финального испытания он слишком самоуверен. Утром Тэхён находит момент, чтобы поговорить с ним, когда Чимин останавливается в комнате, которую ему отвели. Наставник почти не колеблется, когда видит его, только что вышедшего из душа, с полотенцем, обёрнутым вокруг его талии, и с небрежно зачёсанными мокрыми волосами. Чимин чувствует жар, когда видит, как взгляд Тэхёна скользит вниз по его груди. — Ты молодец, — начинает он, возвращаясь к своей холодной маске так быстро, что Чимин мог бы упустить его взгляд, если бы моргнул. — Но не становись слишком дерзким и не теряй свой настрой. Тебе это понадобится. — Расслабься, — уверенно отвечает он, склонив голову набок, и смотрит вниз, касаясь большим пальцем раны чуть выше бедра. Формирующая привычка. Когда Чимин снова поднимает голову, то глаза Тэхёна следят за этим движением. — Разве ты меня только что не слышал? — продолжает он. — Сейчас не время расслабляться. — Ты всегда здесь такой серьёзный? — Чимин усмехается, откидывает волосы с глаз и подходит к вешалке, сбрасывая на ходу полотенце, и делает вид, что обдумывает выбор наряда, несмотря на то, что вся тренировочная одежда выглядит одинаково. Чёрная. Потом дёргает наугад и возвращается к наставнику. — Ты мне больше нравился вне города. Обычно он получал закатанные глаза. Не здесь. Тэхён выглядит раздражённым. — Тебе тоже нужно быть серьёзным, — отвечает он и, когда Чимин цокает языком, огрызается: — Я не шучу, Чимин. Сегодня экзамен — я даже не должен говорить с тобой об этом, но Сокджин будет лично наблюдать. Что-то скручивается в его животе, но он цепляется за браваду в качестве защиты. — И это должно меня напугать? — он пытается усмехнуться. — Я прошёл все тесты, которые у него были. С самыми высокими баллами, так что я мог бы… — и закрывает рот, когда Тэхён ловит его за руку, потому что он никогда не чувствовал такой разницы в их росте, как сейчас, когда тот с тревогой смотрит ему в глаза, приблизившись. — Чимин, — шипит он, — твоё испытание еще не закончено. Это никогда не закончится. Всё только началось, — он качает головой. — Ты ещё не понимаешь, но… всё в «Эмбер» — испытание. Первым побуждением Чимина было отмахнуться от этого, чтобы успокоить Тэхёна, подразнить его в своеобразном взаимопонимании, которое у них сложилось за несколько месяцев. Но что-то на лице напротив останавливает. Он хорошо это маскирует, но Чимину кажется, что Тэхён, возможно, действительно беспокоится за него. — Эй, — тихо зовёт он. — Я буду в порядке. Хорошо? Тэхён хмурится и не отпускает запястье Чимина, но его хватка ослабевает, пока не становится мягким намёком на касание. — Я не хочу, чтобы ты… — он не договаривает, а его глаза внезапно расширяются. Чимин понимает. Он не должен заботиться о нём. Взаимопонимание, которое у них сложилось, их возраст, долгие месяцы, проведённые вместе на тренировках; всё это привело к связи, которую, как знает Чимин, им запрещено формировать. Он знает, что тот не должен заботиться о нём, но каждый знак кричит об этом. И Чимин также знает, что Тэхён нуждается в этом утешении. — Тэхён, — говорит он, натягивая улыбку, — со мной всё будет в порядке. Обещаю. Тэхёну нужна эта уверенность, поэтому он обещает.