Love is a losing game

2022 Сказать, что Чонгук нервничает, было бы преуменьшением. Это не первый его раз на задании, но это его первый раз в одиночку. Тэхён всё ещё восстанавливается после огнестрельного ранения, и они оба приложили все усилия, чтобы убедить оперативников позволить Чонгуку продолжить работу одному. К счастью, Сокджин немного отвлёкся на устранение неприятностей — связанных с видео, снятым Чимином и разосланным их союзникам, клиентам и врагам. Чонгук не видел его, но знает содержание: Чимин заставил их цель сказать, что организация согласилась вытащить его из страны, а не убить. Этот человек уже мёртв. Между записью и его последним вздохом не прошло и часа, поэтому, насколько понимает Чонгук, Сокджин пытается убедить всех в том, что их сбежавший агент пытал человека, заставил его солгать, прежде чем их команда закончила работу и убрала директора, как и обещала. Это всё, что он сейчас знает, потому что Тэхён, похоже, не слишком торопится говорить о более мелких деталях. Это справедливо, думает он, несмотря на то, что его наставник обычно немного более откровенен с ним в отношении информации. — Расслабься, — бормочет Юнги, возвращая его в настоящее. Техник сосредоточен, очки сползают с его переносицы, когда он всматривается, чтобы прицепить новый, самый невидимый наушник, предоставленный их штабом пару дней назад. — Я чувствую, как ты напряжён. Обычно ему с этим помогал Тэхён. — Ну вот, — Юнги отстраняется, поправляя очки и откладывая набор инструментов. Чонгук много раз бывал в этом фургоне, но впервые — наедине с техником. — Спасибо, — произносит Чонгук, достаточно смущённый, чтобы потереть шею. — Я буду учиться прятать это на себе. Юнги пожимает плечами. — Я бы посоветовал. Ты никогда не знаешь, когда тебе придётся импровизировать в середине операции, если что-то упадёт, — он выпрямляется. — Ладно, последний момент. Ты будешь один, но в то же время и не будешь. У нас есть доступ ко всем камерам, как и всегда, и есть команда, готовая вмешаться, если это будет необходимо. — Мои ангелы-хранители, — слабо шутит Чонгук. Юнги фыркает. — Зависит от твоего представления об ангелах, — его взгляд скользит туда, где Чонгук возится со своим рукавом. — Слушай, я знаю, ты нервничаешь… — Я не… — Все нервничают на своей первой одиночной операции. Позёрство бесполезно, Кей. По крайней мере, здесь, — сухо продолжает Юнги, указывая на стену мониторов в задней части фургона. Чонгук неуверенно улыбается. — Я просто хочу сказать, что ты справишься. В смысле, без Тэхёна. Младший агент немного ёрзает, а затем выпаливает: — Я никогда не выполнял миссии без него. — Он бы не позволил тебе идти вперёд, если бы думал, что ты не готов, — отвечает он. — Тэхён такой. — Знаю. И это ещё одна причина, по которой я не хочу облажаться. Ему тоже достанется. — Я понимаю, — Юнги откидывается назад, задумчиво глядя на часы. — Знаешь, если это поможет… Ах, мне не следует говорить с тобой об этом, но, чёрт возьми, я уверен, что ты уже слышал о Пак Чимине. Чонгук чувствует, как по его спине пробегает холодок. На базе было более чем достаточно шёпота с тех пор, как миссия в Токио провалилась. Если их слушать, можно подумать, что бывший агент непобедим. Безумен, раз пытается атаковать и подорвать их организацию в одиночку. Даже если бы Тэхён не был его личным наставником, избежать этого имени было бы невозможно. Но именно из-за Тэхёна он взглянул на эту историю совсем с другой стороны. — Его бывший, — подтверждает Чонгук. Это слово использовал Сокджин, но оно кажется тривиальным на его языке, поэтому он тут же решает никогда больше его не использовать, — …ученик. Юнги пристально смотрит на него, а затем говорит: — Верно. Его ученик. Его первый. — Да, — Чонгук прикусывает на мгновение губу. — Я так и сказал. Бывший ученик. — Дело в том, что он считался восходящей звездой. В конце концов, он превзошёл репутацию Тэхёна, которая — ты, наверное, не знаешь об этом, но в то время она была чертовски солидной. Слушая, что сейчас говорят о Чимине, ты бы мог подумать, что тот вышел из чрева с пистолетом в руках, верно? Его скорость выполнения миссии была почти идеальной до его… м-м-м… несчастного случая… но знаешь что? — Юнги складывает руки на груди. — Я был там с самого начала, и я могу сказать тебе, что он захлебнулся на своих тестах и ​​провалил свою первую миссию. И ещё одну после этой. Так что не всё так хорошо, если подумать. Чонгук смотрит на него, ожидая пояснения, и, когда ничего не приходит, он медленно выдавливает: — Это… не очень обнадёживает. — …чёрт. Ты прав. Что ж, — Юнги неловко кашляет. — Я просто говорю. Разве это не вдохновляет, что даже так называемые лучшие должны были с чего-то начинать? — Наверное? — Чонгук хмурится. — Но я хотел бы пропустить все эти ошибки на пути к тому, чтобы стать лучшим, если это возможно. И я не уверен, что агентство также считает его величайшим примером того, как стоит закончить свою карьеру. Юнги моргает, как будто не привык, чтобы с ним не соглашались, а затем смеётся. Что-то редкое для него. В штаб-квартире, на миссиях, в которых он их сопровождал, у Чонгука сложилось впечатление, что этот мужчина предпочитает сухое остроумие и благодарное молчание. — Ты прав. Это была неудачная попытка подбодрить, — говорит он, снова глядя на часы. — Впрочем, это лучше, чем ничего. Уже почти время, иди на место.

***

Чонгуку сразу же не нравится этот особняк. Красивый, конечно, но у агента натренированы глаза: слишком много неопределённых углов, чтобы быть замеченным, слишком много камер, чтобы запечатлеть это. По крайней мере, большинство людей находятся на первом этаже здания. Каждый дюйм всего этого — слишком большой дом, нагруженные драгоценностями гости, тонкие насмешки — кричит о богатом мудаке и позёрстве. Чонгука замечают здесь только тогда, когда кто-то щёлкает в его сторону пальцами, призывая. Он снова играет роль персонала — на этот раз на помолвке. Лицо Квон Джиёна запечатлелось в его памяти после нескольких часов подготовки к миссии. С фотографии на него смотрел пожилой мужчина с тяжёлым взглядом, как будто тот знал, что конверт передаётся между его потенциальными убийцами. К счастью для его дочери, она не унаследовала его грубый взгляд. По мере того, как Чонгук ходит вокруг с подносом коктейлей, c прямой напряжённой спиной и блуждающими глазами, он может видеть саму невесту, забавляющуюся с явно нервным свадебным организатором, которого они привлекли к дневному плану. — По нашей информации, Квон Ынби умнее и даже более параноидальна, чем её отец, — докладывает Юнги в микрофон, словно читая его мысли. Верно, взломанные камеры. Чья-то рука манит Чонгука, практически царапая, и он протягивает поднос, чтобы взять пустой стакан гостя со стиснутыми зубами под сжатой улыбкой. Уходя, он бормочет: — Эта женщина выглядит так, будто разваливается на части рядом с ней. Организатор, я имею в виду. Не дочь мафиози. Потому что Квон Ынби олицетворяет уверенность в себе: волосы собраны в высокий хвост, высокие и острые, как кинжалы, каблуки, брючный костюм. Рядом с ней свадебный организатор снова уткнулась в свой планшет, чтобы избежать зрительного контакта. — …а вот и фотограф. Глаза Чонгука скользят по гостям. Женщина достаёт из профессиональной сумки фотоаппарат, указывая на стеклянные двери, ведущие наружу. Ынби некоторое время смотрит на неё, затем пожимает плечами, передаёт свой стакан компаньону и выходит наружу, буксируя жениха, как собаку. Чонгуку было бы забавно, если бы он так не нервничал. — Невеста ушла, — тихим бормотанием подтверждает он. — Ладно, иди за оружием. Чонгук быстро проходит сквозь толпу обратно к мини-бару, ставит поднос и выдвигает его вперёд, тихо пробормотав: — Президенту Квону нужна подзарядка. Бармен — их сотрудник — оглядывает его один раз и берёт поднос. На его место он кладёт сложенную салфетку, и Чонгук быстро запихивает её в карман, стараясь не повредить шприц. Второй агент моментально исчезает, вероятно, чтобы покинуть дом. — Хорошо, Кей, ты почти закончил, — говорит Юнги. — Я знаю. Он пока не так хорош, как Тэхён, который умеет разговаривать, почти не двигая губами, но вокруг болтает достаточно людей, так что никто не должен обращать на него такого пристального внимания. — Ты выглядишь бледным. — Это освещение, — бормочет Чонгук в ответ. На самом деле теперь, когда он идёт к Квон Джиёну, реальность того, что он впервые в одиночку находится посреди операции, начинает доходить до него. Сердце бьётся быстрее, вместе с тем растёт адреналин. — Ага. А я кролик на луне. Чонгук подавляет инстинкт закатить глаза, продолжая пробираться сквозь толпу к Джиёну. Заученные реплики снова и снова прокручиваются в голове: Сэр? Ваша дочь просит вас, она ждёт наверху. Тяжёлый шприц лежит в его кармане. Он достаточно близко, чтобы приоткрыть рот, готовясь заговорить, когда… — Чонгук, — прерывает Юнги, и эта новая настойчивость в его голосе заставляет волосы Чонгука встать дыбом. — Отставить это. Изменение планов. Он так резко поворачивает направо, что чуть не врезается прямо в одного из телохранителей Джиёна. Пробормотав извинения с полупоклоном, Чонгук отходит неуклюжими шагами, чтобы нырнуть в пустой коридор. — Какого чёрта? — раздражённо выдыхает он. — Новый приоритет, — слова произносятся быстро, стремительно. Беспокойство, которое Юнги редко показывает. — Пак Чимин рядом. Чонгук замирает. — Что? — Он снаружи чёртова дома, рядом с гаражом на восточной стороне. Я только что видел его. Территория достаточно наклонная, чтобы его можно было увидеть только с одного угла. Часть, которую я едва проверял… чёрт, он пытается сжечь предохранитель или что-то в этом роде… — Что мне делать? — Чонгук едва слышит себя из-за стука своего сердца в ушах. — Мы должны… — Юнги замолкает, а затем возвращается. — У меня есть разрешение из штаб-квартиры. Забудь о Квоне. Твой новый приоритет — Чимин. — Что, — шипит Чонгук, чувствуя себя заезженной пластинкой. — Ты что, шутишь? Ты хочешь, чтобы я умер? Он дважды стрелял в Тэхёна за последний месяц, а они были помолвлены. — Чонгук, ударная группа прибудет через десять минут, — мрачно звучит голос Юнги. — Тебе просто нужно отвлечь его, не подпускать к блоку предохранителей, вести с ним бой достаточно долго, пока не прибудет команда. — Десять минут, — Чонгук с резким смехом проводит рукой по волосам. — У меня даже нет оружия! — У тебя есть. Шприц тяжело давит в кармане. Одна доза. Он не думает, что Ынби будет фотографироваться так долго, но вполне логично, что Чимин будет иметь приоритет над этим делом. Тем не менее — они ожидают, что он убьёт Чимина иголкой? — Чонгук, Тэхён получил уведомление, и он уже в пути, — говорит Юнги. — Ты можешь перехватить его? Он сглатывает. — Ради Тэхёна, — шепчет и отталкивается от стены к двери. — Хорошо. Я это сделаю. Чонгук нервничал перед миссией. Сейчас же он на грани паники. Чем больше его мозг думает о том факте, что его послали на перехват с единственным оружием при себе — одноразовым шприцем со смертельным соединением, предназначенным для Квон Джиёна, — по сравнению с тем, с чем, скорее всего, появился Пак Чимин, — истерический смех грозит разразиться взрывом. По крайней мере, у него есть маскировка официанта. Неотложность в его темпе можно объяснить тем, что ему что-то понадобилось для вечеринки. Любой гость, желающий посмотреть на одного из многочисленных молчаливых рабочих, перестаёт обращать на него внимание, как только он уходит в направлении грузовика с запасами алкоголя. Но они не видят, как молодой парень сворачивает к задней части дома. — Он всё ещё там, на улице, — рассеянно произносит Юнги по связи. — Я ошибся насчёт предохранителей. Он пытается удалённо взломать камеры. Я блокирую его попытки передачи данных, но Чимин умён. Ещё несколько секунд, и он поймёт, что смотрит на меня. Не дай ему сбежать. — Не волнуйся, — тихо просит Чонгук, ныряя под окном, и сразу понимает, что имел в виду Юнги: двор здесь находится под наклоном, что даёт достаточно приличное укрытие для тех, кто хочет проползти к стене дома. — Я собираюсь… сделать всё, что в моих силах. У него даже нет ножа. Оглядываясь назад, он должен был попытаться схватить один из кухни, но паника взяла верх. Юнги безмолвно хмыкает в ответ, звуча ещё более рассеянно. Чонгук слышит, как тот торопливо печатает на другом конце, и хочет спросить об этом, но, обойдя одну из изгородей, видит тёмную шевелюру, склонившуюся над ноутбуком у основания дома. — Тебя здесь быть не должно, — говорит Чонгук. Голова Чимина поворачивается. Его глаза бегают по нему. И Чонгук узнаёт этот взгляд, потому что тоже это делает: ищет возможные места, чтобы понять, сколько и где оружия может быть спрятано. У Чонгука только его пиджак позволил бы спрятать кобуру, но всех официантов обыскали при входе. У Чимина, напротив, колени в грязи, и он выглядит подходяще измученным для того, кто проскользнул под ограждением и мимо камер со спрятанным оружием под толстовской. Он резко и решительно закрывает ноутбук, вставая. — Должно быть, заблудился, — мягко отвечает Чимин. — Заставь его говорить, — шепчет Юнги в наушник, и Чонгук подавляет вздрагивание от резкого голоса. — Он эгоистичный ублюдок и любит свои злодейские подшучивания. Команда будет через восемь минут. Чонгук сканирует Чимина тем же расчётливым взглядом, и ему хочется скрестить руки на груди в защитном инстинкте, но он держит их по бокам, только незаметно напрягает. Готов к любому шагу Чимина. — Ты одет не для вечеринки. Чимин пожимает плечами. — Необычный гость. — Друг семьи? — Нет, — отвечает он и не предлагает дальнейших объяснений, лишь наклоняет голову, глядя на него с улыбкой. — Чон Чонгук. Конечно. — Ты, — обвиняет Чонгук сразу же низким голосом. — Я, — Чимин скрещивает руки на груди. — Где Тэхён? Я думал, что он зарезервировал меня. Мою смерть, если быть точным. — Всё ещё находится в подавленном состоянии после вашего последнего разговора. Помнишь, когда ты стрелял в него во второй раз, — выплёвывает Чонгук, позволяя гневу просочиться в его тон. — Это воссоединение не принесло ничего хорошего. Его мысли мчатся с огромной скоростью, когда он переминается с ноги на ногу: Зачем Чимин появился? Или он думал, что Тэхён будет здесь? Или … Чимин громко фыркает, прерывая ход мыслей. — Ты действительно пытаешься дать совет по поводу моих отношений? — Ты действительно пытаешься проникнуть в моё дело? — тут же возражает Чонгук. — Что ты здесь делаешь? — Команда будет через семь минут… — Пытаюсь её испортить, конечно же, — усмехается Чимин и бросается вперёд. Чонгук едва уворачивается от резкого удара, но тот не сдается, восстанавливаясь, чтобы нанести ещё один удар с минимальной потерей равновесия. Чонгук защищается, скрестив запястья и застонав от силы удара. Это больно. Чимин ни капли не сдерживается, несмотря на все его разговоры о желании освободить других агентов. Чонгук задаётся вопросом, должен ли он попытаться выманить его под лучший угол камеры, туда, где их могли бы увидеть другие охранники в доме, но отвергает эту идею. Ему не нравится мысль, что Юнги будет смотреть, как ему надирают задницу. Ладно, бесполезно, заткнись и думай позитивно. Чимин хотя бы не выхватил оружие. Пока что. Хотя немного оскорбительно, что тот думает, что ему оно не понадобится. Разозлившись из-за этого, вспомнив обиженное лицо Тэхёна, Чонгук приседает, чтобы уклониться от следующего удара. Секунды, которая требуется Чимину, чтобы восстановить равновесие, как раз достаточно, чтобы он не смог увернуться от Чонгука, который присел, оттолкнулся от земли и врезался в его туловище, отправив их обоих вниз по небольшому склону. Когда они останавливаются, Чонгук оказывается сверху, прижимая Чимина коленом в живот. Кажется, это ничуть не отвлекает его от карабканья, поэтому Чонгук наносит сильный удар ему в челюсть, случайно прикусив свой собственный язык. Во рту закипела кровь. Он рычит и выплевывает её на него. Чимин даже не моргает. Это соответствует его портрету, о котором в штаб-квартире так много говорили. Тот Чимин дрался грязно, грубо, непредсказуемо. И теперь Чонгук также может видеть тренировки Тэхёна в базовой форме его движений, и это жутко дополняет их стили, хотя это не так пугает, как то, как этот парень насмехается над ним с окровавленным лицом. Они борются за контроль, пока Чимин не выворачивается настолько, чтобы занести своё колено за его спину, переворачивая их и усаживаясь на него сверху. Когда Чонгук пытается лягнуть его, Чимин бьёт его кулаком в пах. Чонгук выгибается так сильно, что его голова ударяется о землю. — Чонгук, что происходит? Ты в порядке? Я тебя не вижу… — Я немного занят! — шипит он в ответ и задыхается. Ему удаётся дотянуться до копны чёрных волос и вцепиться в них, но, прежде чем он успевает дёрнуть, чтобы сломать этому парню его чёртову шею, Чимин изгибается, с силой впиваясь в плоть его предплечья. Чонгук рефлекторно отпускает, ругаясь: — Твою мать! Ты, ублюдок… — Это Юнги? — спрашивает Чимин весело. — В мой наушник он тоже никогда не переставал говорить. Думаю, некоторые вещи никогда не меняются. — Боже, он всё ещё такой мудак… — Замолчи! — Чонгук рычит на них обоих. Адреналин и боль от того, как сильно пострадал Тэхён после появления Чимина, уменьшают его собственную и придают ему силы. Достаточно, чтобы ударить Чимина кулаком в бок, который тот слишком быстро блокирует, а затем в другой, и он скатывается с Чонгука с кашлем. — Зачем ты пришёл сюда сегодня? Сколько ещё раз ты собираешься причинить Тэхёну боль, а? — Чонгук выдыхает, вскакивает на ноги и засовывает руку в рабочий пиджак. Чимин вскидывает голову. Глаза сужаются в холодном взгляде. — Пять, шесть? Сто? Чимин приподнимается как раз в тот момент, когда Чонгук делает выпад, сжимая шприц в кулаке с побелевшими костяшками. Чимин двигается быстро, поднимая руку, но не для того, чтобы рефлекторно защитить себя, а для того, чтобы схватить его за запястье. Чонгук скалит на него стиснутые зубы, всё равно пытаясь протолкнуть шприц, но Чимин сохраняет холодный, мёртвый взгляд, удерживая руку на расстоянии. А затем — до того, как Чонгук успевает к этому подготовиться, даже представить, что это может произойти, — Чимин задирает ногу, пиная его в живот. Но не отпускает руку Чонгука. Боль острая и внезапная. Он слышит хруст своего вывихнутого плеча, а затем и собственный крик. Его пальцы расслабляются, отпуская шприц, и только тогда Чимин ослабляет хватку. Чонгук падает, теряя равновесие, схватившись за плечо, и когда мир приходит в норму, то он видит, как Чимин наступает на его единственное оружие. В сознание Чонгука просачивается достаточно боли, чтобы он едва мог обращать внимание на крики Юнги в наушник. В поле зрения появляются ботинки, и он смотрит на Чимина сквозь падающую на глаза чёлку. — Это прозвучало довольно лично, — произносит Чимин. Его лицо пустое, лишённое выражения, когда он наблюдает, как молодой агент впивается пальцами в своё вывихнутое плечо, задыхаясь от боли. — Тебе лучше не привязываться к нему. — …доложи мне. Чонгук, я сказал, ответь мне, чёрт возьми! Блядь, он не отвечает… — Время игр окончено, — скучающе добавляет Чимин. — Передавай Тэхёну привет. На секунду заглянув в глаза на чужом бесстрастном лице, Чонгук думает, что Чимин ударит его снова, может быть, пнёт его, пока он лежит. Но тот просто поднимается по склону, забирает ноутбук, засовывая его в отброшенную сумку, и убегает. Только тогда Чонгук пытается подняться, морщась от боли, которая пронзает его плечо, и прерывает бешеный голос в наушнике измученным стоном. — …игнорируешь меня? Клянусь богом, Чонгук, если ты не ответишь в следующие пять секунд… — Он отправился в лес за восточным периметром, — хрипит он, направляясь к их замаскированному грузовику, но на этот раз решает обогнуть подъездную дорожку, чтобы оставаться вне поля зрения тех, кто захочет выглянуть в окно. Он сутулится из-за плеча, а полдюжины других мест на его теле пульсируют от формирующихся синяков. — Сейчас перенаправляю команду и вызову медика, — тут же отвечает Юнги, и до Чонгука доносится яростный стук клавиш. — О, ты плохо выглядишь, типа, плохо-плохо… Секунду… Шуршание в наушнике, и двери фургона с треском распахиваются. Юнги спрыгивает вниз и бежит к нему, встречая его на полпути. Чонгук почти очарован озабоченно нахмуренными бровями техника, пока тот не бормочет: — Да, ты выглядишь как дерьмо. — Спасибо. Старший агент поддерживает его, но ему всё равно больно, когда его плечо дёргается, пока они забираются в заднюю часть фургона. Чонгук падает на скамейку, запрокинув голову и тяжело дыша. Юнги следует за ним, захлопывая дверь. — Ты сделал всё, что мог, — сразу успокаивает тот, не встречаясь с ним взглядом. — Когда они приказали мне отправить тебя к нему, я подумал, что Чимин, кажется, хочет больше освободить нас или что-то в этом роде, чем убить… — Они придурки, — огрызается Чонгук и тут же чувствует, как его желудок сжимается от страха. Его наушник всё ещё записывает, даже если Юнги сбросил свой. — Я имею в виду, просто… они серьёзно ожидали, что я смогу схватить Чимина? Чёрт, у меня будут проблемы? — С тобой ничего не случится, — перебивает его Юнги. Чонгук поднимает голову, чтобы посмотреть на него, когда замечает, как глаза напротив темнеют. — Они мудаки, раз решили использовать новичка против него, даже если у них не было выбора. И никто не услышит нас. Я выключил микрофон, когда открыл фургон. Чонгук чувствует, как на него накатывает волна облегчения. Снова опускает голову, адреналин угасает. После этого и без того сильная боль становится ещё сильнее. Юнги хмурится, разглядывая его плечо. — Оно вывихнуто. — Я знаю. — Он такой мудак, — бормочет старший. — Ты всего лишь новобранец, в этом не было нужды… Боже, он тебя укусил? Чонгук не знает, когда его глаза успели закрыться, поэтому приподнимает одно веко, чтобы увидеть, как техник наклоняется и осматривает его предплечье. — Я видел, как ты сбил его с ног, прежде чем снова оказался в слепой зоне, — медленно произносит Юнги через мгновение. — Знаешь, я не видел никого, кто мог бы нанести ему такой прямой удар с тех пор, как он был новичком, а у тебя и близко нет его уровня опыта. Тебе, должно быть, чертовски повезло. От этого ответа делается горько во рту. — Я… думаю, что, услышав, как я упомянул Тэ, он немного разозлился, — Чонгук открывает второй глаз, наблюдая за удивлением Юнги. — Что, ты собираешься сказать начальству, что я лучше, чем ты думал? — Я никому ничего не скажу. Пока, — Юнги хмурится, а затем: — В конце концов, мы не можем больше позволять твоему эго раздуваться. Чонгук закатывает глаза. — Но знаешь, — задумчиво продолжает тот после паузы. — Возможно, Чимин не искал способ, чтобы отключить блок предохранителей, но, увидев его рядом с ним, я кое о чём подумал. — И о чём же? Чонгуку не хочется слишком сосредотачиваться на технических аспектах, так как прямо сейчас он в основном старается оставаться достаточно неподвижным, чтобы его плечо больше не простреливало болью. — Теперь, когда мы знаем, что Пак на самом деле не умер, я много думал — ему нужно было что-то сделать, чтобы деактивировать свой трекер. Ты же знаешь, что его шейный чип был устроен так, что его нельзя снять, не активировав… — Юнги замолкает, размышляя. Чонгук напряжённо ждёт продолжения. — Я ещё не сказал Джину, нет смысла кого-то обнадеживать — но, вероятно, есть способ удалённо реактивировать выключатель. Не думаю, что Чимин смог вытащить чип из своего тела. Чонгук садится так быстро, что его плечо сводит судорогой, и издаёт приглушённый крик, хватая себя за больное место. Юнги вздрагивает, поражённый. Чужие руки зависают над ним. — Эй, спокойнее… — Что ты только что сказал? — Чонгук справляется со вспышкой боли, внимательно наблюдая за Юнги сквозь чёлку, чувствуя капли пота на одном виске. — Аварийный выключатель, — медленно повторяет Юнги, затем искоса смотрит на него. — Тэ тебе не сказал? У нас есть специальная модель слежения. Она проходит через позвоночник. Создана для агентов, которые отправляются на опасные позиции, на задания, где есть высокий шанс поимки. Каждый директор получает по одному. Это, ну… — он неловко кашляет в руку. — Его можно активировать по спутниковому сигналу, чтобы убить владельца электрическим током. Удалённо. Чонгук беспокойно переваривает это, глядя в потолок. На улице достаточно жарко, и кондиционер в фургоне был облегчением, но теперь ему слишком холодно. Новая информация медленно складывается в некоторую логичную картинку, и Юнги, так и не дождавшись от него реакции, продолжает: — Я попробую реактивировать трекер, чтобы добраться до него.