The Queen of Fear (Королева Страха)

      Сразу улететь в Торонто у нас не получилось. Нет, нам никто не помешал и слава Богу, но мы с Деметрием решили, что летать больше одного раза с нашими «родными» документами неправильно и опасно. Мы решили лететь через Мадрид, Париж и Лондон, чтобы в каждом из этих городов покупать билеты уже на новые имена — я их даже не запоминала. Лишь из Лондона мы полетели напрямую в Торонто, но для нашего бывшего клана мы потерялись где-то в закоулках Испании — да, мы всё же, рискнули собственной безопасностью. Были отдельные проблемы с перевозкой машины, но, к моему удивлению, Деметрий так легко и играючи решал появляющиеся сложности, что я и не представляю, как справлялась бы без него. Оказывается, я настолько далека от подобных проблем, перемещаясь частными рейсами. Да, в путешествиях он куда опытнее меня.       Больше недели заняло наше путешествие из Италии в Канаду — тратилось время на «левые» документы и охоту, но, сев в самолёт до Торонто, я испытала облегчение. Посмотрев на меня со стороны, Деметрий тихо посмеялся и ободряюще взял за руку. Я благодарно кивнула. — Всё будет хорошо, Екатерина. Я рядом, — он чуть сильнее сжал мои пальцы — Уже всё позади. — Знаю. И спасибо тебе за это, — я посмотрела в иллюминатор на плывущие мимо меня розовые закатные облака, а потом очень тихо проговорила — Я даже не могла представить раньше, что когда-нибудь захочу покинуть Вольтерру. Почему же дар Челси перестал работать на нас с тобой? — Признаться, я думал об этом, — также тихо ответил мне бессмертный, а задумчивость делала его лицо невероятно приятным — Дар нашей подруги распространяется на всех, но в клане появилось много новеньких и она уделяла им приоритет, а про «старичков» подзабыла. Именно поэтому мы и смогли уйти. Во всяком случае, эта теория кажется мне логичной. — Да. Соглашусь с тобой, — кивнув, я снова посмотрела в иллюминатор.       Признаться, я уже скучаю. Скучаю по Маркусу — по его мудрости, доброте и внимательности ко мне, по его опыту и терпению, которыми он делился с когда-то безумной новорождённой вампиршей. Он всегда был чутким и, даже когда я покрывалась налëтом опыта и суровости, всегда считал меня своей девочкой. Но, не смотря на это, Маркус всегда мог оценить меня по достоинству и способностям. Говорил, что я — его личный шедевр. Моему непомерному эго это всегда льстило, но только сейчас я понимаю истинный смысл его слов. Маркус стал для меня отцом, которого я никогда не знала. Он воспитал меня, и я даже не знаю, какой бы я стала, если бы осталась человеком…       Скучаю ли я ещё по кому-то? Возможно, это какой-то стокгольмский синдром, но есть некая тоска по Каю… Да, знаю, что это неправильные чувства и кто-то нормальный не испытывал бы печали от расставания со своим мучителем, однако… Всё же я буду скучать по тем разговорам, которые у нас были, даже по прикосновениям. Вынуждена признать, но это так — они мне нравились. Но всё произошедшее заставляет эти блаженные мысли покрыться чëрной вуалью страха за свою жизнь и сделать решительный шаг в сторону. И я его сделала. — Добро пожаловать в Торонто, Екатерина Габсбург, — Деметрий потряс меня за плечо, хотя я прекрасно слышала голос стюардессы — Мы приехали. — Да, — выдохнула я, и мы покинули самолёт.       В этот раз, по собственному настоянию, за руль сел Деметрий, который, оказывается, любит, при удобной возможности, лихачить за рулëм… Особенно не своей машины, спасибо-пожалуйста, ведь он положил свой загребущий глаз на мою малышку. — Почему именно Торонто? — наконец спросила я у Деметрия, когда мы остановились на одном из многочисленных светофоров — Это был случайный выбор или как? — Ты, как всегда, всё разгадываешь, — усмешка друга вызвала у меня ответную улыбку, но она не ответила на мой вопрос — Всё случилось лет двадцать назад, когда Аро поручил мне найти одного бессмертного в Канаде, помнишь? — я кивнула, припоминая одного из несчастных, которму неповезло стать должником Вольтури — Я быстро всё сделал, но мне так понравился город, что я купил тут квартиру. Небольшую, но она в неплохом районе и рядом парк… Где по ночам можно охотиться, — последние слова были сказаны со смехом, однако я уловила в словах друга только половину искренности и с подозрением посмотрела на него — Ладно… Ладно, Екатерина… Раскусила. Я сам давно уже планировал уехать. — А ты бы мне об этом сказал? Если бы не… Ну ты понял… — машина тронулась, но Деметрий старательно не смотрел на меня, что наталкивало на печальные мысли — Ты бы мне не сказал, да? Почему? — Ты любишь силу. Ты любишь власть. Нет, я тебя не осуждаю за это и прекрасно понимаю. Я просто думал, что ты… Что ты осудишь меня за такое, посчитаешь это предательством. Я думал поговорить с тобой об этом в Испании, в которой мы были лишь день и то, проездом… — мы остановились у скромной кирпичной пятиэтажки, на фоне которой моя Ferrari смотрелась инородно, но мой друг не спешил уходить — Не беспокойся, тут рядом есть гараж и мы закроем твою красотку… А когда ты задала мне тот самый вопрос, я даже не думал. Я даже не мечтал о том, чтобы ты пошла со мной. Ты для меня ближе всех в этом бесконечном мире, моя семья, сестра, жизнь и душа. И я буду оберегать тебя до самого конца.       Слушая речь друга, я не верила своему счастью. Неужели в этом рассаднике змей, опасности и крови могло зародиться такое светлое чувство? Это похоже на сон. Такой прекрасный, добрый и тëплый, как походный костëр в лесу. Я знала, что я не ангел, что я — средоточие порока, а потому не думала, что кто-то захочет меня защищать. Что я могла ему сказать? Я просто потянулась и прижалась к нему, обнимая. Я бы разрыдалась от счастья, если бы могла. Деметрий тоже обнял меня и смеялся в волосы. Похоже, мы оба не верили в то, что натворили… POV DEMETRIJ       Так началась наша с Екатериной жизнь в Канаде. По новым документам мы были братом и сестрой — Девидом и Элизабет Крейн — да и отношения наши были абсолютно платоническими, выстроенными на любви и уважении друг к другу в течение веков, так что играть родственников нам было очень даже легко. Лично мне это даже приносило удовольствие.       Чтобы не привлекать излишнего внимания к своим персонам, мы накупили одежды на порядок проще, чем носили ранее — банальные джинсы, футболки и что-то из этого же ряда. Смотря на свою подругу-сестру и видя её радость от пьянящего чувства свободы, я сам испытывал счастье, но уже за неё. Даже за себя я радовался меньше.       Скрываться от других бессмертных, живущих в этой части Канады, мы планировали так долго, насколько это было возможно. Даже купили чуть ли не годовой запас цветных линз карего цвета, ведь только он добротно перекрывал наш природный кровавый оттенок. Чтобы ещё больше походить на родственников, я покрасил волосы в более тëмный цвет — так было проще, ведь я по происхождению русоволосый грек, а Екатерина — знойная испанка. В итоге мы внешне действительно походили на довольно близкую родню. Вопрос с кровью мы придумали решать так — не охотиться в самом городе, а за несколько километров от него. И всё, опять же, для уменьшения внимания к нашему району и собственным персонам.       Для ещё большей конспирации — да, мы настолько беспокоились об этом — решено было устроиться на работу, но такую, чтобы можно было использовать наши таланты. Не без вампирского обаяния и принуждения, а так же покупки нужных документов, я смог устроиться следователем в полицию, а Екатерина — частным психологом, разбирающим именно страхи людей. Уж в этом моя подруга разбирается. Однако мы и сами понимали, что придётся учиться, а потому мы постоянно читали различную необходимую литературу — отсутствие потребности во сне и феноменальная память играли нам на руку. В общем, мы нашли для себя хорошие занятия и способы отвлечься от проблем. — Как думаешь, почему преступники отрезают головы своим жертвам? — спросил я во время очередного вечернего чтения — Чтобы убитого было сложнее опознать. — Скажи это гильотине, — посмеялась Екатерина, делая какие-то пометки в своих бумажках — На самом деле, эту идею придумали уже давно. Так делали северные кочевые племена с телами своих врагов, только они ещё отрубали стопы и кисти, чтобы души убитых не могли попасть на тот свет и обрести покой. — Ритуальный подтекст… Скажу завтра шерифу об этом. Это может его заинтересовать, — я продолжил читать, но мне стало интересно, над чем так задумалась моя подруга — А у тебя что? Ты сгрызаешь уже третий карандаш за вечер. — Да… Пациент интересный, — Екатерина отложила измученный карандаш и стала водить глазами по записям — Мужчина. Двадцать семь лет. Имеет серьёзную душевную травму из-за отца, который избивал его в детстве по пьяне. И ему теперь сложно работать в коллективе и вообще проходить собеседования, так как испытывает постоянную неуверенность в себе, — я сел напротив девушки, видя, как её лицо помрачнело. — Снова вспомнила мать? — в ответ она только кивнула — Её уже много веков нет в этом мире, но ты всё равно её никак не забудешь. Почему? Что-то удерживает её рядом? — Я не знаю. Она, словно призрак, появляется в самые неподходящие моменты. Иногда даже всплывают целые события из детства, о которых я никогда не хотела бы вспоминать… А может она и стала призраком, кто знает… За её грехи я бы её и в Ад не взяла.       Моя, а точнее уже наша квартира, была самой типичной холостяцкой двушкой, ведь я изначально задумывал тут жить один. Хоть я и вампир, и многое человеческое мне чуждо, но я слишком забочусь о собственной безопасности, а потому я обставил квартиру и даже в холодильнике есть немного еды. Екатерина, когда прочитала пару книг по психологии, заключила, что моя мания всё продумывать о нашей безопасности до мелочей, очень похожа на вариант человеческого ОКР. Может быть, но зато без вопросов со стороны.       Когда же сюда приехала и Екатерина, а теперь уже Элизабет, ничего радикально менять не стала — только передвинула кухонный стол к окну со словами, что люди предпочитают работать при солнечном свете из окна.       И сейчас моя грустная сестра сидит у этого самого окна, смотрит через него на улицу и, плотно сжав губы, варится в не самых приятных воспоминаниях. В такие моменты её взгляд стеклянеет, глаза не моргают, да и она сама становится похожей на статую. И только минут через пять-семь Екатерина снова посмотрит на меня или ещё куда-то. — Так, что с нашим пациентом… — бессмертная, очнувшись, вернулась к бумагам — Я видела его страх. Не самое приятное зрелище, уж можешь мне поверить, но с этим, думаю, получится поработать. Я и сама учусь не усиливать это, а ослаблять. Это сложно… гораздо сложнее, чем усиливать. Неожиданное открытие. — Хочешь, попрактикуйся на мне, — думаю, я выпалил это не подумав, но ей нужна помощь. — Нет, мой хороший. Я ещё жить хочу, — посмеялся девушка и, достав пачку любимых сигарет, сама закурила и дала мне — Я не буду манипулировать твоими страхами. Я уже давно знаю, что это, а потому… Нет, Деметрий. Ни за что. POV AUTHOR       Если в Канаде дела эти несколько месяцев шли более или менее спокойно, то в Италии был практически погром. У кого-то он был моральным, а у кого-то физическим. Начнём всё по порядку. Екатерина и Деметрий отписали Маркусу, что решили покинуть благородный клан Вольтури навсегда, но где они теперь, никому не написали, а сама отправка была через какую-то невероятную переадресацию в несколько десятков стран — внутри себя древний вампир радовался за свою названную дочь и её друга, ведь они далеко и в безопасности, но внешне изображал скорбь. Аро, естественно, был в неподдельной печали, ведь только Деметрий мог бы найти Екатерину, но он сбежал вместе с ней и теперь их не найти — потеря сразу двух одарëнных бессмертных не могла не наводить тоску. Однако, его мысли больше занимала Сульпиция, что ещё больше продолжала сходить с ума, хотя, казалось бы, куда уж больше.       Что до Кая… Тот, едва узнав о побеге, еле сдержал ярость до того, как не оказался наедине с самим собой. Однако, вся его ненависть выплеснулась только на стол, по которому прошлась глубокая трещина… Но на смену всесжигающим злобе и ревности пришло отчаяние. Отчаяние и понимание причин произошедшего — просто невыносимая смесь, ведь он делал всё это для собственного удовлетворения, но не спросил, а нужно ли Екатерине это всё. Как оказалось, что не нужно. Ей просто не нужны такие жертвы, она не просила и, хоть вампирша сама способна напугать до безумия, в этот раз напугали её. Да так сильно, что вынудили покинуть родные пенаты. И в этом исключительно вина Кая, а теперь она где-то на другом конце мира с этим прохвостом Деметрием, и только чëрт знает, чем они сейчас там вдвоём занимаются. Одна только мысль о том, что Екатерина может касаться ищейки так же, как когда-то касалась самого Кая в том же Милане, заставляла пылать от ревности. Да и не только Деметрия, но и вообще любого мужчины, кроме, собственно, Кая. Нет, он готов спуститься в Ад и перевернуть его вверх дном, но найти её.       Но где искать? Единственная зацепка — аэропорт Турина, откуда было можно было начать поиски, а что дальше? Зная предусмотрительность Деметрия, они наверняка меняли имена и не летали одним днëм, а в аэропорту за день бывают тысячи людей. — Ты всё никак не успокоишься, брат? — будто бы уставший от всего происходящего Маркус зашёл к Каю и опустился в кресло, на котором когда-то сидела Екатерина — Она, уверен, обрела покой. — А я ещё нет, — рыкнул Кай, собираясь в дорогу — Они оба сняли все свои доступные деньги, заблокировали карты и забрали машину по-дороже — Екатерины. Слишком похоже на продуманный план, не так ли? Твоих рук дело? — Ты слишком много думаешь о собственном удовлетворением и готов ради этого положить на кон всё, что имеешь. И при этом забываешь о других. В этом ты очень похож на Аро. Вы оба продолжаете терять ту человечность, о которой когда-то говорил Карлайл… А он, оказывается, был прав, чëртов вегетарианец, — спокойно рассуждал Маркус, наблюдая за сборами названного воинственного брата — Ты уверен, что нужен Каталине? Даже если Афинодоры не станет, ты уверен, что она прыгнет в твои объятия? Я вот так не думаю. — Я хочу убедиться в этом, — ага, конечно… Кай скорее найдёт Деметрия и разорвëт его на куски, а Екатерину притащит обратно в Вольтерру, но уж точно не «просто поговорит». — Не лги мне, Кай. Себе это можешь делать сколько хочешь, — отмахнулся Маркус, а потом его лицо стало очень серьёзным — Если я получу от Екатерины сообщение хоть о подозрении угрозы с твоей стороны, я тебе не завидую — лично приеду и оторву голову. — Твоей дочурке ничего не угрожает, — прошипел Кай, но, увидев строгость и даже угрозу в глазах собрата, сел напротив на небольшой чëрный диван — Я клянусь своей душой, что я не намерен вредить ей. Мне нужен лишь один разговор. — Не клянись тем, чего у тебя нет, — древний вампир задумался, обдумывая все «за» и «против» — Хорошо. Если ты в ней так нуждаешься, то, убедившись после разговора, что ты ей не нужен, ты оставишь её? — Да, — ответил Кай, но мысленно прокричал — «Нет».       Он сделает абсолютно всё, даже вынет остатки души из тела, чтобы она в нём нуждалась, чтобы желала быть рядом с ним и днëм, и ночью. Желала быть каждую секунду подле него, считала своим воздухом и своей кровью. Считала душой, прикасалась только к нему. Эгоистично? О, да. А что же она получит взамен? Она получит силу, власть, защиту и страсть. Разве ей что-то ещё нужно? — Ты разве любишь её? Не похоже это на тебя. Я даже не помню, чтобы ты любил Афинодору, — прохрипел Марк, смотря на замолчавшего Кая — Чтобы поступить так благородно, как ты говоришь, нужно искренне и горячо любить. А ты подобной чертой не отличаешься.       Любовь? Это слишком громкое слово, чтобы бросаться им так бездумно… Но после слов Маркуса Кай действительно задумался, что конкретно он испытывает к Екатерине. Страсть? Определëнно. Еë невозможно не испытывать, будучи с этой женщиной в одной комнате. Страх? Учитывая, что сама бессмертная знает его самый сильный страх, то это вопрос скорее риторический. Но если уточнить… Страх за неё? Безусловно. Кай, как и Екатерина, знает, на что способна Джейн, но девушка пошла отвечать за свою оплошность в одиночку, хотя могла и не делать этого и получила бы меньшее наказание. И тогда ему стало страшно. Он не хотел, чтобы она испытавала боль… Хотелось защитить… Спасти и унести. Ревность? Ещё бы. Впрочем, в его случае это можно назвать даже чувством собственника. Что-то ещё? Наверное, желание ощущать взгляд её гранатовых глаз на себе, очерчивать пальцами черты её идеального лица. Даже Микеланджело не смог бы создать более идеальную фигуру, более благородные черты.       Она была настоящим демоном-искусителем для него. Искушение было во всём её существе, но принципы Екатерины оказались намного выше её сексуального влечения и она смогла взять себя в руки, он нет… Ты победила, Екатерина Габсбург. Победила без битвы. Настоящая королева, которая должна быть с таким же королём. Но до сих пор ли хочет она быть с этой короной на роскошных волосах или же откажется? Именно это и хочет знать Кай… Ему так много нужно ей сказать… Но, для начала, нужно её найти.