The Queen of Fear (Королева Страха)

      Изучая труды знатоков психологии различных лет и даже веков, я пыталась понять природу своего подавленного состояния. Но сложно выдвигать предположения, когда ты живёшь с этим уже много веков и никогда подобной темой не интересовался. Тогда я просто забыла и забила на всё это и мне было хорошо — может и в этот раз стоит поступить таким же образом? Если один раз мне это помогло, то почему не поможет ещё раз? Неплохой вариант, как по мне. Просто отпустить эту проблему и жить дальше… А у меня получится так сделать её раз или, действительно, нужно подождать ещё пятьсот лет?       Иногда, когда я смотрю на себя в зеркало и вижу её. Свою мать. Вернее, ту женщину, которая меня родила, но так таковой матери у меня не было никогда. Вижу её в своих чертах лица, в глазах, в растрёпанных тёмных волосах… Да, я уже не так похожа на неё из-за вампирской сущности, но общие же черты остались прежними — невыносимо. И лучше бы этого не было, ведь, смотря на самый известный портрет матери, я понимаю, что даже Деметрия не нужно звать, чтобы тот подтвердил и без того очевидный и неприятный для меня факт… — Могу спросить? — проговорил мой друг, когда мы вечером вышли в парк прогуляться, желая развеять скуку выходного дня. — Конечно, — я взяла его под руку, чувствуя какие-то лёгкость во всём своём существе и странный, будто нездоровый, покой. — Только дослушай меня до конца, пожалуйста, — мы остановились на краю дорожки и мне показалось, что Деметрий чем-то встревожен — Если бы всё в Вольтерре сложилось иначе, если бы Кай не мучал свою жену и вообще был свободен, то… — Деметрий, нет! — протянула я и, отворачиваясь, отошла на несколько шагов — Зачем мы заводим этот разговор, если уже всё обговорили? И давно! Тебе так нравится мусолить эту тему и мучать меня? — Прости… — он сел на лавочку и громко выдохнул, изображая скорбь, но ведь его уже предупреждали уже много раз — Просто я вспомнил один обидный момент… Одну свою непростительную оплошность, по которой Кай мог бы найти нас, если бы захотел. — О чём ты? — мне показалось или же мои коленки начали так сильно дрожать, что вынудили сесть подле бессмертного друга — Деметрий! — Во время перелётов я так заботился о нашей незаметности, меняя имена, но твоя машина… Везде остались её настоящие данные — номера, регистрация… абсолютно всё, — чёрт! Проклятье! Это же нам снова переезжать и уж точно не отделаться тремя промежуточными странами. — Почему ты завёл этот разговор именно сейчас? — Матерь Божья, неужели он видел его где-то в городе? Я тогда сама себе оторву голову. — В отделение стали поступать заявления. Пропадают люди, тела которых я нахожу через несколько часов в различных подворотнях и канавах обескровленными… Может, мне кажется, но я чувствовал его запах… Я искренне надеюсь, что это просто кто-то из его «детей по яду», но не он сам… — Да, ты говорил, что запах создателя и творения чем-то схожи, но теперь, зная такую… оплошность, как ты сказал, я не смогу нормально выходить из дома на охоту или ещё куда… — нервничая, будто чувствовала на себе знакомый пугающий взгляд, я поднялась и стала озираться — Давай купим виски или абсент, прикончим кого-нибудь за городом и устроим небольшой пикник? Мне нужно запить это недоразумение. POV KAI Некоторое время назад…       Разговор с Маркусом вынудил меня рассуждать в очень непривычном для своего внутреннего мира ключе — о чувствах. Это всё не моё, настолько далёкое, как ползком до Урана, но теперь, направляясь в Турин, дабы, желая разобраться с собой и Екатериной, со своим отношением к ней, я думал. Мне проще что-то сделать, нежели сказать, но мне предстоит именно разговор, необходимость в котором я ощущаю настолько же остро, как людям нужен кислород. Омерзительно слащавая метафора, но другой я не смог подобрать, да и она довольно точна в своей невыносимости.       Аро никак не отнёсся к моему стремлению отыскать беглецов, а лишь уныло кивнул и продолжил безразлично листать какую-то книжку. О, брат, поверь мне, есть в этом мире женщины куда интереснее Сульпиции, но ты, когда-то, выбрал именно её. Что ж, постараюсь не осуждать подобный выбор, но сам искренне желаю избавиться от Афинодоры. Вообще, она ничего злого мне не сделала, но это был единственный способ избавиться от неё и не запятнать себя… И то, не получилось, но мне до скрежета зубов хочется объясниться с Екатериной. Поверит ли? Вряд ли, учитывая, что, не без участия Маркуса, она узнала всю подноготную и похожий пример был у неё перед глазами, а посему будет до последнего бояться и не доверять мне. Я бы тоже себе не доверял. И не доверяю. — Добрый день, — что же, будем следовать методу «кнута и пряника», а потому я улыбнулся работнице аэропорта своей самой соблазнительной улыбкой, что аж щёки заболели — Мне нужна информация о двух моих друзьях. Я знаю, что они улетели отсюда больше месяца назад, но мы не получали от них новостей. Они ещё были на чёрном Ferrari 550 Maranello 1996-го года, который, скорее всего, забрали с собой. Посмотрите, пожалуйста, — как я всё это помню? Всё просто — я сам выбирал эту машину, зная пристрастие испанки к этим машинам, но она этого до сих пор не знает. — Конечно, синьор, — девушка лучезарно мне улыбнулась и стала что-то набирать в компьютере — Скажите, пожалуйста, имена тех, кого вы ищете и, желательно, номер машины. — Разумеется, — жаль, моя харизма так не действует на нужную мне женщину — Екатерина и Деметрий Вольтури. Машина DV507SV — О, родственники? — посмеялась эта милая девушка, даже представляя всей истинной ситуации, что меня разозлило. — Моя невеста и её брат, — рыкнул я, что, похоже, расстроило эту легкомысленную девицу, годившуюся только в качестве аперитива к какому-нибудь более стоящему блюду — Поторопитесь.       К моей радости, она быстро всё нашла и проинформировала меня о том, что мои дорогие «невеста с её братцем» отсюда улетели в Мадрид… Очень сомневаюсь, что они остались там, а потому продолжим гулять по аэропортам и очаровывать наивных глупышек — это унизительно, но брать с собой Джейн слишком рискованно, да и посвящать кого-то постороннего в свои стремления я не имею желания. Но мне и без этого улыбнулась удача — может имена и номера телефонов они и сменили, а вот номер машины не стали. Зря. Очень зря… А пока мне нужно вылететь в Мадрид тем же самолётом, что беглецы недавно. И так до бесконечности. А дни и недели всё идут…       Екатерина, наверняка, не будет рада нашей встрече и выкурит несколько сигарет, вглядываясь мне в глаза, как делала всегда при наших немногочисленных беседах. Меня привлекала в ней эта вредная привычка, особенно когда она, расслабленная, сидит в кресле, закинув одну идеальную ногу на другую и выпуская кольца фруктового дыма в воздух и всё это в полумраке. POV EKATERINA Настоящее время…       Сколько мы живём в Торонто? Три или четыре месяца, но это были самые лучшие месяцы в моей жизни, наполненные покоем, счастьем и беззаботностью. Понимание того, что придётся отказаться от этого, просто не хотело ко мне приходить. Да и я сама не подпускала это к себе, до последнего надеясь на лучшее. Даже Деметрий взял выходные, стараясь быть рядом со мной как можно больше. И меня это устраивает — его общество отпугивает непрошенных бессмертных от меня. Не то, чтобы я с ними не справилась, но со своим братом я чувствовала себя в ещё большей безопасности. — Рано или поздно, но нам пришлось бы встретиться, — выдохнула я, когда, спустя неделю «больничного», Деметрий уходил на дежурство, повешенное на него недовольным шерифом — Я постараюсь не разносить твою квартиру и наберу, если вдруг… — Надеюсь, что этого самого «вдруг» не будет, — он обнял меня и ласково поцеловал в щёку на прощание — Будь очень осторожна, родная. — Обязательно, как всегда, — я закрыла за братом дверь, хотя и понимала, что скоро мне придётся её открывать.       Его приближение невозможно не ощущать кожей, даже воздух, казалось бы, был наэлектризован. Мы просто смирились, что если он нас нашёл и просто выжидает, то бежать уже нет никакого смысла — нужно принять условия чужой игры, что я ненавижу делать. Сейчас же я просто села на немного протёртый диван в ожидании неизбежного, но и сидеть не получается… Господи, сделай меня человеком на пару минут, чтобы я успела перерезать себе горло кухонным ножом или проткнуть висок отвёрткой. Что-то я необычайно изобретательна в придумывании способов смерти для человека. Надо и для бессмертного что-то придумать, но сложность проглядывается в самом названии нашего вида…       Поддавшись какому-то чувству, я подошла к окну и слегка отодвинула занавеску. С высоты третьего этажа я увидела знакомый силуэт и пепельные волосы, выделявшиеся на фоне мокрого из-за идущего дождя асфальта, что заставило меня нервно сглотнуть. Едва заметно кивнув, я направилась в сторону двери и, как только я повернула замок, я столкнулась со знакомыми рубиновыми глазами, которые отличу от десятков и сотен других. — Кай, — выдохнула я и сжала губы — Вы здесь… — Меня больше удивляет, что ты здесь, — он беспардонно вошёл в эту небольшую квартирку, отодвигая меня в сторону своей тростью — У Деметрия весьма посредственный вкус. Я даже разочарован — Зачем вы здесь? — я села в кресло и, стараясь выглядеть непринуждённо, достала сигарету и закурила — Вы уже больше недели в Торонто, судя по трупам… А то и месяц… — Наш разговор начался совсем не так, как я планировал, — надо же, он что-то планировал, развалившись на моём любимом диване, на котором ещё минуту назад сидела я сама — Я хотел объясниться. — Что? — только и вырвалось у меня, хотя я могла принять, как минимум, две причины, по которым Кай решил отыскать нас с Деметрием — По поводу? — Я думаю, что обобщение всего повода моего визита словом «Милан», объяснит тебе многое, — да, это объясняет всё, что я не хотела бы обсуждать, но, как и в любой ситуации с Каем, выбора у меня нет — Я, как и ты, надеялся, что после Милана не буду чувствовать тоски, желания обладать и брать с каждым разом всё больше, но, к своему и, понимаю, что и твоему сожалению, я ошибся, — о, поверь мне, я это поняла практически сразу после той ночи, да и ты не так долго молчал — Перед тем, как я уехал, Маркус мне задал один вопрос, на который я всё время пытался ответить. И не могу точно ответить до сих пор. Но, задавая самому себе уточняющие вопросы, я пришёл к выводу, что отвечу скорее утвердительно. — Я не знаю, что у вас спрашивал Маркус и не хочу знать, — я затянулась даже больше, чем могла, от чего и зашлась кашлем — Ни я, ни Деметрий не вернёмся в Вольтерру. Челси не смогла нас удержать. Никто нас не смог сдержать. Другую же причину я даже обсуждать не желаю. — И, всё же, придётся обсудить, милая Екатерина, — ха, я была бы разочарована, если бы ты сдался так быстро, но ты не подкачал — Наша проблема состоит в том, что я хочу твоего постоянного присутствия подле меня, но ты бежишь от этого, как от огня. — Тут нет моей вины, — я несколько злобно рассмеялась и, поднявшись, облокотилась на подоконник, продолжая курить — Вы сами любого доведёте до смерти. Как фигурально, так и буквально. А я ещё хочу жить. Нормально жить. За эти короткие месяцы я оценила, что это такое — свободная жизнь. Я учусь контролировать себя, свои силы, своё окружение. У меня появились тут друзья из людей, которыми я дорожу. И вы предлагаете мне от этого отказаться? Ради чего? Только ради того, что вы этого хотите? Никогда. — Я люблю тебя, — первый раз мне даже показалось, что я неправильно услышала, но осознание сказанных слов слишком быстро пришло. — Хах, отличная шутка, — докурив, я пошла на кухню, где в шкафчике было вино, однако, на самом деле, мне нужно было несколько секунд передышки для обдумывания, но бокал я всё равно наполнила — Чего вы хотите от меня услышать? — Мнение, — повернувшись с бокалом в руке, я увидела Кая на пороге кухни, скрестившего руки на груди — Да, это я свёл с ума Сульпицию и Афинодору при помощи Корин. Бедняжка пала жертвой их безумия, выполняя мой приказ приходить к ним реже, чем обычно. Да, я хочу своей жене смерти, так как у нас в Вольтерре развод практически невозможен и убить куда проще. Я готов был послать в Ад все дипломатические потуги Аро примириться с румынами и самому приехать в ту проклятую страну только для собственной уверенности в твоей безопасности. Я был готов и к тому, чтобы убить на глазах Аро его любимого палача Джейн только потому, что она причинила тебе боль. И всё это потому, что я смотрю на тебя и хочу это всё делать. Хочу видеть тебя своей — гордую, властную, неумолимую и дьявольски прекрасную. Но я слишком хорошо тебя знаю, знаю время, в которое ты родилась и жила, а потому мне хватает ума понять, что ты не веришь ни единому моему слову. А ты и хорошо знаешь меня, а потому понимаешь, что к шуткам я не склонен.       Отставив бокал, я посмотрела на древнего бессмертного, статуей стоящим перед моими глазами — безупречный костюм-тройка, всё ещё немного влажные волосы из-за дождя и поза, выражающие полное безразличие, будто мы говорили о погоде за окном, но никак не о чувствах. На его фоне я, растрёпанная девчонка в серой блузке и джинсах, выглядела посредственно, но меня этот контраст ни капельки не смущает. Естественно, я ему не верила… Ладно, может и верила, но за себя я боюсь куда сильнее, чем это кажется внешне. Признаться, Деметрий как-то высказывал подобное мнение, но я только смеялась и говорила, что это не имеет никакого значения для меня. А теперь? Теперь, когда я столкнулась с этим лицом к лицу, что я скажу? Мнение… Какого мнения Кай добивается от меня? Что я брошусь ему на шею? Вот уж нет. — Что сказать? Я не хочу для Афинодоры быть условной Анной Болейн. Как вы думаете, что будут говорить про меня знающие бессмертные? Которые знали о существовании вашей жены, — на самом деле меня не волновало чужое мнение, но мне нужно было как-то отсрочить свой ответ — Вы и их убьёте? — Да, — абсолютно невозмутимо ответил Кай и сделал несколько шагов ко мне — Я давно понял, чего ты боишься. Точнее, почему мысль об отношениях с мужчиной, подобном мне, тебе настолько претит. И я понимаю, что переубедить тебя не смогу. Я просто хочу, чтобы ты поняла и приняла тот факт, что я готов сделать и уже сделал для того, чтобы ты была со мной. — Если я откажусь? — да, было бы неплохо знать, что тогда будет — Неужто оставите меня в покое? — Нет, — едко усмехнувшись, он подошёл ещё ближе, оставляя между нами всего шаг — Я прожил несколько тысяч лет, в ожидании твоего рождения и появления, хотя и сам того не знал. И я готов потратить ещё столько же, а то и больше для того, чтобы ты сама захотела быть со мной. Но не надейся, что я тебя оставлю. — А где гарантия того, что, добившись меня, вы не выберете какую-нибудь другую бессмертную? А может и смертную… — я с вызовом посмотрела на Кая, на лице которого не дрогнул и мускул от моего вопроса — Афинодору же вы уже пустили в расход? Почему бы потом не пустить и меня? — Вампиры — не люди. Ты должна это понимать. Если бессмертный кого-то полюбил, то это навсегда. Пока он сам не умрёт. Твой Маркус — отличный пример, ведь Дидим нет уже много веков, а он всё помнит её. Я же женился из благодарности за прошлое и от скуки… — Тогда почему именно с вами Аро обсуждал, как убил свою сестру? — да, идём ва-банк, раз зашла речь о вечных чувствах — Вы не можете отрицать этого. — Я и не отрицаю, что Аро упомянул тот давний случай, сравнивая его с нашим, что придётся поступить должным образом с нашими жёнами — свою он любит, в отличие от меня. В тот раз была иная ситуация и я, пусть и знал о ней, но не имею к ней никакого отношения. Не в этом случае, дорогая.       Смотря на него, я пыталась понять ход его мыслей, но ничего не получалось. Ничего разумного и достойного. Если я отброшу свои страхи, забуду Тюдора и его злой пример, а приму за факт любовь Кая к своей персоне, то это поразительно. Он готов пренебречь кланом, готов убить и сам готов умереть ради меня. Эта не та самоотверженная любовь, которую любят описывать в книгах романтики. Это не шекспировские «Ромео и Джульетта». Это нечто другое. То, что эти же авторы осуждают, но сами того не знают, воспевая трепет перед светлыми героями. Но такой герой пожертвует всем, чтобы спасти мир. А злодей пожертвует всем миром, чтобы спасти тебя. Если бы это рассказывали в моё время и время ажиотажа на подобную «слащавую» любовь, то я бы выбрала злодея… При таком ракурсе деяния Кая, пусть и не уменьшаются в своей жестокости, но лично для меня приобрели другие оттенки. Деметрий точно меня осудит, да и новая я себя бы осуждала, но тщеславие, гордыня и любовь к власти со мной всегда, а потому я не буду спешить с однозначным отказом. Мне нужно немного времени подумать и разобраться в себе, чтобы принять устраивающее, в первую очередь, меня решение.