The Queen of Fear (Королева Страха)

      Я спешно покинула базилику, желая поскорее вдохнуть свежий воздух. Мой собеседник прекрасно понимал, что этот самый свежий воздух мне, на самом-то деле, не нужен, но это отличная отговорка, чтобы прервать беседу и собраться с мыслями — просто настоящий сугроб. Стуча каблуками по брусчатке, я оказалась на площади перед собором и сразу же промокла из-за внезапно начавшегося дождя. Настоящего ливня. Волосы налипли на лицо, одежда на тело, а я не обращала внимания, постепенно утопая в собственных мыслях. В свете стоящих по периметру площади фонарей, рассматривала лежащее в руке большое рубиновое кольцо — широкое с великолепными переплетениям, словно ядовитый плющ, из золота и серебра с прямоугольным рубином. Своеобразное и очень древнее, наверное, даже древнее, чем я и Карлайл вместе взятые. Может, даже до Рождества Христова его создали. Забавно. Снова убеждаю себя, что есть куда более древние вещи, чем религия…       Женой… Женой… «Ты ведь этого хотела, не так ли?» — этот вопрос набатом гремел в голове, будто осуждал меня за тщеславие и властолюбие, а я и не знала, что говорить и чувствовать. Я действительно этого хотела, хотела, чтобы этот мужчина либо оставил меня в покое, либо… Либо, собственно, то, что произошло. И да, я хотела чего-то подобного — власть, роскошный мужчина… Разве это плохо? Я сотни и сотни раз себя убеждала, что нет. Что это нормально — постоянно стремиться к большему, хотя, казалось бы, достиг всех мыслимых и немыслимых высот. Почему же я воспринимаю теперь это так? Как так? Вот так, словно я делаю что-то неправильное. Знала бы я ответ. — Знаю, что думаешь, — Кай говорил за моей спиной, стоя у самых дверей базилики и миллиметре от стены дождя — Екатерина, если бы мы были людьми, то нам бы однозначно светила смертная казнь. Как ты часто говоришь про нас: «Не лучшие создания творца», но это мы. Такие, какие есть. И нам уже столько лет, что перемен практически не претерпеваем, а если те и происходят, то со скрипом и скрежетом, как в старых часах. И тебе уже достаточно лет, чтобы это понимать. И мне, — он вышел под ливень и стал медленно приближаться ко мне, в то время как я не сводила с него глаз — В нас обоих произошли перемены. Мы оба это чувствуем и, как я понял, оба их приняли. Пусть и не сразу признали это. Ты ясно дала понять, чего хочешь за своё согласие, а я сделал всё, чтобы его получить, не так ли? Сама понимаешь, что «по-человечески» у нас не будет никогда и не могло быть. Мы достигаем желаемого теми путями, по которым другие не ходят. По которым не ходят люди. Так почему бы нам не идти вместе по этому пути? Согласись, что помимо плотского удовольствия, это принесёт и другие варианты удовлетворения. — Будет много сложностей, сам понимаешь, — я продемонстрировала на раскрытой ладони кольцо — Я должна подумать, Кай. Слишком многое стоит на кону, да и жить на два клана я не собираюсь. Не теперь. — Могу понять, моя прекрасная Екатерина. Что же, думай столько, сколько будет нужно, — он своими пальцами осторожно взял кольцо и надел его на мою руку, а мне же было поразительно чувствовать его полное спокойствие.       У нас были глаза одного оттенка. Оттенка крови. Только его чуть ярче моих — недавно «перекусил», а я же последний раз охотилась недели две назад. Говоря откровенно, это лишь повод о том, чтобы не думать о мужчине напротив меня. О том, что если я скажу лишь несколько слов, то он будет моим. Навсегда. Почему же я не хочу дать ответ сейчас, когда меня ничего не держит? Просто я боюсь. Да, я боюсь. Парадокс. Очень боюсь лишиться всего, чего достигла такими титаническими усилиями, буквально выгрызая путь. Я не знаю, что будет завтра. Наверняка, у меня будет много проблем, дел и вопросов, которые нужно будет уладить, но сейчас тут, в Ватикане, на святой земле под дождём, мы, промокшие насквозь, стоим и смотрим друг на друга, будто дети. Правда одному дитя почти три тысячи лет, а другому всего-то за пять сотен перевалило. Но, буду откровенна, я уже давно согласилась и просто не хочу признавать этого. Так не интересно.       Из раздумий меня осторожно, почти невесомо, вытолкнули хорошо знакомые мне губы, накрывшие мои собственные. Кай не прав, говоря, что в нас нет ничего человеческого, ведь наш до боли банальный поцелуй под дождём — самое человеческое, что было в наших отношениях за последние годы. Я, обычно, не дрожу, только его руки на моей спине заставляют содрогнуться. Но эта дрожь весьма и весьма приятна моему давным-давно замершему сердцу. Не помню Кая таким. Настолько человечным, хотя он сам до последнего будет это отрицать, однако всё то, что мы испытываем, те жалкие остатки чувств, желаний — они нас никогда не оставят. И я даже этому рада, а мой бессмертный пусть думает так, как ему угодно. Главное, что мне известна правда. И я её чувствую так же явственно, как и ворот рубашки Вольтури в своих пальцах. — Ваше величество, королева Екатерина, — бессмертный стёр с моего лица капли дождя, но те появлялись снова и снова на моей щеке — Нам обоим вряд ли кто нужен, и мы это понимаем, однако, почему бы нам не скрасить вечные жизни друг друга. — Ты будешь говорить мне это до тех пор…? — я потёрлась щекой о его прохладную ладонь и насмешливо улыбнулась. — Именно до тех самых пор. Я, обычно, не люблю повторяться, но это особый случай…

***

      Повинуясь разуму, я вернулась в Венецию без гостей. Мне действительно нужно многое обдумать, только я вернулась, как на крыльях… Которые мне обрезал Деметрий, стоило мне увидеть его лицо — каменное, без толики эмоции, хотя из различных поездок он меня встречает довольно активно. На мой немой вопрос он только жестом попросил меня следовать за ним, хотя я была бы не прочь и одежду сменить после дождливой ватиканской ночи. Я ничего не говорила, да и мой брат молчал, за что мне очень хотелось прописать ему качественную хорроротерапию в моём исполнении. — Что чувствуешь? — мы остановились у дверей Овального зала и он, положив ладонь на дверную ручку, стал ждать моего ответа. — Мне не нравится эта игра, Деметрий, — я несколько повысила голос, но друг остался непоколебим, а потому я слегка надавила на него даром, вызывая тревогу — Что происходит?       Не дождавшись толковых объяснений от бессмертного, я оттолкнула его от дверей зала и влетела туда. Шесть из десяти стульев были заняты, но меня волновало не это, а двое гостей, сидящих на одной из сторон рядом друг с другом. Совладав с собой, я прошла за своё место во главе стола, а Деметрий — на другом его конце, как со-лидер. Внезапный визит Джаспера и Элис в Венецию расценивался мной, как нечто явно не беспричинное. Что-то явно случилось и, думаю, нам предстоит долгий разговор.       Почему шесть из десяти? Думаю, это связано с тем, что брат рассказал им наши правила, которые мы ввели после того странного египетского гостя. В чём дело? В том, что если кому-то нужно что-то попросить у меня, как главы клана, то этому кому-то нужно убедить хотя бы одного бессмертного в моём подчинении и, если это получилось, то этот бессмертный выступит как сторонник и я буду более расположена принять решение в пользу гостя. А так, как наших гостей двое, то и «адвокатов» тоже двое. И двое членов совета. Устроила себе римские каникулы, называется… И это я ещё им не сказала о своём возможном замужестве. В качестве «адвокатов» выступали Луи и Лорелин, а Киллиан и Ева, как и двое предыдущих, были в совете. Где же Томас и Ричард? А таков порядок, что если присутствуют оба лидера, то не весь совет может быть собран, да и пусть они продолжают изобретать — это может быть полезно в будущем. — Итак, — сложив руки в замок, я посмотрела на нежданных гостей — Не скажу, что не рада вам, но хотелось бы знать, что происходит? И, желательно, сейчас же. — Пожалуй, скажу я, — заговорила Элис, страх которой перед моей персоной был настолько же очевиден, как и то, что я бессмертная — Если максимально ёмко, то у Беллы и Эдварда несколько дней назад родился ребёнок. Дочь. Беллу обратили в процессе родов — ввели яд в сердце, и она выжила.       Признаться, я ожидала чего-то подобного. Не настолько прямолинейно и всё же. Что-то я слишком много слышу о полукровках в последнее время и меня это не может не беспокоить. Сначала Науэль, теперь несчастное дитя этого порочного кровосмешения паникёра и подушки для нытья… Что дальше? Призовём Сатану и попросим заплатить за отопление, ведь настолько сильно у меня не полыхало внутри. Я подняла глаза на Деметрия и тот, похоже, не был в курсе вопроса. Что же, пора разобраться. А мне — объясниться перед братом. — Дева Мария, пусть ребёнок не будет похож на родителей, — смеясь, прокомментировала я, удивляя всех собравшихся — Ева, солнце, найди Рамуну и пригласи её к нам. — Хотите сказать, что создали полукровку? — немного подумав, заключил Деметрий, а я просто варилась в котле из осознания того, что была права — Екатерина? — Именно об этом я хотела рассказать тебе позже, когда Луиза вернётся, да что теперь, — отсутствие у меня удивления смущало олимпийскую парочку, а их смущение веселило меня так, что я снова посмеялась, но, чувствую, этот смех имеет нервные нотки — Это всё лирика. Лучше расскажите, чего вы добиваетесь от меня? — У Элис было ведение. Из-за Ренесми к нам придут Вольтури, посчитав её бессмертным дитя, — поспешил объясниться Джаспер, пришедший в себя после моих насмешек первым — Как скоро о ней будет известно в Италии — мы не знаем. — Бессмертных детей запрещено создавать. Они не держат себя в руках, не контролируют жажду, — я кивнула пришедшей Рамуне и вернувшейся Еве, и снова взглянула на Хейла — Почему бы вам просто самим не прийти к Вольтури и просто не протянуть Аро свою ручку? Уверен, он не то, чтобы сильно против… Да и как он, сидя на другом конце планеты, узнает о вашем… гибриде…? — Но вы же как-то узнали про Бразилию, — довольно проговорила с заговорческим тоном Элис, но смотрела она исключительно на Рамуну — Карлайл предположил, что вы могли бы нам очень помочь. И он искренне надеется, что не ошибается в вас. — Вот el diablo zorro этот ваш Карлайл. Знает, на что давить, — я откинулась на спинку высокого кресла и выдохнула — Но вы мне толком не сказали, чего хотите от меня. Защиту от Вольтури? Посмотрите на собравшихся и повторите это ещё раз, — да, я намекала на, что тут все бессмертные питаются человеческой кровью, а двое так вообще — бывшие члены вольтеррского клана. — С самого первого дня после рождения Ренесми, мы все понимали, что нас ждёт не самая сладкая судьба, если мы не позаботимся об этом заранее. О подобных ей раньше не слышали никогда и чего ждать — мы не знаем. Вполне возможно, что нам понадобится помощь вашего клана, — да, Карлайл, у твоего сынка язык подвешен просто прекрасно и я даже немного завидую — Нам нужны свидетели того, что Ренесми — не бессмертное дитя. — Да, Вольтури скоры на расправу… Не без стремлений Кая, конечно, — вновь посмеялась я, уже смотря на членов своего клана и на рубиновое кольцо на своём пальце — Что думаете, Габсбурги? — Позволите, госпожа? — кивнул мне Луи, и я ему разрешила, вспоминая, что и у меня есть свой «балабол» — Эта ситуация очень неординарна. Судя по всему, бессмертный мир с подобным ранее не сталкивался. Это неизвестность. А неизвестность — всегда риск, — страх Джаспера и Элис накрыл меня с головой, и я опять чуть не рассмеялась, но в этот раз смогла сдержаться — Но вся наша жизнь является сплошным риском. Мы каждый день рискуем своими жизнями и даже жизнью самого клана при этом не подозревая об этом — выходим на охоту, на работу, учёбу… Так чем же этот риск отличается от нашей жизни? — Неплохо сказано, — одобрила я — Лорелин. Есть, что добавить? — Почти ничего, моя госпожа. Пожалуй, только то, что всё неизвестное нужно прежде узнать, а уж потом решать, уничтожать или нет, — после этих слов паника почти оставила гостей. — Киллиан? Ева? — те только покачали головой, говоря, что им нечего добавить — Деметрий? Брат мой… Что ты скажешь? — Отчасти, я теперь понимаю, почему решила умолчать, когда узнала подобное… Признаться, я бы тоже не знал, как реагировать. Однако, я согласен. Думаю, нам стоит даровать помощь Олимпийскому клану, раз он в ней нуждается, — да, брат, именно к этому мы и стремились с самого начала, когда поднимали на ноги клан и именно этого я так долго ждала. — Получается, решение единогласное. Поздравляю, — я посмотрела на олимпийцев — К завтрашнему вечеру я расскажу вам, как мой клан будет действовать по отношению к вам и Вольтури. С ними нам воевать нет никакой выгоды, да и желания. Потому, нужно время. Не беспокойтесь — раньше нужного говорить о вашей малышке мы не будем, но и кидаться на амбразуры не вижу смысла.       Скажете, что я поступаю нечестно по отношению к Каю? Отнюдь. Какими бы ни были наши с ним отношения, но я не позволю никому вмешиваться в дела моего клана, в том числе и ему. Подчёркиваю, это мой клан. Мой ковен. Я создала его из буквального ничего, превращая его в силу, которую уже признают и уважают. И, думаю, Кай прекрасно поймёт меня и мои поступки — когда дело касается власти, то ничего личного быть не может, как бы ни было больно или обидно. И, раз он столько лет знает меня, то и принимает эту политику. Политика. Гадкое слово, но никак иначе не назовёшь то, что происходит за столом переговоров. Политика. Ничего личного. POV AUTHOR FORKS (Два дня спустя…)       Карлайл довольно долго говорил с Джаспером по телефону о достигнутых в переговорах моментах. Глава клана олимпийцев, закрывшись в своём кабинете, не выходил уже несколько часов. Интересно, сколько он заплатит за межгород? Это даже не межгород, а межконтинентальная связь. Роуминг просто огонь. Эдвард, слушающий всё это время мысли приёмного отца, рассказывал всем остальным собравшимся об успехах, если таковые были. Они были странными, но были и это не может не радовать. И всё же, условия Габсбургов вызывали смешанные чувства. — Екатерина приедет сначала одна. Она лично хочет убедиться в том, что Ренесми — полукровка, а не бессмертное дитя и не гонять весь свой клан с одного конца мира на другой. Как только она убедится, то даст сигнал в Венецию готовить бессмертных. Зная Вольтури, они могут пойти на конфликт без разъяснения, если будет хоть малейшая толика подозрений, — рассказывал Эдвард, держа на руках новорожденную дочь, которой, внешне, было уже не меньше двух месяцев — Потом будет действовать по обстоятельствам. — А что Элис и Джаспер? — да, Эсми, как обычно, волнуется за всех и вся — И в смысле «по обстоятельствам»? — Как я понял, они не вернутся в ближайшее время. Екатерина дала некоторую наводку, которая может очень выручить нас перед Вольтури, — похоже, никто, кроме самого Джаспера, не знал, куда же они теперь отправятся — Сама же Екатерина прибудет в течение недели — как только распределит дела. — Я боюсь её, — призналась новообращённая миссис Каллен, вспоминая последнюю встречу с испанкой на свадьбе — Мне тогда казалось, что она ненавидит всех, кроме своего окружения. — Думаю, это так и есть, — пожала плечами Розали и задумчиво покачала ногой, сидя в кресле — Ей нет смысла нас любить — мы ей никто. Ну, кроме Карлайла, и то, по старой дружбе. Однако, если мы убедим её, то убедим тех, кто действительно способен повернуть эту историю в нашу пользу. — В этом есть логика. И думаю, нам нужно заняться тем же, что и наши гуляки — начать поиск свидетелей, — поддержал жену Эмметт. — Да. Поищем среди моих старых друзей, — неожиданно появившийся Карлайл обвёл напряжённым взглядом свою семью — Джаспер сказал, что если встретит кого-то по пути, то постарается прислать их к нам. Единственное, что он именно потребовал — за ним территория от Техаса до Бразилии и настоятельно просил туда не лезть. Я так понимаю, это как-то связано с его делом. — Какие «его дела», когда у нас тут такое? — неожиданно возмутилась Белла, но быстро стушевалась, поняв, что сказала. — Мнится мне, это связано с Екатериной и её наводкой, — Карлайл проигнорировал колкость экс-Свон — В таком случае, мы займёмся Старым Светом и северной частью Нового — Канада, Европа, Египет и прочие радости, пока у нас есть время. — Рискованно. Есть вероятность попасться на глаза шпионам Вольтури, — сыграв в капитана Очевидность, Эдвард отдал дочь в руки её бабушки, понимая, что его любимая супруга ещё не полностью себя контролирует — Или же нет. Сделаем себе турне и проверим, пока итальянцы ничего не заподозрили.