Любовь рисует мелом. Линии судеб.

— Как так вы не можете принять к себе девушку? Это почему ещё? — ты смотрела на красного монстра круглыми глазами, — Да я мотор разобрать и собрать могу с закрытыми глазами практически, какая к х… черту разница что там у меня между ног?! — Да бля, кисёныш, мне-то пох, но Эпик не велит, а значит нельзя. — Да что этот ваш Эпик понимает?! Да кто он вообще такой? Монстр фыркает: — Ты, кисуль, пришла наниматься к нам и даже не знаешь, кто тут главный? Да это же наш предводитель, наш король! Самый крутой и эпичный чел нашего городишка! Ну теперь я тебя и сам тут видеть не хочу, шуруй, катись колбаской, давай-давай, пшла вон отсюда. — кышкают на тебя и машут всеми четырьмя руками. — Пффф, ну и ладно, не сильно-то и хотелось! — окрысиваешься ты и перекидываешь ногу через седло своей Ямахи. Выдавливаешь сразу максимум, поднимая двухколёсное средство передвижения на дыбы и улетаешь в горизонт. Вообще-то ты соврала, тебе хотелось и хотелось сильно, да ещё как! Стать членом этой полуофициальной структуры было твоей мечтой практически с детства. О, фирма с пафосным названием «Король дорог» являлась лишь визуальным прикрытием, белой шапкой айсберга, махины, что скрывалась ото всех несведущих только не под водой, а по ту сторону закона. Нет, они не занимались криминалом, заказные убийства, синтетические наркотики — это не к ним. Нет, здесь жило удовольствие! Твоя мечта, твоя страсть и то, что ты хотела сделать своей жизнью. Они держали пару байк-клубов, гаражи, СТО и являлись организаторами любительских гонок. О, да, запах палёной резины, что оставляет чёрные следы на асфальте, флажки в шахматку, реки шампанского на финише, дрифт по ночным улицам, шумные укуренные вечеринки после… если мусора не спалили очередной «дикий гон» по дорогам. И ты хотела быть частью всего этого. Пусть на собственный быстрый автомобиль у тебя не хватало денег, но помочь с ремонтом или решением куда впихнуть азотную установку ты была способна. Ты положила аж целых четыре года своей жизни, чтобы достигнуть того уровня знаний внутрянки и навыков вождения, с которыми не стыдно показаться на глаза ИМ. И теперь, тебе отказывают только потому, что у тебя между ляжек не болтаются… мужские гениталии! — Это ж пиздец! Ла-а-адно… Решение было принято молниеносно. Ты влетела в дом подстреленной тушкой, от подъёма на пятый этаж по лестнице защемило в боку и ты, скрипя зубами и сыпя ругательствами прокульгала в ванную. В руки легли ножницы. Ха! Ты давно хотела это сделать. Длинные волосы были собраны в кулак и отрезаны на уровне плеч. Такую длину носило куча парней, ты не будешь выделяться от слова вообще. С глаз был снят вечный боевой раскрас, а следом смыт и тональный крем и хайлайтер, явив свету не слишком-то идеальную кожу и маленький вечно меняющий цвет, стоило тебе замёрзнуть, шрамик под губой, который тебя так нервировал. — Невзрачненько. — заключила ты, — То что надо. Волосы были подровняны по кончикам, что выбились кривыми прядями, откинуты назад и собраны в низкий хвост. Одежда отправилась в стирку. Надо было подумать, как свести риски провала к минимуму, а значит, плотные майки в обтяжку чтобы скрыть не особо выдающиеся формы и объемные худи наверх, благо чёрного и серого у тебя в гардеробе хватало. На ноги ты натянула спортивные штаны, в которых тебя можно было принять не то что за мальчика, а за бездомного бомжа… и берцы. Посмотрела в зеркало. Оттуда на тебя зыркнул упрямым взглядом щуплый паренёк лет так шестнадцати максимум, судя по гладкости лица да неразвитости мускулатуры. Вот только, красный лак на ногтях смотрелся жуть как неправильно: — Чувак, да ты никак гей! — ткнулась ты в зеркало пальцем и захохотала. Ещё два дня ушло на погружение в роль. Заставить голос не срываться в писк по любому поводу, купить на секонде пару мужских джинсов да самое интересное — перекрасить Ямаху с карамельно-розового в темно-фиолетовый, чёрный ты отмела по той простой причине, что не хотела потом смотреть остолопом на какой-то паркинг, где стояло рядом два одинаковых мотоцикла, потому что чёрных Ямах такой марки в вашем городе хватало, а значит, что-то не особо броское, но цветное. Тёмный насыщенный баклажанчик с синеватым отливом тона металлик смотрелся прекрасно. Нет, великолепно! — Ну чё, пробуем ещё раз? *** На этот раз в гаражах тебя встретил не монстр, а обычный человек, благо, тут хоть в отношении принадлежности к виду были лояльны и сотрудники пестрили разнообразием форм и рас. Чернокожий парень поднял на тебя глаза: — Эт ты звонил, малец? — Ага. — кивнула ты согласно. Парень поднялся, толкая тебя кулаком в плечо: — Смотри, зарплата по началу минималка, как и ЕСЛИ покажешь себя хорошо, то будет больше. Тут ремонт, рестайл и прокачка, там… — он махнул рукой на чёрную дверь, — …Кабинет босса. Туда ты пойдёшь завтра. Он сам общается со всеми новенькими, познакомишься. Куда тебя дальше — решать будет он. — Ну ок. — кинула ты и с интересом уставилась на разобранный Dodge Charger семидесятых годов, — У-ух, да это же… это… — А-а-а, да, точно такой же, на каком гонял сам Торетто! С движком в шесть и два кубика, да ещё форсированным! — О-о-ох, просто красавец! — висела ты под капотом, совая нос буквально всюду, куда можно было дотянуться. — М-м-м, любуетесь моим красавчиком? — Что красавчик то красавчик! Да просто не то слово! — подняла глаза ты, чтобы поздороваться с владельцем зацепившей за живое машины… и буквально выпала в осадок, растеряв все слова и выражения, что следовало произносить в таких случаях, — …просто краш… — брякнула невпопад. Не особо высокий, но широкоплечий монстр стянул с лица темные очки и ухмыльнулся криво, добивая своей ослепительной необычной и наглой улыбкой: — О мой бог, братан, я предпочту думать, что это ты о моём Чарджере, а не обо мне. Потому что он реально охуенно эпичен, братан! — Просто пиздец как эпичен! — усиленно закивала головой ты. Ты была готова сейчас подписаться под любыми словами, что озвучит владелец этой умопомрачительной улыбки. Левая глазница, перемежённая чёрным, словно вытатуированным шрамом сузилась в лукавом прищуре, а на лице появилось саркастическое выражение. Монстр поправил тёмно-фиолетовый плащ с молнией с крупными зубчиками, поверх которого был вытянут чёрный капюшон тёплого худи, цепочку с именным жетоном, что серебряной змейкой струилась по черной ткани, скользнул рукой по тёмным джинсам с рваными дырами, что были заправлены в высокие сапоги со сложной двухцветной шнуровкой. Он хмыкнул, однобоко улыбнулся, поднял бровь и протянул тебе руку в перчатках со срезанными пальцами: — Зови меня Эпик, братан. Ты ж у нас новенький, правда? Тогда прими мои поздравления, ты теперь мой личный раб, будешь шуршать возле меня, пока не пойму на что ты годишься. Вот так и начался полный пиздец в твоей жизни. Гараж, тачки, гонки, вечеринки. Всё было просто… дико круто. Эпик определил тебя под своё крылышко и таскал за собой буквально повсюду. Всё было супер, он учил, заглядывал под руку, когда ты крутила очередную тачку, подсказывал, шутил. С ним было легко и классно. Вот только… чем дольше ты была рядом, тем больше замечала, что смотришь совсем не на очередной разобранный мотор, а на шустрые пальцы, измазанные чёрным мазутом, на странно сосредоточенный профиль, что обычно убивал своей несерьёзностью и вечной кривой ухмылкой, что смеёшься с глупых шуток и мемчиков, что сыпались с этого монстра, словно с бесконечного бездонного мешка, ждёшь окончания рабочего дня потому что он не просто пожимал руку на прощание, он тянул на себя и обнимал… и тогда можно было вдохнуть немного воздуха, пропитанного запахом его духов, таких же острых и терпко-горьких, таких же охуенно эпичных, как и весь он. И от этого делалось тепло и волнующе. И самое ужасное, ты прекрасно понимала, что с тобой происходит. И ничего с этим не могла поделать. А надо было бороться, потому что личные чувства разрушат твою мечту, отнимут всё, что тебе дали сегодня. Потому что мечта твоя была почти у тебя в руках — ты была в «Короле дорог», ты стала их частью и завтра ты впервые будешь принимать участие в заезде. Эпик сам позволил, выделил тебе одну из машин. Так что, к черту симпатию, к черту личную жизнь, к черту мысли. Ты ложишься спать и гори оно всё синим пламенем, да ради такой перспективы ты готова отказаться от всего, да ты даже от имени своего отказалась, брякнув стандартное Макс на этот вопрос, о чём можно говорить дальше? Правильно, говорить следует лишь о гонках. О гонках и о Dodge Charger семидесятых годов, на котором так и не удалось пока прокатиться через ревнивость его водителя, что не допускал за руль своего Красавчика Чарджи никого. О да, о Додже, который тебе снился не реже, чем впрочем и сам его владелец, но только тш-ш, мы же договорились, гонки важнее. *** — Лети как ветер, братан. — излишне тактильный скелет сжал твои щёки ладонями, даря отчаянный целеустремлённый прищур твоей превращённой в подобие сплющенного хомячка моське. — Так сегодня же штиль, Эпик, харе уже с меня рофлить! — Лол, братан, ничего не могу поделать, я лишь трезво оцениваю твои возможности и ничтожные шансы на победу. Я даже подготовил утешительное спецом для тебя, смотри чё покажу. — разводит он руками и медленно поднимает худи вверх, демонстрируя под твои округлившиеся глаза бугор под тканью джинсов, следом белые подвздошные кости и наконец, заткнутую за пояс пузатую бутылку джина, — Он уже готов исполнить все твои желания… бр-ратан-н. Ты прыскаешь в кулак, бля, ты так легко повелась на эту шутку, надумав уже себе всякого: — У-о-о-у! Это был удар ниже пояса, чувак. Надеюсь, ты не заставишь твой Джин тереть, если я таки пожелаю с тобой навалиться? — Неа, но в рот брать придётся. — Да бля! Эпик, мать твою! — Такова жизнь, братан, смирись. За получение удовольствия всегда надо платить. — он водит пальцами по горлышку бутылки вверх вниз и заливается смехом, — Ладно, расслабься чел, я шучу, жду тебя на финише. Тебе салютуют двумя пальцами. Он уходит колишущимся размашистым шагом и ты садишься в машину, падаешь головой на руль: — О, боги, ну за что мне это?! — лицо горит огнём, пальцы подрагивают, а в груди щекочет поднявшуюся вдруг диафрагму, — Ну почему он такой сасный? Мельтешение людей и монстров за окнами вырвало из грязных мыслей и отвлекло от самобичевания. Другие участники уже начали занимать места на старте. Заезд начинается. Ты выдохнула. Так, собраться, унять дрожь в коленях, ты сможешь, ты покажешь им всем, докажешь, что победа тебе по плечу. Мотор урчит мерно, словно гигантская кошка под ногами, ждёт когда водитель выжмет газ на полную, когда топливо взорвётся в его внутренностях, распирая, приводя в движение, заставляя колёса визжать, истирая покрытие резины о шершавую плоскость дороги. Две белых беспрерывных полосы между колесами, красно-жёлто-зелёная цветомузыка светофоров на фоне ночного неба. Ты пролетаешь перекресток за перекрестком, входишь в повороты, оставляя дымный след за собой. Время будто останавливается, есть только чернота неба да лента дороги что несётся, подкидывая помехи в виде одиноких припаркованных авто и редких проезжих, что в вашем веселье участия не брали. Трасса рассчитанная на пятнадцать минут дороги заканчивается кажется за три секунды и ты уже жмёшь тормоз, ошалело оглядываясь по сторонам и выпадая с салона салатовой Камары. — Неплохо, как для первого раза, да? Ты пятый, братан. Пятый из десяти, результат что надо, учитывая, что тут все со стажем, так, смотри, я фейм потеряю, все на тебя переключатся. — Эпик хлопает тебя по плечу, — Ну что, го ко мне на хату? Отпразднуем! Тебя джин уже заждался. И салатовая Камара послушно несёт вас в направлении леса, прочь из промзоны, где и был организован этот заезд. Под сенью высоких деревьев на пригорке обнаруживается небольшой аккуратный дом с мансардой за высоким забором и в открытые настежь ворота въезжают одна за одной цветастые тачки. — У кого шашель? Я за мангалом! — орёт Эпик и люди и монстры начинают шуршать и вытаскивать на улицу столы, стулья, посуду, — Бухлишко у кого? Холодильник свободен, вали туда! Эй, бро, составишь нам с джином компанию? Первую 0,5 вы выпили прямо с горла, заедая огурцами и зависнув над полыхающими поленьями. Ты улыбалась довольно — пили бы вы из стаканчиков, притворяться и пропускать было бы намного сложнее, а так, по факту почти всё горючее всосал в себя глупо хихикающий сейчас скелет. — Брата-ан! Я рад, что ты к нам примкнул, ты мне однозначно нравишься. — висели на тебе, обнимая за плечи и дыша в щеку алкогольными парами: — Был бы ты девкой, я б тебе вдул. Ты фыркнула, холодная кола чуть не пошла носом: — Эпик, мать твою! — это уже который раз ты повторяешь сочетание этих слов, — Сплошные пошлости! — Зато правдивые пошлости. — он хрустит пальцами, — Всё, Фил мясо несёт, можно идти внутрь, ты ещё не задолбался комаров кормить? Меня-то не жрут. Я им не по зубам. — Ага, ты слишком твердолобый. — стучишь ты кулаком ему по макушке. Эпик смеётся: — Идём, там наверняка уже в карты раскинули, хочу с тобой сыграть, в бридж шаришь? — Ага. — киваешь согласно и уже через пять минут начинаешь о таком своём заявлении жутко жалеть, потому что, как оказалось, в этой дружной разношерстной компании бридж играют на желания… Эпик в блондинистом парике с ушками поигрывает бровями после своего выигрыша: — Кто там у нас ещё в нормальном виде? Хм-м… ах! Ты! — тыкает в твою сторону пальцем, вперившись пьяным взглядом, — Тра-ла-ла, братан! — играет пышной фатиновой голубой юбкой на вытянутых руках. — Эпик! Не-е-ет! — Эпик, да! — Скотина. — хватаешь пышное нечто и удаляешься в сторону ванной под смех, свист и улюлюканье, — Бля. — оглядываешь себя в зеркало, — Надеюсь он не станет смотреть пристально, где ж я ему волосатые кривые ноги возьму? Может не поймёт? Пьяный же всё-таки… Тихий свист и «ну ты даёшь, чё за ноги, братан» убили всякую на это надежду, но Эпик вроде замолчал, только продолжал хмуриться, что-то обдумывал и зыркал то и дело искоса в твою сторону, но молчал. А потом и вовсе его уволокли назад к мангалу и ты, тут же пользуясь возможностью вернула себе «нормальный вид». И перевела дыхание. Вопросов так никаких никто и не задал, ну и правда, ты задумалась, ну не у всех же парней ноги волосатые как у йети. А значит, все норм и проблем не будет. А потом ты и вовсе забыла об этой маленькой неприятности, потому что Эпик вернулся, звеня новыми полными бутылками, а ещё двое монстров водрузили на стол блюда с ароматным мясом и уже спустя полчаса ты была сыта, довольна и изрядно пьяна. — Пыхнуть хочешь? — А есть? — У меня всё есть. Ты фыркаешь, кто бы сомневался? Выскальзываешь за ним из шумной комнаты. По лестнице вверх, мимо закрытых дверей и в нос ударяет колючий воздух. На балконе немного холодно и пусто, и зажжённая сигарета это единственное, что греет пальцы, перекочёвывая с его рук в твои и обратно. Помутневшее от алкоголя сознание плывёт окончательно, стоит дыму поселиться в лёгких и ты утыкаешься в плечо Эпика лбом, тихо хихикая от нахлынувшей смешливости: — Тебе так к лицу блондинистые волосы, чел. Он фыркает в макушку и ты слышишь тихий треск затяжки над головой, голос от дыма грудной, непривычный: — Ты в той юбке тоже выглядел неплохо, знаешь ли. Я у тебя даже по-началу хотел кое-что спросить, но потом подумал, что это не моё дело. — О, спросить? И о чём же, интересно ты хотел меня спросить? На моих ногах есть что-то, что вызывает вопросы? Они какие-то не такие? — На, тяни. — тыкают косяк прямо в губы нетвёрдой рукой, — Я скажу, только не ори на меня потом, если что. Я хотел спросить стандартной ли ты ориентации. Ты закашлялась. Он сделал совсем не те выводы! Вместо того чтобы догадаться, что ты девушка, он предположил, что ты гомосексуалист. Тебя душил смех: — Я не гей, Эпик… кх-х-х… — просипела ты едва слышимо, пошатываясь и цепляясь за его плечи, — Уж кто-кто, но точно не гей. Ха-ха… ой не могу. Эпик уже и сам начал по-тихому похрюкивать, заражаясь навеянным канабисом и твоим смехом весельем. Ты вцепилась в тёплое худи с капюшоном, захлёбываясь и постанывая от смеха. — Ну всё, всё, извини тогда. — он вытер слезу с уголка глазницы всё так же сотрясаясь от беззвучного хохота, — Поднимайся. Хватит на мне висеть. Ой. — заваливается шатко вперёд, ловя неудачно подскользнувшуюся тебя, ты припечатываешься затылком о стену и тут же шипишь уже от удара спереди — Эпик не удержался на нетвёрдых ногах и приложился сверху. От звонкого столкновения лбами перед глазами, кажется, пляшут звёзды, а ты не можешь заставить себя перестать смеяться и цепляться за всё что попадает под руку: за толстую ткань, за широкие плечи, за рельефную шею, что колет вдруг пальцы тонкими немного острыми отросточками на позвонках, такие матовые и бархатистые одновременно, выдыхаешь шумно от неожиданно приятного тактильного контакта и Эпик замирает, неожиданно перестав смеяться и кажется даже дышать. Перед глазами плывёт, ты вздёргиваешь подбородок чтобы заглянуть ему в глаза, в зрачки, что тускло пульсируют в чёрных глазницах. Влажный выдох приходится чуть ли не в самые губы и расстояние вдруг теряется, стирается за короткий миг, а губы опаляет твёрдый быстрый поцелуй, такой судорожный и рваный, что если бы не язык, что влажной змеёй скользнул на короткий миг внутрь, то его можно было бы принять за случайность. Глотаешь воздух, сидя прямо на попе и вытаращившись на кажется такого же шокированного своими действиями монстра. Эпик выдыхает шумно, запуская руку на свой затылок и так и замирая, бегая туда-сюда глазами: — Бля, братан, это было, было… я сам не понял почему… твою мать, твою мать, твою ж мать! Перед глазами всё ещё плывёт: — Эм-м, чел я… — что же ему сказать?