Killshot

«— Кажется мне и моей семье, мисс, — Пятый переводит внимание с своей сестры на пришедшую, взглянув и задержав концентрацию на металлическом бейджике с золотым отливом, что прикреплен на грудной части облегающего платья. Разглядев имя, фамилию и должность заодно, парень вернул взор на изучающую его, — Лэтлифф, Вас это не касается. Да, всё устраивает, персонал у вас хороший, в особенности бармен, — парень проговаривает это с чуть хриплым от определённого, не покинувшего кровь количества алкоголя, голосом и всматривается в мутно-зелёный цвет радужки глаз, выдавливая из себя улыбку, что выглядит не самой оптимистичной, но сказанное в отрицательный манер, а именно ответное изречение на поступивший вопрос, лишь позабавило молодую Лэтлифф, которая прищурила взгляд и с небольшой, сверкающей ухмылкой, медленно поворачивая кудрявую голову к закончившему речь и наклоняя её в сторону, показала свою заинтересованность с приподнятой тонкой бровью, из-за чего можно усомниться в подлинности восприятия несущего всерьёз. — Ах, это Вы у нас вор девичьих сердец? Довольно интересно, но учтите то, что эта девочка, может потерять работу, если за ней будет ещё один «пролёт». Что же, — Оглядев каждого присутствующего, Дженнэйр кивнула в качестве благодарности за совершенный разговор и, делая пару шагов назад, кинула напоследок небольшое продолжение: — Все Вы не поселяете во мне уверенности, если касаться личностей. Хорошего отдыха в нашем отеле, — Развернувшись на каблуках, та медленно направилась на завтрак в ресторане первого этажа, по пути, отправляя утончённые конечности в карманы чёрного пальто, наблюдая за тем, как активизируются сотрудники, принимаясь с чёткостью выполнять свою работу, в небольшом страхе от присутствия и строгости Лэтлифф...» Харгривз выходит с ресторана, по пути рассматривая стрелки наручных часов. В запасе есть ещё немного времени, которого хватит по меньшей степени на то, чтобы дойти до места встречи. Зона отдыха отеля дает о себе знать в положительном ключе. Она состоит из кресел, декоративных диванчиков-канапе и столиков, где гости могут отдохнуть, провести необходимые встречи и переговоры и воспользоваться услугами бара. К перечисленному добавляются и полки, забитые различной литературой, даже бильярд есть, на котором к приходу старшего уже красуются открытые пивные бутылки, что попиваются некоторыми членами семьи, к тому же и белоснежные фарфоровые чашки, наполненные кофейным напитком. По прибытию Пятого за ним подтянулся и Клаус, явно возмущенный от того, что здесь легко потеряться и от того, что даже зону отдыха он без помощи персонала найти не смог. Оглядевшись, Таймер подмечает, что кроме наследников отца больше никого нет. Неудивительно, ибо сам отель не шибко кишит посетителями. Харгривз начинает первостепенный монолог о том, что нынешняя ситуация, в которой они оказались, мягко говоря, хренова. Бумаги, исписанные ручкой по ходу обсуждения, постепенно разлетаются по бильярдному столу в определенном порядке, в котором и расписывались. Со временем приходится мять подушечками пальцев виски и лоб, ибо голова кипит от количества новой информации за день и, конечно же, от незаконченной адаптации к месту, да и вообще времени. Подметив от прежних слов директора отеля, Пятый направляется к администратору по заселению в попытках узнать возможные неординарные вещи, к примеру, резких выездов жильцов, их сокращения, может, пропажи. Но уже ознакомившись с главой отеля, такие вещи будут однозначно заметаться для его же репутации. Ничего, экстраординарный в одно время и сам работал над таким, тщательное изучение не помешает. Семейка постепенно пытается выстроить хоть какой-то план действий, до этого определив визуал Воробьев. У каждого есть свои плюсы, но и минусы тоже присутствуют, их учитывать стоит в обязательном порядке. К тому же Номер Пять предупреждает, что, даже находясь здесь, стоит держаться вместе, либо, если такому повернулся случай, уметь хотя бы как-то постоять за себя. Недокаратэ от Клауса не в счёт. По началу стоит разобраться с Кугельблицем, имея ввиду, по крайней мере узнать что это, тут поможет Пятый, он у нас знаток процессов со временем и перемещением в нем, уже дальше — узнать о Воробьях больше. Судя по всему, в этой временной линии они еще как известны, учитывая неоднократные билборды в городе, источников должно быть много. Для начала и этого будет с лихвой. В один момент Седьмая отходит темы, — То есть, папа и вправду нас не послушал? Тогда, в шестидесятых?, — отчего между Харгривзами почти сразу нарастает шум. — Ему всегда было плевать на нас, — отвечает Пятый на изречение сестры, зная, что, несмотря на все, отец проводил с ней больше времени, чем с остальными, хоть и не в самом положительном ключе. — Откуда ты это знаешь? — хмурит брови в непонимании Ваня, держа зрительный контакт с братом. — Потому что отец любил только себя, — Пятый отрезал это с языка, тем самым оканчивая эту тему и приобретая более серьезный вид, нахмуренный, почти враждебный взгляд уже говорит об этом, но может на то сказалась та самая скопившаяся обида и вина перед отцом. Пять действительно беспокоится о безопасности семьи, так что почти что нарекает на то, чтобы ходили, минимум, парами. Даже если им кажется, что здесь безопасно.

***

По пути в номер, чтобы заняться черчением и наукой, что может помочь, Пять замечает не самую приветливую леди из, не сказать, чтобы номера, ибо о его закрытии она беспокоится больше. И как это может его не заинтересовать? Девица отходит куда-то, скорее всего по очередным делам, пока Харгривз в это же время не теряет возможности использования своей способности. Как оказалось, это своего рода кабинет, в тёмно-зелёных, золотистых тонах деревянной структуры, как и ожидалось. Стеллажи, забитые папками, хранящие в себе ценную информацию, кожаный диван у стены с напольным светильником рядом, закрытые тканевыми шторами окна и наконец рабочий стол с пишущими принадлежностями и не только. На поверхности стола кроме этого ничего нет, видимо, все важное, Лэтлифф убрала в шкафчики, что оказываются закрытыми, как же ещё. Чёрное кожаное кресло за столом выглядит заманчивым. По возвращению дева, уже с входа в маленькое помещение, поняла, что если дверь приоткрыта, значит кто-то пожаловал в кабинет, и несколько вариантов исхода событий, либо незнакомец там ничего не нашёл, ибо всё важное заперто и долго оставаться нельзя, ибо если увидят и запечатлят, считай миссия провалена, но второй предположительный вариант, оказался самым верным из появившихся. Сумасшедшая семейка, как ни странно, начала давать о себе знать с самого первого дня взаимодействия. — Что ты себе только что позволил, идиот? — Возмущённо окликнула молодая дева и поджала алые губы в тонкую нить. — Неплохой кабинет, Дженни, утаить и скрыть что-либо возможно до предела, — По виду брюнетки невооруженным взглядом можно заметить, что та возмущена, и это минимум её спектра эмоций. В быстром темпе направляясь в сторону сидящего на ее месте, агрессивная пассия наматывает классический галстук на кулак правой руки, резко стягивая и притягивая ближе к своему заинтересованному лицу лицо Харгривза, предварительно чуть наклонившись и злобно осмотрев его положение. Хрипловатый говор и мужские руки на тонкой талии, быстро притягивающие к себе, да и не совсем в приличную позу, так как расположилось женское тело параллельно, по боковым расположением утончённых ножек относительно бёдер сидящего, что нежелательно для такого платья и в принципе с незнакомым человеком, уже находясь настолько вплотную, что это становится уже неприличным. Она сразу поджимает ноги в коленях и загорается максимальным непониманием, хотя изначально знает с кем имеет дело. Игра? Кто первый сдастся? Кажется, момент начинает обретать интереснейший азарт, в котором примут участие две стороны. — Мальчишка решил поиграть? Не убежишь потом заливать слезами номер? — С усмешкой поинтересовалась юница, ослабляя хватку на галстуке, вальяжно поддаваясь вперёд и морально принимая вызов, прижимается уже практически всем желающим мести телом, выслушивая хрипловатый ответ в низком тембре, выдающем свои надуманные фразы, отчего подушечки мужских пальцев чуть сильнее сжимают боковые линию талии, по-прежнему охватываемую чужими руками с неким ограничением движений, в частности резких. — Не беспокойся. Только есть одно «но», будешь продолжать всячески угрожать мне – получишь то же самое в ответ. Не у одной тебя есть правдивые скелеты в шкафу, — между молодыми людьми нарастает кровавое напряжение, где красный цвет принимает характеристику зла, боли, крови, позора и непонимания, совсем не то, что значил этот цвет в мире того же детства. На четких скулах выступили желваки, парень был напряжен, в некой степени раздражен, а хозяйка гостиницы, прикрывая взор изумрудных очей, опускает голову малость вперёд, уже ведя холодным кончиком острого носа по мужской щеке, опаляя её горячим, начинающим сбиваться дыханием, приподнимая левую конечность,что сжимает с контролируемой силой шею, куда и перешли предыдущие движения, наслаждаясь ароматом исходившим от нескольких капель ранее использованного одеколона, попутно впиваясь в нежную кожу острыми ногтями, оставляя своеобразные красноватые полуокружности, на что получает тихий выдох от противоположного пола, ощущая, как тело под её напором расслабляется и теряет кураж, отчего она быстро реагирует и ловко схватив две руки за запястье, прижала к подлокотникам и сжала своими с присущим давлением, а в такой позе выбраться проблематично, не зная про особенную способность. Девичьи губы исказились в ухмылке и придвинулись ближе к рядом расположенным розоватым тканям, слегка цепляя нижнюю, предварительно вернувшись в прежнее положение, обмениваясь с ней горячей влагой. Заприметив, что сидит на паховой зоне, Лэтлифф принимается круговыми движениями двигать тазом, ощущая мужской рельеф и отчасти доставляя ему удовольствие от происходящего, тем самым сбивая состояние и себе. Дыхание, сердцебиение и напрягая воздух вопрос, температура которого, казалось, каким-то образом повысилась, но кажется ли это?