***
Новый день для Евы начался рано, ей всё равно не спалось, и она приступила к готовке. Так много гостей, нужно приготовить столько блюд, и не забыть про дом и себя. Мама присоединилась чуть позже, но Ева не особо её нагружала. День ускорился, а с бокалом вина для настроения, просто пролетал, музыка добавляла настроения, в какой-то момент Ева поднялась наверх и уделила время себе, но затем, надев поверх серебристого платья фартук, вернулась к приготовлению ужина и сервировки стола. Мама начала принимать гостей, и у Евы появились помощники, которые откровенно мешали болтовнёй и вопросом: с чем помочь? — Ева! Вилланель пришла, — крикнула мама на весь дом, для собравшихся это имя было незнакомым, а Ева ждала этого весь день. Нервно вытирая руки, она снимает фартук и спешит в гостиную. Вилланель стоит на пороге в идеальном чёрном костюме, под ним серебряный топ, её веки тоже блестят, волосы завиты и сияют. Ева боится подойти, но замечает, что Вилланель тоже неловко. Только сейчас вокруг была музыка, шум и люди, но всё испарилось, и они оказались вдвоём в коридоре. Ева пытается удержать при себе восторженные комплименты, она так красива, что дыхание сбивается, и руки уже трясутся. Вилланель протягивает бутылку вина. — Оно лучшее. Было бы глупо прийти с одной, в машине целый ящик, может, кто-нибудь поможет? — Да, конечно, я сейчас позову на помощь. — Ева, это хорошая идея – быть мне здесь? Ева оборачивается, чтобы убедиться, что они здесь одни, а затем, качнувшись вперёд, мягко целует в губы. — Поняла? — спрашивает Ева, Вилланель обожающе морщит нос, кивая. Ева уносит с собой сливочный вкус поцелуя, и просит кузена помочь принести вино, Вилланель находит её позже на кухне. Она обожает наблюдать, как Ева суетится и творит. Вилланель собирается прятаться от всех до последнего, и кухня отлично подходит. — Я могу тебе помочь? — Самый популярный вопрос на сегодня. Если умеешь делать канапе, помой руки и вперёд. Тебе только нанизывать, всё уже порезано. Вилланель приступает к кропотливому делу, не отвлекая Еву, но она сама отвлекается, когда замечает, что часть ингредиентов не подвергаются нанизыванию, а съедаются. — Ты что, голодна? — О, прости, я задумалась и… Да, я голодна. — Сделаю тебе сэндвич. Края отрезать? — Нет, я без таких заскоков. — Сейчас будет. — Ты спасёшь много оливок. Так, все эти люди, твои родственники? — Нет, ты что, друзья семьи, и даже соседи. Мама всегда держала возле себя по жизни много хороших людей. — Стоит ли мне с кем-то общаться? — Это лично твоё дело. — А как бы ты хотела? — Мне бы хотелось, чтобы ты вела себя хорошо. Общайся, если хочешь. И вовсе не обязательно торчать тут возле меня. — Мне хочется быть тут, мы не виделись сутки. — Не знаю, почему ты уехала вчера утром. — Чтобы ты немного простила меня, чувствую, рядом со мной это делать тяжелее. — Мне позвонила Хелен. — Ого, она всё же сделала это… — Она не сказала ничего хорошего, а я накричала на неё за то, что она с тобой сделала, но закончили мы на том, что она не будет мешать. — Видишь, я не врала. — Это так странно и дико. Она передала мне тебя как какую-то вещь. Держи, попользуешься, вернёшь. — Не вернёшь, я ведь буду нужна тебе бессрочно? — Вилланель кусает сэндвич, на лбу собираются хмурые морщинки, прожёвывая, она поднимает взгляд на Еву, — Ведь, так? — Даже если ты не будешь в моих руках, то в её, тебе точно делать нечего. — В твоих руках даже обычный сэндвич какой-то особенный. Это очень вкусно! — Там шикарный ужин, а ты ешь сэндвич. Мне нужно ускориться. Вилланель отлично помогла, мама тоже присоединилась, а также Сьюзен, от которой Вилланель не была в восторге только потому, что она флиртовала с Евой. Ева называет это дружеским общением, жизнь разделила их, а теперь они вновь вместе, родственные души, Вилланель от этого плохо. Вместе у них всё было готово уже через час, и все собрались за длинным, заставленным деликатесами, столом. Вилланель понимала ценность такого времени, все смеялись, разговаривали, набивали свои животы и хвалили вино, всё кипело. Было приятно наблюдать, как Ева в этом участвовала, смущённо объясняя, что у большинства блюд нет рецептов, это не просто перечень продуктов, а интуиция и опыт. Все здесь будто были объединены одной идеей праздника, но только не Вилланель. Ева могла отвлечься от всех и увидеть, как она смотрит, и поглаживает ножку своего бокала вверх вниз, вне времени, вне этого пространства. Её глаза действовали как гипноз, и Ева под этим взглядом уплывала. Все решили размяться задолго до десерта, Ева встала из-за стола и поняла, что пьяна, так танцы были ещё веселее, всё вокруг кружилось и пульсировало, Ева нашла взглядом Вилланель. Она сидела на диване, положив левую лодыжку на правое колено и наблюдала. — Мне нужно перевести дыхание, — крикнула Ева, вырываясь из веселья, и добираясь до Вилланель, — Потанцуешь? — Нет, не хочется. — Ты останавливаешь время. — Что, прости? — Время! Всё динамичное, кроме тебя. — Прости. — Идём. Ева протянула руку, и Вилланель поднялась. Это было странно, уходить от всех в самом разгаре веселья, подниматься по лестнице с надеждой, что никто не заметит. Как каблуки Евы стучали по лестнице, так и сердце Вилланель волнительно колыхалось, что происходит? Куда они? Ева запускает Вилланель в свою комнату и закрывает дверь на щеколду. — Ты пьяна, — на всякий случай, напоминает Вилланель. — Это не отразится на качестве. — Качестве чего? — Секса. Ты ведь, хочешь меня? — Потрясающее вино, не так ли? — Дело не в нём. В нас. Ева снимает туфли и становится ниже, её руки забираются под платье и спускают трусики, она нагибается, чтобы подхватить их и бросить в Вилланель. — Так и будешь стоять? Вилланель улыбается, от того, как Ева пьяна и смела. Она начинает идти на неё, намереваясь горячими руками лишить её остатка стыда. Ева встречается спиной со стеной, в это мгновение Вилланель касается её и это вызывает множество вспышек перед глазами. — Ты самый лучший подарок на Рождество, — говорит Вилланель, опускаясь на колени. Ева без стыда задирает платье, кладёт руку на голову Вилланель и направляет себе между ног. — Давай, съешь меня! Ева чувствует рывок в животе, сладкий спазм между ног, без каких-либо прелюдий, Вилланель накрыла горячим ртом и заработала языком. — О, мой бог! — выкрикнула Ева. — Ты обо мне? — отвлеклась Вилланель, облизывая губы. Еве хотелось ездить на её милом личике, а главное, заткнуть этот наглый рот собой. Туманный рассудок охвачен вожделением, Ева даже не думает о том, что кто-то может услышать стоны, она так долго держала их в себе. — Да! Вот так! — взвизгнула Ева, когда Вилланель толкнула в неё свой язык, это действительно то, что ей нужно, она кивает и кусает губы. Вилланель потеряла контроль, это всё так неожиданно и страстно, она скучала на чужом празднике, и тут, моментально оказывается на коленях и лижет Еву! Это всё, чего она хотела! Только в мечтах Ева продержалась дольше. Она кончает, содрогается, хватается за всё подряд вокруг себя. Затем стонет и пытается отодвинуться от жадных губ. Взяв Вилланель за челюсть, она посмотрела сверху вниз, её щёки полыхают, и ноги трясутся, но она чувствует себя менее пьяной. — Прости, что так быстро. Вилланель поднимается с колен, и даёт Еве возможность отблагодарить юркий язык. Обе хотят толчков и проникновений, поцелуй слишком развязный, Ева лезет в брюки, и находит куда углубиться. — Как я вообще смогла заслужить тебя? — удивляется Вилланель. — С трудом, — самодовольно, отвечает Ева, толкаясь глубже. Вилланель страстно прижимается губами к шее, и начинает покрывать её поцелуями, руки задирают подол платья, Ева хочет сползти по стене вниз, но Вилланель прижимает её грудью, и тоже находит, куда толкнуть два пальца. — Трахай меня, Ева, я твоя, я, блядь, вся твоя! Пальцы Евы не длинные, но мягкие, горячие и расширяющие, пальцы Вилланель напротив, длинные, глубоко проникающие, твердые и прямые. Темп бешеный, дыхание сбито, Ева безгранично доверяет себя, они сливаются в единое целое и приходят вместе. Вилланель громко дышит и начинает смеяться. — Думаешь, кто-то слышал? В этой комнате никогда не было такого секса. — Ты никого не приводила? — Нет, я была занята учёбой, а потом уехала. — Я бы показала этой комнате, на что мы способны. — Нужно вернуться к столу. Они моют руки в неловком молчании, и поправляют причёски, Ева разглаживает лацканы пиджака на ней, и платье на себе. Вилланель хотела бы нагнуть Еву прямо здесь, подтолкнуть к куда большему удовольствию, но не смеет управлять общим временем. Ева спускается вперёд, в доме не стало тише, все разбрелись, и никто не обратил внимания на их отсутствие, разве что, Сьюзен. Увидев Еву, она так стремительно направилась к ней, что на финише споткнулась и почти упала, но Вилланель вовремя подхватила и даже удержала её бокал с вином. — О мой бог! — воскликнула Сьюзен, положив ладонь на грудь. — Да, сегодня меня так зовут, — улыбнулась Вилланель, играя бровями, смущая Еву. — Эти ковры, нужно быть аккуратной, спасибо, что поймала меня. — Надеюсь, что не пожалею об этом, — хмыкает Вилланель. — Ви, можешь принести нам выпить? — спросила Ева, нежно погладив по плечу. Ева немного расслабилась, когда Вилланель отошла, сейчас её энергия действовала сокрушительно, мысли остались в той комнате. — А я помню, замечала в тебе это, — прищурилась Сьюзен. — Что? — Тебе нравились девушки. — Что за бред? Никогда! Моей первой любовью был Грэг из параллельного класса. Потом в моей жизни появился Нико. — Ты им не прикроешься теперь, подала на развод, променяв его на Вилланель? Что за имя такое, звучит как название парфюма. Да по вашим взглядам всё видно, к тому же, вы спустились такие жаркие сверху. — Сью, только никому, хорошо? — Да ладно! Я что, права? Ты и Вилланель? — Тише! Тише! — возмутилась Ева, Сьюзен была уже прилично пьяна, не контролировала свои руки, и сейчас держала Еву за плечи. — А я тебе нравилась? — Вилланель моё исключение. — Без обид, она кажется мне холодной и неприступной, кем она работает? Я загуглила вино, тысяча баксов за бутылку! А она привезла целый ящик! — Я поговорю с ней об этой трате. — Ты привезла её знакомить с мамой? — Всё вовсе не так. — Ева, я твоя подруга, я должна знать всё, в подробностях! — Может, вернёмся все за стол? — Лучше потанцуем. Сьюзен обняла за талию, и стала раскачивать, Ева нашла глазами Вилланель, та давно налила два бокала вина, но стояла на расстоянии и наблюдала. — Сью, тебе лучше отпустить меня. — Что такое, не нравится музыка? Сейчас поменяем. — Я… Давай без танцев. Отойду на пару минут, не проболтайся никому, хорошо? — Обижаешь. Вилланель не притрагивалась к алкоголю весь вечер, и, когда Ева подошла, чтобы взять свой бокал, отодвинула его от неё. — Тебе хватит. — Верно. Ты чего не вернулась сразу? — Решила посмотреть, как твоя подруга тебя лапает. — Ревнуешь, я так и думала! Она догадалась насчёт нас, я попросила её молчать. — Почему ей можно с тобой потанцевать, а мне нет? — Потанцуем, когда останемся вдвоём. — Хочу при всех. — Ви, хватит. Я собираю всех обратно за стол, поможешь? Все разгулялись и лениво возвращались за праздничный стол, для Вилланель это означало ещё немного потерпеть. Сьюзен глаз не сводила, будто хотела уловить любое движение в сторону Евы. И Вилланель издевалась над ней специально, облизывала губы глядя на Еву, подмигивала, просила за собой поухаживать, сколько воды было выпито из графина, в итоге Вилланель вышла из-за стола. Она ждала в ванной комнате Еву, тщательно намывая руки, чтобы потянуть время, но пришла Сьюзен. — Ева не скучает за столом. И не придёт, можешь не ждать её. — Какие-то проблемы? — С чем? — Между нами, тебе что-то надо? — Хотела узнать, серьёзно ли у вас всё. — Это не касается посторонних. — Я не из них. Мне глубоко важно, чтобы Еве достался достойный человек. Нико был таким. — И я такая. — Знаешь, когда она приехала сюда, то была буквально убита горем, на ней лица не было, она могла тихо плакать и прятать слёзы. Что-то изнутри её съедало. Сначала я думала, что это из-за развода, но о нём она говорила легко. Дело в тебе. — У нас была ссора, всё почти улажено, и если никто не будет к нам лезть, всё точно уладится. — Почему я чувствую, что её надо спасать? — Как бы тебя не пришлось. Можно, я выйду? — Сьюзен перегородила собой выход и явно накаляла обстановку. — Она сбежала от тебя сюда, верно? А ты нашла. — Повторюсь ещё раз? Не лезь к нам. Сьюзен не отошла и Вилланель толкнула её со своего пути, та, явно переигрывая, отреагировала на это громко, и с возмущением крикнула ругательство в спину. Вилланель вернулась за стол с омрачённым видом, что тут же заметила Ева, спрашивая взглядом, что случилось, Вилланель помотала головой. Сьюзен вернулась и тут же нашептала Еве на ухо о произошедшем, это не могло не расстроить, извинившись за Вилланель, Ева встала из-за стола, предложив перейти к десерту. Они встретились на кухне, Вилланель хотела помочь. — От тебя требовалось только одно, вести себя хорошо! — Я не знаю, почему твоё окружение всегда хочет уничтожить меня! — Они чувствуют! — Что? Ева замолчала, украшая бисквит ягодами, Вилланель обняла сзади, сдерживая себя. — Я изо всех сил стараюсь ничего не портить, твоя подруга сама пришла и наехала на меня. — Я ничего не хочу слышать, Вилланель. — Вновь зла на меня? — шепнула Вилланель, задирая платье и сжимая ягодицы. — Руки! Ты что творишь? — Ты не поощряешь моё хорошее поведение, а за плохое я тут же получаю. Не буду стараться. — Отодвинься, — стонет Ева, толкая от себя Вилланель задницей, её этот толчок ещё больше заводит. — Сделай так, чтобы Сьюзен к нам не подходила, иначе я ей наврежу. — Не угрожай моим близким. — Я защищаюсь. — Дай мне доделать десерт спокойно. — А ты мне что дашь? Мне ждать ещё какого-нибудь подарка от тебя? Я останусь сегодня? — Останешься. Но сил вряд ли хватит на что-то, не рассчитывай. — Я полна сил. — А я с утра на кухне. — Будешь пассивом, я такое люблю. — Прекрати думать только о сексе! Может, тебе таблетки попить какие? — Ты обижаешь меня и моё либидо. — Отнеси это на стол, и не подходи к Сьюзен. Ева принимает очередные комплименты, десерт и ужин в целом идеален, гости начинают расходиться, кроме близких родственников. Они собираются на диване в гостиной, обмениваются подарками, Вилланель наблюдает за этим со стороны. За вечер она так ни с кем и не поговорила, никакого сближения, хотя ей было интересно побыть в этом окружении, но её, отвергли? Вилланель сбегает наверх, она слышит смех снизу, и как все прощаются, такси подъезжают к дому, кто-то в состоянии сесть за руль своей машины, все разъезжаются, в доме становится тихо. В небо устремляется салют, много кто вышел на прогулку, и запускает его со своих дворов. Ева подкрадывается тихо, обнимает мягко, от этого можно растаять в очередной раз. — Привет. — Привет, грустишь тут одна? — Нет, смотрю на салют. Сегодня такое тёмное небо. — Да, красиво. Мама пошла отдыхать, я планирую перемыть всю посуду. — Я тебе помогу. — Самая неприятная часть праздника, если он в твоём доме, это когда гости уходят, и ты остаёшься с погромом. — Я помогу его устранить. — Я справлюсь. — Я не вписывалась весь вечер, ещё и тебя расстроила, можно мне побыть полезной? — Да, в постели. Не хочу ни о чём думать, сопротивляться, гасить нас. Пусть всё пылает, я хочу тебя. — С Рождеством нас, — улыбается Вилланель, повернувшись к Еве лицом, её поцелуй страстный, но мягкий, обволакивающий, увлекающий. В небе грохают залпы салюта, как сердце в груди Евы, они кружатся по комнате, трогая друг друга. — Ева, ты подождёшь, если я сбегаю до машины? — Ты принесёшь то, что мы купили? — Да! Я так хочу попробовать, пожалуйста. — Хорошо. Сбегай. Вилланель никак не может оторваться от губ и последняя серия маленьких, чмокающих поцелуев так мила, что Ева остаётся с улыбкой на устах и тут же подходит к окну. Она хочет видеть, как Вилланель вышла из дома в одном костюме, открыла машину, схватила пакеты и поспешила обратно, не обернувшись даже на серию залпов. Вилланель приносит в комнату прохладу, Ева целует её холодные щеки, и они вместе падают на кровать, чтобы распаковать всё и рассмотреть. Ева думает о предстоящем испытании, им придётся справиться без стонов и криков. — Ви, мы можем сделать это без звуков? — У меня нет кляпа, прикуси что-нибудь в процессе. Они устроили целую подготовку, Вилланель сказала, что всё новое нужно ополаскивать водой и вытирать чистым полотенцем, только после этого примерять, в чём Ева решила активно поучаствовать. Медленно раздевая Вилланель, она ласково касалась всё новых открытых участков кожи. — Ты так загорела, особенно тут, — Ева целует в плечи и проводит языком до лопаток, — И следы от плети, всё действительно зажило. Пальцы соединяют линиями родинки, Ева не может поверить в то, что они вновь вместе, что Вилланель в её руках, и впереди ночь секса. — Теперь все мои раны внутри. — Я залечу их, мы залижем все раны, и станем сильнее. Ева дёргает брюки, а Вилланель расстёгивает на Еве платье, и нежно снимает его с плеч. Ева прикрывает рукой грудь, оставаясь полностью обнажённой, Вилланель самостоятельно снимает с себя лиф, обе опускают руки и смотрят вниз. — Как же ты красива, — стонет Ева, поднимая грудь Вилланель, чтобы впиться губами в правый сосок. Вилланель демонстрирует подтянутые мышцы живота, идеальные изгибы тела, рельеф рук, ей безумно идёт загар, она явно не была обнажённой, кожа светлее на груди и за линией бикини. Ева прижимает это идеальное, юное тело, к себе, и покрывается мурашками, целуя в губы. Вернувшись к груди, она рассасывает левый сосок, и поглаживает бёдра. Теперь оба соска Вилланель опухли и приобрели тёмно-розовый оттенок, их чувствительность впечатляет, Ева дует на один и получает сладкий стон в ответ. — Мне хочется доминировать, — неожиданно, заявляет Ева. — Ты же говорила, что будешь уставшей. — Ошиблась, — заявляет Ева, толкнув Вилланель на кровать. — Мне нравится пьяная версия тебя. Она распутная, и соглашается почти на всё. Я бы хотела, чтобы ты и без алкоголя доверяла мне. Что я с тобой сделаю? Причиню наслаждение? Нанесу поцелуи, проникну в тебя? Ты в безопасности со мной. — Я почти трезва, точнее, протрезвела, когда увидела тебя без всего. — Надеюсь, ты любишь меня не только за классные сиськи, — смеётся Вилланель, за что получает шлепок. Ева натягивает на себя ремни и закрепляет страпон, тот, что выбирала Вилланель, с чуть изогнутой головкой, анатомически реалистичный, он не имеет твёрдого каркаса внутри, а значит, в процессе, будет гибким, Вилланель с интересом смотрит на то, как Ева его изучает. — Тебе нравится? — Главное, чтобы нравился тебе, ты же первая его опробуешь. — Подготовишь меня? — глаза Вилланель хитрые, ноги поджимаются. Ева разводит её колени, выпрямляет одну ногу, и проводит языком под коленом, от чего Вилланель смеётся, хотя это не щекотно, это заводит до прилива крови одним толчком к центру наслаждения. Ева целует от колена к бедру, заставляя Вилланель елозить. Вот она, чёртова магия, когда невозможно совладать с собой, когда от мучительной боли в душе переходишь к голодной одержимости, до дрожи губ и рук, Ева любит её. Всё её тело, каждый миллиметр золотого свечения её кожи, хватая губами десятки миллиметров за раз. Неловкость перед самой интимной частью, длинные пальцы Вилланель, ласкающие скулы, трогающие губы, погружающие эти пальцы в рот Евы, давление на язык, Ева прикусывает их зубами, это расслабляет. Теперь Ева смелее двигается к цели, бархатная кожа лобка с персиковым ароматом, Вилланель умеет вскружить голову даже тем, как ухаживает за собой, пользуясь маслами. Поцелуи Евы мелкие и нежные, языком она проводит по одной половине, затем по второй, Вилланель выгибается, хочет большего, Ева трогает кончиком впадину, и начинает разводить её большими пальцами обеих рук. Вилланель раскрывается, напрягаясь всем телом, и первое прикосновение обдаёт её жаром. Ева действует медленно, её язык скользит вяло, обводит две складочки, ныряет между ними, наслаждаясь горячей пульсацией и секретом. Вилланель прикусывает ребро своей ладони, чтобы не издавать никаких звуков, но Ева слышит, как всё в ней вибрирует. Забирая нежную мякоть в рот, Ева посасывает её, от чего Вилланель взрывается и привстаёт, с характерным звуком Ева отпускает и тут же проходится жёстким языком. Горячий поцелуй в низ живота, над пупком, под грудью, Ева уже близка к губам, и Вилланель встречает её. Они целуются страстно, до боли в скулах, им не хватало такой любви до слёз, им хочется всего и сразу. Ева толкает в плечи, укладывая обратно на постель, немой процесс нагнетает эйфорию. Вилланель кусает губы, Ева смазывает головку соками, но решает дотянуться до геля. Немного на страпон, немного на пальцы, один касается входа и Вилланель реагирует мурлыканием, Ева вводит его, не отрываясь от трепета ресниц и припухших от укусов губ. К одному присоединяется второй, Ева увлекается тем, как может трахать Вилланель пальцами, особенно, трогая точку G, ощущая её плотность и реакцию Вилланель на её стимуляцию. Сжатые зубы, дрожь, Ева убирает пальцы и толкает кончик внутрь, ровно настолько, чтобы Вилланель успела ощутить его и привыкнуть. Даже на двоих у них не было и крупицы терпения, Ева начала двигать бёдрами, погружаясь глубже, Вилланель схватилась и повалила её на себя. Было важно всё, от трения груди, до стонов, заглушающихся в поцелуе, от поджатых пальцев ног, до скоординированных вторжений. Ева представляла, насколько глубоко должны ощущаться такие проникновения и совершала их смело, не обращая внимания на пальцы Вилланель, что впивались в её спину при каждом толчке. Вилланель забыла про стоны и дыхание в какой-то момент, всё вокруг сузилось, оставив в полумраке два жарких тела, что стремились друг к другу. Бёдра Евы ударялись о ягодицы, пальцы соскользнули с лопаток до влажной поясницы, Вилланель надавила, и Ева притормозила, оставаясь внутри. Распахнув глаза, Вилланель издала странный звук, без воздуха, она видела перед собой своё безумие, своё спасение, страсть и любовь, карие глаза смотрели с восхищением на изменение в лице Вилланель. Руки со спины перебрались выше, сжали предплечья Евы. — Дыши, детка, — Сказала ласково Ева, толкая бёдра вперёд, и Вилланель набрала воздух, заканчиваясь на этом моменте. Это был острый оргазм изголодавшегося по любви тела, Вилланель не посмела сравнить его с теми, что были на острове с Хелен, с Евой всё было иначе, со смыслом. И медленные поцелуи, успокаивающие её тело, были такими обещающими. Вилланель хотелось бы, чтобы Ева пообещала не отталкивать и любить, чтобы забрала прямо сейчас, присвоила себе и не вздумала отпускать. Ева не ожидала такого яркого финала, в душе поселилась надежда, что если Хелен отдала, это всё может стать её, больше никакой любви в аренду, никаких отелей, и скитаний, они могут быть привязаны друг к другу. Вилланель с трудом выпускает из себя страпон и мелко дрожит, Ева поглаживает её тело, трогает шрам. Впервые Вилланель расслабляется на этом моменте, поднимает руки вверх, и Ева не может налюбоваться тем, как светлые, завитые локоны, заняли всю подушку, в которую она уже не раз плакала по приезде сюда. Ева снимает с себя ремни и ложится на бок, подпирая одной рукой свою голову, пальцами другой руки, она нежно поглаживает остывающее тело. Она скользит по рёбрам и обводит пупок, тяжело выдыхает от того, что она может трогать всё, что захочет. Ей хочется сжать грудь, и она это делает. — Ты так красива, я никого в жизни не хотела трогать так, как тебя. С придыханием, волнением. — Это твоё. Ты ведь знаешь? — Трудно поверить. Кажется, что она вырвет тебя из моих рук, как только ей захочется. А если не она, то они. — Как я хочу избавить тебя от этих мыслей, Ева. Вилланель приподнимается и нежно целует, Ева не успевает опомниться, как оказывается под ней. Вилланель знает, чего хочет, чтобы губы были на груди, чтобы пальцы утопали в соке, а Ева елозила и подавляла стоны. Никаких посторонних предметов, она слишком жадная, и хочет чувствовать, как Ева будет кончать на её пальцы. Они никогда не думали о времени, но сейчас ощутили его, растягивая удовольствие, Вилланель не давала кончить, играла как на инструменте, с талантом виртуоза. Ева была измотана, уничтожена, благодарна и удовлетворена. Она попросила Вилланель быть её большой ложкой и вся сжалась. Вилланель пыталась отдать всё тепло своего тела. Ева заснула, и сквозь сон вздрагивала, её мышцы отпускали напряжение, Вилланель не могла заснуть. Ева отняла всё одеяло, и Вилланель поднялась с кровати, чтобы найти в гардеробе что-то тёплое. Клетчатая рубашка ей приглянулась, рядом висела её собственная, Ева точно приехала в Канаду забывать её? На улице всё ещё гремели залпы салюта, Вилланель сидела на подоконнике, позже вновь вернулась в постель, смогла поспать, но недолго. Спустившись вниз, она включила свет, закатала рукава и приступила к уборке. Убирая всё со стола, она перемыла гору посуды, разложила её на полотенце и выдохнула. Вероятно, она единственная во всём городе выносит мусор в пять утра в одной рубашке, забирает подарки из машины и складывает их в доме под ель, и видит, что Ева тоже подготовилась. Поднимаясь по лестнице, она заходит тихо в спальню, и колеблется перед тем, как разбудить. Ева спит на животе, одеяло прикрывает только ниже поясницы. Целуя мягко в спину, Вилланель слышит стоны. — Вилл, ты чего? — Знаю, рано, прости. — Что-то случилось? — Не хочу спать, хочу побыть с тобой. — Уфф, ну ты даёшь, иди сюда. Ева поднимает одеяло, под ним так тепло, они тесно прижимаются друг к другу, Вилланель нежно обнимает обнажённое тело. — Что с твоим сном? Мы же так устали. — Может, это страх? Спать долго. Вдруг ты исчезнешь? — Что за глупости, я здесь. Это ты имеешь вовсе не привлекательную манеру ускользать. — Прости, прости, прости, — бубнит Вилланель, пряча лицо под подбородком Евы. — Сейчас я тебя убаюкаю, закрой глаза. Вилланель не замечает, как проваливается в сон. Ева теперь просыпается вперёд, и не тревожит Вилланель. Она хочет взять её с собой, чувствовать её рядом, с этим ей помогает справиться рубашка. Умывшись, она приводит себя в порядок, и торопится вниз, наводить порядок там, но её встречает мама за пустым столом, попивая кофе, она читает газету. — Доброе утро. — Доброе, мам. Во сколько ты встала, чтобы всё перемыть? Я же сказала, оставить это на меня. — Я ничего не трогала, подумала, это ты не спала полночи. — Выходит, это Вилланель постаралась. Ей не спалось сегодня. Что ж, очень по-взрослому. — Прекрасная девушка, вчера она была украшением праздника. — Ви наоборот сказала, что была лишней. С ней никто не говорил. — Боялись, знаешь, такие красивые люди вызывают трепет и неуверенность. Трудно заговорить, тебе следовало взять её под руку и с кем-то свести. — Не думаю, что ей это действительно нужно, они закусились со Сьюзен. — По какой причине? — Сьюзен чувствует тьму в Вилланель. Она хочет меня защитить. — Вилланель ведь не подруга? Верно? — Мам, давай не будем об этом. Хочу кофе! Вилланель спускается к концу завтрака, она нашла себе штаны, носки, и майку, Еве непривычно видеть её в такой домашней одежде, к тому же, своей, это даже заводит, особенно, отсутствие под майкой лифа. Ева сдерживается, чтобы не поцеловать Вилланель, усадив её за стол. — Садись, ты заслужила завтрак, спасибо, что всё перемыла, это отличный подарок с утра. — Может, откроем настоящие подарки? — После завтрака. — Терпения нет, пойдём сейчас? Ева улыбается, мама отпускает их, и берётся сама приготовить завтрак для Вилланель. Они садятся на пол у ели. — С чего начнём? — Вилланель пододвигает к себе яркую коробку, в которую сложила подарок для Евы. — С большого? Для Евы это рюкзак Michael Kors, и она прищуривается, осуждая Вилланель за ценник. — Если остальное всё такое же дорогое, то не будем продолжать. Вчера, кстати, ты впечатлила Сьюзен ценником на вино, зачем так дорого? — Я привыкла к качеству, если это доступно, почему бы нет? — Смотри, что у тебя. Вилланель открывает коробку, в который оказывается белый свитер с красными оленями, такой мягкий, что Вилланель трогает его щекой и тут же надевает на себя. — Вау! С размером угадала, он прелесть. Вилланель нагибается вперёд и получает поцелуй от Евы. — Теперь ты выбирай. — Что-то розовое, — морщит нос Вилланель. — Не любишь этот цвет? — Угу, но подарок должен тебе понравиться, и мне, на тебе. У Евы комплект белья тёмно-розового цвета, она трогает кружево, немного смущаясь, и прикусывая губу. Вилланель достаёт из коробочки камеру Fujifilm, розовую, в таком же чехле. — Ого, она выдаёт снимки сразу? — Да, я уже вставила туда бумагу. — Иди ко мне, попробуем. Их первый напечатанный снимок, первое Рождество вместе, на фоне ели, кадр получается отличным! — Следующее фото будет с тобой в этом белье. — Я подумаю, — интригует Ева, — Что-то чёрное? — Да! Для Вилланель это картхолдер, для Евы очки. — Воу, как я тебе? — Ева красуется в новых очках. — Хочу увезти тебя в них на острова, а это что? — Это тебе для проездного, — рассмеялась Ева, — Шутка, будешь носить в нём карты, и может, немного налички? Чтобы всегда иметь возможность прокатиться в метро или автобусе. — Как продумано! — У нас осталось, что-то маленькое, надеюсь, ты не купила мне кольцо. — Ты не готова? — Ты знаешь ответ. — Это не кольцо, — заверила Вилланель, и, увидев в руках Евы маленькую коробочку, приподняла брови, — Кольцо у тебя? — Нет, это не кольцо, открой. Для Вилланель это золотой кулон с картой таро. — Солнце? — Да. — Это дорого, а что-то говорила мне! — Примерим? Ева очень волнуется, когда Вилланель приподнимает волосы, она застёгивает замок и целует в шею. — Продолжай. — Мама может нас увидеть. А какой маленький подарок мне? Вилланель достаёт киндер сюрприз и это смешно, Ева тут же открывает его, и откусывает от своей половинки. — Я поделюсь, держи. Посмотрим игрушку? Ева нажимает на желток, и вытряхивает в руку содержимое. — Вилланель! — Что? Я не знала, что ты против кольца, оно уже было там! — О мой Бог! Оно слишком шикарное! — Я твой Бог, надевай. — Это подарок, не предложение?! — Эмм. — Вилланель, скажи это! — Это подарок, Ева, но моей женой ты можешь стать в любую секунду, предупреди, как соберешься, а оно, уже будет на тебе. — Ты… У меня нет слов! — Реши их нехватку поцелуями. — Твой завтрак стынет, мама ждёт. — Можно я останусь сегодня здесь на весь день? — Да. Иди ко мне, спасибо за подарки. — И тебе спасибо, я буду всё носить. Вилланель остаётся одна за столом, Еве нужно прибраться в своей комнате, чтобы этого не сделала мама, то, что она может там найти, её шокирует. Вилланель долго крутит в руке телефон и всё же делает звонок. — Я не потяну ещё одну просьбу, — с ходу, предупредила Хелен. — Эмм, привет, с Рождеством. — Привет, и тебя, надеюсь, ты отлично проводишь время в Канаде? — Уже знаешь? — Пришлось, тут волнуются за твоё местоположение. Когда вылетаешь в Лондон? — Я не решила. Подарок доставили? — Да, вчера вечером, Хлои понравилось, а мне пришлось собирать вместе с ней этот Хогвартс. — Провели время вместе, это же отлично! — Я удивлена твоему поступку. Мне ты подарка не прислала. — А что ты мне подарила? Наркотическую зависимость и стресс? Пытаюсь отойти от этого. Мне не нужны такие подарки. — Помнишь наше прошлое Рождество? — Смутно. Было много секса. — А я такое не забуду. Без тебя эти праздники совсем не то. — А у меня всё идеально. Мне подарили рождественский свитер. — Скинешь фото? — Нет. Мы с тобой попрощались, это неуместно. Но, я поздравляю тебя, веди себя хорошо в следующем году. — Ты тоже. Жду тебя в Лондоне. Не вздумай прятаться и бежать. — Считаешь, у меня нет мозгов? Ева слышала, что Вилланель с кем-то говорила, но приблизившись, застала лишь конец разговора. — Кто это был? — Ева сложила руки перед собой. — Хелен. Я поздравила с Рождеством. — Считаешь это уместным? После того, что она сделала с тобой? Я правильно понимаю, ты мне врёшь о вашем разрыве? — Я не вру! Ева, ты слышала её! Мы больше не вместе, я звонила узнать, дошёл ли подарок Хлое от меня. — Я тебя не понимаю, твои действия… Что дальше? Ты полетишь в Лондон? — Я могу освободить себя от Хелен, но не от работы. Мне нужно. Ева не знает, как на это реагировать, срываясь с места, она хочет попасть в свою комнату, побыть одна, успокоить в себе всё, что вновь всколыхнулось. Она чувствовала, что Вилланель следует за ней и ускорилась, Ева почти закрыла дверь, но не успела, вновь этот странный страх и слабость. Вилланель захлопнула дверь и закрыла на щеколду. — Не нужно так реагировать, Ева! — Ты думаешь о ней! — Ты должна знать, насколько это ничтожно мало в сравнении с тобой. Я должна допускать мысль о чём-то ещё, чтобы не сойти с ума от всепоглощающего желания обладать тобой! — Ты с ней на связи, ещё и подарки даришь, может, скучаешь? — Зачем ты злишь меня? Вилланель толкает Еву, та падает на кровать, обхватывает её ноги, и с силой переворачивает на живот, одним быстрым движением ложится на неё сверху, прижимает собой и собирает кудрявые волосы кверху, чтобы впиться губами в шею, оттянув ворот рубашки. — Ты взяла мою рубашку с собой в Канаду? Ты точно ехала сюда с целью забыть меня? Не нужно этих сцен, Ева, предельно понятно, что мне нужно, и кто. В чём проблема, говори прямо! — Ева молчит, и Вилланель переворачивает её, теперь они могут смотреть друг на друга, — Говори, — давит, Вилланель. — Тебе не нужна рутина, ты хочешь приключений, работу, которая позволяет тебе быть в любой точки мира и творить нечто безнаказанное! Похоже, это делает тебя полноценной, я знаю, ты хочешь меня и всё то, что у тебя было до меня! — Нет, я хочу только тебя, но от работы мне не отвязаться! — Я тоже тебя хочу! Но ты хочешь продолжать делать эти ужасные вещи! Какой у этого будет финал? Кто-то откажется от мечты, от своей жизни, и вечно будет ненавидеть второго? Можно любить человека всем сердцем, но этого всё равно мало! — Ева, они опасные люди, меня убьют, если я остановлюсь, но нам никто не мешает любить друг друга. Прошу тебя, отпусти это! У нас будем мы, и любой дом на земле, я продолжу работать на них, и это сохранит нам жизнь, но бежать и прятаться, думать о том, как меня вытащить – плохая идея. — Я не могу любить убийцу, — голос Евы дрожит. — Ты уже это делаешь. Вилланель засовывает руки под рубашку на плечах Евы, и стягивает её вниз с рук. Она слышит глухое уханье в грудной клетке Евы, и целует в губы. Сколько нужно выплеснуть любви, чтобы унять боль и заставить ненадолго забыть? Поцелуи крепкие, долгие, слёзы горячие, а взгляды полны любви, если бы только Ева смирилась… Ева смотрит на трепещущие веки Вилланель, что всё ещё блестят от вчерашних теней, сдаётся, вновь и опять, что она будет делать? Разденет полностью? — Прости, — неожиданно, произносит Вилланель и ложится рядом, уставившись в потолок. — Не нападай на меня. — Прости, — повторяет, Вилланель. Близость, которую они испытывают, просто находясь рядом друг с другом, неожиданно переплетённые вместе пальцы, смелый взгляд Евы. — Не останавливайся. Вилланель ложится на бок и позволяет своей руке гладить грудную клетку Евы, грудь, и ниже, к животу, их взгляды встречаются, Ева пытается всё это осмыслить. — Не хочу, чтобы ты злилась на меня, Ева, это так больно, — Вилланель забирается всеми пальцами под косточку лифа, и зажимает сосок между костяшек. — Трудно не злиться, для тебя всё так легко. — Если бы ты всегда говорила, что тебе нужно. — Твои тайны. — Мои тайны? Не слишком ли опасно? И какие именно? — Все, что ты можешь доверить мне и больше никому. — Зачем? Это сделает меня слабее. — Я хочу быть хранителем твоих тайн. — Это касается моих тёмных поступков или позорных моментов? — А такие есть? Мне нужно всё! Твоя похоть, твой стыд, твои тёмные дела. — Да ты просто помешана на мне! — смеётся Вилланель, дёргая лиф вниз и прижимаясь губами к затвердевшему соску. — Эй, послушай меня, — настаивает Ева, оттягивая от себя, — Мне нужно хоть немного понять, почему ты способна убивать. Обычно люди причиняют боль в отместку, специально или не специально, из-за плохого настроения, или расстройства, но лишь потому, что им больно самим. Совершить такое, означает показать миру, как больно тебе. Я немного узнала о твоём детстве, о твоей жизни, и ты, конечно, можешь вымещать свою злость сейчас… — Что если, это деньги? — перебила Вилланель, с серьёзным лицом она освобождает грудь Евы от лифа и кидает его в сторону, — Это оплачиваемая работа, а деньги я люблю. Плюс, я обязана этой организации за своё спасение, где бы я сейчас была без них? В тюрьме? Они мне много дали, обучили. — Если это долг, то должен быть срок. — Я убиваю плохих людей, Ева, я вкладываюсь в баланс мира на земле. — И ты не остановишься? — Чтобы остановить подобное, нужно время, ничего не подготовив, срываться нельзя. — Я боюсь за нас, за то, что я не смогу смириться с подобным. — Не бойся, я рядом. Просто, у нашей любви будет огромный масштаб и куча перелётов. Ева тяжело вздыхает и взъерошивает волосы на голове, помимо нового возбуждения, она ощущает всё утро вздрагивание живота, и пульсацию между ног после ночи. Рядом с Вилланель тело всегда ведёт себя иначе, даже ноет, выпрашивая сексуальные безумства. Вилланель стягивает с себя новый свитер и аккуратно складывает. — Ты прибралась, где теперь наши игрушки? — В гардеробе, я так боюсь, что мама что-то из этого найдёт. Как ей объяснить? — Не скрывай меня, я же не роман на неделю? — Даже если она будет знать, лучше ей этого не видеть. — Тебя саму всё это смущает, я же вижу, и это… Мило? Я совращаю тебя. — А мне бы хотелось, чтобы ты больше подчинялась мне. — Я не против, когда тебе приказывают, мозг даже радуется этому, это же так заводит – выполнять приказы. Твоему мозгу нравится приказывать, держать всё под контролем, потому что, чаще всего, контролирую всё я. — Сними майку, и ложись на кровать. Ева знает содержимое пакетов и наличие в них бондажа, располагая возможностью руководить процессом, она смотрит на то, как Вилланель послушно стягивает майку. На её спине больше нет следов тех ударов Хелен, а сама Ева ни за что не будет бить так больно. Её плечи, её мышцы, в белье Евы появляется влага, Вилланель оборачивается, зная точно, на что залипла Ева. Вилланель не против, чтобы её руки были прикованы к постели, она смеётся, ей ещё пока весело, губы игриво дотягиваются до груди Евы, пока она её закрепляет. Но, когда всё готово, Ева хватает крепко за скулы, облизывает губы и требует проверить крепления. — Всё крепко, ты сделаешь так, что я захочу вырваться? — Тебе комфортно? — Да, любимая. — Послушная девочка. Сейчас я тебе напомню, кто не побоялся влезть в дорогой, страстный и продуманный брак, кто не испугался властной суки Хелен, кто похитил твоё сердце, кто приручил тебя, за кем ты бегаешь, и перед кем научилась извиняться. — Ева… — Я научила тебя чувствовать, я научилась тебя контролировать, я останавливала тебя ни раз, я твоё притяжение и нам нужно это… Ева достаёт распорку и крутит её в руке, Вилланель убрала улыбку с лица. — Нет, Ева, не в этом случае. С этим сложно кончать, ты не умеешь этим пользоваться. — Напугалась? Что сложного в использовании, простая конструкция, состоящая из распорного механизма — металлической трубки — и кожаных манжет по бокам от неё, которые зафиксируют твои ножки. Я знаю главное преимущество распорки, оно заключается в элементе беспомощности: зафиксированной с помощью этого механизма, ты почувствуешь себя уязвимой, но в то же время это ощущение вызовет у тебя сильнейшее сексуальное возбуждение. — Ты узнавала это для «Комнаты»? — Для жизни с тобой. Давай разденем тебя полностью. Вилланель глубоко дышит, но сбивается, когда Ева оставляет по поцелую на щиколотках перед тем, как закрепить на них манжеты и развести ноги. Мгновенное лишение свободы и открытость, пробегает мурашками по телу Вилланель. Следующий предмет требует изучения инструкции, Ева садится возле согнутых ног Вилланель и внимательно читает. Её свободная рука касается мягкого лобка и поглаживает, кое-кто уже постанывает и возится. — Что ты выбрала, Ева? — Интерактивное виброяйцо. — О, мой Бог! Ты с ума меня сведёшь! Ева загадочно улыбается и устанавливает на смартфон приложение, продолжая трогать Вилланель между ног, стало заметно влажно, но Ева всё равно облизала свои пальцы, прежде чем ввести их. Подключив через Bluetooth игрушку, Ева зашла в приложение и запустила вибрацию, сжимая яйцо в кулаке, она испробовала все варианты, последний оказался слишком мощным. — Тебе хватит для начала двоечки. Ева напоследок глубже вводит пальцы и после того, как вынимает, растирает сок по кругу. Она ложится рядом на бок, целуя Вилланель в щёку, пульсирующая игрушка касается тела, Еве интересно приложить её к соскам Вилланель, она дёргает руки вниз, но это не остановит Еву. Она уже выгибается, и на вибрацию тело отвечает такой же вибрацией изнутри. Живот дрожит в напряжении, Ева спускает игрушку вниз и надавливает на клитор, Вилланель начинает елозить сильнее, и получает поцелуй. Развязный, долгий поцелуй, от которого хочется кончить, Ева такая смелая, раскрепощённая, и Вилланель обожает в ней это перевоплощение. — Ты меня трахнешь? — Да, детка, — улыбается Ева, прикусив нижнюю губу Вилланель за такой вопрос. — Не жалей меня. — Ты растечёшься по этой кровати, ты будешь в беспорядке, обещаю. Игрушка раздвигает половые губы, Ева не хочет использовать смазку, считая, что секрета достаточно, но погрузить её достаточно трудно. — Тебе следует расслабиться, уберём пока вибрацию. — Будь грубее. Получив разрешение, Ева прикладывает усилие и Вилланель вскрикивает, за что Ева её кусает. — Мне придётся наказывать тебя за звуки? — Прости, больше не повторится. Чёрт, оно во мне. Снаружи остался только хвостик, Ева включает самый щадящий режим. Сначала, ей хочется покрыть всё тело Вилланель поцелуями, когда нет никаких ответных действий, что отвлекут, это так значимо, это особенная близость. — Ты вся моя, — шепчет она, повышая скорость в смартфоне. Вилланель удивлена, что Ева уделяет внимание неожиданным частям груди. Понятно, что соски всегда привлекают внимание, их хочется взять в рот, оттянуть, пососать, и даже кусать, но Вилланель приходит в восторг от поцелуев под грудью, от того, как Ева поглаживает подушечками больших пальцев складку под ней, целует по бокам и поднимается выше, к ключице. От того, что руки Вилланель натянуты вверх, поцелуи у подмышечных впадин вызывают сокращение всех мышц в теле, и Вилланель тянется к потолку, издавая стоны, которые приходится глушить в себе. — Всё в порядке? — Ты сама разгадываешь тайны во мне! — О, тебе нравится такая ласка? Это пока… Вилланель не придала значения этим словам, новые ощущения сразу в двух местах разрывали её. Ева усилила мощность ещё на шкалик. Ева дышит на верхушку груди, тёплое дыхание обволакивает сосок, Вилланель ощущает напряжение в пояснице, подаётся вперёд, но Ева переходит на другие участки. Она гладит и лижет грудь, избегая сосков и их окружности, странно, что Вилланель начинает хотеть прямого контакта с соском, стимуляция кажется каким-то спасением, яростным желанием. — Ева, пожалуйста, возьми их в рот! — Нет. — Нет? Ева с удвоенной жадностью нападает на другие участки, Вилланель назло ей, хочет кончить, ноги не свести, но мышцы сокращаются всё сильнее. Закрыв глаза она напрягается, и, вдруг, слышит отчётливо: — Нет. Я запрещаю тебе кончать. — Пожалуйста! — Нет, если ты кончишь, я тебя накажу, я не дам тебе себя. Вилланель готова расплакаться, то, что происходит с её телом, и это условие, если она сейчас расслабится, то всё случится, и она остаётся такой же зажатой и на грани. — Ева! Ева? Спустись вниз! — кричит мама, они обе слышат, но не сразу понимают, своим затуманенным похотью мозгом, как действовать. — Не прерывай это! — взмолилась Вилланель. — Не прерву. Пусть всё продолжится, я спущусь вниз и вернусь. — О нет…. Нет! Не оставляй меня так! Ева! Ева уже спрыгнула с кровати, пытаясь надеть на себя одежду дрожащими руками. Сжав в руке смартфон, она прибавила одно деление у самой двери. — Веди себя хорошо, ни звуков, ни оргазма. Сбежав вниз по лестнице, она старалась не быть в пылу и жаре, но одежда неприятно липла, а убрать с лица всё, чем они там занимались, просто невозможно. — Мам, что такое? — К тебе Сьюзен пришла. Не успела Ева возмутиться, как Сьюзен вышла с кухни. — Привет! Как ты сегодня? — Привет, могла бы позвонить, я даже не совсем одета. — О, я ненадолго. Как на счёт клуба сегодня ночью? Отметим по-взрослому. — Эмм, это приглашение? — Да! Мой знакомый раздобыл билеты, будет праздничная программа. — Не знаю, что скажет на это Вилланель. Я спрошу. — Почему ты должна что-то спрашивать у этой девчонки? Она тебе кто? Муж, что держит дома? Ева смотрит на экран смартфона, она злится на слова Сьюзен, или на то, что брак это что-то нереальное для них? Повысив сразу на два деления, она замечает, что до предела ещё два. Должно быть, Вилланель сейчас выгибается на постели, и кончает? — Мы здесь вместе, будет странно, если я пойду развлекаться без неё. Я спрошу, и будет так, как она скажет. — Если она скажет тебе прыгнуть, ты прыгнешь? — Я спрошу, как высоко. — Да ты по уши в этой девчонке! — Сью, не могла бы ты не называть её девчонкой? — Но её поведение вчера! — Ничуть не хуже твоего. — Возьми её с нами. — Об этом я тоже спрошу. — И как она тебе разрешила спуститься ко мне? Ева очень хочет ответить как, но лишь пожимает плечами. — Ответь мне в ближайшее время, и если всё в силе, нас ждёт улётная ночь. Будь в секси платье, оторвёмся в уходящем году. Ева буквально бежит наверх, быстро закрывает дверь и смотрит на результат, Вилланель находится в жарком пекле испытания, и когда Ева рядом, жалобно просит финала. — Баклажан, Ева! — Я разрешаю, — кивает Ева, и наблюдает, как Вилланель взрывается ярким оргазмом, как всё её тело подвергается сладкому испытанию, без возможности сжаться. Убавив скорость, Ева извлекает яйцо и тут же припадет губами, к набухшим складкам и сочащейся вульве. Она не хотела ничего постороннего, поэтому не использовала смазку, и теперь могла вылизать Вилланель, весь её сок. В голове уже мелькали следующие фантазии, а Вилланель кончала во второй раз, а может? Оторвавшись, Ева облизывает губы и забирается под распорку, чтобы нависнуть над Вилланель. — Посмотри мне в глаза. Ты кончала без меня? — Нет. Чёрт, где ты была так долго, у меня чуть сердце не выпрыгнуло! — Ты говоришь правду? — Да, я ждала твоего разрешения! — Ты произнесла стоп-слово. — Да, мне стыдно за это, прости, что не вытерпела. — Нет, ты молодец, но я всё равно хочу наказать твою киску страпоном. А ещё, у меня вопрос. Можно мне сегодня вечером сходить в клуб со Сьюзен? А ты посидишь дома с мамой. — В клуб? Без меня? — Сьюзен не особо хочет, чтобы ты пошла с нами. — Ты будешь довольна мной, если я разрешу? — Это будет означать, что ты доверяешь мне, и что можешь не контролировать в каких-то моментах, где я сама могу взять контроль на себя. — Давай, я как будто отказала, и ты меня со злостью трахнешь ещё разок. — Я могу и без злости, качественно пройтись внутри тебя. Готовься.Глава 24. Рождество. Часть 2.
7 января 2023 г. в 17:57
Утром Вилланель уже не было, Ева не знала, как давно она ушла, пока не спустилась вниз в надежде, что она на кухне.
— Мам, доброе утро, а где…
— Она уехала пару часов назад, даже завтракать не стала.
— Что-нибудь сказала?
— Нет, была любезна и поблагодарила за ночлег. Позвони ей.
— Напишу, — вздохнула Ева, целуя маму в щёку, та уже суетилась, готовя завтрак.
Е: Доброе утро. Я удивлена, что ты уехала.
В: Вероятно, я запуталась.
В: Ты не хочешь видеть, и тут же зовёшь в дом.
В: Отправляешь спать одну, а ночью забираешься в мою постель.
Е: Мне сейчас сложно с тобой.
Е: Хочешь прийти завтра на Рождественский ужин?
В: Кто ещё приглашён?
Е: Все мои родственники, и соседи, будет весело.
В: Я лишняя. Ты даже не знаешь, как меня им представлять.
Е: Это неважно, приходи для меня.
В: Хочешь какой-то особенный подарок?
Е: Нет, и я не знаю, что дарить тебе.
В: Это легко. Что-то розовое и чёрное, что-то маленькое и большое.
В: Видишь в магазине что-то такое и берёшь.
Е: Это отличная схема. Я воспользуюсь.
Ева может отвлечь себя на день, наряжая с мамой ель в гостиной, и отправляясь за покупками в компании Сьюзен. Этот дом давно не собирал всех вместе за одним, праздничным столом. Ева рада, что в этом году все самые родные и близкие будут с ней.