«Странно. У меня никогда всё в семье хорошо не было, но про мои дни рождения ещё не забывали. Да и поздравляли обычно с утра, так как знали, что вечером забудут точно. И даже пьянки не будет?»
Уже с не особо тяжёлым портфелем накинутым на плечо он плёлся в входу в школу. У них не было традиции раздавать классу сладости на свой же день, так что многие другие классы им завидовали. Звонок прозвенел и тот быстрее рванул в кабинет. Первым уроком была, конечно же, алгебра, а там учителя всегда строгие, конечно она не любила опозданий. Буквально залетев в класс он встал перед учителем и поспешно извинился. Та не успела его отчитать, как в кабинет залетел ещё кто-то сбив Кнайфа с ног, от чего оба повалились на пол. –Блять! –Голос рыжего. Теперь оба лежали на полу. Курасан останавливаться вовремя не умел. –Не матерись, нам же влетит щас- –Что за слова? –Кажется, учителя всё же вывели из себя, –Я не собираюсь с вами разбираться. Оба к директору идёте. –Э-э, а меня за что? –Серый встал с пола явно с претензиями смотря на ту. –Тебя? Другу своему спасибо скажи. –Но он правда не виноват, –Курасан попытался заступиться за друга, –Я же в класс влетел и сматерился, а не он! –Не бесите меня, за опоздание оба идите. Но оба и с места не сдвинулись просто ожидая, пока она успокоится. Рабочая схема: сначала немного подождать, пока она остынет, извиниться и сесть на место. Так и сегодня произошло. Правда, из рассадили. А жаль. Теперь не с кем в морской бой на уроке играть. Сидел теперь Кнайф за второй партой крайнего ряда. Решил всё же немного сосредоточиться на новой теме и начал что-то выписывать с доски. Но в голову прилетела скомканная бумажка и сзади послышался тихий смех. Он поднял с пола лист и развернул.«С gнём суициga, иgиот!»
О том, что он суицидальными играми баловался известно было всем, учителям, одноклассникам, даже его родителям. Только вот, если родным было глубоко плевать, то посторонние находили это чудесным поводом для издёвки. Особенно одноклассники. Как там Швец пела… Подростки — самые жестокие обидчики. И про порезы тоже знали все, и про попытку его знали. На парту прилетела ещё одна бумажка. Её он тоже развернул.«Можеm с школьной крыши сdросишься? Три эmажа. У тебя тело хруnкое, mожешь и умереть.»
«Да идите вы нахуй!»
Он сложил оба листочка на край парты и продолжил переписывать всё с доски. Третья бумажка. –Там кто кидается и чем? –Это Кнайф, –Кто-то с задней парты это выкрикнул, –Он отвлекает нас. Мало того, что опоздал, так ещё и мешает окружающим. –А не чо что- –Угомонитесь! Будьте добры, ведите себя подобающе, особенно вы, юноша, –Она подошла к парте серого, –Иначе я лично позабочусь, чтобы вас перевели в школу для невменяемых. И просто доложу классному руководителю о вашем поведении. И касается это не только Кнайфа, вас всех!«Да вменяемый я! Пошла нахуй, уебанка тупая.»
Ну надо же было спиздануть что-то такое. С задних парт снова послышалишь смешки и перешёптывания. Малой сложил руки и лёг на них.«Блять, да лучше бы у меня сброситься вышло, нежели я сейчас буду здесь в таком свете перед другими представать. Надо было либо пытаться удачно, либо не пытаться вовсе! Лучше второй вариант.»
Школа в последнее время стала просто невыносимым местом.***
–Кур, а ты других не видел? Все из компании уже убежали, да и Курасан пытался собраться быстрее обычного. Быстро накинул рюкзак, а когда Кнайф его окликнул сильно дёрнулся. –А? Я не знаю. Извини. –Ладно. Тогда, пошли домой вдвоём? –Он надеялся, что хоть рыжий не забыл про его день рождения, но за весь день они даже словом не перекинулись. –Извини, Кнайфичка, но мне нужно спешить сегодня, я правда не могу с тобой пойти. Пока!–Он выбежал с класса оставив друга одного. –Я Кнайф,–Тихо проговорил он себе под нос оставшись стоять посреди кабинета совершенно один.***
Кнайф сидел на качелях тоскливо ковыряя кроссовки землю. Лениво раскачивался и иногда поглядывал на часы в телефоне. Время близилось к вечеру.«Никто никогда вот так вот не забывал. Ну не то, чтобы никто, но точно не все. Краткий вот даже не знает, что оно у меня сегодня. Курасан забыл? А остальные? Сегодня я с ними даже не пересекался. И родители... Странно как-то. Это всё из-за того, что я пытался сотворить в этом году?»
Он глянул на небо. Оно начало приобретать жёлтые оттенки. Уже вечереет.«Может я им просто отвратителен, поэтому они и не хотят со мной праздновать. Это потому что я в день самоубийц родился? А я что, виноват в этом. Неужто даже короткое "с днём рождения" не кинут? Даже в виде сообщения не напишут?»
Он проверил телефон на наличие сообщений. Ничего. Конечно тот погрустнел. За весь день совершенно ничего. Он уже отчаялся, как вдруг ему позвонили. Краткий? Обрадовавшись парень поднял звонок и приложил телефон к уху. –Да? –Кнайф, зайди ко мне. Тут касаемо учёбы решить один вопрос надо. Ты ведь не занят? Рядом живём же. А мне на улицу выходить лень. Улыбка сползла с лица, снова. Видимо, пора просто смириться. –Да, конечно, это же не на долго? –Не-е, совсем нет. –Сейчас приду, жди. Он сбросил вызов, встал с места и медленно поплёлся к подъезду малиновки.«Может он мой учебник нашёл с географии? Я его долго уже найти не могу. Ах-х, и контурная карта...»
Малой постучался в дверь. Тихо. Никто не ответил. Тогда он решил нажать на звонок, но всё ещё ничего не происходило. М-м, сам позвал, так и не открывает ещё и. Тогда Кнайф дёрнул ручку двери. Открыто. Медленно он зашёл внутрь.«Почему так темно?»
–Бу,–В темноте кто-то схватил его за плечи, из-за чего он вскрикнул,–Ха-ха! С днём рождения! Свет включился. Тусклый свет квартиры Краткого. Всё шестеро друзей были здесь, Лампчка держала в руках шарики. Тем, кто цапнул за плечи, оказался Курасан, который наконец отпустил друга и сделал несколько шагов назад. –...Что? –Что? С днём рождения, Кнайфи! Ты забыл, что в день суицида родился? –Это я прекрасно помню. А, стоп, вы не забыли про- –Твой день рождения? Да какой я друг, если бы забыл! Конечно я помню. И всё здесь помнят. Правда, Малиновку пришлось оповестить. Наконец Кнайф снова засиял и с объятиями кинулся на первого, кто попался под руки, а именно Курасана. В ответ тот лишь удивлённо развёл руками. Свет снова был выключен. Горели лишь свечи на миниатюрном тортике. Того усадили перед кухонным изделием и расселись вокруг. –Я делала, Пикчер помогал,–Стёрка положила голову на руки мило улыбаясь. –А я с подарками помогал. Крат вообще без понятия был, что тебе подарить можно. Правда, мы тебе их позже вручим.–Клеви сделал умный вид. –Знаешь, Кнайфи, это год был мягко говоря... Сложным. Сложным для тебя,–Начал что-то говорить Пикчер,–Для нас тоже, но... Я очень плохо излагаю мысль. Просто мы хотим, чтобы твой шестнадцатый год жизни прошёл намного лучше, чем этот! У тебя слишком насыщенная жизнь в не очень хорошем смысле. –Зато сюжет интереснее!–Прокомментировала Стёрка. Её никто никогда не сможет понять, у неё совершенно свой мир и знает она слишком много. –Мы надеемся, что тебя больше не будут посещать мысли о смерти. –И что в семье у тебя всё будет лучше. –И что учителя тебя больше не будут ненавидеть. –И что ты вены больше резать не будешь. –И приключений у тебя будет меньше! –И меньше уёбков всяких. –Всё, всё, прекратите, я сейчас расплачусь,–Серый потёр глаза, что намокли от таких перечислений фактов из его жизни. –Задуешь свечи? Он глянул на огонь. Вечный огонь. Вечный огонь в его сердце.«Я хочу... Хочу, чтобы мои друзья были счастливы.»
И так он задул свечи. Хлопки в ладоши. Занавес.