Здесь кончается твой март | [1/2]
1 мая 2023 г. в 04:00
Сегодня 27 марта 2019 года. Мы перенесёмся на это время. Хотелось бы больше никогда не возвращаться сюда, забыть это день, как страшный сон. Больно вспоминать. Семнадцатилетнего Кнайфа.
–Кнайфи! –Лампчка подбежала к другу и крепко вцепилась сзади,–Я так рада, что снова смогла тебя увидеть! В последнее время ты очень занят чем-то. Поздновато возвращаешься домой, не так ли?
Того конечно передёрнуло от такого неожиданного приветствия и инвалид сбросил подругу с себя. Повернулся к ней, дабы продолжить разговор.
–Да, ты права. Я нашёл себе подработку небольшую просто, поэтому так поздно возвращаюсь теперь. Не думал, что совмещать работу и учёбу так сложно..
–Ты прав. Мы со Стёркой выпустили наш первый альбом и уже собрали небольшую аудиторию! Я надеюсь, что у нас всё получится.
–Поздравляю,–Вечер, поздно. Глаза слипались от усталости.
–Ага! Спасибо,–Девушка присмотрелась к лицу парня,–Оу, а разве у тебя раньше был этот пластырь?
Она указала на правую щеку друга.
–А.. Да так. Не важно.
–В смысле? Что-то случилось?
Лампчка правда интересовалась состоянием своего друга зная то, что творится в его жизни. Знала она слишком много, так что Кнайфу бы отвертеться навряд-ли получилось.
–Да так, попался под руку бате. Этот полуфабрикат на мать ножом замахнулся, я влез. Всё обошлось небольшим порезом и разбитой бутылкой о его голову. Может второе было лишним и рискованным, так как я мог ему сильно навредить, но он отделался лишь шоком. Зато успокоился.
–...
Казалось, что у Лампчки пошла перезагрузка. Она стояла и какое-то время переваривала информацию, которую только что получила.
–Это ужасно.. Я очень тебе сочувствую, извини, я не знала.
–Да всё хорошо,–Поспешил он успокоить подругу,–Будто в первой.
–...
–Эти слова не помогли, да?
–В любом случае, я просто буду надеяться, что все хорошо.. А раньше он руки распускал?
–Да нет, честно. Они конечно любили ссорится, но до драк не доходило. Ну, если не учитывать моменты, когда я их останавливал приставляя осколок к руке и угрожая резануть, пхах. Но это было всего пару раз, остальное время они просто орали друг на друга. Всё.
–Тогда почему?
–Самому ответы нужны. Ну да ладно, я пойду, оки? Устал сильно, хочу отдохнуть после тяжёлого дня..
–Да! Удачи!
На этом ребята разошлись в свои стороны, Кнайф без энтузиазма поплёлся к себе. Искал ключи в рюкзаке полном всякого хлама. Не было. Порылся в карманах – тоже ничего. Окно, через которое он лазил частенько, тоже было закрыто. Кнайфи со злости несильно пнул дверь и она поддалась. Не заперто. Странно.
Разулся, вошёл внутрь. Запах алкоголя ударил в нос. Уже как родной. Что-то опять случилось с этими двумя или они решили просто побухать? Давайте делать ставки!
Тихо зашёл на кухню. Сидел только отец оперевшись головой на руку.
–Ей, а мать где?
Тот ничего не ответил. Молча сидел какое-то время. Неожиданно для Кнайфи мужчина схватил стеклянную, пустую бутылку и кинул в его сторону, благо промазал и инвалид отделался лишь лёгким испугом. Решив, что лучше сейчас не трогать этого он направился дальше по квартире. В спальне матери не было, но обувь и одежда остались в прихожей. И где она..
–Ну чёрт тебя, почему у вас всё время происходит какая-то ху-..–Он зашёл в гостиную и тут же замолк испуганно смотря на что-то.
Женщина была привязана к люстре верёвкой, руки и ноги покрыты порезами, одета в белое лёгкое платье напоминающее простую ночнушку. По телу проходились ссадины и царапины, но в большем преимуществе синяки и гематомы. Красные и опухшие от слёз глаза, распатланные волосы.
Что стало причиной таких действий? Скорее всего домашнее насилие и банальная депрессия. И на шее остались следы от рук мужа. Остались следы на лице от осколков зелёной бутылки. И в сердце остались следы. Изначально такие поверхностные и ничего не значащие, но потом этот сорняк разрастался по душе женщины сжирая изнутри и заставляя потерять разум. Словно розы кололи не давая пошевелиться, не давая мыслить трезво. Затягивало во тьму давая ложную надежду. И смерть казалась единственным выходом.
И имя у девушки красивое было. Елена. Она была Леной для мужа, она была Ленкой для подруг, она была Еленой для чужих людей, для лучшей подруги была Леночкой, но в сердце Кнайфи она останется матерью. На веки. Пусть не самой лучшей, пусть неопрятной и грубой, невнимательной и ненужной, но матерью.
Ты ведь знал, так почему ты не помог ей? Ты ведь тоже проходил через то состояние, когда тебя колючки роз заключают в объятия не давая сопротивляться и мыслить разумно. Почему ты не остановил её? Это лишь твоя вина. Она давилась своими слезами, но ты не помог. Чем ты был так занят? Это лишь твоя вина, почему она, а не ты? Лучше бы вместо неё был ты. Это тебе надо было умереть.
Он вжался в стену закрыв рот руками и с ужасом смотрел на мёртвое тело. Дыхание участилось, глаза слезились. Задыхаясь страхом прикусил язык. И крик. Громкий крик что было слышно на всю улицу Фанагарийскую. Казалось, парень сейчас сорвёт голос. Больше всего обидело то, что мужчине, сидящему на кухне и допивающему очередную бутылку пива, было совершенно всё равно. Благо соседи, что слышали крики о помощи зная, что за хрень происходила в этом доме неблагополучной семьи, вызвали полицию.
Его трясли за плечи в попытке привести в чувство, а мёртвую мать увезли. Отец должен был предстать пред судом за обвинение в домашнем насилии и доведении до самоубийства.
28 марта – день, когда Кнайфи снова взялся за лезвие.