Тринадцатое октября. Четверг.
Просыпаться не хотелось, но из мира снов Кнайф вышел к двум дня. Пробуждение сопроводилось ужаснейшей болью в руках, видимо со вчера. В памяти будто образовалась дыра, было сложно понять, было ли события этой ночи реальными, или всё просто приснилось?
–К чёрту...–Единственное, что мог выдавить из себя всё ещё измотанный игрок. Вроде спал долго, но нормально себя ничуть не чувствовал.
Сев на краю кровати он всё же решился осмотреть руки, бинты говорили о том, что события ночью были вполне реальны. С одной стороны, хорошо, что задание сделано, с другой – появились кое-какие проблемы. Он вообще что-то ещё сможет в руках держать? Наверное, было бы славно завалиться поспать чуть больше, но вспомнив, что ему снилось в другие разы, сон как рукой сняло. Хотя легче не стало.
Полуживой он вышел на кухню. Резко пришёл голод. Под грудью пусто было, а может и в груди, в любом случае, было пусто, эту пустоту хотелось чем-то забить. Лишь бы легче стало. Завтрак он уже давно пропустил, готовить себе самому. В холодильнике ничего примечательного не было, лишь глупые йогурты хрен знает зачем и откуда, лежала чья-то шоколадка. Хотелось чего-то сытного. Решив, что проще всего будет перебиться бутербродами холодильник он захлопнул, достал хлеб с корзины с мучными продуктами и начал рыскать в шухлядах в поиске ножа, конечно, чтобы нарезать хлеб.
Ножи все будто попрятали. Точнее, для хлеба у ребят нож всегда использовался один, особенно Кнайфу, почему-то, это было принципиально. И этого же ножа с белой ручкой почему-то найти он не мог.
В самой нижней шухляде, среди вещей, к которым этот нож никак относиться не должен, он и лежал. Цокнув, кит достал предмет, закрыв нижнюю шухляду. Вот он уже нарезал несколько кусочков хлеба, как рука остановилась. Взгляд прошёлся по чистому лезвию, невинному, блестящему. Серебристый цвет будто манил. Постепенно нож стал поворачиваться лезвием к руке, которая придерживала хлеб, хотя уже, казалось, сжимала его, чтобы не убежал не дай Боже. Будто поварачивался сам, по той же Божьей воле. Голова перестала работать, в руках что-то запульсировало и всё вокруг затихло, лишь звон в ушах нарушал общую тишину. Может это и есть тишина?
–Кнайф,–Кто-то его окликнул. Придя в себя, парень отдёрнул нож от руки и снова приставил к хлебу нарезая ещё пару сдобок. После содеянного он повернулся к собеседнику, кем оказалась Брялок. С чего бы она?–Позволь поинтересоваться. Знаю, меня ебать не должно и всё такое, но... А что вчера такого случилось, что сам Краткий просил тебя сегодня не трогать утром? Ты только проснулся? Судя по лицу – да.
Звон в ушах утих полностью. Лишь слова в горле чуть застряли. Что говорить?
–Ну.. Я... Я не помню?
–В смысле?
–Я не помню вчерашний день,–Он снова повернулся к досточке, кусочки хлеба покрывал не толстым слоем масла, после клал сыр.–Всё как в тумане. Я даже не уверен, что то, что я могу уловить из воспоминаний реально. Будто всё приснилось, понимаешь?–Неувереннее и тише спросил он.
–Ладно-ладно, в любом случае меня это ебать не должно. Тогда почему ебёт...
–Хватит материться.
–Вау-у, а ты у нас за красноречие? Я тебе сейчас статью из Гугла прочту,–Она начала сначала искать в карманах телефон, когда нашла что-то несколько раз клацнула,–Красноречие – умение говорить красиво, убедительно, умение заинтересовать человека своей речью, ораторские способности. Нигде не сказано, что маты это запрещёнка.
–Да завали ты ебало уже!
–Чья бы корова мычала. Ладно, я тебя доставать особо не собираюсь, мне утреннего хватило.
–Чего?
–Ну с кем у нас тут обычно перестрелки по утрам и вечерам? С Курасаном.–С этими словами она удалилась прочь.
Стоило как-либо отвлечься от своих переживаний на счёт того, что кто-то что-то знает, ведь с Кратким он сегодня не пересекался, на глаза попалась книга, которую он позаимствовал у Клеви, кажется.
Час прочтения первых глав. Ничего такого жестокого, о чём говорил сам обладатель книги. События происходили в какой-то из арабских стран, точно серый так и не понял, у мальчика был, скажем, слуга, с которым они крепко дружили. Как братья были по отношению друг к другу. Рассказывалось о том, как они мило проводили деньки вместе, как змея воздушного запускали, Амир Хасану читал книги, даже сочинял...
Остановившись на главе пятой Кнайфа потянуло в сон. Отложив книгу он недолго поворочался, после его выключило.
***
Тринадцатое октября. Четверг.
Проснулся ночью, выспался вдоволь. Может где-то в его состоянии усталость и осталась, но спать не хотелось. Вскоре и сообщение пришло. Грёбанный Кусояро.
/-Задание двадцать пятое: пробеги перед быстро несущейся машиной. Доказательств не нужно.
/-Беги или умри!
Тогда я выбираю второй вариант.-/
/-Да погоди ты, умереть ещё успеешь, Да ладно, пол игры осталось, давай, Кнайф, я в тебя верю.
Спасибо блять за поддержку, верит он-/
в меня.
/-Блять, если я хамлю – ты против, пытаюсь что-то милое спиздануть – ты против, что мне говорить?
Лучше просто завали ебало.-/
/-Нахуй иди. Вот не пришлю тебе лекарства раз, и...
И я перестану играть. И умру.-/
/-А умрёшь тогда как?
А знаешь, как в сериалах из-за-/
невзаимной любви с собой кончают?
/-Так ты же заявлял, что Лампчку не любишь.
Во-первых: люблю, но как просто-/
близкого человека, подругу и т.п., во-вторых... Во-вторых не будет.
/-Иди блять под машину бросайся, заебал уже.
Приказ выполнен. Через час уже он стоял на трассе смотря на редко проезжающие мимо машины.
«Со своей внешностью и ростом, да и учитывая то, что я ещё молодой, я спокойно смахиваю на подростка. Вот прикол.»
Машины мчались по трассе быстро-быстро, под что кидаться? Много было фур и грузовиков и мчались они ещё быстрее порой, не особо хотелось умереть так.
«Да как та четырнадцатилетняя хуйня вообще осталась жива?»
Он подошёл к краю трассы готовясь пробежать перед одной из машин. Как на зло, легковушки стали редкими и перед ними сорваться с места кит никак не решался.
«М. Блять, дай посчитать, сколько я раз я был на грани смерти?»
Фура. Неожиданно для себя самого перед ней игрок и рванул.
«Ты долбоёб, какого хуя ты творишь?»
Дух перехватить не успел. Фары становились ближе, слепили глаза, водитель сигналил пытаясь как-то извернуться. Краем ужаса стало то, что на какой-то момент парень остолбенел вглядываясь в силуэт приближающейся фуры. Хорошо, что инстинкт самосохранения ещё отказал не полностью и опомнившись он снова рванул к другому краю дороги. Казалось, громадина пронеслась всего в парах сантиметрах от него слегка задевая волосы.
Без сил он упал в траве сначала на колени, потом просто лёг на землю тяжело и быстро дыша. Сердце глушило всё вокруг. Лишь его стук. Будто поезд по рельсам едет... И почему такие ассоциации.
Тут же появились вопросы к себе самому.
«Каокго хрена. Кнайф. Блять. Ты долбоёб? Я блять не знаю, как выразиться.. Я сейчас говорю сам с собой? Ну и похуй! Ты уебан конченный, куда ты перед самой фурой мчишься, вообще жить не хочешь? Да ладно если бы пробежал, хули ты встал перед ней выпуклыми глазами на неё блять смотря, ожидая, пока она собьёт тебя к хуям? Я... Я в ахере. Дебил сука! Да ты хуже, чем Кусояро!»
На этом монолог закончился. Лёжа в высокой траве он выравнивал дыхание.
***
Утро. Всё ещё отходя от ночных пробежек Кнайф стоял с кружкой чая у стены слушая очередную ссору. Брялок с Курасаном... Утренняя традиция. Хотя, ссорой это особо не назовёшь, скорее желание на кого-то наорать с утра пораньше.
Руки тряслись, болели. Кажется, те порезы так и не зажили. Бинты прятали красные полосы от взглядов других людей. Но вид у парня был до ужаса испуганный, будто призрака увидел, ей Богу. Только проснулся, сегодня даже выспался, но вид уставший. От еды отказался, его никто особо заставлять и не стал,
кому он нахрен надо давно уже к этому привыкли.
Кто-то на кого-то замахнулся. Что-то промелькнуло снова мимо глаз, в ушах раздался громкий, резкий, но короткий звук, что заставило серого испугаться ещё больше. Пальцы сами собой разжались выронив кружку. Даже глазами не повёл. Так и смотрел прямо удивлённо моргая, лишь услышал звук разбирающегося стекла и краем глаза зацепил косые взгляды вокруг.
