лететь, не раскрывая планер

он одет иначе, ведёт себя не так, но только он один здесь — на своем месте. все остальные — чужаки. заграничные шелка, алмазы в серебре, обувь втридорога — все меркнет на фоне алых рукавов. простое хаори, вышитые вручную узоры из черных нитей, пальцы в изящных перчатках сжимают кисэру. сидит чудно, подтянув одно колено к груди и положив на него подбородок. юный доно. скучающий, эксцентричный. как мило господа подносят ему стаканы с сакэ. как элегантно дамы смотрят исподтишка. некоторые не выдерживают любопытства и подходят. спрашивают медово-вежливо, откуда вы? чем занимается ваша семья? аято не слышит, но по губам угадывает ответ: "с пиратского корабля, господин". "родители гниют в земле, миледи, а я слоняюсь по свету". аято посмеивается — а гостям не до смеха. они уходят, чуть ли не пальцем у виска крутя — на поиски кого-то, с кем можно задушить себя светскими беседами. казуха для этого совсем не годится. очаровательно честный, по-детски непосредственный, он — яд торжества, маленькое пятнышко дегтя на безупречной репутации аято. но, видят архонты, он это сильно любит. и даже косые взгляды терпеть готов, и нетактичные "ваш спутник далек, видимо, от светского общества". все равно. он ловит взгляд — кровь на клинке, алые листья, — и подмигивает. кивает в сторону выхода и исчезает в тени. спустя мгновение из банкетного зала призрачной беседки исчезает и юный доно. если кто и замечает, то вида не подаёт. * — тебе, я смотрю, смертельно скучно? — шепчет аято на ухо казухе, пока под нижними одеждами ладони бесстыже ласкают чужие ребра. казуха ёрзает у него на коленях, пальцы беспокойно зарывает в синие волосы. в темноте не видно, как алеют у него скулы — но по рваным вздохам аято догадывается. — не то, чтобы... но куда интереснее было б... валяться в грязи и слушать ветер. аято посмеивается. кто бы сомневался. а потом говорит: — какой позор для комиссии ясиро. а мы ведь старались, приглашали лучших: поэтов, музыкантов... всякие одаренные умы здесь. — я бы с удовольствием почитал им стихи, — он дёргает плечами, позволяя алой ткани окончательно спасть на локти. аято тут же припадает губами к оголившимся плечам. — но они хотят знать, как я... как я зарабатываю на жизнь. аято кусает, аято целует — аято поднимает взгляд и спрашивает: — и что же ты им отвечаешь? казуха улыбается. и отвечает честно, самобытно, как только он может: — что сплю с главой комиссии ясиро, конечно же.