Стрекозёл

POV Никиты. Проваливался я долго. А когда вновь начал ощущать окружающую действительность, то понял, что нахожусь на какой-то странной, серой, плоской равнине с разбросанными там и сям неопрятными полудохлыми кустиками и кочками. Я покрутил головой и понял, что крутить, собственно, нечем. Не было у меня больше тела, а было какое-то непонятное мерцание. Ни рук, ни ног, просто ком светящейся непонятной субстанции. Не понял. Похоже, я умер? А это… Это моя душа? И что теперь? Эта унылая равнина мне не нравилась категорически. И, самое поганое, не было поблизости никого, кто мог бы мне, бедолаге, подсказать, что за хуйня неебическая со мной, собственно говоря, происходит? Что делать? Кто виноват? Нет, кто виноват – тут вопрос снимается. Томочка, «любовь» всей моей жизни… Плюнул бы, да нечем… Да, сам я молодец – повёлся на красивые глазки, стройные ножки и упругую попку… не зря мне Серёга советовал не встречаться с ней… Эх, Серёга… Тут я представил, что увидит Серёга, заявившись домой поутру, и на душе стало тошно. Я пристроил своё - а, вспомнил! - астральное тело на кочку и начал со вкусом и размахом депрессировать, вспоминая, чего я не успел в своей короткой, но насыщенной жизни. Но долго депрессировать мне не дали. Неожиданно из ниоткуда передо мной материализовалось... нечто. Именно нечто, потому как других слов я в тот момент подобрать просто не мог. Неописуемо нелепая низенькая фигурка в длинном, криво сидящем чёрном плаще с пластмассовой детской сабелькой в руках. Из-под плаща торчали красно-жёлтые клетчатые гольфики с кисточками и голубые мягкие тапочки с весёленькими зелёными помпонами. Довершала всё это великолепие шапка-ушанка из песца с милицейской кокардой во лбу. А вот личико… Личико подкачало, ибо отсутствовало в принципе. Мне жизнерадостно скалился голый череп с безупречными белоснежными зубами, испорченными, впрочем, парочкой золотых коронок. Я офигел, рефлекторно отодвинулся от непонятного визитёра подальше, а он (она, оно – нужное подчеркнуть) жизнерадостно и громко завопил(о): - Вот ты где! А я с ног сбилась, тебя ищу! - Ты кккто? – вырвалось у меня. - Я? – оскорбилось нечто. - Я твоя Смерть! - А что такая нелепая-то? – вздохнул я. - Правильно, - градус жизнерадостности не снизился, а наоборот повысился, - я – Нелепая Смерть! Пошли! - Куда? – удивился я. – В Ад, что ли? Смерть жизнерадостно заржала, достала откуда-то из складок своей мантии глиняную бутылку с наклейкой «череп и кости» и надписью «Яд! Принимать регулярно!», взболтала содержимое и от души отхлебнула. Потом уставилась на меня пустыми глазницами, икнула и уже далеко не так жизнерадостно добавила: - Ээээ… понимаешь, чувак… ошибочка вышла… Не уследили мы за виккой, и она превысила свой лимит допустимых жертв, тем самым допустив нарушение, карающееся мною, то есть смертью, и помещением в глубины Ада на срок до ста тысяч лет с соответствующими муками и последующим правом на реабилитацию и перерождение в теле черепашки в живом уголке детского сада № 25 «Кракозябра» на планете Нептун Солнечной системы. - Ужас! – искренне вырвалось у меня. - Да, мы круты… - согласилась Смерть, становясь всё меланхоличнее. - Только вот с тобой накладочка вышла… Согласно подпункту пятнадцать сорок второго раздела параграфа девяносто два Устава о караульной службе Смертей тебе, как невинно пострадавшему, полагается стереть память и отправить обратно в старое тело доживать положенный срок. В качестве бонуса за перенесённый моральный ущерб прилагаются крепкое здоровье и удачливость в жизненных начинаниях. Я радостно запрыгал: - Да? Ну, давай, стирай, я готов! Домой хочу, Серега там, наверное, волнуется! Ну, что ждёшь-то? Смерть скорбно вздохнула и икнула ещё раз: - Я же говорю – накладочка вышла. Твою… эээ... душу забросило не туда, куда следовало. Я тебя сорок лет искала. - Что? – возмутился я. - Сорок лет? Да я и сорока минут здесь не пробыл! - Это тебе так кажется, - пощёлкала коронками Смерть, - на равнинах Бренных время течёт по-другому. А в твоей реальности прошло более сорока лет. Я впал в состояние, близкое к ступору: - То есть… то есть меня уже похоронить успели? Давно? - И качественно, - хмыкнула Смерть, - кремировали тебя. Так что возвращать тебя некуда. - А… а в другое тело? - А другие души мы куда денем? Нет, в твой мир тебе дорога закрыта. Навсегда. Я сел на кочку и пригорюнился. Нет, это ж надо! Сами накосячили, а я теперь – страдай? И что? Скитаться целую вечность по этим… как его… равнинам Бренных? Мне стало тошно. Я дико, остро, каждой клеточкой ощутил желание жить. Жить. Дышать. Ходить по земле. Чувствовать своё тело. Ссориться, мириться, любить, да и мало ли чего ещё. А теперь… Что теперь? - Э, э, чувак, погоди, я же ещё не договорила… - неуверенно сказала Смерть. - Есть у тебя возможность пожить. Только в другом теле и в другом мире. Хочешь? - Спрашиваешь! – вырвалось у меня. - Конечно хочу! Только как же насчёт другой души? - Видишь ли… - замялась Смерть. - Демиург одного из миров – мой хороший знакомый. Он может сотворить тело специально для тебя. Тело… одного из разумных существ, которые живут в его мире. Я помещу туда твою душу и – вуаля! Все счастливы и довольны! Ты получаешь новую жизнь, мне не будет выговора от Главной Смерти, а она у нас – Трагическая… Такое завернёт – Эсхил с Еврипидом в гробах переворачиваются! Тут-то мне и обратить бы внимание на слово «существ»! Но нет! Мы лёгких путей не ищем! Я тут же запрыгал от радости и только поинтересовался: - А как насчёт морального ущерба? - Каком кверху, - отрезала Смерть. Но, почувствовав моё огорчение, смягчилась: - Ладно уж. Будет тебе и здоровье, и долголетие, и удача придёт… со временем. Давай, пора. - Куда опять? – закапризничал я. - В новое тело! – заявила Смерть. - Демиург уже всё подготовил. Красивое… по-своему. Кроме того, удачу просто притягивает. - А почему так быстро? - Блядь! – выругалась Смерть, - с вами никаких нервов не хватит! Демиургу тело создать – всё равно, что тебе пальцами щёлкнуть! А на равнинах Бренных время по-другому течёт, говорила ведь! И она ещё разок хорошенько отхлебнула из своей бутылки и враз подобревшим голосом произнесла: - Иди-иди, Никитушка! Давай уже! И не успел я сформулировать вопрос, начавший крутиться где-то внутри, как Смерть махнула своей жёлтой пластмассовой сабелькой, и я вновь рухнул во тьму. Второе пробуждение было куда более приятным. Под носом у меня оказалась зелёная травка, в ушах ощущалось некое жужжание, словно от гудящей стаи шмелей, а самое главное – я вновь почувствовал себя материальным. Стало быть, Смерть не обманула. Я в новом теле. Я собрал глазки в кучку и попробовал подняться, чтобы обозреть окружающую действительность. И первое, что попало в поле моего зрения, была пятипалая конечность, очень напоминавшая руку. Сильную такую руку, накачанную.. Только вот, почему-то фиолетовую. Чтооо??? Это что, моя рука, что ли? В ответ конечность послушно дёрнулась, ощупав лицо и голову. К ней добавилась парная, того же колера, а на голове я нащупал длинную гриву волос и два тугих твёрдых завитка, напоминавших… эээ… бараньи рога? А ещё большие, покрытые шерстью, уши. Я взвыл и вскочил на ноги. Нижние конечности тоже оказались с сюрпризом: обе ноги заканчивались копытами и были покрыты жёсткой длинной шерстью чёрно-бело-шоколадного цвета. Шерсть покрывала задницу и пах и заканчивалась где-то на уровне поясницы. Может, у меня и хвост есть? Руки в панике ощупали мохнатую задницу, и, к моему облегчению, хвоста не нашли. Но и спереди не было ничего. Никаких первичных половых признаков – ни мужских, ни женских. Я взвыл ещё горестнее и машинально погладил то место, где, по идее, должна была находиться… эээ… моя мужская гордость. Тут же складка кожи под животом разошлась, явив мне то, о чём я преждевременно затосковал, причём веселенького розового цвета и нехилых размеров. Оторопев окончательно, я убрал руку, и всё втянулось обратно. Как у пресмыкающихся? Ой, бля, я ящерица? Да нет, непохоже вроде. А на что я вообще похож? Как бы посмотреть? И тут до моего слуха донеслось бодрое журчание. Оказывается, сидел я на вполне идиллической полянке, а рядом протекал ручеёк. К нему я и рванул, движимый жаждой знания. Ручеёк оказался на диво прозрачный, и я склонился над ним. Из воды на меня глянуло… глянуло, да. Личико. Яркие зелёные глаза с вертикальными зрачками, фиолетовая кожа, белоснежный ряд зубов с очень даже заметно выделяющимися клыками, копна взлохмаченных волос того же чёрно-бело-шоколадного колерчика, что и шерсть… ниже. И два гордо завитых над висками рога, действительно напоминавших бараньи. Рога были гладкими и серебристыми. А черты лица, если отвлечься от всех прочих реалий, довольно правильные, да. Может, попробовать поймать позитив? И я улыбнулся самому себе. Существо в ручейке в ответ оскалилось так, что я и сам не заметил, как оказался на середине полянки. Сел, обхватил руками голову и задумался.