Стрекозёл

POV Никиты. Три недели после визита Нелепой Смерти пролетели как один день. Еноха стала обучать сама Амрита, и я поражался, насколько быстро он учится и меняется – как внешне, так и внутренне. Долго задавливаемая магия теперь словно расправляла крылья, и Еноху играючи удавались такие вещи, на которые сама Амрита, как она говорила, при обучении потратила не одну неделю. А ещё мальчик немного подрос, стал чуть-чуть шире в плечах, и черты лица изменились тоже вроде самую малость. Всего понемногу, а общее впечатление ошеломляющее – вместо забитого подростка появился уверенный в себе и весьма симпатичный юноша с всё более и более проявляющимся твёрдым волевым характером. Обнимая и целуя его, я больше не ощущал ничего неправильного, больше не воспринимал Еноха, как ребёнка. Тем более, что этот «ребёнок» точно знал, чего хочет. Странно, но уже наутро я выкинул из головы ночной разговор с Нелепой Смертью и продолжил жить дальше, как ни в чём не бывало. Но о том, когда следует разорвать цепочку, помнил всегда. Я сам удивлялся собственному пофигизму, но меня волновало только ближайшее будущее – тренировки с Рараем и работа с собственной магией, продолжавшая становиться всё тревожнее ситуация в Цырике, планы, касательно сражения с Господином и, конечно же, Енох. Енох, который с каждым днём становился для меня всё привлекательнее. И он сам явно был не против пойти в отношениях со мной до конца. Сдерживало меня только отчаянное нежелание причинить ему боль. Но однажды вечером я всё-таки не смог сдержаться… После длительной и особо изматывающей тренировки с Рараем я с трудом запихнул в себя тарелку жареного мяса, приготовленного Йо-Ни, и отправился в купальню с одним только желанием – не заснуть на ходу. Однако тёплая вода приятно расслабляла, я положил голову на бортик и не заметил, как задремал. Пришёл в себя я от того, что чьи-то ловкие пальцы гладили в воде мой пах. Я сердито фыркнул, не открывая глаз. Нет, я, конечно, люблю Имреха. Но исключительно как друга. А друзей не трахают. Он этого никак понять не может – у самого-то зелёненького к сексу отношение исключительно как к стакану воды в жаркий полдень: захотел – выпил. Да и темперамент у него не слабый. Вот и обижается. Однако, я не могу изменить Еноху. Не могу, несмотря на то, что между нами ничего не было, кроме объятий и поцелуев. Я в него влюблен, и связь Иньче это чувствует, никто другой мне не нужен. Как и ему. Так и ходим кругами друг вокруг друга как два идиота. Если так пойдёт дальше, Малакка или Амрита нас в одной комнате запрут и ключ выкинут. Очень им хочется, чтобы у нас всё было хорошо. Но меня, кроме нежелания причинить боль Еноху останавливает ещё одно соображение – не хочу, чтобы он страдал слишком сильно, когда мне придётся разорвать связь. Пусть забудет меня поскорее, найдёт себе пару и правит счастливо, раз уж так суждено. И я снова сердито фыркнул, не желая открывать глаз. - Неужели так неприятно? – спросил самый дорогой для меня голос, и я чуть не выпрыгнул из купальни из положения сидя. - Енох! – вскрикнул я. – Ты зачем здесь? - Затем, что хватит, - спокойненько улыбнулся парнишка, умудрившийся незаметно раздеться и забраться в купальню, пока я дремал, - перестань бегать от меня. - Это я бегаю? – возмутился я. – Ты каждую ночь в моей постели спишь. Куда я бегаю? - Вот именно, - ехидно ответил Енох, - в твоей постели мы только спим, и это меня категорически не устраивает. Ты так загоняешь себя на тренировках, что сразу с ног валишься. А я… мне хочется пойти дальше… Его рука, между прочим, останавливаться не собиралась, и я почувствовал, что если это дело не прекратить, то Енох получит все, о чём твердит, прямо здесь и сейчас. Мысленно я пожелал Имреху беспокойных снов. Почему именно ему? А то я не знаю, кто вчера подсунул Еноху книжку с картинками и многообещающим названием «Два крепких ствола вместе». Кстати, картинки там такие, что покраснела даже подбежавшая к Еноху за подачкой бедняжка Бахба. После она в глубоко культурном шоке забилась под амбар и не выходила до сегодняшнего утра. А Енох всё это внимательнейшим образом прочёл, кое-что, по-моему, даже законспектировал и теперь применяет на мне плоды просвещения. И если так дальше пойдёт, то он добьётся результата – я же не железный, и хоть шмуль я неправильный, а природа своего требует… Хотя странно – наши дамы такого желания у меня не вызывают, хоть все четверо и красивы на редкость. Может быть, всё дело в их…эээ… экзотичности? У киндэров четыре руки, у Малакки копытца и покрытые шерстью бёдра и попка, а Амриту – красавицу по любым меркам – я воспринимаю только и исключительно как бабушку Еноха. Или это связь Иньче так работает? Имрех, кстати, моих душевных метаний по этому поводу не понимает – ан’гро, как я уже говорил, к сексу относится довольно просто – как к стакану воды в жаркий полдень: захотел – выпил. И советоваться с ним по этому поводу бесполезно, ибо знаю я, что он может посоветовать. Между тем маленький злодей продолжал действовать, моя реакция показалась ему многообещающей, и он просто потянулся за поцелуем. Целоваться он наловчился замечательно, я невольно перехватил его покрепче и продолжил то, что он начал. А когда, наконец, поцелуй закончился, спросил: - Енох… Ты уверен? - Давно… - отозвался он. И тут меня капитально переклинило. Но остатками мозгов я понял, что заниматься… эээ … тем, чем мы оба хотели, в купальне будет не слишком разумно, поэтому мы торопливо выбрались, кое-как вытерлись большими узорчатыми полотенцами и, завернувшись в них же, понеслись в мою… точнее теперь уже нашу спальню. Полотенца моментально оказались на полу, как только мы переступили порог. Сам не помню, как мы оказались в постели, мне хотелось только одного – чтобы Еноху было хорошо, и, судя по тому, как он реагировал на мои ласки, мне это пока удавалось. У меня ещё хватило соображения осторожно растянуть его и войти очень бережно, да ещё и найти ту самую точку, которая может подарить удовольствие. Откуда я про неё знал? Так зараза Имрех прежде, чем подсунуть свою книжонку Еноху, дал её для прочтения мне, да ещё и заявил, что я буду позором всего шмульского рода, если не изучу матчасть как следует. М-даа… в процессе приобщения к печатному слову мне не раз казалось, что я так навеки и останусь не фиолетовым, а пурпурным, но не зря я мучился, судя по реакции моего… да моего Еноха. Малыш стонал, изгибался и очень громко просил меня продолжать. И я продолжал… а потом, хоть я и сдерживался изо всех сил, меня словно вышибло из тела и унесло… В жизни такого не испытывал и описать это невозможно – нужно почувствовать… Енох вскрикнул и кончил следом за мной. Некоторое время мы просто лежали, пытаясь прийти в себя. Я обнял Еноха и ощутил потрясающее, нереальное чувство близости и понял, что я больше не сержусь на Нелепую Смерть. Потому что, если это не любовь, то, что тогда такое любовь вообще? Спустя какое-то время Енох пошевелился и слабым, но довольным голосом произнёс: - Не знаю, как это назвать, но теперь это точно будет моим хобби… А я ещё сильнее обнял его и прошептал, что люблю, и правдивее этих слов я не произносил в жизни. Но на этом мы не угомонились. Так что утром за завтраком радовали глаз окружающих сонным видом и бледной томностью. А ещё нам неудобно было сидеть. Причём обоим. Но даже ехидна Имрех эту ситуацию никак не комментировал. Я слегка удивился и обратил внимание на Стражей, отметив их некоторую бледность и синяки под глазами. Что-то случилось? Почему у всех такой невыспавшийся вид? Неужели ночью пытались прорваться паганусы? Ясность внесла Амрита, мрачно поинтересовавшись у Еноха, как правильно строить астральный вектор при произнесении заклинания Полог Молчания? Енох ответил ей без запинки, но Амрита ещё мрачнее поинтересовалась, почему он тогда этот самый вектор выстроил в противоположном направлении? - Что? – побледнел Енох, а мне моментально стало не по себе. Я сложил два и два и понял причину аристократической бледности всех присутствующих. - Вы что, - пробормотал я, - всё слышали? Народ задумчиво закивал, а Енох моментально стал похож цветом на перезрелый помидор, жалобно пискнул и попытался спрятаться за меня. Но меня вдруг пробило на такой дикий хохот, что Бахба, чувствительная к подобным проявлениям эмоций, ловко выхватила сдобную лепёшку из неосторожно опущенной руки Кемеха, поджала хвост и торопливо зарысила в сторону амбара, дабы забиться под него и в очередной раз подумать о мировом несовершенстве. Все остальные некоторое время задумчиво смотрели на меня, словно прикидывая, каким из тяжёлых предметов лучше приласкать меня по макушке, но, в конце концов, победила дружба, и хохот стал всеобщим. Когда мы отсмеялись, Имрех подытожил: - Ладно, с кем не бывает… зато у меня была незабываемая ночь… И покосился, паршивец, на Сардара, который тоже стал медленно краснеть. Веселье возобновилось с новой силой, правда, на тренировке с Рараем мне пришлось попотеть, ибо ему вдруг вздумалось проверить абсолютно все приёмы боя на дубинах, которые я уже освоил. Ох, побегал я от него… Пришлось даже попросить тайм-аут и заняться самолечением – так что Рарай впал в ступор, увидев, как синеватое пламя бьёт фонтаном из совсем не подходящего для этого места. Но болеть всё перестало, так что вторую часть тренировки гонял Рарая уже я, и даже присоединившийся Кемех не особо улучшил расклад сил. Однако вдвоём они меня всё-таки одолели. А потом пришла Амрита и сказала, что завтра мы вылетаем в столицу – Дьёлин, где с Енохом и мной желает увидеться Правитель Пи-Хто. И тут я вспомнил, что Смерть говорила, что нечто, нужное мне для победы, находится у деда Правителя – Цэ-Хто. Вот и славно. Заодно и с дедушкой пообщаемся. Может, этот старый мудрый киндэр сможет навести на нужные мысли – как можно использовать гальмсор, чтобы отнять магию…