Стрекозёл

POV Никиты. Спустя минуту полёта через темноту с радужными вспышками и просверками, мы с едва очнувшимся Акакием буквально вывалились из ниоткуда на крыльцо лесного домика. Как выяснилось, вывалились мы очень даже вовремя, ибо Енох, внезапно пробудившийся от сна и не обнаруживший меня на привычном месте, то есть у себя под боком, сначала немного подождал. Затем он начал тревожиться, встал и отправился искать меня. Потом до него дошло, что и Акакия тоже нигде не видно, и мой беспокойный возлюбленный немедля решил, что произошло что-то нехорошее. Поскольку, когда Енох тревожится, спать спокойно сложно, то встрёпанные обитатели лесного домика решили тут же начать мои широкомасштабные поиски, тем более, что по связи Иньче Енох меня уловить не мог. Само собой, нас же с Акакием в другой мир перенесло… Короче, когда спасательная экспедиция была готова уже отправляться на поиски меня, пропавшего, ну, и Акакия заодно, тут-то мы и возникли посреди двора. С прилагающими соответствующими спецэффектами, типа тумана и радужных вспышек. Как есть жертвы похищения НЛО. Но я этот народ не понимаю. Вместо того, чтобы обрадоваться, что мы тут появились, вполне себе живые и здоровые, лично я огрёб кучу подзатыльников от всех присутствующих. Акакий вовремя успел отползти, причём, его никто особо лупить и не пытался – он же дитё несмышлёное, какой с него спрос. Я на эту жизненную несправедливость надулся и отвечать на вопросы отказался. Ответил Акакий, ловко прижатый к стенке в прямом и переносном смысле. Не удалось ему совсем ускользнуть… Хотя я его не виню. Ускользнуть от активных дам – дело безнадёжное. После того, как Акакий объяснил, где мы были и зачем, я получил подзатыльников по второму кругу, правда, потом меня тут же начали обнимать и целовать за сообразительность и смелость. Совершенно дезориентированный всеми этими действиями, я «завалил ухо» и на вопрос Амриты, а где собственно все ответы, молча показал ей кувшинчик. И тут такое началось… Глаза Амриты и Наннион запылали бешеной жаждой знания – прямо голодные вампиры, ищущие свою жертву. Остальные тоже готовы были плюнуть на сон и послушать про таинственное происшествие на Роаноке. В итоге мы все оказались на кухне, чинно расселись за столом, и я осторожно сковырнул с горлышка кувшинчика смолу с явно проступавшим в ней оттиском печати. Некоторое время ничего не происходило, и я уж начал думать, что Кроатоан просто-напросто кинул меня по зловредности, свойственной всем демонам, но тут из горлышка кувшинчика пошёл чёрный дымок с заметным запахом серы, постепенно превратившийся в хорошенького голенького розовенького мальчика с заметными небольшими рожками, серым хвостом и кожистыми серыми же крылышками. Дитё уселось на край кувшинчика и пискляво заявило: - Я одноразовый дух, мой хозяин Кроатоан пожелал, чтобы я рассказал шмулю по имени Никтай и всем, кому он позволит услышать, историю о пропаже колонии на острове Роанок и о том, кого сейчас в этом мире именуют Господином Неназываемым. Могу ли я говорить? - А как тебя зовут, одноразовый дух? – поинтересовался я. - Балда Стоеросовая, - поморщился мелкий демон, - хозяин говорит, что я всё ломаю и порчу. Но я нечаянно, честное слово. А ещё – я голодный. - А чем ты питаешься? – поинтересовался Рарай. - Вообще-то, мне больше всего сексом заниматься нравится, там такие эмоции, что никакой другой пищи не надо, - застенчиво опустил глазки мелкий Балда, - но не с кем… А так, я всё ем, чем угостите… Амрита с Наннион хищно переглянулись, и я понял, что у Святых братьев в коробочке скоро появится компаньон. Добрая же Малакка протянула духу пирожок и налила молока в маленькую чашечку. Дитё слопало всё в мгновение ока, сыто зажмурилось и заявило, что теперь готово говорить сколько угодно долго. - Хорошо, тогда расскажи нам всем, что произошло на Роаноке, - сказал я. - Я, между прочим, и показать могу, - легко отозвался мелкий, и тут же из его глаз ударили два синеватых луча, а на белёной стене кухни появилось изображение островка. Симпатичного такого, зелёного. Народ впечатлился, Балда начал рассказывать и показывать и все просто обратились в слух. История действительно была очень интересная, а если немного сократить несколько витиеватый стиль рассказа Балды и многочисленные мхатовские паузы, то дело было так. Сто семнадцать поселенцев во главе с губернатором новой колонии Джоном Уайтом оказались на Роаноке совершенно случайно. Первоначально они планировали высадиться в другом, более безопасном месте, но капитан корабля, торопившийся грабить суда с испанским золотом, отказался везти их дальше. И люди оказались на враждебном берегу, ибо несколько лет назад сэр Уолтер Рэли уже пробовал основать там военный форпост под командованием некоего Лейна. Английские вояки умудрились настроить против себя местных индейцев, устроить резню и обезглавить индейского вождя по имени Винджина. Потом они почти все отбыли восвояси на первом подвернувшемся корабле. Кое-как Лейн уговорил остаться в форпосте пятнадцать солдат, пообещав им огромное жалованье. Понятное дело, что обозлённые индейцы жаждали крови. И это были совсем не простые индейцы. Соседний с Роаноком остров носил название Кроатоан и назывался он так неспроста. Именно там, на этом островке, находился почти единственный на Земле выход на путь Неназываемых. А индейцы племени секотан были потомками слуг Неназываемых и владели жалкими остатками древних знаний. Миролюбивый вождь Винджина поплатился за свою доверчивость, но остальные секотан поклялись не верить более белым людям и отомстить за гибель вождя. Колонисты оказались во враждебной среде, неготовые ни к наступающей зиме, ни к наступившим лишениям. Они наткнулись на остатки форпоста Лейна, из пятнадцати солдат, оставленных им при бегстве с Роанока, живыми не нашлось никого, только скелет в заржавевших доспехах на берегу. И колонисты решили отправить за помощью Джона Уайта, надеясь на то, что он поторопится, ибо среди оставшихся были его дочь, зять и крошечная внучка, названная Виргинией. Уайт поспешно отбыл за помощью, но его злоключения продолжались ни много, ни мало – почти четыре года.А когда он смог наконец-то вернуться, то не нашёл никого. Ни живых, ни мёртвых. Только полуразрушенный посёлок, покосившиеся дома и вырезанное на дереве слово «Кроатоан». Сто шестнадцать колонистов, мужчин, женщин и детей, в том числе и близкие Уайта, исчезли бесследно. Их судьба неизвестна до сих пор… - Погоди, - прервал я Балду, - всё это безумно интересно, но я подозреваю, что все эти сведения известны и в моём мире. И ты так и не ответил, кто такой Господин, и что произошло на самом деле. Балда кивнул и заметил: - Это всё, как говорится, лишь присказка. Когда Джон Уайт покинул колонию, там началось самое страшное. Шаманы секотан умели говорить с Кроатоаном, они обратились к нему за помощью, и он не отказал, ибо могущественные Кроатоаны давно страдали от самого страшного врага – скуки. Шаманы наслали на колонистов болезни, а затем начался голод. Тщетно мужчины пытались найти в лесу неуловимых индейцев – те больше не верили белым и не показывались им на глаза. А когда от голода и болезней стали умирать дети и женщины, среди колонистов вырос религиозный фанатизм. Они обвиняли друг друга во всех смертных грехах, денно и нощно молились, бдели сутками, читая Библию, но это, как и следовало ожидать, не помогало. Вместо того, чтобы объединиться, люди стали обвинять друг друга во всех бедах, началась охота на ведьм, прежние друзья и соседи смотрели друг на друга с подозрением и ненавистью. Недоверие, ужас и паника продолжали разобщать людей. И тогда в колонии появился незнакомец, который велел называть себя Господином и объявил, что спасёт всех, кто уверует. И они уверовали. Честно говоря, люди настолько были деморализованы, что готовы были уверовать во всё, что угодно, лишь бы спастись. Народ, не смогу сегодня рассказать всё, ибо жуткий ветер и проблема с электричеством. Так что уж подождите до завтра.