Стрекозёл

POV Никиты. Нас с Имрехом довольно бесцеремонно выталкивают из клетки и пинками гонят к входу в подземелье. Вот же засада. Кажется, влипли. Но пока стоит играть принятую на себя роль избитого и связанного пленника. Будем надеяться, что всё обойдётся – здоровый оптимизм ещё никому не вредил. «Ага – пронеслась в голове попутная мысль, - вкупе с нездоровым идиотизмом. А если этот дедушка Мороз просто велит пытать и Сардара, и Еноха за компанию? А потом примется за нас?» Я эту нехорошую мысль принял к сведению, но попытался много воли ей не давать. Тем более, что Балда, так и оставшийся незамеченным, преспокойно вылетел из повозки, успокоительно кивнул нам и отправился обследовать замок. Так что я мрачно рыкнул на особо ретивого погоняльщика, того просто смело в сторону, а мне достался удар плети от другого и доброе напутствие: - Заткнись, нелюдь! Скоро сдохнешь, мясо! Сказал бы я, кто тут нелюдь… Но ладно, пренебрежём пока. Нас с особым почётом, пинками и тычками препроводили в подвал и заперли в какой-то дыре. Всё в лучших традициях жанра – небольшое сырое помещение с парой охапок гнилой соломы на полу, паутиной по углам и дырой в полу для отправления естественных надобностей, от которой несло так, что моё чувствительное шмульское обоняние стало проситься в отпуск. Окошечко было одно. Крохотное, зарешеченное и под самым потолком. Допрыгнуть до него для меня не составило бы труда, только вот беда – в него могла бы протиснуться только земная кошка, да и то регулярно сидящая на помоечной диете. Наши добрейшие провожатые втолкнули нас в эту клетушку, даже не подумав развязать, зато полапать за задницы не забыли. Пожелав нам приятно провести время и пообещав ещё вернуться, Святые братья удалились, попутно обсуждая наши прелести и надеясь на то, что брат Иезекиль попал в немилость к Генералу – тогда им можно будет нами, как выразился один особо озабоченный «попользоваться». Каким макаром – мы с Имрехом примерно представляли, поэтому переглянулись и пригорюнились. Мысленно я поблагодарил высшие силы за то, что на сей раз сволочной нрав брата Иезекиля был нам на руку – похоже, так просто с ним не жаждал связываться даже никто из своих. Хотя, какие свои? Гадюшник этот Орден, как есть гадюшник. Свора ублюдочных садистов с хроническим недотрахом. Вот как такое могло иметь в предках честных богобоязненных пуритан? Хотя, что тут думать-то? Что выросло, то выросло… Вздохнув с облегчением, когда наши провожатые удалились, мы высвободили руки и стали обсуждать наше невесёло положение. Сошлись на одном – пока стоит подождать хотя бы появления Балды – может, он, осмотревшись, подкинет нам парочку полезных идей. Находиться слишком долго в этой крысиной норе не хотелось, тем более, что Имрех вдруг стал выказывать все признаки резкого ухудшения самочувствия, хотя мне было вполне комфортно – если не считать жуткого душевного раздрая. Но с зелёненьким явно творилось что-то неладное – он вдруг кулём осел на пол и закрыл глаза, пробормотав, что его мутит, что он с трудом может удерживать себя в сознании. Меня начала одолевать паника, но я это нехорошее чувство в зародыше задавил и вызвал синее пламя, стараясь осветить каморку. Пламя на этот раз загорелось как-то по-другому и стало не синим, а золотистым. И в его свете я увидел, что всю каморку по периметру оплетают странные рунические знаки, написанные столь уродливо и коряво, что хотелось плюнуть. Что я и сделал. В сторону этой пакости. Самое удивительное, что вместо плевка из моего рта ударила тоненькая струйка золотистого огня, и поганые значки тут же занялись жёлтым пламенем. И исчезли. Вот были – и нет. На полу завозился Имрех, с удивлением приложивший руки к вискам и радостно заявивший, что голова прошла совершенно, а силы вернулись. Я рассказал ему об увиденных знаках, и оказалось, что Имрех не видел ничего – ни знаков, ни моего пламени. Его словно окружил густой серый ледяной туман – такой холодный, что даже кости заломило. - Похоже, - заметил Имрех, - кто-то или что-то тянуло из меня магическую силу. Затем он подошёл к стене и поковырял её ногтем, понюхал и только что не полизал. А что такого? Стена, как стена… Грубая каменная кладка с полным отсутствием отделки – вряд ли кто-то из братьев собирался развивать эстетический вкус пленников. Однако по стене, где-то на уровне бицепса Имреха, тянулась неширокая гладкая полоса облачно-чёрного камня. Траурная такая отделочка. Прямо как с крематории. С подтекстом. - Гальмсор! - неожиданно сказал Имрех. - Что? – не понял я. - Это гальмсор, – с интонацией учителя начальных классов сказал Имрех, - именно он тянул мою магическую силу. А ты, похоже, как-то сумел нейтрализовать его действие, и это хорошо. И на тебя эта пакость не действует, что ещё лучше. - Однако, - отозвался я, - не понимаю, зачем нас посадили именно в эту камеру? Ведь предполагается, что мы подарок Господину. А на кой хрен ему подарок, лишённый магии? Имрех кивнул, на пару минут задумался и выдал: - Либо эти братья – совсем уж полные придурки, либо они хотели намеренно лишить нас магической силы. - Зачем? – удивился я. - Вариант первый, - заявил зелёненький, - им не дают покоя наши прелести и они решили обессилить нас до полной покорности. Вариант второй – они хотят подставить брата Иезекиля перед Господином. Получив подарок, полностью лишённый магической силы – пусть и на время, он может всерьёз обозлиться на дарителя, и брата Иезекиля могут ожидать самые непредсказуемые последствия. Какой вариант тебе нравится больше? - Оба не нравятся, - честно признался я, - но более близким к истине кажется второй. Не думаю, что у Святых братьев настолько большие проблемы с сексом – послушников я тут разглядел предостаточно. - А это значит… - неопределённо протянул Имрех. - … что скоро у нас будут гости, - заключил я. - И не факт, что эти гости будут нам приятны. Скорее всего, они попытаются нас устранить. И только я это сказал, как в коридоре послышались шаги, голоса и громкий пьяный смех. Мы с Имрехом торопливо надели ремни вновь и честно устроились на соломе, изображая потерю сознания. Но, к моему удивлению, нас явились не убивать, а трахать. Однако с этими планами Святым братьям пришлось жестоко обломаться. Когда трое братьев – судя по новым рясам, гладким рожам и общей упитанности организма, они занимали в иерархии Ордена далеко не последнее место - появились на пороге нашей камеры, мне вновь заплохело. А вдруг Генерал раскусил Сардара и Еноха, что тогда? Всё-таки не похоже было, что Святые братья действуют с разрешения высшего начальства. Явно самодеятельность. Но нашим-то задницам от этого не легче. Раскидать бы эту тёплую компашку одной правой – но нельзя. Спалимся. Или это уже не имеет значения? Что делать-то? Между тем, братья стали обсуждать, кого следует попробовать первым – меня или Имреха. Сопровождалось это дебильными шуточками и гнусным смехом, и я почувствовал, как внутри меня начинает закипать гнев. Тем более, что один из братьев наклонился надо мной и заметил: - Шмуля берём. С ним кайфа больше. И задницу мою снова облапал, зараза. Я резко дёрнул ногой, надеясь попасть по самому дорогому, и судя по шлёпнувшемуся на пол телу и немужскому взвизгу, попал куда надо. Остальные резко перестали шутить, на меня набросили сетку, я стал барахтаться, запутываясь всё больше и больше, рванувшегося мне на подмогу Имреха приложили по темечку так, что он неподвижно замер, распластавшись на грязном полу. Меня же, компактно упаковав в сеть, протащили по коридору, швырнули лицом на какую-то скамью и прочно примотали к ней ремнями. Я пытался вызвать синее пламя, но безуспешно – похоже, уничтожив отрицательное влияние гальмсора, оно на какое-то время взяло отпуск. Затем один из братьев отошёл, наверное для того, чтобы оказать помощь пострадавшему, потому что истошный визг стих. А второй ножом разрезал сетку на заднице, заодно содрав с меня лохмотья, и заявил: - Ты серьёзно покалечил Святого брата, тварь. Ты за это поплатишься. Сильно поплатишься. Краем глаза я наблюдал, как Святой брат раздувает тлеющие угли в маленькой жаровне и кладёт на них железный прут. Появляется второй, шёпотом говорит несколько слов первому, тот отдаёт какое-то приказание, второй вновь исчезает и возвращается с чем-то вроде воронки с небольшим раструбом на конце. - Говорят, - злобно усмехается Святой брат, - у нелюдей хорошая регенерация. Вот сейчас и проверим. Он достаёт уже накалённый докрасна прут и несколько раз проверяет – способен ли тот пройти через воронку и выйти с её противоположного конца. Меня начинает колотить дрожь, потому что невольно вспоминается прочитанная когда-то книга из серии «Проклятые короли», в которой заговорщики убивают свергнутого английского короля Эдуарда, кстати, сторонника нетрадиционной любви, вставив ему в задницу рог и пропустив через него раскалённый добела прут.* Эти ублюдки собираются проделать со мной что-то подобное? Да я же сдохну, сдохну от болевого шока, и никакая регенерация не поможет. Я начинаю отчаянно биться, пытаюсь вызвать пламя, вновь не получается и моё сознание начинает затапливать паника, тем более, что прут в жаровне раскаляется почти добела… * Морис Дрюон «Французская волчица», одна из книг серии «Проклятые короли».