Стрекозёл

POV Сардара. Я смотрел на несчастного замученного шухерета и чувствовал… Я даже не знал, какие слова подобрать, для описания того, что я чувствовал в эту минуту. С самого дна моей души поднималась мутная нерассуждающая ненависть, и я с трудом обуздал её, как и магию, начавшую с готовностью искать выход – жечь, давить, убивать… Я всегда гордился собой – из Стражей я был самым хладнокровным, всегда мог отбросить эмоции и призвать к порядку остальных. Да, я навидался всякого. Пэйшенс, Никтай и Енох были далеко не первыми, кто приходил через Приграничный лес в Запретные долины. Да и Имрех достаточно часто появлялся в Лесном доме после своих вояжей в Цырик. Конечно, он многого не рассказывал, но даже его недомолвки могли вызвать ужас и отвращение. Да, я многое повидал. Но я впервые видел существо, близкое мне по расе, моего хорошего знакомого, почти друга, о котором в Запретных Долинах печалились не первый год, в таком ужасном состоянии. Его целенаправленно мучили день за днём, год за годом, и одна только Изначальная Сила знает, сможет ли он когда-нибудь излечиться. Нет, дело не в телесных ранах – это как раз не проблема. Большинство магов-Целителей, включая нашу Ни-Хэ, способно справиться с ними, даже глаз новый отрастить, а уж маги уровня Амриты и Наннион управятся с этим на раз, даже не будучи Целительницами. А вот душевные раны… Сможет ли он вновь стать… нет, не прежним, после такого прежним стать невозможно, а хотя бы способным жить и радоваться жизни? «Для того, чтобы помочь Джаю, его нужно прежде вытащить отсюда, - ударила в голову трезвая мысль, - а твоя истерика точно этому не способствует». Мысль отрезвила, охладила и заставила устыдиться. Ну, попробую я сейчас уничтожить Генерала – и что? Мне, возможно, это и удастся, только вот Никтай с Имрехом в подвале, крепость наполнена Святыми братьями, как нечищеное отхожее место экскрементами и большинство братьев владеют магией весьма неплохого уровня. Сколько шансов на успех? Правильно, ноль. А ведь нам нужен даже не Генерал, а Господин. Главный мерзавец в этом гадюшнике. Господин, готовый лишить Силы всех магов Запретных Долин - вот наша цель. Так что, сейчас мне просто необходимо взять себя в руки, поулыбаться этому негодяю и похвалить за удивительно хорошую идею. Только вот Никтая… Никтая я ему не отдам – на такие мучения кого-то обрекать – да никакое спасение мира того не стоит. Да и бессмысленно нам ехать в крепость Алуйне без Никтая. Иньче должны быть в Паре, иначе ничего не получится – так сложно всё завязано на своей и пришлой Силе, энергетических потоках и прочих странностях теоретической магии, в которой я не особо силён. Практик я. Только вот что бы Генералу соврать половчее – так, чтобы и рыбку съесть, и… в лодку сесть. Эти раздумья проходят в мгновение ока, внешне я, слава Изначальной Силе, оставался достаточно спокойным и даже умудрялся что-то отвечать Генералу. Только вот главный вопрос – оставлю ли я шмуля, мне удавалось пока обходить стороной. Но Генерал решил, что я слишком долго отделываюсь неопределёнными отговорками. - Так как вы решили, брат Иезекиль? – нетопоропливо спрашивает он. – Шмуль остается в крепости и вы спокойно следуете в Алуйне, сопровождаемые моими наилучшими пожеланиями и благодарностью, или вы коснеете в своём упорстве, и я затеваю долгое широкомасштабное расследование… Как вам такой расклад? Красиво излагает… Сволочь языкастая… - Скажите, Генерал, разве для вас принципиально – этот шмуль или какой другой? – поинтересовался я. - Абсолютно непринципиально, - усмехнулся Генерал. - Я бы внял вашей просьбе, - продолжил я, - но есть одна небольшая трудность. Вы знаете, сколь любят меня некоторые из братьев. Так сильно, что готовы будут рассказать Господину об этом маленьком подарке. - Вы правы, брат, - помрачнел Генерал, - увы, с усилением моей телесной немощи многие братья возмечтали о том, чтобы занять моё место. Но получив шмуля… - Погодите, Генерал, - спокойно говорю я, - вы сможете получить представителя любой нелюдской расы, но несколько позже, ибо слишком многим известно, что именно эти шмуль и ан’гро предназначены Господину. Я предлагаю вам такой расклад – завтра же рано утром мы отбываем в крепость Алуйне, Господин получает свой дар, а затем вы отправляете меня в инспекционную поездку. Я добуду вам другого шмуля, ибо теперь я знаю, как преодолеть их охранное заклятье. Или ан’гро. Или киндэра. Как пожелаете. А взамен… чтобы никто не усомнился, что наше сотрудничество взаимовыгодно, вы отдадите мне… ну скажем, свою старую игрушку. Для исследований. Генерал задумался. Мысленно я помолился Изначальной Силе, чтобы моё предложение показалось ему достаточно выгодным. Молчание затянулось, но вдруг Генерал поднял голову и посмотрел на меня: - Хорошее предложение. Слишком хорошее, чтобы быть правдой. Какую игру вы ведёте, брат Иезекиль? Я почувствовал, как по спине потекли струйки ледяного пота. Этот Генерал правит Орденом долго, слишком долго и видывал всякие интриги, в том числе и со смертельным исходом для интригующих. Я мальчишка в сравнении с ним. Отчего я решил, что смогу его переиграть? Я попытался собраться с мыслями, чтобы дать достойный ответ, но тут… тут прямо через дверь просочился… Акакий? Акакий! Значит с ним и с Ненехом всё в порядке! Но зачем он сюда явился? Ответ я получил почти сразу. Акакий подошёл к креслу Генерала и лёг рядом, положив башку на мохнатые лапы. И я ощутил, почувствовал, как Всадник отделился от тела Бахбы, на некоторое время завис над макушкой Генерала, а затем втянулся внутрь. Лицо Генерала исказилось ужасом и гневом, его пальцы слепо зашарили по столику, надеясь нащупать колокольчик для вызова братьев-охранников, затем потянулись к посоху, чтобы сделать хоть что-то. Тщетно. Он слишком слаб физически и Акакий быстро получил контроль над телом, а затем и над душой старика. - Ну вот, - заявил мне уже Акакий, - завтра вместе поедем в крепость Алуйне. Генерал нам пригодится, с ним доверия больше. Придётся мне пока побыть в этом теле, хотя… - тут он сморщил нос, - оно такое невозможно дряхлое. - Сколько ты сможешь контролировать Генерала? – поинтересовался я. - Да сколько пожелаешь, - отозвался Акакий, - главное, чтобы не помер он в процессе. В мёртвом теле обитать как-то… неуютно. Хотя, я и потерпеть могу. Знаешь, ведь именно с подачи этого мерзавца и началась история превращения меня во Всадника. Я этого не помнил, только когда у него в голове оказался – всё осознал. Представляешь, какое гадство? Я кивнул. В этом поганом месте пакостные сюрпризы перестали меня удивлять. Енох же, поняв, что тело Генерала захвачено Акакием, рассмеялся и заявил: - Здорово! Акакий, ты молодец! Только вот как же Бахба? - А что Бахба? – поинтересовался Акакий. – Бахба теперь что-то вроде моей домашней зверушки. Вот разберёмся со всем, и вернусь обратно в её тело. Бахба подняла голову, повиляла хвостом и громко фыркнула, словно соглашаясь. - Мы заберём с собой этого шухерета, - твёрдо говорю я, показав на несчастную жертву экспериментов Генерала, - это не обсуждается. Раб, вернее Джай, всё ещё продолжает стоять на коленях, опустив голову. Похоже, он может находиться так долго – не двигаясь, не меняя позы, лишь бы не привлечь к себе лишнего внимания. И, конечно, не понимает, что власть поменялась. - Надо нейтрализовать действие браслетов, - сказал я, - без этого он не сможет регенерировать, и ему больно. Постоянно больно. Добросердечный Енох охнул и выругался. Потом подбежал к продолжавшему безучастно стоять рабу и попробовал поднять его с колен. Несчастный не понимал, что с ним собираются сделать, он по привычке ожидал самого ужасного, но его приучили подчиняться, и он медленно, как деревянная кукла на шарнирах, разогнул колени и встал. Джая била дрожь, но вдруг… вдруг он схватил Еноха за руку и прижался к ней щекой. Надо же, Джай был на редкость силён, даже в таком, почти иссушенном магически состоянии он почувствовал свою кровь. - Ой, - с удивлением произнёс Енох, - что это он? Сказать ему? Сказать? Нет, сейчас не смогу… Ненавижу ложь, но сейчас такой случай, что мне придётся соврать. - Он почувствовал в тебе существо своей крови… - неопределённо высказался я, - существо, близкое по расе. К счастью, Енох не стал вдаваться в такие подробности, он был слишком занят, пытаясь нейтрализовать действие проклятущих браслетов и ошейника, и, вроде бы, ему что-то удалось. Я почувствовал, как отток Силы от Джая прекратился, и мысленно порадовался. Но тут мою радость прервал Акакий: - Уже поздно. Сейчас я отдам распоряжения насчёт вас, а с утра мы отправляемся в путь. Думаю, что нам стоит оказаться подальше от этой крепости как можно быстрее. - Конечно, - ответил я, - конечно. Акакий, позвонив в колокольчик, вызвал братьев-охранников и заявил: - Брат Иезекиль ночует в Ордене. Обеспечить отдельную келью ему и послушнику. Накормить ужином и завтраком. С глупостями не лезть. Да, и этих нелюдей, что в подвале, не трогать. Пусть им тоже принесут поесть. Да, пусть этот послушник и принесёт – нечего беспокоить наших. И приготовьте мою повозку. Я с утра тоже поеду в крепость Алуйне. Братья и не подумали возражать. Только один из них поинтересовался, сколько охраны пожелает взять с собой Генерал. - Никого, - отрезал Акакий, - займитесь текущими делами - ещё немного, и они будут запущены до непоправимого состояния. Думаю, что брат Иезекиль сумеет помочь мне в дороге, в противном случае первое, что сделает мой преемник – четвертует его. Меня будет сопровождать только мой раб. Всё понятно? Братья синхронно кивнули, поклонились и исчезли за дверями, заявив, что зайдут за мной и Енохом сразу же, как гостевая келья для нас будет готова. А я только выдохнул с облегчением. Кажется, им и в голову не пришло усомниться, что перед ними не Генерал. Прокатило!