Стрекозёл

POV Никиты. Я с наслаждением растёр саднящие запястья и задумался. Как-то легко всё получилось. По идее, Господин должен был всех нас засунуть в пыточную и измываться без передыху. Почему он этого не сделал? Неужели всё это новая ловушка – игры сытого, довольного жизнью кота с глупыми мышатами? Учитывая то, как легко мы попались – вполне возможно. Но я не могу просто сидеть и бездействовать. Не могу ждать неизвестно чего. Вряд ли кто-то придёт нас спасать. Как известно, дело помощи утопающим – дело рук самих утопающих. Вот и будем трепыхаться. Я ещё раз растёр запястья и, под ироническим взглядом Балды, примерился к двери. Выглядит весьма прочной, но если разбежаться и ударить копытами в прыжке… Может и получиться. Другое дело, что грохоту будет на всё подземелье, и сюда сбегутся все Святые братья в округе, злющие как осы на то, что их оторвали от любимого дела – группового изнасилования. Тогда уж точно скучно не будет никому. Бедный Сардар… Но если мне удастся освободиться самому и освободить Еноха – что делать дальше? Думаю, что нам необходимо будет пробраться в покои Господина и попытаться убить его. Да, сознаюсь, это звучит как-то не по-рыцарски, но мне что-то не до рыцарства. Если есть хоть малейший шанс вытащить Еноха из всего этого дерьма, в которое мы влипли по собственной глупости – я его использую. Так что… - Посмотри, что там наверху, – обратился я к Балде. Дух кивнул и исчез. Через пару минут он объявился и заявил, что братья оставили Сардара в покое и отправились в трапезную, поскольку, с разрешения Господина, к сегодняшнему ужину прилагается немного вина, которое в обычные дни запрещено. А затем дух добавил, хихикая, что сумел добавить в вино немного Силы, изменённой таким образом, что она стала действовать лучше любого снотворного. Так что после выпивки большая часть братьев должна заснуть, причём настолько крепко, что хоть из пушек пали, останутся только двое, охраняющие вход в подземелье и десятка полтора на стенах. - Я их отвлечь попробую, - заявил Балда, - вас ведь в покои Господина понесёт, точно? Я кивнул и прошептал: - Пропали бы мы без тебя… - Вы и со мной ещё не в порядке, - резонно съязвил дух, и добавил, - не хочу, чтобы вас убивали. Не хочу. - А уж я-то как этого не хочу, - вздохнул в ответ я. И не стал ничего добавлять. Некоторое время мы помолчали, потом Балда вновь исчез, а появился довольный, как кот, наевшийся сметаны. Оказалось, вино подействовало именно так, как он и обещал – теперь трапезная напоминает свалку храпящих тел. Заснули и послушники, поскольку не удержались и спёрли на кухне ковшик вина, честно разделив по глоточку. Вот и славно. Можно начинать. Я ещё раз примерился к двери, разбежался, насколько это позволяла камера, и прыгнул, целясь копытами в дверь и представляя себе на этом месте ненавистную физиономию Господина. Дверь загудела, давно её так не ласкали, по ней зазмеились трещины и вдруг, к моему полнейшему удивлению, она осыпалась на пол мелкой деревянной крошкой. Как это я? - Да ты сырой Силой ударил! – ухмыльнулся Балда. – Ничего себе, эффект! Но рассиживаться было некогда, и я быстро сказал духу: - Где Енох, показывай! Балда понятливо кивнул и полетел по подземелью, едва освещённому тускло горящими магическими светильниками. С обеих сторон тянулись ряды клеток, а в них… В них были и люди, и представители четырёх рас – все измождённые, истощённые, жутко искалеченные, еле живые. Они тянули ко мне руки, а я, проносясь мимо, только успевал сбивать замки на клетках. Замки были непростые, от них шло знакомое тускло-зелёное свечение гальмсора, но мне это было глубоко по барабану. Наконец, мы достигли самой последней клетки, где не только замок, а и все прутья, да и внутри по периметру – всё тускло отсвечивало зелёным. На каменном полу клетки скорчилась маленькая фигурка. Енох? Енох! Я почувствовал, как меня охватывает жуткая ярость, и ни замка, ни прутьев просто не заметил – разнёс в пыль. Сырая Сила била из меня ключом, но я тут же восстанавливал её запасы, так что Силы не убывало. Я влетел внутрь и подхватил Еноха на руки. Мой Иньче сначала не понял, попробовал отбиваться, но, осознав, кто его держит, радостно вскрикнул: - Никтай! Никтай! Ты жив, слава Изначальной Силе! Я так и знал, что у этого мерзкого урода кишка тонка с тобой справиться! - Тшш… - ласково прошептал я, - сейчас мы попробуем выбраться отсюда… Давай, пойдём… Енох кивнул, поцеловал меня, а затем выскользнул из моих объятий, в мгновение ока став серьёзным и собранным, и тихо сказал: - Нам нужен Господин, Никтай. Мы не можем отступить, не выполнив того, что нам поручено. - Именно, - ответил я, - вот его-то мы и навестим… в его покоях. И мы стали продвигаться к выходу. Между тем люди и существа, замки с клеток которых я сбил, нашли-таки в себе силы покинуть их. Меня поразило то, что они не хотели оставлять никого – даже тех, кто не мог идти, несли на руках, хотя сил у этих несчастных было очень и очень мало. Они все окружили нас с Енохом, и высокий совершенно седой ан’гро со страшными рубцами на лице и выжженными на груди клеймами спросил: - Кто ты, шмуль? Почему на тебя не действует это проклятый камень, напитанный магией паганусов? - Меня зовут Никтай, а моего Иньче – Енох. Мы с Енохом хотим уничтожить Господина, и чем скорее, тем лучше. Но не факт, что у нас это получится. Однако вы можете попробовать покинуть крепость и бежать, пока большинство Святых братьев усыплены. Бодрствует лишь стража на стенах. - Вот как! – хищно улыбнулся ан’гро. – Похоже, у нас есть шанс поквитаться за всё! За всё! И умереть с честью! Остальные одобрительно зашумели. - Но, - вырвалось у меня, - разве вы не хотите бежать и попробовать начать жить заново? - Посмотри на нас, - сказал стоящий рядом с ан’гро невысокий киндэр, две руки которого бессильно висели плетьми, а на двух других не хватало нескольких пальцев, - мы находимся в этой крепости многие годы, мы пленники, нас мучили и калечили, и нормальными нам уже не стать. К тому же мы невольно приближали гибель собственных народов, помогая Господину в работе над машиной, отбирающей магию. Мы виновны. И нашу вину может искупить только смерть. - Но разве вы делали это добровольно? – тихо спросил Енох. - Конечно, нет! – с яростью выкрикнул кто-то из толпы. - Но проклятые братья умеют уговаривать, так что нам пришлось… - А мы, - тихо сказал седой старик с выжженными глазами, которого вели под руки двое людей помоложе в изодранных рясах, - мы виновны более других. Я бывший Генерал Ордена. Я творил зло долгие годы, а когда прозрел и попытался всё остановить – вот где я оказался. Так что мне хочется лишь одного – чтобы и Господин, и Орден исчезли с лица земли. - Но ведь у вас нет сейчас Силы… - тихо сказал я, - а я не смогу дать вам слишком много – нам с Енохом ещё с Господином сражаться… - Неважно, - вздохнул бывший Генерал, - дай сколько сможешь. Мы хотим свершить свою месть… или умереть, сражаясь. А если кому-то удастся выжить – так тому и быть. Я растерянно посмотрел на это сборище еле живых калек и вздохнул. Не мог я им отказать. Месть – плохое чувство, но эти несчастные имели на неё право, как никто. Поэтому я просто поделился с ними большей частью Силы и стал торопливо восстанавливать собственный резерв. Получив Силу, освобождённые заметно приободрились, они уже не выглядели настолько измождёнными. Более того, некоторые сумели наведаться в пыточную и вооружиться там чем Бог послал. Бывший Генерал жестом подозвал меня, быстро дотронулся до моего лица свойственными слепым чуткими нервными жестами и тихо сказал: - Ты освободил не всех пленников, шмуль. Ещё один находится в покоях Господина, это его личная игрушка. Он такой же шмуль, как и ты. Постарайся освободить и его. Из разговоров братьев я понял, что шмуль разлучён со своей Истинной и не протянет долго. Но Господин отчего-то держит его при себе и не отдаёт ни в пыточную, ни Святым братьям. Говорит, что шмуль чем-то очень ценен. Освободи его. Его держат в покоях Господина на цепи. Я кивнул, затем сообразил, что бывший Генерал меня не видит, и заявил: - Я сделаю это. Благодарю. - Хороший мальчик, - улыбнулся Генерал, - у тебя Смерть за плечами, но ты не бойся. Всё будет хорошо. Есть много миров, кроме этого. А мне пора немного размять старые кости. Бывшие пленники стали пробираться к выходу, а Енох спросил меня: - Как ты думаешь, это о Талгае он говорил? - Не знаю, - отозвался я, - может быть. Нам пора в покои Господина. - Я покажу вам дорогу и вернусь. Я хочу помочь на стенах, - вмешался Балда. - Ты же невидимый… - удивился Енох. - Сделаюсь видимым и покажу братьям что-нибудь страшное, - ответил Балда. - Смотри, пленников до смерти не перепугай, - проворчал я. - Если они до сих пор живы здесь, - парировал Балда, - я уж не знаю, что нужно, чтобы их напугать. Ну что, побежали освобождать Сардара с Имрехом и навестим Господина? Странно, но я вдруг ощутил во всём теле удивительную шипучую лёгкость. Словно пузырьки от шампанского. - Побежали! – усмехнулся я. – И пусть теперь он нас боится! Я ещё раз поцеловал Еноха, и мы короткими перебежками рванули к выходу. А снаружи уже закипала свалка.