Когда Дазай прибыл на место, его глазам предстало изрытое ямами и усеянное трупами поле боя. Чуя парил в воздухе, окутанный красным свечением, и бросал в Лавкрафта чёрно-красные сферы. Осаму стало ясно, что Накахара активировал сингулярность. Однако враг, видимо, тоже что-то активировал, так как выглядел довольно странно. Он был похож не на человека, а на огромное чудовище, состоящее из многочисленных щупальцев и в ужасе орущих лиц, сжимающих головы руками. Это нечто, скорее, напоминало живую гору или скалу, которая не просто шевелилась, а атаковала Чую; впрочем, она не причиняла ему существенного вреда, да и гравитонные бомбы Накахары работали против монстра с таким же эффектом.
Несколько щупалец атаковали Чую одновременно, прижав его к земле, но тут же были оторваны, и эспер освободился, взлетая вверх и вновь бросая в Лавкрафта гравитонную бомбу.
Вся эта ситуация показалась Дазаю знакомой; у него на какие-то мгновенья появилось ощущение дежавю. В голове молниеносно промелькнула картинка: они с Чуей сражаются против Гильдии, их окружает усыпанное трупами и изрытое ямами поле боя, Чуя ещё не активировал порчу (именно «порчу», Осаму вдруг вспомнил, что так называл эту сторону способности напарника), Лавкрафт атакует его — Дазая, но обнуление не срабатывает. Затем в голове возникает следующая картина: Лавкрафт снова наносит ему удар и срывает с руки гипс, который оказывается внутри монстра, а потом Дазай нажимает кнопку на пульте дистанционного управления от взрывного устройства, которое было спрятано в гипс. Послышался оглушительный грохот, Лавкрафт начинает разрушаться изнутри, а Чуя довершает дело огромной гравитонной бомбой.
«Что это? — мысленно задал себе вопрос Осаму. — Воспоминания из прошлой жизни? Ведь Верлен говорил, что я пришёл из другого мира. Возможно, именно так мы с Чуей однажды уже одолели Лавкрафта в иной вселенной?»
Дазай бросился к машине, которую оставил неподалёку, понимая, что у Чуи осталось совсем мало времени. В багажнике автомобиля стояла сумка с оружием и взрывчаткой. Предполагая, что из неё может что-то понадобиться, Осаму сказал Накахаре взять её с собой. Однако сложность заключалась в том, чтобы как-то засунуть взрывное устройство внутрь монстра.
Чуя, в очередной раз бросив в чудовище гравитонную бомбу, переместился в право, сооружая ещё одну. Находясь в таком состоянии, он не мог контролировать свою способность, ощущая всепоглощающую ярость и гнев, однако осознавал происходящее и не утратил способность мыслить логически. Он понимал, что его гравитонные бомбы не причиняют монстру вреда, так как тот мгновенно регенерирует и уничтоженные части восстанавливаются за несколько секунд. Вспомнив о том, что говорил Осаму о жизненно важных органах осьминогов, а также вызвав в памяти картинку, которую рассматривал в машине на его телефоне, Накахара пришёл к выводу, что необходимо целиться в сердце, то есть в сердца, поскольку их у осьминога должно быть три. Однако более двух сфер одновременно он создать не мог, и две огромные гравитонные бомбы, которые соорудил Чуя, вновь не уничтожили врага, зато отняли у него практически всю энергию. Лавкрафт нанёс свой удар, и Чуя был отброшен на землю, а осьминог снова атаковал. Накахаре хватило сил защититься от удара способностью, но он чувствовал головокружение и слабость во всём теле; отражать атаки врага было всё сложнее, а сил, чтобы нападать самому, практически не осталось, да и толку от этого всё равно мало.
— Чуя, — услышал альфа и обернулся назад. За его спиной, немного позади стоял Осаму. — Перемести это внутрь монстра.
Дазай что-то бросил Накахаре, и тот, поймав предмет, пролетел сквозь чудовище, словно пуля, оказавшись вверху с другой стороны, при этом оставив то, что дал ему Дазай, внутри Лавкрафта. Осаму кивнул, и Чуя начал создавать новую гравитонную бомбу, пока монстр медленно разворачивался к нему. Дазай нажал на кнопку пульта дистанционного управления, после чего произошёл мощнейший взрыв. Лавкрафт начал разрушаться изнутри, как в видении Осаму, и эспер крикнул:
— Давай, Чуя! Добей его!
Гравитонная бомба, которую создал Накахара, была уже просто огромной. Чуя бросил её в противника, и тот взорвался, разлетевшись миллионами ярко-жёлтых микрочастичек. У альфы текла кровь из ноздрей, ушей и глаз, он закашлялся; в голове стоял гул, и всё вокруг плыло перед глазами. Чуя понимал, что нужно спуститься вниз, но вдруг почувствовал, что падает; сознание покидало его, и он начал проваливаться во тьму. Громкий окрик Дазая привёл его немного в чувства, и Чуя, открыв глаза, увидел Осаму, который стоял внизу прямо под ним и смотрел на него. Накахаре удалось более или менее взять под контроль способность и почти у самой земли остановить своё падение, плавно опустившись на ноги. Дазай бросился к нему. Коснувшись его лица рукой, он обнулил способность, тут же подхватив Чую руками и не позволив ему упасть. Накахара уткнулся носом в плечо Дазая, а тот, обняв его, поглаживал по спине, шепча:
— Мы справились. У тебя получилось.
Обессиленный Чуя начал сползать вниз, отключаясь, но Дазай, поддерживая его, произнёс:
— Не отключайся, слышишь? — Осаму поцеловал любовника в щёку. — Машина рядом, я не дотащу тебя сам. Мне нельзя поднимать тяжёлое, помнишь?
До Чуи с трудом доходили слова Дазая сквозь мутнеющее сознание, однако он приложил все усилия, чтобы не лишиться чувств и как-то дойти до машины с его помощью своими ногами. Осаму приобнял его за талию, а Чуя закинул правую руку ему на плечо и поковылял к внедорожнику.
Дазай открыл заднюю дверцу машины и помог Чуе улечься на сиденье. Чмокнув его в губы, он собрался уже идти за Кью, но тут послышался гул мотора, и Дазай увидел машину босса, которая через минуту остановилась возле автомобиля Накахары.
— Чёрт тебя принёс! — тихо выругался Осаму.
Из чёрного лексуса вышли несколько мафиози и Огай. Босс Портовой Мафии кивнул одному из подчинённых на машину Чуи, сказав:
— Отвезите его в порт и пацана заберите.
Двое мафиози кинулись к небольшому домику, находившемуся неподалёку, а через пять минут вышли оттуда с ребёнком на руках. Погрузив его в машину, один из бойцов Портовой Мафии сел за руль, второй вернулся к автомобилю Огая.
— В порт, — скомандовал Мори и сел на заднее сиденье рядом с Дазаем, который уже был в машине.
— Зачем ты приехал? — поинтересовался Осаму, когда машина тронулась в путь.
— А что? Я не могу приехать за мужем? Может, я переживал за тебя?
Дазай усмехнулся и откинулся на спинку сиденья, ничего не сказав на это Огаю.
— Как всё прошло? — спросил Мори, посмотрев в карие омуты и положив руку на колено мужа.
— Как видишь, прекрасно. Враг уничтожен, Кью спасён.
— Да, я заметил. Ты не пострадал?
— Нет, всё нормально.
— Отлично. А давай это дело отметим в ресторане.
— Мне нельзя пить, — возразил Дазай.
— А ты и не будешь. Закажешь себе, что захочешь. Победу над Гильдией стоит отметить.
— Так давай отметим, когда Гильдия будет уничтожена. Не думаю, что Фицджеральд проглотит это и уберётся из Йокогамы. Расслабляться пока рано.
— Да, я знаю. Пока Фицджеральд жив, угроза не миновала. Но Чуя в отключке, и пока он не придёт в себя, мы ведь ничего не сможем предпринять.
— Я собирался отправить на «Моби Дик» не Накахару, а Акутагаву с Ацуши в ближайшее время.
— Вот как? Но ведь тигр не контролирует свой дар, сам же говорил. Какой от него будет прок? Да и поздно уже, тебе не кажется?
— Нет, не кажется. У Ацуши есть успехи в этом деле, к тому же они с Акутагавой неплохо справились в прошлый раз. Ему следует ещё немного потренироваться под моим контролем и, думаю, в ближайшие дни им с Рюноске придётся выступить против Фрэнсиса и остатков Гильдии.
— Что ж, ладно. Тогда поработаем сегодня.
Как только приехали в порт, Дазай сразу же отправился в свой кабинет, где его ждал Накаджима.
— Как прошла миссия? — спросил Ацуши.
— Успешно, — ответил Осаму, проходя к своему столу и присаживаясь на стул. Взяв в руки телефон, Дазай набрал номер и произнёс в трубку: «Акутагава, зайди ко мне».
— А с чего это ты раскомандовался? — возмутились на той стороне. —
Хочу тебе напомнить, что ты мне не начальник.
— Ты ждёшь прямого распоряжения босса? — вкрадчиво спросил Дазай. — Или мне самому к тебе зайти?
— Не стоит. Сейчас подойду.
Через пару минут в дверь постучали, и Осаму громко произнёс:
— Открыто.
Акутагава вошёл внутрь, окинув пренебрежительным взглядом Ацуши, и обратился к Дазаю:
— Чего ты хотел?
— Через пару дней вам с Ацуши предстоит снова отправиться на «Моби Дик», а может, и раньше. Поэтому не будем терять времени зря, пойдёмте в тренировочный зал.
— Мне с Ацуши? — возмутился Рюноске. — Не собираюсь я с ним работать. Ещё не хватало ходить на задания с омегой! Если нужно снова отправиться на «Моби Дик», уж лучше я сам. Без него справлюсь.
Пока альфа произносил эту речь, Осаму поднялся со своего места и, подойдя к эсперу на расстояние вытянутой руки, нанёс ему удар в лицо. Не ожидав этого, Акутагава не удержался на ногах и теперь сидел на полу, вытирая кровь из разбитого носа, со злостью глядя на Осаму снизу вверх.
— Да уж, — усмехнулся Дазай, окинув Акутагаву высокомерным взглядом. — А говорят: альфы сильнее омег. Кто придумал эту чушь? Или это просто ты какой-то чахленький недоальфа?
— Ты пользуешься своим положением, зная, что я не могу тебе ответить, — проговорил Рюноске, поднимаясь на ноги.
— Каким таким «положением»? — Осаму удивлённо приподнял левую бровь.
— Ты ведь муж босса. Если я тебя ударю в ответ, Мори-сан меня убьёт.
— А мы ему не скажем.
— Ну да, конечно.
— Акутагава, неужели ты думаешь, что я побегу жаловаться на тебя боссу? Давай, ударь меня.
Акутагава растерянно смотрел на Осаму, затем сказал:
— Даже если и так, я принципиально не бью омег.
— Вот как? — Дазай расхохотался. — Может, у Ацуши спросить? Но в любом случае, я-то бью альф.
Дазай снова ударил Рюноске, и тот опять не успел уклониться от атаки (так как движения Осаму были молниеносными), встретившись затылком со стеной.
— Хреновая у тебя реакция, Акутагава. Нужно больше тренироваться.
— Да пошёл ты! — Акутагава хотел ударить Осаму, но снова сдержался.
— Что такое? Всё ещё думаешь, что я сдам тебя боссу? А может, ты просто боишься меня?
— Не ты сдашь, так этот, — Рюноске кивнул на оборотня.
— Тупая отмазка. У тебя трусливая омежья душонка, по странной ошибке природы попавшая в тело альфы.
— Что? — на этот раз Акутагава не смог сдержать ярость и ударил Осаму, но тот легко и грациозно уклонился от атаки, с насмешкой глядя в серые глаза. Избежав ещё нескольких ударов, Дазай нанёс свой, и Рюноске вновь оказался на полу.
— Кто твой наставник, Акутагава? — с издёвкой спросил Осаму и добавил:
— Впрочем, неважно. Пойдём, — Дазай улыбнулся, проходя мимо эспера к выходу из кабинета. — Тебе следует выпустить пар.
Ацуши встал с дивана и последовал за Осаму, а Акутагава, немного подумав, также поднялся и прошёл за ними. В голове Рюноске сейчас роилось множество мыслей, и все они были связаны с Дазаем. Кто этот странный омега? Почему ведёт себя так уверенно и нагло? Конечно, Акутагава знал, что он муж босса, но этот вопрос всё равно не давал ему покоя. Ещё до того, как Огай решил принять Осаму в мафию, Рюноске несколько раз видел его на приёмах, которые устраивал босс, и даже перекинулся с ним как-то несколькими фразами, но тогда у него сложилось совсем иное впечатление о муже босса. Акутагава, не мог не отметить про себя, ещё в первую с ним встречу, что Осаму красив и высок; последнее обстоятельство было довольно странным для омеги. Сам Рюноске, несмотря на то, что являлся альфой, был немного ниже Дазая. Его рост составлял 176 сантиметров, а вес — 50 килограммов. Для альфы он действительно был хиловат. Возможно, это было связано с тем, что Рюноске часто болел в детстве, когда скитался беспризорником по трущобам с младшим братом, до того как встретил Чую и попал в мафию. И конечно, его не могли не зацепить слова Дазая; более того, они просто вывели его из себя, ведь омега попал в точку, назвав его «недоальфой»: Рюноске и сам считал себя таким когда-то. И если бы не его смертоносная способность, он, наверное, вообще давно перестал бы себя уважать и подох где-нибудь в канаве.
Да и по поводу трусливой душонки Дазай не ошибся. Акутагава, пока его способность не проявилась, действительно был трусоват и часто слышал от сверстников, что ему стоило родиться омегой. Он не раз получал от них пиздюлей и становился объектом насмешек, а дать им достойный отпор просто боялся. У Рюноске сложилось такое ощущение, что Дазай видит его насквозь, знает о его постыдном, как он сам считал, прошлом и читает его мысли. Однако в первую их встречу и несколько последующих у Рюноске сложилось о нём иное впечатление. Осаму в то время не был похож на человека, способного стрелять, драться или просто кого-то оскорбить словесно. Наоборот, Акутагаве показалось, что он запуганный, забитый и глубоко несчастный человек, в глазах которого таилась вселенская тоска. Рюноске даже было его немного жаль, он чувствовал в нём родственную душу. Однако несколько месяцев назад Осаму довольно сильно изменился. Теперь его взгляд выражал уверенность в себе, излучал опасность и Силу. Да и не только взгляд, эту Силу, уверенность и опасность можно было почувствовать от него на расстоянии, даже в глаза не надо смотреть.
Этот Осаму пугал Рюноске, несмотря на то, что являлся омегой. В его присутствии Акутагава чувствовал себя неуверенно и неловко, будто он снова был тем испуганным, забитым и ни на что не способным мальчишкой, коим являлся в детстве.
И отпор он ему боялся дать даже не потому, что он муж босса, а потому, что его присутствие угнетало и подавляло Рюноске. Эспер злился сам на себя, не понимая, что это за внутренний страх у него перед этим странным омегой и откуда он взялся, хотя пытался хорохориться, дабы не показать его мужу босса, да и вообще никому. Ведь с тех пор, как проявился его дар и он научился за себя постоять, Рюноске никого не боялся; даже в присутствии босса чувствовал себя увереннее, чем в присутствии его мужа.
«Надо, наверное, сходить к психологу, — мысленно сказал себе Акутагава, плетясь вслед за Дазаем и Ацуши. — Это всё ненормально. Да что со мной происходит, чёрт возьми?!»
Дазай распахнул дверь тренировочного зала. Там находились несколько альф, и Осаму, уверенно войдя внутрь, бросил им лишь одно слово:
— Вон!
Мафиози переглянулись, но спорить не стали. Они были наслышаны о муже босса и его дурном нраве. И, конечно, никому из них не хотелось повторить печальную судьбу товарища, которого на днях пристрелил Дазай за то, что тот надумал ему перечить. Слухи об этом инциденте разлетелись в порту моментально. Хотя, возможно, кто-то и не поверил им и, вероятно, попытался бы поспорить с Осаму или высказать ему своё истинное отношение, но присутствие Акутагавы охладило пыл смельчаков. Зная способность Рюноске и его несдержанность в гневе, соратники по оружию его побаивались. Поэтому пятеро альф, находившихся в помещении, забрав свою верхнюю одежду, поспешили убраться как можно дальше и как можно скорее.
Дазай, взяв стул, поставил его по центру. Видя, что оборотень с Акутагавой замешкались в проходе, то ли не решаясь войти, то ли из-за того, что дверной проём оказался узковат для них двоих, он произнёс:
— Ну чего вы там застыли? Вам что, особое приглашение нужно? Давайте, по местам.
— По местам? — переспросил Ацуши, всё же проходя в комнату первым.
— Да, Ацуши, по местам — значит на позиции. Становитесь друг к другу лицом и начнём уже.
Накаджима прошёл вглубь помещения и остановился, развернувшись к Дазаю. Акутагава последовал его примеру, только стал лицом к оборотню.
— Начали! — скомандовал Осаму, но видя, что эсперы медлят, сказал:
— Ацуши, попробуй активировать способность.
Накаджима попробовал и даже зажмурил глаза, но у него ничего не получилось. Дазай присел на стул, закинув ногу на ногу, и обратился к Рюноске:
— Акутагава, давай ты, раз уж наш маленький котёнок такой нерешительный.
Акутагаве повторять дважды не нужно было. Он тут же активировал «Расёмон» и атаковал тигра, пронзив его грудь и живот в нескольких местах. Накаджима хоть и был готов к этому, но всё же не смог сдержать крика боли; а когда Рюноске его отпустил, и тот грохнулся на пол с довольно большой высоты, тут же начав регенерировать, он мгновенно обратился огромным белым тигром и набросился на своего обидчика.
Дазай с улыбкой наблюдал за тем, как терзают и истязают друг друга эти двое, отметив про себя, что несмотря на то, что тигр был довольно шустр, Рюноске удавалось избегать большинства его атак. Но тут же голову посетила мысль: «Со мной Акутагава не такой ловкий и быстрый. Интересно, почему? Может, это способность даёт ему скорость или всё дело во внутреннем настрое?»
Тигр с Акутагавой продолжали сражаться, нанося друг другу порезы и раны. Прошло более двух часов. Пару раз Дазай останавливал бой, обнуляя обоих, и давал противникам время передохнуть и утолить жажду. Затем они снова сходились один на один, и сражение продолжалось. У Ацуши получилось несколько раз активировать способность самостоятельно, и Осаму похвалил его, сказав, что он молодец. А Рюноске почему-то эти слова разозлили. Даже не успев сам осознать, что с ним произошло и что он творит, Акутагава взметнул в сторону тигра несколько лент «Расёмона» настолько быстро и неуловимо для глаза (едва не отрезав оборотню голову), что тот лишь чудом успел уклониться от смертоносных лезвий; а в следующее мгновение «Расёмон» отказал своему владельцу. Дазай обнулил Акутагаву, ударив того в живот, и когда он согнулся пополам, Осаму, продолжая касаться его и не позволяя применить способность, произвёл выстрел. Всё происходило для обоих как в замедленной съёмке: в глазах Акутагавы мелькнул страх, а в глазах Дазая — презрение. Рюноске зажмурился, а Осаму отпустил его в самый последний момент; Акутагава просто чудом успел активировать способность, для того чтобы защититься от пули. Словно на автомате, Дазай снова его ударил, на этот раз в лицо, и тот улетел на несколько метров, перекувыркнувшись через голову. Всё что произошло, вызвало у Осаму ощущение дежавю. Он словно находился в двух мирах одновременно, наблюдая картинку из прошлого с похожей ситуацией и воспроизводя свои действия сейчас, при этом почти полностью осознавая, где находится в данный момент, что делает, и понимая, что видит не что иное, как воспоминания о своём прошлом. Дазай, подойдя к Рюноске, после того как ударил его в лицо, схватил того за шею и направил пистолет ему в голову. Склоняясь над ним, он прошипел:
— Ещё раз так сделаешь, и я не стану убирать руку.
Осаму улыбнулся, будто ничего не произошло, похлопав Акутагаву по спине и повернувшись к тигру, сказал:
— Молодцы, хорошо поработали. Пойдём, Ацуши.
После того как за эсперами закрылась дверь, Рюноске ещё пару минут сидел на полу, обдумывая произошедшее. Он здорово испугался, когда Дазай выстрелил в него, удерживая рукой. За какие-то секунды перед его глазами промелькнула вся жизнь, и он уже успел попрощаться с ней, однако Осаму оставил ему шанс на спасение, и Акутагава, в стрессовой ситуации, вовремя смог среагировать и не упустить его. Как ни странно, Рюноске даже не злился на Дазая, а лишь на себя. Почему он так себя повёл? Ведь он действительно чуть не отрубил этому омеге голову, когда способность Ацуши не была активна. Почему-то похвала Дазая в сторону тигра вывела Акутагаву из себя. У него возникло неосознанное, внутреннее желание, чтобы он сказал эти слова ему.
— Да что ж происходит-то? — вслух произнёс Рюноске, не в силах понять, в какой момент похвала этого странного омеги стала для него так важна; и в какой момент он начал воспринимать его даже не как равного себе, а как кого-то, кто выше? Может быть, как сэнсэя? Сегодня Акутагава понял одно: ему есть чему поучиться у Дазая, несмотря на то, что тот омега.
— Ацуши, — обратился Дазай к оборотню, когда они подходили к лифту. — Сходи в лазарет и посмотри, не пришёл ли в себя Чуя. Если он уже проснулся, передай ему записку от меня, только так, чтобы никто не видел.
— Хорошо, а это не сильно палевно будет? Босс не догадается?
— Если увидит тебя там, то, конечно, догадается. Но не думаю, что ему кто-то доложит о том, что ты заходил к Чуе. Постарайся не попадаться никому на глаза, надень браслеты, чтобы не смущать здешних альф и не привлекать лишнего внимания.
— Ладно, — Ацуши взял записку и браслеты из рук Дазая. — Где ты будешь меня ждать?
— У себя. Ты уже довольно неплохо управляешь способностью. Думаю, тебе ничего не грозит. Если кто-то из этих недоумков решит пристать к тебе, сверни ему шею, без сожалений.
— Заметано, — улыбнулся Накаджима, а Дазай нажал кнопку нужного этажа, когда они с оборотнем вошли в лифт.
Минут через пятнадцать в дверь кабинета Дазая постучали, а получив разрешение войти, прошли внутрь.
— Закрой дверь, — сказал Дазай, а когда Ацуши выполнил его просьбу, добавил:
— Как там Чуя? Записку передал?
— Да, пришлось разбудить его, он всё ещё спал, а мне не хотелось приходить второй раз.
— И что он сказал?
— Что всё сделает и на встречу тоже придёт.
— Прекрасно, — Дазай улыбнулся. — Тогда поехали домой.
— Поехали.
Чтобы не раздражать лишний раз Огая и не вызывать подозрений своим поведением, Осаму решил зайти к нему и сказать, что собирается домой, на что босс ответил, что у него появилось важное дело и раньше чем через час он домой не собирается.
— Что ж, хорошо, — сказал Дазай, в душе порадовавшись, что Огай решил задержаться на работе. — Тогда жду тебя дома.
— Может здесь подождёшь? — предложил Мори. — Вместе поедем.
— Нет, я устал. К тому же хочу есть.
— Тогда закажи что-нибудь в ресторане на ужин.
— Хорошо.
Приехав домой, Осаму с Ацуши поужинали, и Дазай решил ещё раз обыскать кабинет босса, а точнее: поковыряться в его ноутбуке, проверить почту и сообщения в мессенджере.
— Ацуши, ты на стрёме, — подмигнув оборотню, сказал Дазай. — Как только подъедет его машина, сразу же сообщи мне. Хотя я должен и сам услышать, но, кто знает?
— Хорошо, — кивнул тигр, а Дазай открыл замок и вошёл в кабинет.
Свет решил не включать, так как окна кабинета выходили во двор и Мори точно заметил бы его. Плотно закрыв жалюзи, Осаму включил фонарик на телефоне, а затем ноутбук, пароль к которому он подобрал несколько дней назад.
В мессенджере ничего интересного не оказалось, а вот в одном из электронных ящиков, точнее сказать, в корзине, которую босс, видимо, забыл почистить, Дазай нашёл кое-что стоящее. Восстановив письмо, он открыл его. В нём не было написано ни слова, но зато к нему прилагались какие-то файлы. Скачав их, Дазай открыл первый.
Это оказалась таблица, в которую был внесен список имён и фамилий, напротив которых указывался город проживания человека, его контакты и название способности, а ниже было дано подробное её описание. Открыв ещё несколько файлов, Осаму убедился, что все они содержат имена, фамилии и описания способностей эсперов.
— Плохо, очень плохо, — произнёс Дазай. — Письмо получено сегодня утром. Вряд ли Огай успел всё досконально изучить и пообщаться с кем-то из этих людей.
Взяв в руки телефон, Осаму набрал номер и произнёс в трубку, когда на той стороне ответили:
— Чуя, ты в порту?
—
Да, ты же помнишь, что я должен сделать. Зачем звонишь? Сам говорил, что Огай мог поставить нас на прослушку.
— Я звоню по защищённой линии, но гарантий, что это безопасно на 100%, нет.
—
Что-то случилось?
— Он ищет тебе замену. Будь осторожен и постарайся что-нибудь отыскать.
—
Понял, — ответил Чуя и отключил вызов.
Осаму скачал на флешку файлы и удалил их с компьютера, а также письмо и прочие следы, которые могли остаться, после чего выключил ноутбук. Только он это сделал, как услышал звук двигателя, а затем и Ацуши постучал в дверь, сообщив, что приехал босс.
Осаму снова открыл жалюзи и, выйдя из кабинета, запер замок на двери отмычкой и поспешил в их с Мори спальню, где быстро разделся и лёг в постель, сделав вид, что спит.
Минут через двадцать в спальню вошёл Огай. Сняв с себя одежду, он забрался под одеяло к мужу и, обняв его, принялся ласкать стройное тело руками, упираясь своим стояком в его зад. Дазай по-прежнему делал вид, что спит, не реагируя на ласки Мори. Но когда тот, поцеловав его в щёку, спустил с него трусы, касаясь пальцами колечка мышц, Осаму отодвинулся, сонно пробормотав:
— Я хочу спать.
— Каждый раз одно и то же, — раздражённо произнёс босс. — У тебя кто-то есть?
— Мори, отвали, я просто устал. Сложная миссия и выматывающие тренировки после.
Мори снова начал ласкать тело Осаму, пропустив мимо ушей его слова. Положив руку на член мужа, Огай обхватил его ладонью, двигая ею вдоль ствола и чувствуя, как он твердеет. Хотя Мори и был противен Осаму, эспер всё же чувствовал возбуждение против своей воли. Решив не испытывать терпение босса, ведь тот мог психануть и в ближайшее время избавиться от Чуи (по крайней мере, попытаться), даже несмотря на то что пока не нашёл ему замену; Дазай расслабился, положив руку на бедро Огая и оглаживая его, тем самым давая молчаливое согласие на дальнейшие действия.
Мори чмокнул Осаму в щёку, а тот произнёс:
— Только давай без долгих прелюдий, я правда устал.
Смазав пальцы лубрикантом, Огай проник внутрь омеги сразу двумя, а вскоре добавил третий. Двигая пальцами и целуя Осаму в шею, Мори оглаживал второй рукой его живот, затем сместился ладонью ниже, лаская и сжимая ею член. Вытащив пальцы из Дазая, Огай упёрся своим стояком в растянутую дырочку и, обхватив парня за ягодицы, вошёл одним толчком, застонав. Осыпая поцелуями его шею и оставив на ней засос, Мори принялся резко вбиваться в податливое тело, каждый раз при проникновении издавая хриплые стоны. Дазай двигал бёдрами навстречу Огаю, насаживаясь на член до конца, желая ускорить разрядку, но мыслями находясь далеко, представляя на месте мужа Чую. Чувствуя покалывание внизу живота и нарастающий жар при каждом толчке, Осаму ускорил движения, сжав бедро Мори правой рукой. Тот толкался всё резче, проникая глубже, а когда почувствовал, как Дазай сжался вокруг его члена, со стоном изливаясь в ладонь, которую он положил перед этим на орган Осаму, кончил внутрь, резко двинув омегу на себя, проталкивая в него узел до конца и сжимая одной рукой бедро мужа, а второй — его пульсирующий член, чувствуя, как ладонь снова увлажняется от спермы.
***
Осаму ждал Чую в номере отеля, в котором они договорились встретиться. Накахара задерживался, и Дазай начал за него переживать, беспокойно меря шагами комнату, но вскоре дверь отворилась, и в номер вошёл Чуя. Закрыв её за собой и подойдя к Осаму, заключая его в объятья, Чуя впился в желанные губы жадным поцелуем, зарываясь пальцами в каштановые пряди. Не говоря ни слова, любовники страстно целовались, срывая одежду и оглаживая тела друг друга руками, а вскоре оказались в постели. Чуя хотел снять с Осаму бинты, но тот запротестовал, и Накахара, с подозрением взглянув на него, сказал:
— Я против того, чтобы ебать мумию, хочу чувствовать тебя всем телом.
Осаму прикрыл глаза, оглаживая спину альфы, который совершенно голый лежал на нём и осыпал поцелуями его лицо, распуская бинты. Когда они были сброшены на пол, Чуя провёл языком по шее Дазая вниз, от чего тот застонал, выгибаясь ему навстречу. Неожиданно Накахара замер, рассматривая шею любовника, затем провёл по ней пальцами, будто что-то стирая.
— Надо же! Даже тональным кремом пытался замазать, — проговорил он.
— О чём ты? — сделав невинное лицо, поинтересовался Осаму.
— О засосе у тебя на шее. Ты всё-таки с ним спишь, — констатировал он очевидный факт.
— Нет, — бессовестно солгал Осаму. — Я ни разу не спал с Мори после того, как мы с тобой снова вместе. Но это не значит, что он этого не хотел. Огай поставил мне засос вчера, пытаясь уломать меня заняться с ним сексом. Но ничего не... Ах... — не смог сдержать стона Дазай, когда Чуя неожиданно грубо и резко погрузился в его тело, проникая сразу на всю длину своего члена, как ни в чём не бывало, продолжая смотреть в карие омуты. — Чуя!
— Ага, рассказывай, — произнёс Накахара, немного подаваясь назад и резко толкаясь вперёд, срывая новый стон с губ Осаму.
— Но это правда, — стоял на своём Дазай, застонав от следующего толчка и закатывая глаза от удовольствия.
— Мне неприятно осознавать тот факт, что ты спишь с другим, — тем временем продолжал альфа, вновь резко толкаясь в омегу. — Но я понимаю, что избежать исполнения супружеского долга непросто, особенно, когда твоим мужем является босс Портовой Мафии. Поэтому просто заткнись.
Накахара сжал ягодицы любовника своими руками, принявшись резко вбиваться в него, закинув его ноги себе на плечи. Осаму метался под Чуей, словно в горячке, сжимая пальцами простынь, вскрикивая и постанывая. Как же это было охуительно ощущать Чую в себе! Ничего подобного с Мори Осаму никогда не испытывал. Ему хотелось слиться с возлюбленным воедино и душой, и телом и провести так всю свою жизнь; пусть хоть весь мир сгорит к чертям, в этот момент Дазаю было всё равно!
Чуя вышел из него, перевернув его на живот и поставив в коленно-локтевую позу, снова вошёл внутрь. Сразу же принявшись резко вбиваться в любовника, Накахара оставлял на его бёдрах синяки, целуя и покусывая плечи и шею. Дазай, вскрикивая, двигал задницей ему навстречу, пытаясь принять в себя член альфы как можно глубже. Ощущая нарастающий жар, всё резче насаживаясь на орган партнёра, который ускорил движения до невозможности, Осаму впился пальцами в край постели до белых костяшек. Внутри него уже полыхало пламя и, казалось, оно сожжёт его без остатка; резко насадившись на член ещё несколько раз, Дазай, задрожав, прогнулся в спине, а затем внизу живота произошёл взрыв, прокатываясь по всему телу до безумия приятными волнами оргазма. Выкрикнув имя любовника, Осаму ещё сильнее прогнулся в спине, изливаясь на простынь и чувствуя, как альфа проталкивает в него узел, больно впиваясь зубами в его шею.
— Чу-уя! — снова сорвалось имя возлюбленного с его уст, и Дазай двинул бёдрами ему навстречу, сжимаясь вокруг его члена, испытывая очередной оргазм.
После ещё двух оргазмов любовники расцепились и обессиленные, с бешенно колотящимися сердцами, свалились на постель, крепко сжимая друг друга в объятьях. Пару минут спустя, когда немного пришли в себя, они начали целоваться, но это был более целомудренный поцелуй, без сексуального подтекста.
— Зачем ты это сделал? — тихо спросил Дазай, неотрывно глядя в голубые озёра, поглаживая Чую по плечу.
— О чём ты? — сделав вид, что не понимает, спросил Накахара.
— Я про метку. Зачем ты мне её поставил. Ведь Огай всё поймёт.
— Потому что я больше не собираюсь делить тебя с ним. С этим пора заканчивать. Ты уйдёшь от него сегодня же.
— Чуя, но мы ведь так и не узнали, что он сделал. Тебе что-нибудь удалось найти в его кабинете?
— Нет. Но я скачал некоторые файлы с его ноутбука на флешку. Посмотришь сам, может ты что-то найдёшь.
— А я кое-что уже нашёл, ещё вчера, — Осаму поднялся с постели и взял в руки чёрную папку. Открыв её, он извлёк стопку бумаг и передал Чуе. — К нашему делу это отношения не имеет, но информация не менее важна. Огай решил избавиться от тебя и ищет сильного эспера на замену. Ты можешь видеть здесь имена и фамилии одарённых, проживающих в Японии, описания их способностей, контакты и адреса, а под некоторыми фамилиями мелким шрифтом, видишь? — Дазай ткнул пальцем в одну из строк, где было написано: «Дар способен противостоять гравитации». — А здесь ещё, — Осаму пролистал с десяток страниц и ткнул куда-то пальцем. Запись гласила: «Гравитация бесполезна».
Чуя внимательно прочитал строки, на которые ему указывал Дазай, затем сказал:
— Тем более нет смысла оставаться тебе с ним.
— Я думаю, он не встречался ещё с этими эсперами, у нас есть день или два, не больше. Но ты прав, пора действовать. Нужно убить Огая сегодня же. Пусть мы и не узнаем, что он сделал и как это изменить, но ты будешь в безопасности, если он сдохнет.
Чуя кивнул, вставая с постели и вытираясь влажными салфетками. Одевшись, Накахара повернулся к Дазаю, который уже натянул на себя штаны, а потом его голову пронзила резкая боль. Она была сильнее, чем обычно; в глазах потемнело, и сознание Накахары померкло. Осаму стоял напротив Чуи и сразу заметил, как тот резко побледнел; его глаза закатились, и он упал на пол.
— Чуя! — Дазай бросился к любовнику, приподнимая его голову и пытаясь привести в чувства, обтирая лицо влажными салфетками.
Накахара начал приходить в себя и зашевелился, открывая глаза. Дазай целовал его лицо, шепча:
— Что с тобой?
— Я не знаю, — пробормотал Чуя. — Я почувствовал резкую головную боль. Такой ещё не было, а потом... не знаю, что произошло.
— Ты потерял сознание. Чуя, я боюсь, что причина этих болей кроется в том, что сделал Огай. Из-за того что мы вместе несмотря ни на что. Тебе срочно нужно пройти обследование, нельзя терять времени. Может произойти всё что угодно. Поехали.
— Хорошо, поехали.
***
Осаму с Чуей прибыли в одну из лучших частных клиник в Йокогаме. Заплатив огромные деньги главврачу за то, чтобы обследование провели быстро и качественно, они ожидали результатов в коридоре, расположившись на удобном диванчике. Через какое-то время главврач вышел из своего кабинета и сказал:
— Зайдите ко мне.
Дазай и Чуя встали с дивана и проследовали за доктором.
— Результаты анализов готовы? — спросил Осаму, и врач кивнул.
— К сожалению, порадовать мне вас нечем, — произнёс доктор, перебирая какие-то бумажки и снимки. — Накахара-сан, у вас в мозгу обнаружили опухоль. Она довольно крупная, размером со спичечный коробок. Очень похожа на аневризму. Конечно, за такой короткий срок мы не можем утверждать точно, нужно провести ещё ряд анализов и исследований, чтобы поставить безоговорочный диагноз, но в любом случае такие новообразования несут в себе угрозу жизни. Если это аневризма, как я предполагаю, то она может лопнуть в любой момент, и вы умрёте; если же что-то другое, возможно, у вас есть немного времени. Скажите, у вас давно начались головные боли?
— Нет. Они стали меня беспокоить меньше недели назад. К тому же совсем недавно я проходил МРТ головного мозга, и никакой опухоли не было.
— Действительно, странно. Вы должны лечь к нам в клинику на обследование, — продолжил врач. — Лишь тогда я смогу сказать, можно ли ещё что-то сделать и помочь вам. Вы будете ложиться в больницу?
— Нет, — сказал Чуя. И он, и Дазай понимали, что в больнице ему не помогут.
— Тогда напишите отказ от госпитализации.
— Хорошо.
Чуя подписал необходимые документы, и они с Осаму покинули больницу. Внешне оба эспера оставались спокойными, однако то, что они услышали от врача, обоих шокировало. Да и как могло быть иначе, ведь это был приговор. Чуя мог умереть в любой момент, и Дазай опасался теперь, что каждое его прикосновение к возлюбленному лишь усугубит ситуацию, о чём он и сказал ему, когда оба сидели в машине.
Чуя постукивал пальцами по рулю, пустым взглядом глядя вперёд, затем перевёл его на Осаму, лицо которого оставалось безэмоциональным, хотя душу, казалось, черти рвали на части.
— Что будем делать? — задал вопрос Накахара.
Дазай ответил не сразу.
— Ты знаешь, — начал он издалека, — вчера я кое-что вспомнил из своей прошлой жизни. Верлен был прав, когда сказал, что я пришёл сюда из другого мира. Это действительно так.
— Я был бы безумно счастлив, скажи ты мне до всего этого, что к тебе возвращается память, но сейчас я не в том настроении, извини.
— Я знаю. Поехали, Чуя. У меня есть идея.
