***
Прибыв на минку, эсперы расположились на диване в гостиной, а Кобо спросил: — Вы хотите вернуться в день смерти Дазая Осаму? — Нет, — ответил Чуя, — нам нужно возвратиться примерно на месяц назад, даже чуть больше. — Хм, — произнёс Абэ. — Зачем так далеко? — Дазай умер от передозировки наркотиков, — ответил Накахара. Он решил немного соврать и добавил: — Я примерно знаю, когда он подсел, и знаю, как предотвратить это. Толчком к тому, что он стал принимать наркотики, послужило одно событие. Чтобы всё не повторилось, мне нужно предотвратить это событие. Только так я спасу его. — Что ж, я могу это сделать, — произнёс Кобо. — Хотя чем дальше возврат во времени, тем больше энергии требует применение способности. Это весьма неприятные ощущения, если хотите знать. После активации дара и отката времени на столь длительный период ощущаешь себя как выжатый лимон. — Я готов компенсировать вам энергетические затраты в денежном эквиваленте, — предложил Накахара, но Абэ покачал головой, сказав: — Я не нуждаюсь в деньгах. У меня очень хорошая зарплата, да и со своей способностью я всегда могу раздобыть любые деньги, если они мне вдруг понадобятся. Я ожидаю от вас иной благодарности. — Какой же? — спросил Чуя. — Честно ответить на мой вопрос о том, как вы меня находили несколько раз и как узнали обо мне. Я не верю в вашу версию о каком-то таинственном эспере. Обещаю, что никому и никогда не выдам вашу тайну, но мне это необходимо знать. — Почему? — спросил Накахара. — Потому что хочу попросить вас об ответной услуге. — Какой? — Мне нужно отыскать одного человека. Я потратил на его поиски уже не один год, и всё напрасно. Даже несмотря на все свои связи, я не смог его найти. Я хочу разыскать его, либо удостовериться в том, что он мёртв. — Он эспер? — спросил Чуя. — Да, — ответил Абэ. — Я помогу вам его найти, если вам известны его имя с фамилией или способность. — Фамилия и имя мне известны, а вот о способности знаю меньше. Она как-то связана с перемещением предметов на расстоянии. Возможно, что-то вроде телекинеза, но названия дара я не знаю. — Я так понимаю, что после возврата во времени мы будем помнить всё происходящее до этого дня? — уточнил Чуя. — Я могу сделать так, чтобы вы помнили. Но только вы двое, — сказал Абэ и кивнул на Осаму, добавив: — На нём это не сработает. — Печально, — проговорил Осаму, поджав губы. — Хотя я и так об этом знал. — Думаю, — добавил Абэ, посмотрев ему в глаза, — благодаря своей способности вы будете, вероятно, ощущать что-то, но не так, как сегодня. Ведь вы не будете помнить обо мне и моём даре. — Тогда, — продолжил Чуя, не обратив внимания на краткий разговор Осаму и Кобо, — давайте сделаем так: после возврата во времени Чуя найдёт вас и сообщит информацию о местонахождении нужного вам человека. Для того, чтобы определить его местоположение в первый раз, потребуется время, — решил он соврать, так как не мог использовать артефакт при Абэ. — Пусть способ, которым мы это сделаем, останется в тайне. Просто назовите нам имя и фамилию этого человека. — Хорошо, — кивнул Кобо. — Его зовут Николай Яновский. — Он русский, что ли? — поинтересовался Чуя. — Не совсем. Фамилии, имеющие окончание -ский, ещё относят к полякам, украинцам и белорусам. — И вам неизвестно, кто он по национальности? — Если честно, я его никогда об этом не спрашивал. А это имеет значение? — Да не особо. Кто он вам? — Позвольте, я не буду отвечать на этот вопрос. Чуя пожал плечами и сказал: — Как вам угодно. Мне без разницы. — Что ж, тогда приступим? — произнёс Абэ. — Приступим, — согласился Чуя. — Мне нужно знать, в какой день и время вас возвращать. — Подождите, — проговорил Осаму, подойдя к Накахаре. Он кивнул ему в сторону выхода, сказав: — Чуя, можно тебя на минутку? — Конечно, — Накахара пожал плечами, взглянув на Чую, и вышел вслед за Осаму на улицу. — Что ты хотел? И почему вытащил меня именно сюда? — Потому что в доме камеры, а Абэ не должен нас слышать. Мало ли что он может сделать при помощи своего дара? — Ну хорошо, говори. — После отмотки времени я не буду помнить о событиях, произошедших до сегодняшнего дня, поэтому хочу тебя сразу предупредить, а ты уже потом скажешь об этом Чуе. — Почему ты сам ему не скажешь? — Потому что у меня есть к тебе просьба и поговорить мне нужно именно с тобой, но об этом позже. Отозвать вас обоих я не могу: лучше, чтобы Чуя присматривал за Абэ. Я ему не доверяю. — Понятно. И о чём ты хотел поговорить? — Сейчас я хочу сказать по поводу этого эспера, которого разыскивает Абэ. — Я слушаю. — Мне кажется что-то знакомым в его фамилии, имени и способности. Фамилию Яновский я уже слышал, когда находился в плену у Достоевского. Охранники часто болтали между собой, а у меня очень хороший слух. Правда, я особо тогда не заострял внимание на ней и не помню, в сочетании с каким именем она была произнесена. Но если имя эспера Николай, а способность связана с перемещением предметов... — Осаму сделал паузу, многозначительно посмотрев на Накахару, а тот спросил: — Ты говоришь сейчас о Николае Гоголе? Осаму кивнул. — Думаешь, это он? — Вполне возможно, хотя Абэ и говорил что-то о телекинезе, но он мог соврать, чтобы мы ничего не заподозрили по поводу того, кого именно будем искать. И даже если это не тот эспер, то он может быть связан с Достоевским, так что имейте это в виду, когда отправитесь на его поиски. — Хорошо. — Знать бы ещё, зачем Абэ его разыскивает. — Возможно, у них была связь? — Любовная? — Кто знает? — Может быть, а может и нет. Если Яновский и Гоголь — одно и то же лицо, ты только вдумайся: для чего он мог понадобиться Абэ? Что, если он ведёт свою игру и тоже связан с Достоевским и их компанией? — Он ведь работает на правительство. — Ну и что? К тому же ты уверен, что это так? — Он так сказал, точнее, Чуя выдвинул предположение о том, что он работает на правительство, а Абэ подтвердил. И мне кажется, что это логично. — Абэ может врать и о своей работе, и о том, что разыскивает Яновского несколько лет, да и о телекинезе тоже. Он вообще довольно мутный тип. Не доверяй ему. И ещё, он ни в коем случае не должен узнать об артефакте. — Ясное дело. Что ж, если окажется, что Яновский и Гоголь — один человек, мы не станем его искать. — Я тут подумал: а что, если Абэ знает об артефакте и просто хочет, чтобы вы им воспользовались снова, чтобы добраться до него? — Если бы всё было так, он бы уже это сделал, имея такую способность. Что ему мешало нас обыскать, например, неожиданно убив кого-то из нас, а затем откатив время назад? — Вот оно что! Так значит, он действительно меня убил? Мне не показалось. И вы с Чуей молчали? Разве вы не понимаете, на что способен этот человек и насколько он опасен? — Понимаем. Извини, что сразу не сказал. Он ударил тебя ножом в сердце, и мы с Чуей не смогли этого предотвратить. Но он вернул всё назад, и ты снова жив. К тому же он говорил о том, что нарушил приказ о непричинении нам вреда. — Вот как? Значит, приказ всё-таки был. — А ты сомневался? Осаму пожал плечами. — Не знаю, ведь всё это только с его слов. Вы же не слышали, что ему говорили по телефону? — С чего ты вообще его подозреваешь в таком? — А разве не странно, что он так допытывался о способе, при помощи которого мы его находили? Он мог сразу попросить нас помочь ему отыскать Яновского. Возможно, он не знает, но догадывается, что это за артефакт, к тому же у него есть приказ, который он сейчас не может нарушить. — Ты уверен? Если он, как ты говоришь, ведёт свою игру, то может сделать всё что угодно, и его начальство об этом никогда не узнает. — Я думаю, что, если он работает на правительство или какую-то иную серьёзную организацию, они должны иметь какой-то способ контроля над таким эспером. Его способность слишком опасна. Возможно, они как-то отслеживают, когда и сколько раз он применяет свой дар, иначе гораздо проще было бы его устранить, чем пользоваться его услугами, даже если они очень нужны. — А это здравая мысль, — проговорил Накахара, удивлённо глядя на Осаму. — Ты что-то слышал об этом? — Я просто не стал бы использовать Абэ, будь я на месте сильных мира сего, не имея при этом никакого контроля над ним. Это слишком рискованно. — Что ж, хорошо. Я думаю, что в твоих словах есть смысл, но не понимаю: чем это нам может помочь в дальнейшем, после того как вернёмся назад? — Просто будьте осторожны на будущее и, прежде чем искать Яновского, убедитесь в том, что за вами не следят. — Зря мы связались с Абэ. — Да, теперь я тоже об этом жалею. Нужно было найти другого эспера, Чуя ведь говорил, что их несколько. Когда Анго не нашёл о нём информацию, это уже был тревожный звонок. Теперь, если вы откажитесь искать Яновского, он может изменить нашу жизнь полностью и по своему усмотрению. Скажем, откатит время назад на несколько недель или месяцев и помнить об этом будет только он. Так Абэ сможет сотворить всё что захочет. — И что делать? — У меня лишь один вариант: если Яновский и Гоголь — это одно лицо, убей Абэ. — Не слишком ли это круто? — спросил Накахара. — Возможно, он разыскивает его по приказу начальства. Никому же неизвестно, куда подевались Гоголь с Достоевским. — Может быть, но я считаю, что это маловероятно. — Почему? — Иначе бы с нами связалось его вышестоящее руководство. Тем более что они не выставили нам никаких требований и условий. Наверняка им известно, что мы так быстро несколько раз находили Абэ. — Ладно, я тебя понял, буду иметь в виду твои слова. А о чём ты хотел меня попросить? — Чуя, — неожиданно Осаму подошёл к Накахаре и зашептал ему что-то на ухо, ненароком обдав шею горячим дыханием. От этого действия по телу собеседника пробежала странная дрожь, и на какие-то мгновения его будто вернуло в прошлое, когда они с Осаму были вместе и он ещё не знал всей правды. Накахара тряхнул головой, пытаясь отогнать от себя наваждение, и с удивлением посмотрел на Осаму, когда тот закончил говорить. Накахара так и не понял, с какой целью Дазай высказал ему свою просьбу на ухо, ведь рядом с ними никого больше не было, и, всё же переключившись, спросил: — Почему ты хочешь, чтобы я вернулся именно в этот момент? — Так нужно, — коротко ответил тот, отстраняясь от Накахары и отворачиваясь в сторону. — Кому? — Накахара схватил его за руку и повернул к себе лицом. — Мне, — ответил Осаму, бесстрастно посмотрев в голубые глаза. — Не понимаю. — А тебе и не нужно понимать. Просто сделай, как я прошу, — сухо ответил он, а затем более мягко добавил: — Пожалуйста. — Ну хорошо, — согласился Накахара, и эсперы вернулись в гостиную к остальным. — Вы готовы? — спросил Абэ. Чуя с Накахарой кивнули, и Кобо взял их за руки. — Назовите число и время, в которое хотите вернуться. Накахара задумался, пытаясь вспомнить время, и Осаму подсказал: — Семнадцать тридцать восемь, двенадцатое августа. Чуя кивнул, а Накахара тихо прошептал: «Дазай, я отпускаю тебя». Перед глазами Накахары всё поплыло и завертелось. Казалось, что комната закружилась. Её вращения ускорялись до тех пор, пока эспер не перестал различать какие-либо предметы и даже их очертания. Всё вокруг было как в тумане, а затем он куда-то провалился. Накахара, чтобы удержаться на ногах, неосознанно активировал способность, подумав при этом, что в прошлый раз всё происходило несколько иначе. Однако применение дара не помогло, и он продолжил падать вниз. Его падение было слишком стремительным, из-за чего голова эспера пошла кругом. В конце концов он упал на диван, и одновременно с этим сверкнула белая вспышка. Очнувшись, Накахара услышал слова Осаму, которые были сказаны с ясным отчаянием: — ...Он не достоин тебя! Дазай упал головой на колени Чуи, его плечи немного подрагивали. Накахара понял, что план сработал и он вернулся в тот день, когда Осаму сделал запись в Книге. Перед глазами всё по-прежнему плыло, а голова продолжала идти кругом, возможно, от выпитого алкоголя, ведь в тот вечер он довольно сильно напился. Чуя положил ладонь на затылок Дазая, прошептав: — Извини. Проведя рукой по каштановым волосам, Накахара зашипел от боли. — Что с тобой? — Осаму неожиданно резко поднял голову вверх и посмотрел Чуе в глаза, переведя взгляд на его правую руку. — У тебя кровь, — произнёс он, взяв ладонь Накахары в свою и перевернув её тыльной стороной вниз. Чуя только сейчас заметил, что бокал, который он держал в руке, лопнул и поранил его ладонь. Небольшой осколок стекла застрял в ней по центру. Странно, что, когда это произошло, он совсем не почувствовал боли, но теперь ощущал её в полной мере. — Чёрт! — не смог сдержать возгласа Накахара. — Нужно обработать рану, — Дазай поднялся с колен и прошёл за аптечкой в ванную комнату. Чуя при помощи способности извлёк осколок стекла из своей ладони — кровь потекла сильнее, но тут пришёл Осаму и принялся обрабатывать порез на его руке антисептиком, после чего наложил на неё тугую повязку. Дазай собрал осколки стекла с пола и отнёс их в мусорное ведро, затем вернулся в гостиную и присел рядом с Накахарой. — Что произошло? — спросил он. — Да так, ничего, — проговорил Чуя, а затем взял Осаму за руку, произнеся: — Послушай, забудь о том, что я тебе сказал только что. — Ты передумал? — с надеждой в голосе спросил Дазай. — Не то чтобы передумал, — ответил Накахара. — Я не хочу быть грубым, ведь со злости наговорил тебе много лишнего. Не принимай мои слова близко к сердцу: я вовсе так не думаю. — Не понимаю, — произнёс Осаму. — Только что ты говорил мне ужасные вещи, а теперь просишь не принимать твои слова близко к сердцу? Что это значит, Чуя? Дазай неотрывно смотрел в голубые озёра, и Накахара невольно отвёл взгляд. Он не хотел больше быть с Осаму в прежних отношениях, которые у них были до того, как Чуя узнал правду, но и не мог допустить повторения истории, поэтому сейчас пытался подобрать слова. — Знаешь, — тихо проговорил Чуя, решив рассказать Осаму правду, — ты не поверишь. Я побывал в будущем, точнее, только что вернулся в прошлое, в этот момент. — Накахара тряхнул головой, заметив на себе странный взгляд Дазая. Осаму смотрел на него, как на сумасшедшего. — Сколько ты выпил, Чуя? — спросил он. — Много. Нет, немного. Не важно. Я в здравом уме, и я не пьян. Ты хотел, чтобы я был счастлив, поэтому поменялся местами со своим двойником, сделав запись на странице в Заветной Книге. Но это привело к трагедии. Вернувшись назад, Дазай снова подсел на наркоту и через месяц умер от передозировки. Нельзя вас менять обратно, иначе он погибнет, а я не смогу с этим жить. — О том, что Книга у меня, никому неизвестно, — задумчиво проговорил Осаму. — Значит, это правда? — Да. Ничего не пиши в Книге. Пусть всё остаётся как есть. — Хорошо, но как ты вернулся в прошлое? — Я нашёл тебя там, в том мире, потом мы возвратились в наш мир и отыскали эспера, способного манипулировать временем. Он вернул меня в этот момент. — Почему мы не воспользовались Книгой? — спросил Осаму. — Потому что ты скрыл её ото всех, сделав в ней запись об этом, — ответил Чуя. — По возвращении сюда она оказалась скрыта и от тебя. — Понятно. Но что будет дальше? Между нами что-то изменится? — Прости, — тихо проговорил Накахара. Осаму кивнул и вышел из комнаты. Когда он уже обувался, то услышал из гостиной голос Чуи: — Пообещай, что не поменяешь вас с Дазаем обратно. — Обещаю, — ответил Осаму и покинул квартиру напарника. Накахара вытер с пола разлитое вино и убрал недопитую бутылку в шкаф на кухне. Пить ему совсем расхотелось. Присев на диван, Чуя включил настенную плазму и проклацал несколько каналов. Однако вскоре выключил её, не найдя ничего интересного по телевизору, а точнее, он просто понял, что не может уловить смысл того, что там транслируют. Все его мысли были о Дазае, иногда они переключались на его двойника. Эспер ощущал какую-то смутную тревогу и беспокойство, но не мог понять природу этого чувства. Он давно уже смирился с мыслями о том, что Дазай его не любит, но это не значит, что Чуя разлюбил его и забыл. Ему всё ещё было больно, когда он думал о бывшем любовнике, хотя, конечно, боль уже была не такой острой, как прежде. А ещё Чуя переживал о том, что Осаму не сдержит слово и снова поменяет их с Дазаем местами. Не зная, куда себя деть от тревожных мыслей, и так и не найдя себе занятие, Чуя оделся и отправился к Осаму.***
Приехав домой, Осаму открыл ключом дверь и вошёл в квартиру. Плюхнувшись на диван и облокотившись на спинку, он размышлял обо всём, что произошло в последнее время. От мыслей о том, что Чуя снова его отверг, на душе было паршиво. Он понимал, что Накахара его не любит и, скорее всего, они больше никогда с ним не будут вместе. Думать об этом было больно, а ввиду того, что он уже не раз размышлял о смерти, Осаму произнёс вслух: — Почему бы и нет? Что в моей жизни осталось ценного, чтобы тянуть эту лямку и дальше? Я ведь всегда мечтал это сделать. И лишь когда был вместе с Чуей, мне хотелось жить. А сейчас я снова не вижу смысла в своей жизни. Осаму прошёл в ванную и достал с полки пачку лезвий. Раскрыв её, он извлёк одно из них и провёл им по внутренней стороне предплечья вверх. Из пореза потекла кровь. Дазай собирался сделать то же самое со второй рукой, как вдруг в дверь позвонили. Не желая открывать, Осаму приставил лезвие к другой руке, однако голос из-за двери остановил его. — Дазай, открой дверь! Это я. — Чёрт, — выругался тот, вытаскивая из аптечки бинт и быстро перевязывая порезанную руку. В дверь громко постучали, и Чуя пригрозил выломать её, если Осаму ему не откроет. Убрав лезвие и аптечку на полку, он пошёл открывать. — Почему так долго? — задал вопрос Накахара, отстраняя Осаму и проходя в квартиру. — Чего хотел? — суховато спросил тот. — Хотел удостовериться, что ты сдержишь слово и не поменяешь вас с Дазаем обратно, — ответил Чуя. — Ведь в прошлый раз это произошло вскоре после того, как ты уехал домой. Осаму тяжело вздохнул и произнёс: — Да не собираюсь я нас менять обратно. Я же сказал. — Лучше отдай мне Книгу, чтобы я… — Накахара не закончил фразу, так как Осаму громко его оборвал: — Да достал ты меня со своим Дазаем! Мне надоело слушать о нём! Проваливай! — Эй, ты чего? — Чуя ошарашено смотрел на Осаму. Он не видел его прежде таким. — Я сказал: убирайся! — Осаму с трудом сдерживал гнев, его и так угнетала и раздражала вся эта ситуация, а сейчас ещё вспомнились слова Чуи о том, что он ненастоящий и просто фальшивка. Его бесило то, что Накахара продолжает беспокоиться только о бывшем любовнике, а на него ему совершенно плевать, несмотря на всё, что было между ними, поэтому эспер и вышел из себя, поддавшись вспышке ярости. Всё же взяв себя в руки, Осаму произнёс более спокойно: — Книгу ты не получишь. Уходи. — Дазай… ты точно ничего не планируешь сделать? — Уходи, — не ответив на вопрос Накахары, тихо сказал он. Сжав плечи Чуи, Осаму развернул его лицом к выходу и подтолкнул вперёд. Накахара вдруг резко повернулся назад, заметив несколько капель крови на правом рукаве рубашки Осаму, и схватил его за горло. Чуя прижал Дазая к стене, стукнув о неё головой, отчего с губ того сорвался тихий стон. Приподняв рукав, Накахара увидел пропитанные кровью бинты. — Какого чёрта?! — прошипел он, гневно глядя в карие глаза. — Я же тебе всё объяснил, но ты снова решил это сделать! — Да пошёл ты! — выкрикнул Осаму. Он отбросил руку Чуи и оттолкнул его от себя к противоположной стене. Для Накахары этот толчок стал полной неожиданностью, и он влип в стену всем телом, особенно больно было его голове. — Не твоё дело, что я хочу сделать со своей жизнью! — орал Осаму. — И раз уж это тело теперь окончательно моё, то только мне решать, жить ему или умереть! — Так ты хотел умереть? — спросил Накахара, отстраняясь от стены и снова подходя к Осаму. — Нет, я хотел покайфовать от боли, ужасно по ней соскучился. Чуя удивлённо смотрел на Осаму, вспоминая о том, каким он его видел в том мире в последний раз. Дазай показался ему тогда слишком спокойным и невозмутимым, и Накахара подумал в тот момент, что он смирился, как и сам Чуя, с тем, что его возлюбленный любит другого. Но сейчас Осаму был совсем другим. — Ты это… — тихо проговорил Накахара. — Не делай глупостей. — Чего тебе-то переживать? Ты ведь беспокоишься не обо мне, а лишь об этом теле. Но если не планируешь возвращать своего любимого, то и на тело тебе должно быть плевать. — Извини, я сегодня перегнул палку. Но я не хочу, чтобы ты что-то сделал с собой. Давай лучше выпьем, поговорим нормально, обсудим ситуацию. — Да ладно! Чуя предлагает мне выпить и поговорить! — Осаму расхохотался. — Знаешь, а я не хочу с тобой пить и видеть тебя тоже, да и обсуждать нам больше нечего. Всё уже было сказано, причём не раз. Держись от меня подальше, иначе я за себя не ручаюсь! — А? — Накахара смотрел на Осаму так, будто видел его впервые в жизни, а тот добавил: — Я не хочу тебя больше видеть. Убирайся из моего дома! — Ясно, но я не могу оставить тебя одного в таком состоянии. Не хочу, чтобы ты навредил себе. — Моя жизнь больше не должна тебя волновать. Сколько раз мне ещё повторить, что я не могу тебя видеть? Оставь меня в покое! — Послушай, — спокойно заговорил Чуя. — Я понимаю, в каком ты сейчас состоянии после того, что я тебе наговорил, когда ты пришёл ко мне, но я же уже извинился. Я не думаю так, и мне правда жаль. Не знаю, что на меня нашло в тот момент, но я прошу тебя, просто забудь об этих словах. Кстати, это ведь ты просил меня, чтобы я вернулся именно в тот момент, почему не на час или два раньше? Я бы никогда больше не сказал тебе тех слов. — Накахара схватил Осаму за руку, глядя в карие глаза. — Скажи, почему именно в тот момент? — Наверное, чтобы помнить и понимать, кто ты на самом деле, — Осаму вырвал свою руку и подтолкнул Чую к выходу. — И кто же? — спросил Накахара, упорно не желая уходить. — Ты и сам прекрасно знаешь, а теперь знаю и я. Иди уже. — Осаму снова подтолкнул его к двери, но тот не сдвинулся с места, и тогда Дазай добавил: — Ничего я с собой делать не собираюсь. — Точно? — Точно. Накахара кивнул и неуверенно направился к выходу, но затем резко остановился и, развернувшись к Осаму, сказал: — Никуда я не уйду. — Ты прикалываешься? — Нет. — Тогда я уйду, — произнёс Осаму, засовывая ноги в туфли. — Попробуй, — проронил Чуя, прислонившись к двери и скрестив руки на груди. Дазай окинул его взглядом и попытался оттолкнуть от двери, но тщетно. — Уйди с дороги! — раздражённо бросил он, но Чуя коротко ответил: — Нет. И тут Осаму схватил Накахару за руку и направил на него пистолет, который оказался в другой его руке. На лице Чуи промелькнуло удивление, однако, справившись с секундным замешательством, он улыбнулся, бесстрашно глядя в карие глаза. — Стреляй! — сказал он, и Осаму взвёл курок. — Клянусь, я выстрелю, — проговорил он. — Не выстрелишь, — уверенно заявил Накахара. Нараставшее между ними напряжение вдруг разрешил звук выстрела. Накахара остановил пулю гравитацией почти у самого лба. В последний момент, перед тем как выстрелить, Осаму отпустил его руку, не сомневаясь, что Чуя успеет среагировать: он не раз видел его в деле. Дазаю очень хотелось проучить его, и этим поступком он показал, что у него больше не осталось чувств к Накахаре. Пуля со звоном ударилась об пол, а Чуя, не сдержавшись, нанёс Осаму удар в челюсть, от которого тот отлетел к стене и сполз по ней вниз, пистолет при этом отлетел в сторону. — Идиот! — выкрикнул Накахара. — Что ты творишь?! Опомнившись, Чуя подошёл к Осаму, желая ему помочь подняться на ноги, но тот откинул его руку и встал с пола самостоятельно. — Пошёл ты! — с этими словами Осаму прошёл в свою спальню, закрыв за собой дверь. — Чёрт! — Чуя ударил кулаком в стену, ругая себя за несдержанность. Осаму и так находился в депрессии по его вине — Накахара это чётко понимал, — а он его ещё и ударил, что вряд ли могло как-то улучшить моральное состояние. Но Чуя не ожидал от Осаму такого. Он был уверен, что прежний Дазай мог выкинуть нечто подобное, но не этот — поступок Осаму его просто шокировал. Перед мысленным взором Накахары предстало лицо Осаму в момент выстрела, и его выражение было совершенно лишено эмоций. Чуя не ожидал выстрела и до него не сразу дошло, что Осаму отпустил его руку, однако он среагировал мгновенно, лишь услышав звук, прорезавший пространство. Но откуда Осаму знал, что Накахара успеет? А если бы не успел? Неужели он был готов убить его, вот так просто, при том, что совсем ещё недавно клялся ему в любви? Чуя не знал, что и думать теперь об этом Дазае. Если он знал, чего ожидать от прежнего, то этот, как оказалось, был полон сюрпризов и поставил его просто в тупик. Накахара думал, что он хорошо его знает, ведь они довольно долгое время были вместе, но оказалось, что нет. Ещё когда искали Абэ и пытались спасти второго Дазая, Осаму неоднократно поразил Чую своей проницательностью и дедукцией, а сегодня он однозначно поверг его в шок, и Накахара не мог понять, какие чувства в нём вызывают последние события и сам Осаму. Накахара взял в руки телефон и позвонил Акутагаве, попросив того приехать и присмотреть за Дазаем, так как было понятно, что Осаму сейчас меньше всего хочет видеть Чую, и его присутствие лишь раздражает напарника. — Что случилось? — спросил Рюноске. — Он пытался вены вскрыть, а меня видеть не хочет. Мы поссорились. Я не могу допустить, чтобы он довёл дело до конца, да и ты, думаю, тоже этого не хочешь. — Выезжаю, — проговорил Акутагава и сбросил вызов. Чуя подошёл к спальне, в которой закрылся Дазай, и прислушался. За дверью было тихо. Накахара постучал, но ответом ему послужила всё та же тишина. — Дазай, открой дверь, — попросил Чуя, но Осаму молчал. — Я просто хочу убедиться в том, что с тобой всё в порядке. За дверью по-прежнему было тихо, и Накахару эта тишина не на шутку встревожила, поэтому он сказал: — Если сейчас же не откроешь, я вышибу эту дверь к чертям собачьим! Чуя засветился красным и толкнул дверь плечом, однако почему-то она отворилась сама, и Накахара буквально ввалился в спальню, чуть не упав, при этом он смешно взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие. От падения его спасла лишь способность — не будь он эспером, то непременно растянулся бы на полу. По-прежнему светясь красным, Чуя резко выпрямился и повернулся в сторону двери. За ней стоял Осаму с таким же безэмоциональным лицом, как и прежде. — Убедился? — спросил он. — Да, — неуверенно произнёс Накахара. — Тогда проваливай. — Я не оставлю тебя одного, — вновь заупрямился Чуя. — Да что ж такое-то? Я не могу в своём собственном доме остаться один? — Нет, не можешь, — ответил Накахара. — Блять! Достал ты меня! — с этими словами Осаму вышел из комнаты, направляясь в коридор, Чуя же последовал за ним и, обогнав его, снова загородил собой дверь. Осаму остановился перед Накахарой и, посмотрев в его глаза, холодно произнёс: — Не стоило отпускать твою руку. — Что? — переспросил Чуя. — Что слышал, — ответил Осаму и пошёл на кухню. — Вот урод! — тихо, выругался Накахара, задумчиво глядя Дазаю вслед. Расположившись на кухне, Осаму налил себе виски и надел наушники, включив музыку. Минут через пятнадцать кто-то тронул его за плечо. Дазай развернулся к наглецу, посмевшему нарушить его покой, и уже хотел сказать что-то резкое, как вдруг увидел перед собой Акутагаву. — Что ты здесь делаешь? — спросил Осаму, снимая наушники. — С тобой всё в порядке? — произнёс Акутагава, подходя ближе. — Так что ты здесь делаешь? — снова задал вопрос Дазай. — Пришёл удостовериться, что с тобой всё в порядке, — последовал ответ. — С чего бы это? — прищурившись, поинтересовался Осаму. — Чуя сказал, что ты вены пытался порезать. Что у тебя случилось? — Ах Чуя, значит, — тихо проговорил Дазай. — И где же наш Чуя сам? — Ушёл, как только пришёл я, — ответил Акутагава. — Так может, расскажешь, что у тебя произошло? — Со мной всё нормально, я не собираюсь ничего с собой делать. Пусть твой Чуя не переживает, можешь идти домой и передать ему мои слова. Хотя с чего ему переживать? — Я не знаю, что у вас произошло, но он просил присмотреть за тобой. Может, расскажешь, что случилось? — Ничего, — сухо ответил Осаму. — И, вообще, я не нуждаюсь в няньке. Так что иди домой, Акутагава. — Я не уйду, пока не удостоверюсь в том, что с тобой всё в порядке. — Блять, достали вы меня с Чуей. Ладно, раз уж пришёл, сходи за вином, а лучше виски купи. Мне кажется, что вино меня сегодня не вставит. — Ага, сейчас, — Акутагава извлёк из кармана телефон и заказал доставку в квартиру Дазая, тот лишь фыркнул и отвернулся от Рюноске, наливая остатки виски в стакан и опрокидывая его в себя. Минут через двадцать в дверь позвонили, и Акутагава пошёл открывать, решив, что это привезли его заказ. Расплатившись за доставку, Рюноске вернулся на кухню. На столе уже стояли два стакана, и Осаму, откупорив бутылку, плеснул в них виски, после чего бросил по шарику льда в каждый. Присев на стул и сделав несколько глотков из своего, Акутагава спросил: — Вы с Чуей расстались? Осаму не стал отрицать очевидных вещей, не видя в этом смысла, и просто кивнул. — Я заметил, что между вами будто чёрная кошка пробежала, после того как вы оба вернулись, — продолжил Рюноске. — Верно, — Дазай снова кивнул. — Что случилось? Ведь вы столько лет были вместе... — Устали друг от друга, — Осаму сделал несколько глотков из стакана и добавил: — И поняли, что мы не подходим друг другу. — А по-моему, вы отличная пара. — Я так не думаю. Всю жизнь, что знакомы, мы только и делали, что скандалили. Сам не понимаю, как при всём этом мы умудрялись продолжать отношения. Но, наконец, поняли, что больше не можем быть вместе. Только и всего. — Мне так жаль. — А мне нет, — солгал Осаму, делая очередной глоток из стакана. — Чуя переживает за тебя. — Сомневаюсь, — буркнул тот, снова отпивая виски и закуривая. Акутагава последовал его примеру, правда, не закурил. Из-за хронического кашля он не мог себе этого позволить. Потом его мобильный подал сигнал о новом входящем сообщении, и Рюноске прочитал СМС от Чуи: «Как Дазай? Ты всё ещё у него?»«Он в порядке, — быстро набрал в ответ Акутагава. — Я у него».
«Отлично. Не говори ему, что я спрашивал о нём, и не оставляй его одного хотя бы сегодня».«Хорошо».
— С кем переписываешься? — спросил Осаму. — С Гин, — ответил Рюноске, пряча телефон в карман. Осаму зевнул и опустошил свой стакан, после чего налил следующий себе и Акутагаве. Они выпили ещё по два, а потом Дазай сказал, что устал и хочет спать. — Иди ложись, — произнёс Рюноске. — Ты что, собираешься у меня ночевать? — удивился Осаму. — Именно. — Да оставьте вы меня в покое наконец! — не выдержал Дазай. — Поезжай домой. — Я поеду, но тогда сюда снова приедет Чуя. Ты хочешь этого? — Ладно, оставайся, если тебе угодно, — с этими словами Осаму поднялся со своего места и пошёл в спальню, услышав во след: — Только двери не закрывай на замок. — Как вы меня бесите, — бросил в ответ он, но дверь запирать не стал, зная, что Акутагава легко справится с замком. Конечно, Осаму мог сейчас проявить к ученику жёсткость, как это не раз делал его двойник, но он не хотел, чтобы вместо Акутагавы действительно приехал Чуя. Осаму был зол на Накахару и всё ещё обижен. Выпитый алкоголь помог ему довольно быстро отрубиться, и он даже почти не думал о Чуе и о сегодняшнем с ним разговоре в квартире последнего, от которого на душе остался неприятный осадок. Проснувшись утром с больной головой и ужасным сушняком, Дазай решил не ехать на работу и отключил телефон, чтобы босс не звонил. Утолив жажду, Осаму лёг спать, однако едва он задремал, как его разбудил Акутагава, который всю ночь просидел на кухне, временами проверяя как Дазай, и за всё это время ни разу глаз не сомкнул. — Ну чего тебе ещё, Акутагава? — раздражённо спросил Осаму, открывая глаза. — Ты не поедешь на работу? — спросил Рюноске. — Нет, голова болит с похмелья, — ответил Дазай. — А ты поезжай. — Тогда я позвоню Чуе: не могу оставить тебя без присмотра. — Акутагава, а ты ничего не попутал? — прошипел Осаму, поднимаясь с постели и зло глядя на Рюноске. — Нет, — ответил тот и набрал номер. Когда на том конце ответили, Акутагава произнёс: — Дазай не собирается ехать на работу. Может, ты сменишь меня, я за ночь глаз не сомкнул? — Сейчас приеду, — послышалось в ответ. — Я недалеко от его дома. — Да вы что, издеваетесь? — возмущению эспера не было предела. — Мне не нужны няньки, проваливайте оба! Осаму оттолкнул Рюноске и проследовал к выходу, однако тот прошмыгнул мимо него и заслонил собой дверь, как вчера сделал Чуя. Дазай недобро улыбнулся и, схватив Акутагаву за руку, легко оттащил от двери. Но открыть её и выйти не успел, поскольку Рюноске снова загородил её своим телом, перед этим захлопнув. В ярости Осаму ударил Акутагаву и всё-таки покинул свою квартиру, слыша за спиной торопливые шаги и ускоряя собственные. На выходе из подъезда Дазай вдруг нос к носу столкнулся Чуей. Тот схватил его за руку, останавливая со словами: — Куда собрался? — На работу, — соврал Осаму. — Тогда идём, я отвезу тебя. — Да отвали ты от меня, как же достали вы оба, — прошипел Осаму, пытаясь вырвать свою руку, но безуспешно, а потом по ступенькам спустился Акутагава, и Чуя отметил, что под его глазом начинает расплываться синяк. — Всё нормально? — спросил он. — Ерунда, — отмахнулся Акутагава. — Тебе бы лёд приложить. — Не нужно. — Спасибо, что присмотрел за ним. — Не за что. Акутагава покинул подъезд, а Осаму, недовольно глядя на Накахару, произнёс: — И что дальше? Как долго ты собираешься не отходить от меня? — Пока не удостоверюсь в том, что ты ничего с собой не сделаешь. — Тогда лучше действительно отвези меня на работу, — решил Осаму, и они с Чуей покинули подъезд. В порту Накахара так же не отходил от Дазая, но потом его вызвал босс, и Осаму представился шанс бежать. Именно бежать, так как он решил покинуть Йокогаму и Японию в целом. Несмотря на то, что в присутствии Чуи Осаму отлично себя держал в руках, эмоциональное его состояние было довольно паршивым. На душе кошки скребли, а сердце по-прежнему разрывалось от боли, поскольку вчера Накахара его безжалостно разбил и растоптал. Осаму понимал, что пока они с Чуей работают в одной организации, ему будет очень сложно его забыть, а видеть Накахару было довольно тяжело. Взяв одну из служебных машин, Осаму отправился домой. Когда он вошёл в квартиру, то тут же направился к книжному шкафу и извлёк из него Книгу. Повертев её в руках, Дазай прошёл в спальню и, открыв шкаф-купе, достал из него чемодан. Он кинул в него Книгу и принялся складывать туда свои вещи. Забив чемодан на треть, Осаму взял наличку, банковские карты и документы, после чего вызвал такси. Когда машина подъехала, Дазай назвал водителю адрес, а после того как она остановилась возле банка, сказал: — Подождите меня. Водитель кивнул, и Осаму вошёл в банк. Сняв со своих счетов всю наличку и сложив её в чемодан, Дазай вышел из банка и снова сел в такси. — В аэропорт, — сказал он водителю, и тот тронулся с места. Мысли о том, чтобы уехать из Йокогамы, впервые посетили Осаму ещё вчера. Сегодня он принял окончательное решение покинуть город, а может быть, и страну, так как оставаться тут и далее (зная, что Чуя совсем близко, но не сметь даже прикоснуться к нему), уже не было сил. Он знал, что долго не выдержит этого и, скорее всего, депрессия его окончательно доконает. Отъезд из Йокогамы казался ему сейчас выходом. Осаму не думал о том, что мафия будет его искать, да ему было плевать на это. У него имелись деньги и документы на разные фамилии, поэтому он был уверен, что его не найдут. Приехав в аэропорт, Осаму узнал, куда вылетает ближайший рейс. Оказалось, что в Лондон. Купив билет на самолёт, он прошёл на посадку, ни разу не оглянувшись назад.