A Marriage Story

      Следующее утро — понедельник.       Обычно Лань Чжань уходит на работу раньше него на полтора часа, и хотя им приходится ездить на поезде до Бостона, они делают это в разное время. Кроме того, Вэй Ин любит спать до последней минуты.       Они заснули почти в два часа ночи, так что Вэй Ин не должен был проснуться, однако это происходит, когда Лань Чжань собирается в пять часов утра на свою ежедневную тренировку. Вэй Ин обнаруживает, что за ночь не сменил того положения, в котором уснул.       Он чувствует лёгкий поцелуй на обнажённой коже плеча и не позволяет мужу уйти, когда тот пытается слезть с кровати.       Лань Чжань забирается обратно под одеяло и прижимается к Вэй Ину всем телом, шепча:       — Прости. Не хотел будить.       Вместо ответа Вэй Ин подносит ладонь мужа к губам и целует самый её центр.       Лань Чжань касается его макушки лёгким поцелуем, после чего водит носом по его волосам, словно пытаясь насладиться его запахом.       — Должно быть, я пахну, как ты, — шепчет Вэй Ин, прикрыв глаза, когда Лань Чжань повторяет свои движения.       Лань Чжань молчит долгое мгновение, прежде чем говорит:       — Ты пахнешь так со средней школы.       — Со средней школы? — спрашивает Вэй Ин, открыв глаза. — Подожди. Хочешь сказать, что я всё ещё пахну, как ребёнок, ещё не прошедший половое созревание, который не использует дезодорант и слишком увлечён футболом?       — Как прохладный день, — отвечает Лань Чжань, оставляя ещё один поцелуй на изгибе его плеча.       — Прохладный день? — спрашивает он.       — Мгм...       Вэй Ин раздумывает над этим. Они живут в Новой Англии, и прохлада здесь сродни норме. У Вэй Ина даже есть парфюм Bath & Body Works, у которого точно такое же название.       — Хлёсткий ветер и хвоя? — спрашивает Вэй Ин.       — И дождь, и осенняя листва, и ягоды можжевельника, и шалфей, — добавляет Лань Чжань.       Это описание казалось Вэй Ину довольно необычным.       — И тебе нравится запах прохлады? — спрашивает он, желая узнать точно и не теряться в догадках.       Впрочем, то, что Лань Чжань всё ещё трётся носом о его шею, чуть выше, там, где начинается рост волос и где пряди натянуты, собранные в хвост, должно натолкнуть на какой-то ответ.       — М-м-м.       Подтверждение его слов отдаётся лёгкой вибрацией по коже.       Вэй Ин целует подушечку указательного пальца Лань Чжаня, прежде чем спрашивает:       — И я пахну так со средней школы?       Мягкое «м-м-м», которое вторит предыдущему, раздаётся прямо возле его уха и немного щекочет его.       В данный момент его шея слишком чувствительна, и требуется около мгновения, чтобы он мог зацепиться за мысль в голове.       Вэй Ин поворачивается к мужу.       — Подожди. Откуда ты знаешь, как я пах в средней школе?       — Чувствителен к запахам, — отвечает спустя некоторое время Лань Чжань, прижимается к Вэй Ину в последний раз и пытается отстраниться снова.       Это отвлекает Вэй Ина от текущей темы, потому что он вспоминает то, что хотел узнать ещё в субботу.       — Почему ты солгал о рабочей поездке в эти выходные? — останавливает он Лань Чжаня, схватив его за руку.       Лань Чжань замирает, а затем возвращается на прежнее место, словно смирившись с тем, что пропустит утреннюю тренировку.       Вэй Ин поворачивается к Лань Чжаню лицом, но тот разворачивает его, прижимаясь к его спине и снова накрывая своим телом.       Проходит время, прежде чем Лань Чжань начинает говорить, словно понимает, что ничто из его слов не станет оправданием.       — Рабочая поездка была запланирована на эти выходные. Однако после той ночи... Ночи четверга... Я... отменил её.       Четверг ощущается именно тем днём, с которого, кажется, прошла целая вечность. На самом деле прошло всего четыре дня.       — Почему ты ничего не сказал? — спрашивает он.       — У тебя было хорошее настроение всю неделю. Ты выглядишь так, когда знаешь, что меня не будет на выходных. После четверга я подумал, что, возможно, тебе нужно побыть вдали от меня куда больше обычного.       Одно дело, когда Лань Чжань уезжает на выходные, и другое — когда он знает, что Вэй Ин ждёт этого.       Другая мысль резко бьёт по нему.       — Подожди. Раньше ты тоже врал? О том, что уезжаешь по работе?       — Нет. Поездки всегда были по работе.       В конце слов мужа так или иначе звучит невысказанное «но».       — Но? — спрашивает Вэй Ин.       Следует долгая тишина, прежде чем Лань Ванцзи отвечает:       — Предлагал поехать.       — Ты пытался поехать добровольно, чтобы уехать от меня? — спрашивает Вэй Ин.       Вэй Ин чувствует, как Лань Ванцзи прижимается лбом к его макушке, и слова звучат задушенно и глухо, когда тот говорит:       — Думал... Если дам тебе передышку, ты... Останешься.       Вэй Ин разворачивается в кольце рук Лань Чжаня и смотрит на него.       Он хмурится, когда спрашивает:       — Останусь?       Лань Чжань не отвечает и отводит взгляд.       В памяти всплывают кусочек того пьяного крика, клятвы и каракули на блокноте: «Я, Вэй Усянь, находясь в здравом уме и трезвой памяти клянусь никогда не давать Лань Ванцзи, самому большому засранцу из Гусу Лань, развод. Никогда, никогда, никогда!»       — Останусь? Неужели ты думал, что я брошу тебя? — спрашивает он, нахмурившись.       Лань Чжань наклоняет голову, словно бы спрашивая, действительно ли его страх так удивителен.       — Это было возможным с медового месяца, Вэй Ин.       — Всё это время ты жил так, думая, что однажды я уйду?       — Не будь этих выходных, ты бы ушёл. Может быть, не сегодня и не завтра. Но однажды это могло бы случиться. И я бы никогда так и не узнал, что случилось в день нашей свадьбы, — говорит Лань Чжань, будто смирившись, насколько уверенно он звучит.       — Лань Чжань, почему ты не пытался поговорить со мной? Спросить, не случилось ли чего-то? Что и где пошло не так? Почему ты не спросил?       Вэй Ину кажется, словно бы в Лань Чжане заклокотало недоверие, будто он предположил что-то невероятное.       — Я даже не знал, почему ты согласился выйти за меня, когда мог получить буквально любого в этом мире, — говорит Лань Чжань с каким-то непонятным чувством.       Подождите, что?       Прежде чем у него получается остановить Лань Чжаня, чтобы спросить, что значат его слова, тот продолжает:       — И кроме тех нескольких часов во время свадьбы, когда мы были наедине, ты никогда не казался тем, кто... Хочет этого. Не так уж странно, что я думал, что в один день ты просто поймёшь, что устал, и уйдёшь.       — Лань Чжань...       — Думал поговорить с тобой, узнать, что не так, но никак не мог найти подходящий момент. Не зная того, что знаю сейчас, было время, когда всё действительно шло не так, и я думал о том, что ты никогда не был счастлив в этом браке, что я не устраиваю тебя, что ты можешь улыбаться только когда приходят наши друзья или когда мы идём с ними куда-то; думал, может быть, нам нужно, чтобы кто-то из них был с нами постоянно, чтобы ты мог снова улыбаться. Однако брат тоже заставляет тебя улыбаться, и дядя — тоже. Даже тот парень из кафе вызывает у тебя улыбку. Девушка, которая приносит нам почту, тоже заставляет тебя улыбаться, даже злобный сосед, который отказывается убирать за своей собакой, делает это. И я единственный, кто не может вызвать у тебя улыбки.       Вэй Ин накрывает рот Лань Чжаня рукой.       Лань Чжань убирает его руку от себя, но взгляд его становится уязвимым.       — Будь я менее эгоистичен, я бы отпустил тебя, когда стало очевидно, что что-то во мне было причиной твоего несчастья. Подними я эту тему, и нам пришлось бы поговорить. Тогда бы всё вышло наружу, всё то, что ты скрывал и запирал от меня, и ты был бы вынужден признать, что... Я действительно тебе не нравлюсь.       В глазах Вэй Ина застывают слёзы, когда он берёт руку Лань Чжаня в свою, чтобы поцеловать её.       — Я тоже тебе не нравился, — говорит он, и, несмотря на все его попытки, слеза скатывается по его щеке.       — Неправда, — говорит Лань Чжань.       — Тебе не нравятся мои подарки. Ты всё ещё держишь одежду в дальней части шкафа и даже не снял с них ярлыки. Ты не съел те особые пирожные, которые я сделал и оставил для тебя.       Лань Чжань впервые за этот разговор хмурится.       — Ты знаешь, какая выпечка нравится брату, и готов проехать двадцать пять миль, чтобы купить его любимый десерт. Ты берёшь пельмени только в той захудалой забегаловке в Бостоне, потому что знаешь, что они нравятся дяде, и тебя не заботит то, что тебе придётся простоять в очереди ради того, чтобы купить их. И при этом ты не знаешь, что у меня аллергия на шоколад.       Вэй Ин раскрывает глаза в неверии.       — А те рубашки не подарки, а компенсация за ужины и обеды, что я оплачивал, когда мы ходили на встречи с друзьями, будто мы должны были притворяться и быть мужьями, потому что, возвращаясь домой, мы становились знакомыми, которые не должны быть в долгу друг у друга. И ты гасил этот долг в течении первых суток.       — Поэтому ты никогда не носил их?       Вэй Ину и в голову не приходило, что Лань Чжань может догадываться о его действиях. Однако он также хотел и подарить Лань Чжаню вещи, потому что думал о нём. Расплата за ужины и прочее давала ему хороший повод делать это. Их отношения не были теми, в которых случайные подарки — нормальное явление.       Лань Чжань кивает.       — Я хотел купить тебе эти вещи всякий раз, когда выходил из дома. Всё заставляет меня думать о тебе. У меня не было веской причины делать тебе случайные подарки. Так что это показалось мне достаточно хорошим оправданием.       Вэй Ин замечает, как мелькает в глазах Лань Чжаня искра.       — Правда? — спрашивает Лань Чжань голосом, который едва ли выше шепота.       Вэй Ин кивает и прижимается щекой к ладони Лань Чжаня, когда тот накрывает его лицо рукой.       — Хм-м-м...       — Ты думаешь обо мне даже тогда, когда вдали? — осторожно спрашивает Лань Чжань.       Вэй Ин кивает снова.       — Даже... Даже после того, как мы сыграли свадьбу?       Вэй Ин хмурится.       — Ты отбрасываешь все те годы, что я думал о тебе до неё?       Лань Чжань хмурится в ответ.       — Для начала, я узнал об этом только позавчера.       — Узнал что? Что я влюблён в тебя с тех пор, как достиг половой зрелости?       Лань Чжань кивает.       — Когда-то это привело бы меня в восторг, однако я столкнулся с тем, что, узнав меня получше, ты полностью изменил мнение обо мне. Я оказался полным разочарованием, если сравнивать с тем, что ты мог думать обо мне.       — Разочарованием? — спрашивает Вэй Ин, смеясь.       — Что? Хочешь сказать, что это неправда? Что ты не был разочарован во мне?       Вэй Ин смотрит на Лань Чжаня, когда кивает.       — Это так, но только потому что я не смог узнать тебя, — отвечает Вэй Ин, и Лань Чжань наклоняет голову в вопросе. — Я был разочарован тем, что занял чужое место. Тем, что ты застрял в священном и вечном браке с кем-то, о ком у тебя сложилось плохое мнение...       — Зачем бы мне понадобилось просить дядю передать предложение миссис Юй, чтобы он просил за тебя, если я был о тебе плохого мнения?       Вэй Ин хмурится.       — Ты хотел выйти за меня? — спрашивает он.       — Иначе зачем бы дядя обратился к твоим приёмным родителям с предложением?       Вэй Ин задавался этим вопросом много раз.       — Не знаю. Думал, может, твой дядя просто старой закалки и хотел создать союз между семьями с помощью подобных предложений. Кроме того, он был хорошим другом моих родителей.       — Тогда почему он не решил сделать этого для брата?       — Хуань-гэ был влюблён в старшего брата Хуайсана долгое время.       — Однако дядя не знал об этом.       — Не знал? — с недоумением спрашивает Вэй Ин.       Лань Чжань трясёт головой.       — Подожди, выходит, ты действительно хотел выйти за меня? — спрашивает Вэй Ин, и эта мысль постепенно охватывает его.       Лань Чжань кивает.       — Но почему? — спрашивает Вэй Ин.       Лань Чжань хмурится, словно не совсем понимает вопроса.       Неожиданно раздаётся сигнал телефона, который застаёт их врасплох.       Оповещение на мобильном Лань Чжаня напоминает об одном из международных клиентов, встреча с которым была перенесена на семь утра.       — Тебе нужно идти, — шепчет Вэй Ин, когда они оба читают сообщение.       Лань Чжань кивает, поднимается с кровати и только направляется к шкафу, как внезапно оборачивается.       Вэй Ин широко раскрывает глаза, когда Лань Чжань притягивает его к себе для поцелуя, жёсткого и желанного, и он не может удержаться и прижимается к Лань Чжаню, когда поцелуй становится более глубоким. Муж трахает его у стены в шесть утра, медленно и глубоко, и Вэй Ин кончает ему на живот в течение долгих десяти минут, словно тело навёрстывает всё то время, что он торопил прежде.       Лань Чжань выходит из него, и его член всё ещё твёрдый, а Вэй Ин опускается на пол, чувствуя себя вмиг ослабевшим. Вместо чего-то другого Лань Чжань несёт его в душ, и впервые за всё время их брака Вэй Ин опускается на колени, чтобы взять член мужа в рот. Он большой, даже слишком, чтобы мужчина мог сделать свой первый минет с каким-либо изяществом, однако это не мешает Лань Чжаню достичь оргазма через несколько минут, и тот успевает отстраниться, из-за чего кончает на кремовую плитку душевой.       — Ты должен был кончить мне в рот, — шепчет Вэй Ин, когда Лань Чжань поднимает его с колен.       Вместо ответа Лань Чжань снова целует его, включая над их головами душ.